Глава 5

Проснулась капитан Колдомасова от взорвавшей тишину, балдёжной песни балдюжат «Битласов», как она их называла. Песня, «I Saw Her Standing There», которую она поставила в свой будильник на бесконечное проигрывание, орала во всю «глотку», которую мог выдать её сотовый телефон, но не так уж громко в сопоставлении с её гостиничным номером и гостиницей в целом.

Капитан Колдомасова спокойно встала с кровати, встряхивая головой и распущенными волосами, представляя себе, как это, наверное, делали и при этом верещали, тогда ещё молоденькие балдежата – The «Beatles», исполняя именно эту песню.

Не выключая эту балдёжную песню, она присела сто раз. Пятьдесят раз полностью отжалась руками от пола с положения лёжа на животе. Сделала несколько разных физических упражнений для всего тела в течение пятнадцати минут. Сходила в туалет по полной программе. И, взяв с собой свои сланцы, пошла принимать душ.

Тщательно полностью вымывшись и почистив зубки, она вытерлась полотенцем. Просушила феном волосы. Освежилась как обычно, туалетной водой. Расчесалась, уложив резинкой волосы в хвост. Выключила сотовый телефон, и положила его в сумку. Надела колечко и цепочку. Пристегнула к левой руке кобуру с пистолетом «ГШ» и запасным коробчатым магазином. На правую руку надела наручные часы. Полностью оделась в форму. Аккуратно заправила кровать. Сложила всё ненужное в сумку. Из сумки достала свой зелёненький, среднего размера блокнотик и трёхцветную небольшую шариковую ручку. Сумку закрыла на малюсенький багажный замочек, и поставила её в шкаф, а ключик с блокнотиком и с ручкой положила себе в левый боковой карман кителя, пристегнув ключик там булавкой. С собой взяла только этот ключик, зелёный блокнотик с ручкой, служебное удостоверение, пистолет «ГШ», деньги, пропуск в гостиницу, носовой платок и пакет с замком.

Закрыв форточку, проверив что всё обесточено и осмотрев себя внимательно в зеркале, капитан Колдомасова открыла ключом дверь, вышла из номера и, закрыв дверь на ключ, спустилась по лестнице вниз к администратору.

Время было четырнадцать часов. Капитан Колдомасова отдала ключ администратору, попросив, чтобы в её номер никто не входил. После этого она зашла в гостиничный буфет, выпила стакан натурального сливового соку, купила себе на работу пять германских шоколадок, пять небольших сочных яблок, положила всё это в пакет с замком, и вышла с пакетом на улицу в четырнадцать часов двенадцать минут.

Белая «Волга» стояла на месте. В четырнадцать часов пятнадцать минут, как договаривались, капитан Колдомасова села в машину, поздоровалась с водителем, и они поехали в областную прокуратуру.

Подъехав к центральному входу областной прокуратуры, капитан Колдомасова сказала водителю:

«До свидания», – и вышла из автомобиля.

Водитель вдогонку спросил:

«Зачем прощаться? Вдруг, мы с вами сегодня ещё поедем куда-нибудь».

Немного задержавшись, она ему ровным голосом ответила:

«Если мы поедем куда-нибудь, то я с вами поздороваюсь ещё раз. Почему бы ни поздороваться с хорошим человеком несколько раз? А то, что вы хороший, я это уже приметила».

Она поправила китель и с пакетом вошла в здание областной прокуратуры.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, сопровождаемая любопытными взглядами попадавшихся на её пути работников и посетителей прокуратуры, капитан Колдомасова зашла в приёмную в четырнадцать часов пятьдесят минут, как и было оговорено.

Секретарь Лена, после того как они поздоровались, отдала ей все ключи от её кабинета и от сейфа, сказав, что таких ключей больше ни у кого нет, что кабинет полностью готов и что все уже собрались в комнате для совещаний, поэтому можно туда идти прямо сейчас.

«Пойдёмте. Я положу пакет с замком и все ключи в свой кабинет, а оттуда пойдём на совещание. Надеюсь, мы не опоздаем?» – холодным тоном сказала капитан Колдомасова.

«Да нет. Не опоздаем. Как раз ровно в пятнадцать ноль-ноль мы там и появимся», – сказала Лена, и они сразу вышли из приёмной.

