06.08.2020

1

Арчи приоткрыл глаза и понял, что ему приснился довольно странный сон. Очень реалистичный и, вроде бы, цветной сон. В голову пришла идея: встать с кровати и позвонить Крису, чтобы узнать о его таинственном видео, о котором он рассказывал. Но все пошло не по плану, когда, глядя в потолок из бревен, он не узнал своей комнаты. Это, определенно, была не его комната в доме на Отем-стрит и даже ни какая-либо другая знакомая ему комната. Бревенчатые стены давили на глаза. На одной висела икона и изображенный на ней святой смотрел на него. На полу лежал круглый цветной коврик, связанный из старых тряпок.

Арчи не помнил и не знал, как туда попал. Он развернулся на свет к окну, в котором рассмотрел знакомый пейзаж: лужайка с примятой травой, трухлявый забор с калиткой и заросли. К нему вернулась память, страх и боль в голове. Мизинец обдало влажным теплом, как будто кто-то лизнул его. Арчи одернул ногу и, укутавшись одеялом, прижался к стенке. Боясь пошевелиться и не проронив ни слова, он терпеливо ждал появления зверя, притаившегося под кроватью, готового атаковать в любой момент.

Он думал о побеге через окно, но очень уж сильно он боялся дергаться, поскольку не мог представить, к какой опасности могло привести это действие. Стекла могли разбиться и порезать его уже израненное тело, а впоследствии он мог истечь кровью, как раненный зверь.

«Но попытка – не пытка. Лучше что-то предпринять, чем смиренно ждать своей участи. Нахрена я полез в этот чертов дом? – подумал Арчи. – Сейчас бы спокойно лежал у себя на диване и попивал пивко, перематывая ролики на YouTube.

Собравшись с мыслями, он со скрипом вскочил с кровати и ударил кулаком по стеклу. Стекло не разбилось, а кулак отскочил ему почти что в лоб. Тогда он замахнулся еще раз и заметил уже знакомого ему монстра, смотрящего на него из-под кровати. Маленькие томные глаза терпеливо наблюдали за его движениями и будто бы говорили ему успокоиться и не переживать. «Тебе ничего не угрожает. О тебе, наоборот, заботятся», – говорили они. То были глаза маленькой черной дворняги, не имеющей на своем теле ни единого светлого пятнышка.

Собачонка выбежала и, виляя хвостом, встала перед ним на задние лапы, и уперлась передними ему на ноги. Арчи приласкал ее и погладил по голове, думая, как же сильно она его напугала до этого, и с какой тяжестью ее лапы ударили его по спине перед тем, как он очнулся в этой комнатушке.

– Как тебя зовут, милота? – Арчи знал, что она не ответит, но не мог не спросить. – Малышка, Пятнышко, Темнушка? Как же ты меня сильно напугала. Как? Молчишь? А может ты ответишь мне, что, черт возьми, я здесь делаю?

Ответа, конечно же, не было. Собачка лишь помахала хвостиком и сунула свою мордашку поближе к руке Арчи, чтобы тот ее снова погладил.

– Луна, – раздался мужской голос из-за медленно открывающейся двери, – ее зовут Луна. Я ее так назвал, и ей, похоже, очень нравится это имя.

В комнату вошел крупный мужчина. По мнению Арчи, рост у него был почти два метра, а масса, несомненно, больше ста килограммов. Красная, в клеточку, потрепанная рубашка с длинным рукавом с трудом скрывала большой надутый живот, а черные трикотажные штаны были слегка протерты и растянуты в коленях.

Мужчина прошел в середину комнаты и, уперев руки в тучные бока, осмотрел Арчи с ног до головы, поправил редкую прямую челку, упирающуюся в брови, и улыбнулся самой добродушной улыбкой в мире. На его щеках выступили ямочки и оттопырились уши. Арчи показалось, что это глупое выражение лица он уже где-то видел, но ничего не сказал и отодвинулся подальше от хозяина.

