Арчи на мгновение открыл рот – он хотел закричать во все горло, выпустить пар, сотрясая воздух, но увидел, что за ними уже наблюдают из-за забора те два человека в униформе с поливочными шлангами в руках. Ему совершенно не хотелось привлекать лишнего внимания, и он нашел успокоение в бездонных глазах Олегсандра, гипнотизирующих его. Олегсандр что-то говорил ему и, судя по всему, демонстрировал метод дыхания, способный добавить ясности в голову, но Арчи ничего не слышал и кроме его глаз ничего не видел.

Когда Олегсандр посчитал, что Арчи стало чуточку лучше, он опустил руки и похлопал его по плечу. Он сказал ему, что им нужно двигаться дальше, а не тратить силы впустую. В ту же секунду Арчи упал на колени и принялся молотить кулаками пыльные угловатые камни на дороге, разбивая холки до крови, и громко, почти крича, завопил:

– Нет! Нет! Нет! Это чушь собачья! Нет! Нет! Нет!

– Эй! – в один голос крикнули садовники, наблюдавшие за ними. Они явно заметили это представление весьма забавным и не хотели прерывать его, да только не могли не вмешаться. – У вас все нормуль?

– Все хорошо! Спасибо! Другу стало не по себе! Наверное, солнечный удар! – Алекс со спины подошел к Арчи и попытался приподнять его за подмышки. – Ну же, парень, вставай. Нам нужно идти. Тебе нужно идти. Все будет хорошо.

Разум Арчи наконец-то прояснился, и он услышал голос Олегсандра. Он чувствовал, что тот безуспешно пытался его поднять, поэтому помог ему с этой задачей и поднялся на ноги.

– Все в порядке! – крикнул Арчи и помахал рукой садовникам. – Разрешаю вам работать дальше!

Садовники ничего не ответили и продолжили поливать цветы.

– Арчи, я знаю, что тебя переполняют неведомые мне эмоции. Постарайся держаться. Паника и психоз ни к чему хорошему не приведут.

– Да знаю я! Знаю! – сначала заорал Арчи, потом голос его стал спокойнее и намного тише. – Я не маленький ребенок, но все равно ни хрена не понимаю, что, мать его, происходит. Какие, к чертям, молнии? Какой еще Слобург? Что все это значит?

– Хотел бы и я это знать.

– Да что ты вообще знаешь? Что ты еще не рассказал мне о той ночи? Что ты скрываешь от меня?

– Я ничего не скрываю, Арчи. Я тебе все рассказал, все, что видел. Хотя… – Алекс задумался, – кое-что мне известно.

– Что?

– Что ты говоришь правду.

– Вот спасибо! Низкий тебе поклон! – Арчи поклонился, рассекая рукой воздух от головы до пят. – Скажите Аллилуйя!

Луне не понравилось поведение Арчи, она тявкнула на него и побежала дальше заниматься своими собачьими делами. Дел, к слову, у нее было выше крыши.

Арчи перегибал палку и ничего не мог с этим поделать. Он окончательно пришел в чувства, когда боль добралась от разбитых кулаков до его мозга короткими импульсами. Он посмотрел на содранные холки, пошевелил пальцами и не обнаружил явных признаков перелома.

– Какой же я кретин, – торжественно заявил он, – усугубляющий и без того критическую ситуевину.

– Все образуется. Не сразу, но образуется, – обнадежил его Алекс. Он подошел к обочине, где по траве бегала Луна и ловила муху, подпрыгивая за ней. Он наклонился, внимательно осмотрел периметр и сорвал листочек, после чего вернулся к Арчи. – Подорожник – лекарство от всех недугов. Приложи его к ране.

Арчи был не в курсе, действительно ли тот маленький зеленый листик может излечить все болезни, опережая по своим лечебным свойствам все средства современной медицины. «Отчего ученые до сих пор не сделали вакцину из этого чудодейственного растения?» – подумал он. Это казалось ему каким-то уж очень смешным издевательством, но почему-то он верил Олегсандру, как самому себе, как тот в, свою очередь, верил ему.

Он разорвал подорожник на несколько частей и приложил их к ссадинам. Кровь еще на засохла, и кусочки листа с легкостью прилипли и прекрасно держались на ранах.

