– Очень мне нужны ваши секреты! – с достоинством ответил Егор. – Мне военные тайны доверяли на фронте! – И он решительно шагнул назад.

Ветки кустов сомкнулись.

V

Недалеко за кустами Егор увидел фонтан и решил напоить Барса. Возле фонтана было шумно. Дети толпились вокруг курчавого мальчика со скворцом.

– Сумасшедший, ты его утопишь, он захлебнется! – в отчаянии кричали девочки, хватая мальчика за руку, которую он то опускал в воду, то поднимал.

Мальчик хохотал, отталкивая локтями и ногами облепивших его девочек.

При появлении Барса, подбежавшего к воде, одни ребята с визгом отскочили, другие, осторожно пятясь, отошли подальше. Но пес не обращал на них внимания. Он влез в чашу и с удовольствием погрузился до ушей в прохладную воду.

Егор тоже припал губами к чистой струе, вытекавшей изо рта бронзовой змеи. Напившись, он снял сапоги и опустил разгоряченные ноги в канавку, куда стекала вода из переполненной чаши.

– Разве это фонтан! – сказал Егор, щуря глаза на обступивших его любопытных ребят. – Вот у нас, это да! – И Егор с увлечением стал рассказывать о знаменитых ленинградских фонтанах.

Курчавый мальчик со скворцом отбежал в сторону.

– Ну, Павлик, ну отпусти, ну, Павлик! – просили его девочки.

Но мальчик то подбрасывал в воздух скворца, привязанного тесемкой за ногу, то тянул его за эту тесемку вниз. Дети вырывали птицу друг у друга.

– Сейчас же отпусти скворца на волю! Перестань птицу мучить, живодер! – крикнул Егор мальчишке.

– Моя птица – что хочу, то с ней и делаю, – упрямо возразил мальчишка.

Егор бросился к нему и, прежде чем тот услел оправиться от неожиданности, вырвал из его рук скворца.

– Отдай, отдай! – отчаянно закричал мальчишка, цепляясь за руку Егора.

Но тот высоко поднял птицу в левой руке над головой. Мальчишка подпрыгнул, не достал, упал, тут же вскочил и завопил:

– Рома, Рома!

Никто не отозвался. Мальчишка стремительно бросился прочь.

Взъерошенный скворец с открытым клювом сидел на пальце Егора, крепко впившись коготками, и закатывал глаза от усталости. Егор отвязал веревочку с его ноги, вскинул руку вверх. Скворец не хотел улетать.

Егору пришлось подбросить птицу. Скворец стал падать, а потом взлетел и сел на сук. Девочки радостно закричали. Скворец встряхнулся и принялся чистить клювом распушенный хвост.

VI

– Ты что это делаешь? – раздался рядом крик.

И не успел Егор обернуться, как его толкнул налетевший мальчишка – «Зеленая майка», тот высокий, худощавый паренек лет четырнадцати, который спорил о карте: в кустах и так грубо прогнал его.

– А тебе что? – удивился Егор.

– Это он, Рома, он! Он! – твердил Павлик, прибежавший вместе с «Зеленой майкой».

– Это мой брат, ясно? – сказал «Зеленая майка». – И скворец его. А ты хулиган, вот ты кто. Отдай скворца!

– Возьми, – насмешливо сказал Егор и показал на дерево.

– Нет, ты полезь и достань! – закричал «Зеленая майка».

– И не подумаю, – ответил Егор. – Это ты научил брата мучить птиц?

– Павлик гнезда «дерет»! – хором закричали девочки.

– Павлик филина замучил, – важно сказала маленькая девочка.

– Замолчи! – сердито крикнул ей «Зеленая майка».

– Не замолчу, – храбро ответила девочка, придвинувшись к Егору. – Павлик – живодер.

– Живодер, живодер! – громка, в один голос закричали девочки.

– Если ты и достанешь скворца, я не позволю твоему брату мучить птицу, – предупредил Егор.

«Зеленая майка» передернул плечами и полез за скворцом на дерево. Птица сидела на ветке, нисколько не боясь ребят, и чистила клюв.

– Дурак! – вдруг невнятно сказал скворец и повторил: – Дурак!

Все ребята замерли от неожиданности.

– Он ученый, он говорит! – закричали девочки.

Егор подбежал к дереву и схватил «Зеленую майку» за ногу. Тот дернул ногой и сбил пилотку с головы Егора.

Но в это время прибежал высокий худощавый мальчик с длинным лицом, тот самый «Главный».