Капитан Колдомасова подошла к своему кабинету и открыла ключом дверь. Занесла в кабинет все ключи, пакет с замком, шоколадом и яблоками. Открыла ключом сейф и положила всё это в сейф. Закрыв сейф ключом, она положила ключ от сейфа в карман, вышла из кабинета, закрыла его на ключ, положила ключ тоже в карман, и после этого они с Леной направились в комнату для совещаний. По пути в комнату капитан Колдомасова достала левой рукой из левого бокового кармана блокнотик и ручку.

Комната для совещаний находилась здесь же, в конце коридора и налево, на одной стороне с кабинетом капитана Колдомасовой.

Комната имела двойную дверь. Лена открыла обе двери и предложила Екатерине Сергеевне войти. Капитан Колдомасова, держа в левой руке блокнотик с ручкой, зашла в комнату, и Лена тоже зашла сразу следом за ней, закрыв за собой обе двери.

Комната для совещаний была просторной и светлой. Длинные светлые столы в ней располагались буквой «П». Мягкие стулья стояли почти по полному периметру столов. Стульев было примерно сорок штук. Справа на окнах были светлые шторы и светлый, с лёгкой расцветкой тюль или капроновые шторы со стороны комнаты дополнительно. На стене, напротив окон, висела большая оперативная карта области со всеми подробными обозначениями местности. В комнате сидели пятнадцать человек с папками и бумагами, в разной форме одежды. Тут же с ними находился и Валентин Антонович в своей полковничьей форме. Семь человек из них были в форме работников милиции, три человека – в светло-синей форме работников прокуратуры, и пять человек были одеты в гражданские костюмы тёмных и серых тонов.

Видно было, что все они с нетерпением её ждали, получив некоторую, даже поверхностную информацию о ней у Валентина Антоновича. И когда она вошла, они разом повернули свои головы в её сторону и неотрывно стали смотреть на неё и рассматривать, практически приоткрыв рты, что не ускользнуло от внимания даже Лены, которая понимающе улыбнулась. Вместе с ней понимающе заулыбался и Валентин Антонович.

Пройдя ближе к столам, осматривая всё и всех своим безразличным взглядом, капитан Колдомасова, ни к кому не обращаясь, спокойным ровным тоном произнесла:

«Здравствуйте».

Лена подошла к ней ближе и, обращаясь сразу ко всем, с улыбкой сказала:

«Здравствуйте, товарищи, и кому хочется, – господа! Разрешите вам представить работницу Генеральной прокуратуры из Москвы, Колдомасову Екатерину Сергеевну!»

И она показала жестом ладони на капитана Колдомасову. Затем она развернулась и ушла из кабинета.

«Здравствуйте, – поздоровался за всех, сидящий ближе к ней, интеллигентного вида, нормального роста и атлетического телосложения чёрненький, симпатичный и смугловатый подполковник милиции. – Проходите, пожалуйста!» – добавил он.

«Екатерина Сергеевна! – повышенным голосом обратился к ней Валентин Антонович, жестом приглашая её сесть рядом с ним. – Проходите, пожалуйста, сюда».

Капитан Колдомасова своей стройной неспешной походкой прошла к столу, стоящему поперёк двух рядов других столов.

Внеся с собой и оставив на пути своего следования шлейф волнующей свежести, исходившей от неё самой, она села за стол на предложенный стул, положив ногу на ногу и сняв свою пилотку. Пилотку она положила рядом с собой на стол, слева от себя. Облокотилась на стол обеими руками и положила перед собой свой зелёный блокнотик с трёхцветной шариковой ручкой.

Её место располагалось по центру поперечного стола, и ей было хорошо видно всех, сидящих от неё за левым рядом столов и за правым рядом столов. Окна теперь находились слева от неё, а карта области – справа. Усевшись, она холодно и безразлично начала смотреть на всех.

Валентин Антонович, сидевший рядом с ней, встал и сказал:

«Ну что, товарищи? Начнём то, по поводу чего мы здесь собрались. Капитан Колдомасова Екатерина Сергеевна с этого момента будет лично вести сегодняшнюю работу совещания и руководить всей дальнейшей работой и мероприятиями по расследованию всех этих дел, а понадобится, то и любых других дел, ведение которых, она лично посчитает нужным. Прошу вас всех, оказывать ей неукоснительное содействие во всём, без исключения, и строго своевременно исполнять её приказы и распоряжения. Такое указание Москвы! А сейчас, Екатерина Сергеевна, прошу вас, начинайте!»