Кивком Алекс подтвердил правильность действий Арчи и предложил ему двигаться дальше.

– Олег… Алекс, мое появление здесь как-то связано с теми молниями, как думаешь? Или с какими-то потусторонними силами, до сих пор неизвестными человечеству?

– Будь то НЛО или телепортация?

– Ага. Или как трансгрессия, с помощью которой перемещались Альбус и Гарри. – Арчи засмеялся, услышав собственные слова.

– Это из фильма про волшебников?

– И из книг.

– Но те персонажи вымышлены, а их мир – сказка, вышедшая из-под пера писателя.

– Или режиссера.

– Или режиссера, – согласился Алекс, – если мы говорим о фантастических фильмах. Но мы, Арчи, живем не в сказке, а в реальном мире. Наш мир реален на столько, на сколько реальна засохшая кровь на твоих кулаках.

– Ты не веришь в сверхъестественное?

– Так же, как не верю в экстрасенсов и прочую брехню, раздутую лишь для того, чтобы скрасить нашу обыденную, скучную жизнь.

– Но, если ты в это не веришь, это не значит, что такого не может быть.

– Как и твоя вера не доказывает обратного.

– Вообще-то, я тоже не верю. – Арчи скрестил на груди руки и насупился. – Просто я не вижу этому никакого логического объяснения. Будто я сам сейчас персонаж какой-нибудь вымышленной истории.

– Зачем тогда настаивать на вмешательстве немыслимых сил? Я более чем уверен, что ты попал сюда с помощью человеческих действий.

– В смысле?

– Объясню. Что ты видишь, когда начинающий или уже профессиональный фокусник запихивает монетку в руку и через секунду показывает зрителям пустую ладонь, а потом монетка (о, чудо) оказывается или в другой руке, или за ухом впечатлительного свидетеля магии? – Алекс постучал указательным пальцем по своему виску, не отрывая глаз от Арчи. – Видишь ли ты магию в его действиях?

– Нет, конечно. Обычная ловкость рук. Только дети видят эти перемещения магическими. Я лишь восхищаюсь талантом и сноровкой фокусника.

– Именно! Не кажется ли тебе, мой друг, что над тобой провернули тот самый фокус, от которого и взрослые бы зааплодировали? – с иронией спросил Алекс.

– А молнии были бутафорией для отвода глаз?

– Скажите Аллилуйя! – спародировал Алекс Арчи.

– Кому это могло понадобиться?

– Вот бы знать. Как-никак, это всегда может быть совпадением, которым не стоит забивать голову, но отложить в памяти эту загвоздку можно.

9

Они проходили возле двух длинных рядов кирпичных гаражей, расположенных перпендикулярно дороге, словно крылья самолета. На металлических воротах каждого гаража был нанесен порядковый номер белой краской в правом верхнем углу. Дорога разделяла двадцатый и двадцать первый гараж.

В начале ряда, примерно у четвертого или пятого гаража собралась компания молодых людей: несколько парней и одна девушка в ярко-зеленых джинсах и короткой серой майке с цветным рисунком, скрывающем прелесть ее худенького живота. Парни на ее фоне выглядели деревенщиной, и, похоже, им было плевать на ее сексуальную внешность. Куда как важнее им был старенький голубой мотоцикл, на котором сидел один из парней. Они стояли вокруг него, передавали коричневую бутылку из рук в руки, похожую на ту, в которой был квас старика, и пили из нее.

Самый высокий из них достал из кармана потрепанных брюк пачку сигарет и закурил, с удовольствием выпуская клубы сизого дыма. Он предложил закурить и своим друзьям, протягивая им открытую пачку, и те потянулись к ней, но, увидев Олегсандра и Арчи, передумали. Бутылку они сразу поставили на землю и спрятали за мотоциклом. Позже они закатили мотоцикл в гараж и сами зашли в него, на полную включили музыку и закрыли двери.