– Не надо драки, – сказал он, хватая Егора за рукав. – Ромка, слезай!

Егор рванулся. «Главный», не поняв его движения, схватил Егора сзади обеими руками. Тогда, взметнув воду, из фонтана выскочил Барс. Шерсть его на загривке вздыбилась. Он с яростным рычаньем устремился на обидчиков своего хозяина. Ребята разбежались во все стороны.

– Фу! – отчаянным голосом закричал Егор, стараясь остановить разъяренного пса.

Но Барс не слушался. Егор всем телом упал на пса и схватил правой рукой за ошейник. Барс потащил его за собой по траве, вырвался и помчался за «Главным».

– Фу, фу, ко мне! – кричал на весь парк Егор.

Он вскочил и побежал вдогонку за собакой.

«Главный» сделал отчаянный прыжок, стараясь ухватиться за ветку, но промахнулся и упал.

Егор мчался, не чуя под собой ног. Он знал, на что был способен разъяренный пес. Барс сбил с ног «Главного» и вдруг отскочил от него. Ребята в ужасе наблюдали за собакой.

Егор в изумлении остановился.

Пес подпрыгнул на месте, обежал лежавшего мальчика кругом и осторожно обнюхал. Потом он припал грудью к земле, игриво отскочил в сторону, снова припал грудью к земле и глухо залаял. Так он обычно лаял от радости.

– Как зовут твою собаку? – неожиданно спросил лежавший.

– Барс.

– А хозяин этого пса был не Борис Ладыгин?

– Борис Ладыгин, – подтвердил Егор, до сознания которого никак не доходило, почему этот мальчик знает имя прежнего хозяина Барса.

– Борис Ладыгин – это я! – сказал мальчик вставая, и голос его задрожал от волнения.

– Ты Борис Ладыгин? Ты, ты? – спросил изумленный Егор, никак не ожидавший встретить здесь, в Средней Азии, ленинградского мальчика, отдавшего своего четвероногого друга для защиты Ленинграда.

– Он Борис Ладыгин! – громко и дружно закричали все ребята и обступили со всех сторон обоих мальчиков, стаявших возле собаки.

– И ты отдал этого Барса в армию? – спросил Егор, все еще не в силах поверить ему.

– Отдал.

– А кто тебе писал из армии о собаке? – недоверчиво спросил Егор, которым снова овладели сомнения.

– Мне писал старший лейтенант Сапегин, – быстро и уверенно ответил Борис. – Он был на Ленинградском фронте.

– Верно! – воскликнул Егор. – Что верно, то верно. Максим Иванович был тогда старшим лейтенантом. Вот здорово, вот история! Ну кто бы подумал, что ты встретишься со своим бывшим псом в Джелал-Буйнаке! Вот чудо!

– Чудо! – тихо отозвался Борис.

Кольцо ребят вокруг них сузилось.

– Барс! Барсенька, Барсучок! – воскликнул Борис и бросился к собаке.

– Осторожно! – крикнул Егор. – Он тебя почти забыл, а чужим не дает гладить… Осторожно!

Но Борис уже стоял на коленях возле собаки, обняв ее обеими руками, и, прижавшись головой к морде Барса, что-то шептал. Егор, готовый броситься на выручку, не спускал глаз с притихшего растерянного Барса.

Маленький киргиз «Белая майка» бил кулаком о кулак и, сверкая глазами, кричал:

– Ай, как хорошо! Ай, как хорошо!

А на ветке шелковицы сидел скворец, и крылья его трепетали от радости, как это бывает ранней весной утром, после холодной ночи, когда он вещает новый пламенеющий, пьянящий жизнью день.

VII

– Что же ты теперь будешь делать? – спросил Борис Ладыгин, когда Егор окончил рассказ о себе.

Они сидели рядом на краю каменного водоема. Возле их ног лежал Барс, а за ним на траве сидели мальчики и девочки.

Егор наморщил лоб. Его взгляд выразил беспокойство. Без полковника Сапегина жизнь ему казалась какой-то ненастоящей. А что же теперь с ним будет? Егор промолчал.

Тогда посыпались советы:

– Учиться в ремесленном!

– А почему не в Суворовском? – спросил кто-то.

– Осенью поработает в колхозе, а зимой будет учиться.