– Что вам от меня нужно? – заикаясь, спросил Арчи.

– Мне? Ничего. Я лишь хочу тебе помочь, – смиренно ответил тот и почесал полоску усов и кончик носа. – Вчера ты вошел на мой участок, сломал калитку и хотел нагадить. Потом пошел к моему дому, и я испугался, что и его ты начнешь ломать. Вот мне и пришлось натравить на тебя Луну. Я совсем не думал, что ты упадешь и потеряешь сознание. Я хотел только вспугнуть тебя, чтоб ты убирался с моей территории.

– Почему вы сами не вышли и не попросили меня уйти? Я бы спорить не стал и ушел с чистой совестью. Я даже не представлял, что здесь мог кто-то жить.

– В этом и дело. Я не хотел разоблачать свое жилище и до сих пор у меня это получалось. Дом оставался нежилым для всех, кто сюда заглядывал, и Луна точно так же помогала мне в этом, отпугивая ребятню, прогуливающих школу в этих местах. Детей постоянно манит в старые разрушенные здания, словно там медом намазано, чего нельзя сказать о взрослых. Только ты – исключение из правил, свалившееся мне на голову. – Мужчина покачал головой. – Я заметил у тебя рану на пальце и, пока ты спал, наложил тебя лекарство собственного изготовления… перетертый подорожник – средство от всех болезней. Рецепт моей бабули.

Арчи посмотрел на ногу: позеленевший бинт был аккуратно намотан на больной палец. И похоже, средство точно было чудодейственным – боли он совсем не чувствовал.

– Спасибо, мистер… эм… как вас зовут?

Мужчина замешкался, раздумывая над вопросом, снова почесал усики и кончик носа.

– Когда я родился, родители не смогли прийти к общему решению по поводу моего имени, и всю жизнь мама называла меня Александром, потому что хотела Александра, а папа – Олегом, потому что хотел Олега. Всю жизнь я отзываюсь на эти два имени.

– То есть вам абсолютно без разницы и нет предпочтения к тому или иному имени?

– Да. Мне все равно. Это мои имена, подаренные мне родителями.

– И в паспорте у вас тоже два имени или как? Не понимаю. – Арчи поднял плечи и развел руки. Он искренне заинтересовался этим вопросом.

– По паспорту я Олегсандр, и это мне уже не нравится. Звучит незнакомо и непривычно, поэтому я прошу так меня не называть.

– Хорошо, Олег, то есть Александр, то есть… – Арчи замялся, не зная, как себя вести в таком случае, но для себя решил, что будет называть его Александром.

– Можно просто Алекс, так тоже годится. Теперь, когда ты выяснил, как меня зовут, я хочу узнать, кто ты такой и что привело тебя сюда и, если можно, вкратце – у меня еще полно незаконченных дел… например, починка двери, которую ты разбил.

– Извините, Алекс. Я правда не хотел и очень виноват. – Арчи помедлил. – Я с радостью помог бы вам.

Олегсандр указательным пальцем нарисовал несколько колец в воздухе (если бы вращал быстрее, то вызвал бы смерч), поторапливая Арчи с его историей.

– Я Арчи, Арчи Пинтен. Мне двадцать девять и всю свою жизнь я прожил здесь в Слобтауне на Отем-стрит. Последние несколько лет работаю на радио «Перспектива» ведущим городских новостей по будням, а на выходных иногда подрабатываю в музыкальных программах. – На этом с биографией он закончил и продолжил рассказ уже знакомой историии, начавшейся вчерашним утром, которую он рассказывал старику в лодке.

Алекс внимательно слушал, закатывал глаза и загибал пальцы, делая заметки в истории Арчи, стараясь запомнить самое важное и интересное. Он много раз хотел перебить рассказчика, но всегда останавливал себя на мысли, что это невежливо и некрасиво. Спустя пятнадцать минут, когда Арчи закончил, он предложил ему пройти на кухню и выпить чаю, сказав, что у него сложилось много вопросов и что обсудить их лучше, сидя за столом.