В их поведении Арчи разглядел опасность быть пойманными за руку в плохих занятиях, которыми им запрещали заниматься их родители ввиду их возраста. На вид им было лет по четырнадцать, поэтому-то они и боялись курить на людях, не говоря о езде на мотоцикле. Но девушка… Ей было явно больше, чем всем остальным. Чем влекла ее компания прыщавых парнишек, у которых только начинал появляться пушок на мошонке?

«Может, она старшая сестра мальчугана, которая охраняет своего младшего брата от более опасных дел, происходящих в этом городе? – в раздумьях предположил Арчи. – Если, конечно, Алекс не преувеличивает.»

Во втором ряду, прямо у дороги, но уже с другой стороны, возле гаража с номером шестьдесят один женщина, уляпанная краской с ног до головы, подкрашивала ворота, сдувая волосы со своего потного лба, пока ее муж с гордым лицом делал вид, что чем-то занимается, перекладывая свой инструмент с места на место.

Когда он закончил со своей работой, вышел из гаража и показал жене пропущенное ею ржавое пятно и с все тем же гордым лицом и с гордой походкой удалился заниматься делами государственной важности.

Женщина недовольно окунула кисть в банку с краской и шлепнула ей в то место, куда указывал муж, отчего снова измазалась, а по воротам потекли густые черные ручейки и стали скапывать на землю, пропитанную машинным маслом. Она не обратила на это внимания, словно так и задумывала, но по ее лицу было понятно, что вместо ворот она представляла самодовольное лицо мужа, а вместо кисти с краской – что-то тяжелее и тверже.

Арчи хотелось проделать всю грязную работу за бедную женщину и поставить на место ее супруга, но он был не в праве вмешиваться в чужую семейную жизнь, тем более он не знал их отношений, и на чем они строились. Поэтому предпочел пройти мимо, склонив голову и устремив взгляд себе в ноги. Он пнул первый попавшийся камень.

Женщина их даже не заметила и обратила на них внимание только тогда, когда услышала бренчание катящегося по дороге камня, а те уже скрылись за соседним гаражом.

От раздумий о женщине в краске и о банде молодых ребят с мотоциклом и потрясающей девушкой Арчи отвлек сгоревший двухэтажный дом, из окон которого высовывались обгоревшие доски, а на уже обвалившейся крыше росли маленькие деревья и трава со мхом. Тот дом сгорел минимум десять лет назад, и Арчи недоумевал, отчего его до сих пор не снесли.

– Я уже раньше видел, как на домах растут деревья и трава, но никогда не знал, почему так получается. Мог бы, конечно, посмотреть в интернете, да все времени не находилось.

– Тоже не знаю. Интересный факт. Можно было бы посмотреть, если бы я не оставил телефон в хижине, а свой ты не выкинул с лестницы. О чем ты только думал? – Олегсандр сорвал стебелек травы и зажал его в зубах. – Не перестаю удивляться, сколь много нас окружает обыденных мелочей, встречающихся в нашей жизни, о происхождении которых мы даже не догадываемся.

– Возможно… – Арчи обвел взглядом дом, вглядываясь в темные, обуглившиеся проемы окон и кроме обгоревших черных стен ничего не увидел. Он думал о погибших во время пожара (если таковые были). Где сейчас пострадавшие и как они справились со своей утратой? Смогли ли они начать жизнь с нуля?

Арчи не догадывался, что это далеко не единственный сгоревший многосемейный дом на окраине Слобурга, а Олегсандр утаил от него, что, как минимум, каждый десятый дом на Кольцевой улице, тянущейся вокруг холма и на которой была завязана почти вся инфраструктура окраины, был подожжен. Со слов полиции, их поджигал пьяница, который мстил жильцам за то, что те не давали ему в долг деньги на алкоголь.

Пьяницу-поджигателя поймали, когда он шел на очередное дело с канистрой бензина в одной руке и с бутылкой водки в другой. Поджоги прекратились, но дома продолжали гореть от неосторожности жильцов, не соблюдавших безопасности при топке отопительных печей, или от природных явлений. А может, полиция взяла не того человека, обвинив в содеянном бродягу, как это зачастую бывает в детективных сериалах.