Сказав всё это, Валентин Антонович взял свой стул, пошёл с ним и сел за правый край стола, оставив капитана Колдомасову одну за поперечным столом.

«Знакомиться мы с вами не будем, – начала сразу капитан Колдомасова, продолжая холодно, бесстрастно и безразлично осматривать всех, – потому что я всё равно не запомню, как вас всех зовут, а учить мне вас всех наизусть, лень. Всё равно всех забуду или перепутаю. Достаточно мне, что я запомнила Валентина Антоновича и Елену Михайловну. Если, вдруг, кто-нибудь забудет, как зовут меня, то можно спросить об этом Елену Михайловну. Она уже называла меня по имени и отчеству, – значит, запомнила. Кроме того, у неё мои командировочные документы, по которым она сможет освежить в своей памяти мою фамилию, имя и отчество, если, вдруг, забудет их. А теперь, пожалуйста, кто мне может доходчиво и при этом очень кратко рассказать по известным и не известным у вас убийствам, – что здесь происходило, происходит и будет происходить, что делалось, делается и будет делаться, чтобы конкретно поймать убийцу или убийц? Повторяю, – излагать кратко. Если мне что-то захочется ещё узнать после ваших рассказов, я дополнительно у вас спрошу. Вставать без необходимости не надо. Беседу будем вести сидя, чтобы не утомляться».

Капитан Колдомасова замолчала.

«Разрешите мне? – встав, сказал молодой, симпатичный, высокий и стройный майор атлетического телосложения и в светло-синей военной форме работника прокуратуры. – Мне нужно показывать вам на карте, поэтому я буду говорить стоя возле карты. Зовут меня, Игонькин Владимир Иванович, – старший следователь областной прокуратуры. Я сейчас возглавляю объединённую следственную бригаду по расследованию именно этих убийств с изнасилываниями, и поэтому более чем кто-либо, в курсе всего, что с этим связано».

Майор подошёл к карте и начал:

«Три года назад на окраине города, вот здесь, – он показал на карте на прицепленный белый кружок с красной окантовкой, на котором была написана цифра один и дата, – в конце апреля была изнасилована, а после зарезана тремя ударами широкого, короткого ножа в горло семнадцатилетняя девушка. Совершенно трезвая и приятная на вид. Она приезжала часто к подружке – дочери знакомых её родителей, на короткое время из соседнего города. Ушла одна гулять, и вечером, ближе к сумеркам, это с ней произошло. Проверили всё окружение. Даже нет подозреваемых. Интересно, что на ней было всё, кроме её плавок или трусиков. Даже золотая цепочка, золотой перстень и дорогой сотовый телефон. Ничто не было снято и взято. Дальше. В том же году в середине октября, рядом с этим же районом, вот здесь, была изнасилована и зарезана точно таким же способом двадцатипятилетняя девушка. Только она была пьяной, средней степени, и также симпатичная. Кроме того, у неё были порезы на левом боку в районе талии и на левом плече, а в горло произведено четыре удара таким же широким, коротким ножом. Возможно, тем же самым. Плавки валялись рядом. Ничего не было взято. Часы, кольцо, цепочка, сумочка с деньгами, с пропуском на работу и с ключами от квартиры, – всё было на месте. Дополнительно было произведено оральное половое изнасилывание, судя по результатам экспертизы. Синяки и кровоподтёки на левой стороне лица. Никаких подозреваемых. Никаких зацепок. Дальше. По этому же району. Спустя почти два года. Месяц назад. В начале сентября уже этого года была изнасилована и убита молодая подвыпившая тридцатилетняя женщина. Убита сзади камнем в голову. Вероятно, вырвалась и убегала. Затем, уже мёртвая, была дорезана контрольно, в горло шестью ударами широким, коротким ножом. Также ничего не было взято. Эти три изнасилывания и убийства, мы объединили в одно делопроизводство. Проделали всё, что нужно, что можно и чего нельзя. Просеяли всех с малейшими отклонениями и подозрениями. Обращались к гражданам. Всё бесполезно. Ничего нет. Дальше, – пять изнасилований с убийствами и уже с ограблениями, в течение этих же трёх лет, но уже в других районах города. Характерно, что также на окраинах. Ближе к сумеркам, во время сумерек и в тёмное время суток. Убивают ножом, металлическим прутом, камнем. Иногда имеются следы удушения шнуром сзади и одновременное нанесение ножевых ударов спереди. Страдают как подвыпившие, так и трезвые. В возрасте от пятнадцати до сорока лет. Среди них местные и приезжие. При этом ни одного изнасилывания с убийством, в центре и дальше от центра. Исключительно на окраинах, в лесных массивах и ближе к ним. Все в разных местах, почти по всему периметру города. Никакой закономерности. Всё хаотично и непредсказуемо. Ничего не можем понять, почему так? И ничего не можем найти. Даже придумать не можем, что ещё можно сделать для раскрытия всех этих преступлений? Каждый день со страхом ждём, что кого-то изнасиловали, убили и ограбили. Поэтому и обратились в Москву за помощью».