Арчи не отказался от этого предложения и сказал, что проголодался и не прочь перекусить, хотя и чая было бы достаточно.

Они вышли из комнаты, прошли по темному узкому коридору, аккуратно перешагивая дыры в полу в сломанных досках, и вышли в светлую кухню, с двух сторон которой были окна, а прямо перед ними – та самая обгоревшая дверь, ведущая прямиком на улицу. Посреди комнаты стоял коричневый квадратный столик, предназначенный явно для одного человека, под который были задвинуты две подкосившиеся табуретки с красными облупившимися круглыми сиденьями, выпиленными из фанеры. Не исключено, что они были самодельными. Рядом на полу лежала металлическая миска с собачьей едой, к которой тут же подбежала Луна и уткнулась в нее мордой. Арчи ей позавидовал. На стене возле окна была прибита маленькая полка, на которой снова стояли две иконы в рамках и небольшая фотография с четырьмя довольно улыбающимися людьми. Это была семья Олегсандра: жена и двое совершеннолетних детей: девушка и молодой человек, похожие друг на друга, как две капли воды. Арчи подумал, что они двойняшки или близняшки. Он никогда не знал разницы.

Больше на кухне ничего не было. Никакой-либо кухонной мебели, ни электрических приборов. В принципе, электричества тоже не было, о чем свидетельствовали оборванные, резко прекращающиеся оголенные провода на стене. Из освещения были только свечи, расставленные на подоконниках в стеклянных банках.

Арчи присел на табуретку, медленно пододвинулся к столу, чтобы и там случайно не повредить что-нибудь, а Олегсандр принес с улицы почерневшее от костра ведро кипятка с поднимающимися над ним облачками густого пара и поставил его на пол. Снова вышел на улицу и уже через минуту вернулся с двумя железными желтыми кружками, с ковшом и прозрачным пакетиком, в котором зеленела измельченная сухая заварка.

Он поставил кружки на стол, аккуратно насыпал в них содержимое пакетика и, зачерпнув ковшом кипяток, наполнил их до краев. Кухня в один миг наполнилась ароматным запахом чая, очень сильно похожим на запах свежескошенной травы, а вода в кружках приняла темно-зеленый оттенок, которого Арчи не видывал ни у одного чая: ни у черного, ни у зеленого, ни у какого-либо другого. Его глаза наполнились чередой вопросов, но Алекс тут же их увидел и поспешил ответить:

– Не удивляйся. Это обычный чай с сушеным подорожником – рецепт моей бабули. Между прочим, очень полезно для мужчин. – Он подмигнул Арчи, поднял кружку и отпил.

Недолго думая, Арчи последовал его примеру и, прищуривая от исходящего пара глаза, сделал глоток. После глотнул еще и потом, не отрывая губ от кружки и не обращая внимания на кипяток, выпил все до последней капли, признавая невиданной сладости вкус напитка. Чай был настолько прекрасен, что он попросил подлить еще, и его кружка незамедлительно наполнилась.

– Обалденный чай, – с удовольствием сказал Арчи, вытирая губы рукой. – Ваша бабушка знала толк в травах на сто процентов.

– Что есть, то есть. – Олегсандр отпил кипятка. – Давай ближе к делу. Ты сказал, что живешь в Слобтауне на Отем-стрит, так? – Арчи кивнул. – А где это?

– Недалеко от бара «Закат». Там еще рядом участок полиции. Вы знаете, где это?

– Пожалуй, я знаю, где находился раньше этот бар, но прошло уже много лет, как я уехал из города жить сюда. Поближе к природе и подальше от пыльных улиц. И, скорее всего, там ничего не изменилось, но ты назвал Слобург Слобтауном. Это отголоски молодежного лексикона или когда-то сменилось название города?