Арчи пытался вспомнить хоть один сгоревший дом Слобтауна, но так и не смог, потому как редкие пострадавшие дома его города сносили в первые полгода после происшествия, а уже через год строили новые, точно такие же, как прежде. Здесь же просто оставляли головешки лежать тяжелым уродливым грузом на этих пока еще красивых улочках. Все во благо детишкам, сующим свой нос в опасные радости.

10

Они поднялись до Кольцевой. Арчи впервые за два дня услышал настоящий шум хоть и небольшого, но города. Окраины города.

Мимо них медленно проезжали автомобили и автобусы, плавно виляющие из стороны в сторону, объезжающие глубокие выбоины в асфальте, которого и асфальтом нельзя было назвать. Словно по дорожному полотну был произведен минометный обстрел.

На противоположной стороне дороги за низким забором находился детский сад. На его территории носилась малышня, и их детские крики иногда приглушали звуки двигателей машин. Одни детки сидели в миниатюрных деревянных домиках (ни один взрослый в них бы точно не поместился), другие качались на качелях, усердно размахивая ножками. Кто-то играл в песочнице: наваливал кучу песка и рыл траншею совочком. Остальные носились туда-сюда и радовались жаркому летнему дню.

Две воспитательницы ответственно наблюдали за каждым их шагом и действием и изредка поигрывали с ними.

– Знаешь, почему меня переполняют эмоции, когда я прохожу возле садика? – спросил Олегсандр.

– Знаю, – в шутку ответил Арчи.

Алекс выпучил на него глаза, не ожидая такого ответа.

– Откуда?

– От верблюда. Слыхал о таком? Верблюд-ясновидящий – специальная разработка наших ученых. – Арчи хохотнул. – Он мне все рассказал, когда прочитал твои мысли.

– Правда?

– Само собой.

– Тогда ладно. – Энтузиазм угас в глазах Олегсандра, и он с грустью опустил голову.

Они перешли дорогу и пошли по тротуару у детского сада. Из визга детей послышался торжественный крик: «Собачка!» Сначала один малыш, а потом почти вся толпа маленьких гномов подбежала к забору и начала рассматривать Луну. Луна тоже подбежала к забору, повиливая хвостиком, и просунула мордочку промеж досок. Дети наглаживали ее, пока этого не заметили их воспитатели и не отругали их.

– Не бойтесь, она не кусается, – обратился к женщинам Алекс и хлопком ладонью по ноге подозвал Луну к себе.

– Мы знаем, но таковы правила, – отозвались воспитатели. – Саша, Сережа, Лиза, Кирюша, Света! Отойдите, пожалуйста, от забора. Ай-ай-ай!

– Извините, мы уже уходим, – внес свою лепту Арчи и обратился к Алексу: – И ты меня извини, Алекс. Я пошутил и думал, что мы вместе посмеемся. Хотел разрядить обстановку и поднять себе… нам настроение. Расскажи, что хотел рассказать.

Олегсандр был больше похож на мальчишку, перелезшего через забор детского сада, а не на взрослого мужчину, старшего Арчи на пару десятков лет. Сначала он надул щеки и обиженно посмотрел на него, будто у него отобрали любимую игрушку, потом, когда Арчи извинился перед ним, лицо его заиграло яркими красками, и он улыбнулся.

– С начала или вкратце?

– Ну-у-у, – протянул Арчи, – поскольку я уже задержался в Слобурге на два дня и вышел за рамки дозволенного времени, торопиться мне уже некуда.