– Ему надо в семью…

Советы эти были не очень-то нужны Егору. До Ташкента он ехал вместе с демобилизованным офицером из их части, капитаном Маловым, которому и поручили доставить Егора к полковнику Сапегину. И только настойчивость самоуверенного Егора и уверения в том, что «тут близко, я не маленький, сам доберусь», привели к тому, что в этом городе он очутился один. При желании Егор мог бы вернуться к Малову в Ташкент. Капитан любил воспитанника их части и, конечно, устроил бы его жизнь, но возвращение к Малову казалось мальчику отступлением, изменой Максиму Ивановичу Сапегину. Поэтому Егор даже не рассказал ребятам о Малове.

В глазах ребят юный фронтовик увидел столько горячего сочувствия, что ему сразу стало легче. Вот уж не думал Егор попасть в такое положение! Но трудности всегда только раззадоривали его воинственную натуру. Страстное желание во что бы то ни стало разыскать своего фронтового отца безраздельно овладело всеми помыслами и чувствами Егора.

– Буду искать полковника Сапегина, – сказал он твердо. – Буду искать, пока не найду! Понимаешь, мне без него жизни нет. Я дал слово приехать к нему. У него и так беда с рукой, а вдруг он тяжело заболел и некому помочь? Мне его надо найти. Это же мой фронтовой отец, понимаешь! Он меня не раз от смерти спасал… Теперь, после войны, мы сначала отдохнем с ним, поохотимся в лесах на обезьян, а потом зимой я буду учиться.

– Обезьян?! – задохнулись от восторга ребята.

– Да, будем охотиться за обезьянами, за барсами, за медведями и за дикими козлами для зоологических садов. – Егор помолчал. – Я должен разыскать полковника Сапегина, тики так. – Так в его скороговорке прозвучало украинское выражение «тильке так» – только так.

– Тикитак! – повторил Борис, которому понравилось новое слово.

– Тикитак! – повторили за ним ребята.

И это слово запрыгало, как мячик, перелетающий со стороны на сторону:

– Тикитак! Тикитак! Тикитак!

– Тики так, – задумчиво повторил Егор.

В наступившей тишине густо зажужжал шмель.

– Придумал! – воскликнул Борис вскакивая. – Наше пионерское адресное бюро поможет. Кто нашел Лялину маму? Помните? Все говорили – приехала, приехала, а никто не знал где. А она на вокзале лежала больная. Мы ее нашли. А кто разыскал Тиму Савинова и Олю Равич в соседних кишлаках, когда приехали их родные? Кто? Пионеры!

Ребята вскочили. Каждый восторженно кричал что-то свое.

– Тише! – нетерпеливо крикнул Борис.

Ребята притихли.

– Неужели мы, – воскликнул Борис, – не разыщем в городе одного человека, его фронтового отца? – Борис показал на Егора. Стало совсем тихо. – Да если мы пойдем сейчас в город, да по своим улицам, да к знакомым ребятам и попросим их помочь, да по соседям и все будем спрашивать о полковнике Сапегине, то не только полковника, а если он потерял пуговку, то и ту отыщем.

– Хлопцы, – обрадовался Егор, – полковник Сапегин из себя невысокий, стройный, а когда сердится, то шевелит маленькими черными усами. Да его на второй день после приезда вся улица бы знала… А глаза у него светлые, и левая рука ранена.

Ребята, толкаясь, бросились к выходу из парка.

В парке остались четверо: Егор, Борис, Ромка и младший брат Ромки – «живодер Павлик».

– Вот видишь, – с воодушевлением сказал Борис, – а ты совсем было скис. А еще фронтовик!

– Мировые ребята! – с восторгом отозвался Егор, глядя вслед мелькавшим майкам. – Да если они найдут полковника, я последнюю рубаху отдам!

– А Барса? – вдруг спросил Павлик.

– Что ты! – сказал укоризненно Егор. – Я же его везу полковнику Сапегину! Я Барса под расписку взял.

– Барс не твой, – напомнил Павлик, сердито глядя на Егора.

Борис и Егор покраснели, но притворились, что не расслышали слов Павлика. В самом деле, кому же теперь должен принадлежать Барс?

Борис Ладыгин сидел на краю каменного водоема, любовно поглядывая на Барса, лежавшего у их ног, и думал о том, что никогда не узнал бы он Барса, если бы собака не узнала его первая. Ведь он помнил Барса совсем иным, почти щенком, веселым, игривым, а теперь у пса и следа не осталось от былой игривости и нежности.

– А демобилизованные собаки возвращаются к своим прежним владельцам? – спросил Борис.