– В смысле? – Арчи озадаченно посмотрел на Алекса, как на умственно отсталого. – Слобтаун был и остается Слобтауном. Округ Мидлсекс, штат Массачусетс.

– Брр… Какой округ, какой штат? Ты, вообще, о чем?

– Да ты что, с луны свалился? – Луна, услышав свое имя, подскочила к Арчи и завиляла хвостом. Он погладил ее. – Слобтаун, округ Мидлсекс, штат Массачусетс Соединенных Штатов А-ме-ри-ки. Алекс, ты понимаешь меня?

– Я тебя понимаю, – терпеливо ответил он и все так же терпеливо продолжил: – Дело в том (если мне не изменяет память), что мы с тобой сейчас далеко не в США – на противоположной стороне земного шара, а точнее – в России. – Он взял со стола кружку и допил оставшийся в ней чай.

Арчи хотел было рассмеяться над тупой шуткой Олегсандра, но решил, что тот все-таки не шутил, а говорил правду, в которую сам безукоризненно верил. Сейчас Арчи доверял другим сильнее, чем себе самому, ведь это именно он очутился в незнакомом лесу, не помня предыдущих событий, которые завели его так далеко. Его только смущал тот факт, что (если они действительно в России) Алекс и старик в лодке так хорошо знали английский язык, что могли с ним общаться совершенно на равных и без каких-либо лингвистических барьеров. Гадать было бессмысленно, поэтому он прямо спросил об этом:

– Олег. – Арчи так и не определился, как обращаться к хозяину дома, поэтому предпочел чередовать имена. – Давно в России все так хорошо говорят на английском?

Олегсандр, не понимая сути вопроса, с удивлением посмотрел на Арчи, на иконы и перекрестился.

– Какой английский? На кой он нам сдался? Нам и русского за глаза хватает, учитывая все прелести матерных слов, имеющих миллион различных значений. – Он улыбнулся и на его щеках показались ямочки. – А все американцы знают русский так же хорошо, как ты? С твоим-то произношением ты мог бы преподавать в наших школах или работать на нашем радио. Погоди-ка… То есть ты думаешь, что мы сейчас с тобой общаемся на английском? – Он посмотрел на Арчи и, когда тот кивнул, продолжил: – Тогда ответь мне: Do you speak English?

– Yes. I speak English very well. What a stupid question? – И тут глаза Арчи широко раскрылись и заметались из стороны в сторону, не находя себе места. Рука задрожала, а остатки чая начали выплескиваться из кружки. Он поставил ее на стол, и возле кружки образовалось влажное пятно. Лицо его покраснело, а в голове то и дело витали мысли о том, что он сходит с ума. – Невозможно! Так не бывает! Человек не в силах выучить другой язык за одну ночь и овладеть им настолько хорошо. Я даже не знал, что мы говорили на Русском, пока ты не спросил меня на Английском. О Господи!

Олегсандр поднял кружку Арчи, передал ее ему и краем рубахи протер сырое пятно на столе. Арчи послушно принял напиток, дрожащими руками поднес его ко рту и сделал глоток. Вроде бы, полегчало.

– Не суетись и приди в себя. Возможно, ты что-то путаешь, но есть безукоризненная правда – бар «Закат» и радио «Перспектива» действительно есть в Слобурге. В этом я уверен и готов поклясться, положив руку на сердце. Это совпадение или что-то из разряда невозможного, как думаешь?

– Я уже ни о чем не думаю и не в чем не уверен. Герои фильмов на моем месте щипают себя, будучи уверенными, что спят. Я уже два раза как просыпался, да и ты мне скажешь, что не являешься сновидением.

– Это так. Но послушай меня, Арчи. Из всего того, что ты мне рассказал, я был уверен, что ты точно живешь в Слобурге. В твоих описаниях я видел давно покинутые мною места. Но твой Слобтаун и мой Слобург – это один и тот же город или сильно похожие друг на друга точки из противоположных мест планеты. Есть лишь одна возможность проверить это – выйти в город. Мне, конечно, очень не хочется туда возвращаться, но я чувствую, что должен тебе помочь, и считаю, что судьбы не просто так привела тебя сюда.