– Раньше в этой части города было два детских садика и одна школа. Один детский сад закрылся, а его здание отдали на проживание погорельцам, которые по неизвестной причине съехали оттуда. Теперь он стоит с выбитыми окнами и ломаными стенами. Все металлическое оттуда стащили и теперь в нем играют в войнушки взрослые дядьки, разодетые, как настоящие солдаты с настоящим, на вид, оружием. Кто бы мог подумать? – Арчи подумал о страйкболе и о том, что поиграл бы с теми дядьками. – Школа тоже лет десять назад закрылась. Школьникам окраины приходится ездить по часу в день на автобусе в одну сторону до других школ, хотя раньше они могли дойти до своей пешком минут за двадцать из любой части окраины. Хорошо еще, что старую школу не разгромили, как садик. Кто знает, что будет дальше? Кто знает? Придет время, и от окраины останутся только обломки. И я не знаю сколько еще просуществует этот детский сад и мне горько думать об этом. Мне кажется, что это единственное место, пропитанное канонами моей жизни. Только здесь женщины занимаются действительно важной и ответственной работой, которая все меньше и меньше ценится. Готов заявить под присягой, что они отважные женщины, следующие своим принципам. Только здесь дети радуются и улыбаются искренней улыбкой. Только в этом возрасте они еще мечтают стать врачами и космонавтами, а слово «блогер» для них – непонятный термин, не имеющий никакого смысла. Я рад за них. Очень рад. Я очень сильно хочу, чтобы они никогда не забыли это время, эту беззаботную жизнь. Чтобы их детские мечты (именно мечты) этого возраста стали реальностью. Я, на самом деле, восторгаюсь этим местом, и, отдаляясь от него, мне становится очень больно. Шаг за шагом я отдаляюсь от места своей мечты и попадаю в угнетающую меня реальность.

По мере их отдаления от детского сада симфония ликующих детских голосов сходила на нет, а лицо Олегсандра наполнялось страданием и сожалением.

Арчи представил малышей с точно такими же лицами, которых уводили воспитательницы от забора, чтобы те не совали нос не в свои дела. Когда он обернулся проверить предположения, увидел довольных улыбающихся детей, молчаливо провожавших их взглядом.

Он постарался вернуться в свое детство, вспомнить все яркие воспоминания и прокрутить их в своей голове. Картинки прокручивались перед его глазами с частотой тысяча кадров в секунду, может, больше.

Он ухватился за ту, в которой приматывал к своим запястьям фломастеры, из которых выстреливала паутина, как у Человека-Паука, которой он обездвиживал своих друзей по садику. Он, как и все мальчишки, хотел тогда стать супергероем. Сколько лет ему тогда было? Пять? Шесть? Он не помнил. Он помнил очень хорошо, как ошпарил одного мальчика из своей детской группы, вылив ему на живот кружку горячего какао за то, что тот обозвал его. Мальчишке наложили бинты. Родители Арчи потом рассказывали ему, что говорили его воспитательницы после того происшествия: «Арчи у вас настырный, как бык. Он готов пробежать сто кругов вокруг детского сада, лишь бы догнать обидчика и наказать его за свои заслуги.»

– Олегсандр… – Арчи случайно назвал полное имя своего нового знакомого и тут же поправился: – То есть Алекс, извини. Можешь ты себе представить, что в детстве я мечтал стать супергероем, а иногда даже – супер-злодеем?

– Конечно, могу. – Олегсандр не понимал, как Арчи мог задать такой глупый вопрос. По его мнению, все мальчики мечтали обладать супер-способностями и даже некоторые девочки, что не хотели быть принцессами с длинной косой, высунутой из окна высокой башни замка. – Я и сам иногда мечтаю об этом, хоть и знаю, что это невозможно.

– Потом, когда я уже несколько лет учился в школе, мои родители навязали мне, что я буду директором и ни кем иным, и я уже не мечтал, я знал, что буду директором, хотя и понятия не имел директором чего, какой фирмы или организации. Но я уже мечтал возглавлять какую-нибудь организацию.

– Что-то подобное было и у меня, – сказал Алекс, не переводя взгляда на Арчи и продолжая идти вперед по улице, проходя очередной двухэтажный белый, предназначенный на несколько семей кирпичный дом. На протяжении всей улицы стояли такие дома по обе ее стороны. Алекс рассказал Арчи, что в тех домах по восемь квартир: четыре на первом, четыре на втором этаже. Все эти дома построила фабрика, дымящие трубы которой были видны с любой точки окраины, и поселила в них рабочих, нуждающихся в жилье. Рабочие же были вынуждены работать на фабрике до самой пенсии, чтобы квартиры стали их собственностью. Многие давно уже умерли, а в квартирах живут их наследники, не имеющие с фабрикой никаких взаимоотношений.

– Ближе к выпуску из школы, когда я уже чуточку возмужал, я хотел быть… – Арчи устремил взгляд на Луну, та загребала задними лапами землю и посматривала на своего хозяина.

– Кем ты хотел быть?