В глазах мальчика Егор увидел выражение дружеского доверия. Стоило Егору сказать «не возвращаются», и Борис не стал бы спорить. Но Егор не мог соврать.

– Не знаю, – только и сказал Егор и вдруг понял, как ему дорог Барс.

– Ага, ага! – злорадно закричал Павлик.

– Ну ладно, – вдруг сказал Борис, – пусть будет так, как решит Сапегин!

– Люблю боевых! – с восторгом сказал Егор.

И Борис, не раз пытавшийся попасть на фронт, правильно понял это определение: «боевой» – как «смелый», «щедрый», «готовый поступиться самым дорогим», «настоящий друг».

Пальцы Егора, нервно сжимавшиеся в кулак, нащупали в кармане брюк небольшой предмет.

– Хочешь? – спросил Егор и протянул Борису маленький черный пистолет.

– Маленький браунинг! – воскликнул Борис.

Егор нажал спуск. Пистолет щелкнул, и на нем сверху, посредине, зажегся огонек.

– Пистолет-зажигалка, – объяснил Егор. – Кто не знает, думает – настоящий.

– Ну что ты! – вспыхнул Борис. – Такой подарок! Разве можно такую вещь взять?

Егор насильно взял правую руку Бориса, зажатую в кулак, раскрыл сжатые пальцы и сунул в ладонь пистолет-зажигалку.

– Чур, друзья, – сказал Егор.

– Мне нечем будет отдарить, – смущенно ответил Борис.

– Вот еще! – сказал Егор, сразу придя в отличное расположение духа. – Почему не сделать человеку приятное, если можешь? Я и тогда хотел вам помочь насчет карты, а вы сразу: фрр… фрр… Что там у вас за тайна такая?

– Ох! – вскочил Борис, прижимая браунинг к груди. – Ведь я совсем забыл! Мне же надо быть в половине второго в одном месте! Понимаешь, в этом нет никаких секретов, но… – Он замолчал. И, заметив обиженное выражение лица Егора, добавил: – Вечером расскажу. Ромка, бежим скорей к Гаруну!

С этими словами Борис и Ромка побежали к выходу. Павлик побежал было за братом, потом остановился и крикнул Егору через плечо:

– А Барса у тебя все-таки заберут!

– Беги, беги! – насмешливо сказал ему Егор.

– Все равно отберем… через милицию, – сказал Павлик. Он захохотал и поскакал на одной ноге из парка.

Егор заложил четыре пальца в рот и оглушительно свистнул.

Мальчишка чуть не упал от неожиданности и припустил во всю мочь.

VIII

Егор обвел глазами опустевший парк: скворец, и тот улетел.

Юный фронтовик присел на корточки возле лежащего Барса и, наклонившись к нему, прошептал:

– Не бойся, никому не отдам!

Барс понюхал руку мальчика и лизнул ее.

– Есть хочешь? – шепнул Егор.

Барс зашевелил хвостом, встал, потянулся и визгливо зевнул.

Егор снял с плеч рюкзак, вынул оттуда замотанное в свитер, разложенное надвое охотничье ружье, вынул футляр с биноклем, мешочек с полотенцем, зубным порошком и щеткой и опустевшие пакеты из-под продуктов. Мальчик обеспокоенно пошарил на дне рюкзака, вытащил несколько маленьких кусочков сухарей и протянул их Барсу. Тот слизнул сухарики.

Егор нахмурился. Сам он мог и поголодать, но заставлять голодать Барса было недопустимо.

– Пойдем на рынок! – громко сказал Егор, сунул привычным движением пальцы в левый нагрудный карман гимнастерки и денег там не нашел.

Он стал торопливо вынимать из карманов документы и вдруг вспомнил ленинградца Толю.

Егор свистнул Барсу. Пес мгновенно вскочил. Мальчик сунул все выложенное из рюкзака обратно, забросил рюкзак за спину и зашагал со своим четвероногим другом в город по улице, зажатой между двумя высокими накаленными глиняными заборами, все так же пышущими солнечным жаром.

Улица была безлюдна и пустынна. Даже воробьи не прыгали на дороге. Егор миновал немало запертых ворот, когда его взгляд скользнул по вывеске «Джелал-Буйнакский леспромхоз». Егор машинально повторил название вслух и вдруг остановился. Сердце его забилось сильнее. Он быстро соображал. Полковник Сапегин ведь работал и охотился в лесах. Уж где-где, а в леспромхозе должны были знать о нем. Если здесь и не скажет один, так другой наверное знает. Спрос не беда.