Майор показал на карте места, обозначенные прикреплёнными кружочками с номерами и датами, где произошли эти все изнасилывания с убийствами и ограблениями. При этом капитан Колдомасова обратила внимание, что на северной окраине города кружочков вообще нет.

«Не отсюда ли совершают преступные набеги на отдалённые районы города преступники? Чтобы не наводить на себя внимание в этих северных местах своего проживания. Где, вероятно, они и могут проживать», – подумалось капитану Колдомасовой.

Капитан Колдомасова остановила майора, попросила его сесть на место и своим безразличным, ничего не выражающим голосом, сказала:

«Чтобы не доводить друг друга до изнурения, я сейчас задам несколько вопросов по существу, и после некоторых формальностей разойдёмся. Вопрос первый. Нет ли среди вас этого насильника или среди других сотрудников правоохранительных органов? Рассматривалась ли эта версия? Кто мне может сказать?»

Поднял руку подполковник милиции, который поздоровался с ней при её входе в эту комнату.

«Я скажу! Подполковник, Гумеров Ильдар Салимьянович. Заместитель начальника областного Управления Министерства безопасности по криминальной милиции, – представился он и обстоятельно продолжил. – После третьего убийства мы все: и в прокуратуре, и в милиции, и в здешних внутренних войсках, и в армейских войсках, провели беседу и такой разговор, что если кто-нибудь из нас это сделал или собирается сделать, то пусть лучше застрелится или повесится, или подастся в бега, если хочет жить. Всё равно когда-нибудь эти преступления будут раскрыты со временем, и все это знают, потому что по счастливой случайности нам удалось получить неопровержимые криминалистические и медицинские доказательства и улики. Осталось только найти непосредственно преступника, чтобы сверить его данные с данными уже проведённых экспертиз. Кроме того, мы после пятого убийства допросили и проверили на анализы всех сотрудников правоохранительных органов и армейских военных, по поводу которых возникали сомнения или подозрения. При этом все проявили понимание и добровольно обследовались. Никто не подался в бега, не повесился и не застрелился, что неплохо доказывает, что среди нас нет преступника. По крайней мере – в этих преступлениях. У меня всё».

«Да, – подумала ровно капитан Колдомасова. – Совсем неплохо».

Затем вслух спросила:

«Вопрос второй. Пробовали ловить преступника на „живца“, как говорят в народе? Что делалось в этом направлении, и почему нет результата?»

Поднял руку мужчина лет сорока в сером костюме:

«Разрешите мне? Начальник уголовного розыска областного Управления Министерства безопасности, подполковник милиции, Приходько Валерий Степанович. Хочу вам доложить, что мы посылали в предполагаемые места наших сотрудниц под прикрытием, и даже знакомых женщин, тоже под прикрытием, изображать из себя „овечек“, распутниц или подвыпивших. Сотрудницы в этих случаях были вооружены. Но всё оказалось безрезультатно. Даже намёков на внимание к ним не было замечено. Хотя мы немало граждан, появлявшихся в районе этих сотрудниц, всё-таки просеяли. Не знаю, может, преступник вообще не попадался в этих местах, может, он замечал прикрытие или что-то неладное чувствовал, или ещё что? Без прикрытия мы не осмелились проводить такие мероприятия, чтобы не подвергать смертельной опасности наших сотрудниц. У меня всё по этому вопросу».