– Наверное, ты прав, да и у меня попросту нет другого выхода. Почему ты покинул Слобта… Слобург и так сильно избегал встречи с ним? Что у тебя там случилось? – позабыв про свое несчастье, спросил Арчи у Олегсандра, допил чай и поставил кружку обратно.

– Долгая история, но я тебе ее расскажу, пока мы будем добираться до окраины. А теперь будь любезен, помой кружки на улице, там стоит бочка с дождевой водой. Я пока найду тебе обувь. Где-то у меня лежала подходящая пара кроссовок, я их нашел на помойке, помыл и подшил. Не возражаешь? Или тебе босиком удобнее?

– Конечно, не возражаю. – Арчи взял обе кружки и отправился на улицу.

2

Буквально через пару минут, к тому моменту, когда Арчи поставил чистые кружки на деревянную лавочку и вытирал сырые руки о футболку, Алекс вышел из дома весь в пыли. Не удосужившись отряхнуться, он с самодовольной ухмылкой взглянул на Арчи и протянул ему старые синие кеды с белыми шнурками на тонкой подошве.

Арчи с великодушием принял раритетную обувь и подумал, что (если бы это были его кеды) он выкинул бы их годом раньше. Но лучше хоть что-то, чем совсем ничего.

Он надел их на свои босые ноги и, к его удивлению, кеды идеально подошли ему и сели, как литые, словно они ему и принадлежали.

– Подошли? – улыбаясь, спросил Олегсандр, потянулся, чтобы снять напряжение после нагибания под кровать за обувью. В спине что-то щелкнуло, а на лице просияла гримаса облегчения.

– Сели, как родные. Теперь уж я тебе их не отдам! – Арчи потоптал землю, изображая марширующего солдата, подпрыгнул и сомкнул ноги в пятках. Такое движение он видел как-то раз по телевизору то ли в танцевальной передаче, то ли в рекламе спортивной обуви. Ему было без разницы, и он не стал забивать этим голову. – Тогда пошли? Время не ждет.

– Пошли, – ответил Олегсандр, – только пойдем не той дорогой, о которой тебе говорил старик. Там сейчас очень грязно и ты быстро угробишь свою обувь. Солнца сквозь листву совсем не попадает, а после недавних дождей почва совсем не высохла. Ты же не против? – Не дожидаясь ответа, продолжил: – Хотя тебе деваться все равно некуда, пойдешь, куда будет велено – Он улыбнулся своей доброй улыбкой и посмотрел Арчи в глаза, надел на голову бейсболку с прямым козырьком и стал выглядеть еще глупее и смешнее, чем раньше.

3

Они обошли вокруг дома и оказались на заднем дворе. Дворик был неплохо так облагорожен. Трава была кошена совсем недавно. Слева находилось кострище, на котором Алекс готовил себе пищу и подорожниковый чай и от которого до сих пор исходило приятное, еле осязаемое тепло, и ввысь уносилась тонкая струйка дыма. С правой стороны была сложена небольшая поленница дров, которые раньше были соседними заборами, постройками и домами, брошенными прежними хозяевами. Сейчас они лежали и смиренно ждали своего нового предназначения, укрытые от дождя ржавым гнутым листом, напоминающим дно одной из лодок, затонувшей на берегу. Рядом с поленницей на двух вбитых в стену дома гвоздях висела ржавая коса с блестящим лезвием. Блеск этот доказывал тот факт, что ей все еще пользовались и она висела там далеко не без дела. Впереди находилась небольшая зеленая, свежевыкрашенная конура с плоской крышей и круглым отверстием для входа, возле которого была прибита маленькая табличка с именем собаки.

Олегсандр, заметив пристальный взгляд Арчи, объяснил: