Взяв из рук капитана Колдомасовой меню, чёрненькая официантка сверкнула чистой открытой сияющей улыбкой. Оттого что эта капитан, на вид строгая и величавая, оказалась ещё и приколисткой. Затем располагающе сказала:

«Всё это у нас есть. Подождите, пожалуйста. Сейчас всё сделаем. – после этих слов она со своей точки зрения добавила. – А пить что-нибудь будете? Вино сухое? Есть разный ликёр, из них итальянский „Амаретто“, армянский коньяк или, может, ещё что-нибудь будете пить?»

Капитан Колдомасова повернула голову в её сторону и, посмотрев в глаза официантки потеплевшим вдруг, взглядом, сказала тем не менее ровно, но утвердительно:

«Да! Я буду пить! Сливовый сок, который вы мне обещали принести. Который я заказала вам, если вы не забыли. Надеюсь, вам не жалко мне соку?» – закончила капитан Колдомасова, расплываясь уже в улыбке, обнажив свои белоснежные зубки, глядя в тёмные глаза этой девчонке, своими засиявшими вдруг, тёмными глазами.

Между ними во взглядах мелькнули тёплые, радостные дружественные чувства. Официантка на мгновение, слегка почему-то смутившись, отвела свои помасленевшие чёрные глаза немного в сторону и вниз. Но тут же подняла игриво указательный пальчик вверх, и так же игриво сказала:

«Так! Щас приду!»

Развернулась, как бы балуясь, и затем быстро пошла к служебному проходу в производственное помещение, пока не скрылась в нём.

Спустя пять минут она принесла на подносе германский шоколад «Caprichio» фирмы «Zartbitter». Яблоки. Мороженое с клубничным вареньем в изящной хрустальной вазочке. Чернослив. Очищенные грецкие орехи, отметив, что они именно из Абхазии. Сливовый сок в изумительном графинчике. Салат из высококачественных плотных свежих помидоров. Отдельно, в пиалочке, двести пятьдесят граммов густой свежей, при этом деревенской сметаны. Московскую плюшку бледно-жёлтого цвета. Нож, вилку, десертную ложку, две ложечки, красивый фужер для сока и две белоснежные матерчатые салфетки, а также пакетик для яблок и шоколада.

Разложив всё это на столе, она, уже как подружка, стала объяснять капитану Колдомасовой, что одна ложечка предназначена для сметаны, вторая – для мороженого, а матерчатые белоснежные салфетки, чтобы закрыть колени и грудь во время приёма пищи. После она сказала, что эскалоп скоро будет готов, и через пять – семь минут, она его принесёт.

Эти наивные пояснения вызвали у капитана Колдомасовой дополнительные трогательные чувства к этому милому родному ребёнку в лице этой прелестной, доверчивой юной девчонки.

Тепло улыбнувшись этому милому созданию, капитан Колдомасова попросила сразу приготовить счёт, чтобы после завтрака ничто её здесь больше не задерживало.

«Я принесу счёт вместе с эскалопом», – сказала официантка и, тоже улыбнувшись радостно, ушла.

Капитан Колдомасова неторопливо приступила к завтраку. Отпив немного соку, она стала поедать мороженое вместе с грецкими орехами и с черносливом. Съев всё это, она съела салат из помидоров и половину сметаны, оставив вторую часть для эскалопа, в ожидании которого она стала есть яблоко.

В этот момент к её столику подошёл только что вошедший в обеденный зал и осмотревший всё вокруг, прилично и элегантно одетый, в изумительном классического покроя костюме, мужчина лет сорока, не более. К тому же рослый, приятного телосложения и симпатичный.

«Разрешите к вам присесть?» – вежливо спросил он тоном, не требующим ответа, взявшись правой рукой за стул, стоящий напротив её, и отодвигая его от стола, чтобы свободно можно было на него сесть. Дерзко и властно, полностью осматривая полузаблестевшими вдруг, своими глазами капитана Колдомасову, и сев уже при этом, непосредственно за стол.

Вместе с собой, этот представительный, симпатичный и стройный мужчина, внёс необычайно приятный запах каких-то приличных и благородных духов или туалетной воды, смешанный с лёгкой табачной вонью, которой воняло от его головы, от бортов его пиджака и от его рук. Дополнительно ко всем этим запахам, подмешивалась ещё и лёгкая вонь, видно вчерашней выпивки и гнилых нечищеных зубов или кариеса. Может, тонзиллита, нездорового желудка и что там у него ещё есть. Возможно, и венерички, судя по его не слишком ясным и немного замутнённым глазам. Кроме всего, после того как он сел на стул, широко при этом раздвигая свои ноги, снизу от него дополнительно пахнуло тоже очень лёгким, но неприятным «ароматом» запрелого или затхлого, – вероятно, не вымытого или не тщательно обмытого его «междуножья» со всем тем, что там у него имеется под его брюками и его вонючими от этого трусами.

Капитан Колдомасова, не став больше откусывать яблоко, не спеша дожевала откушенный кусочек, и так же не спеша его проглотив, безразличным, ничего не выражающим голосом сказала, глядя своим замороженным взглядом с полуопущенными веками, прямо в улыбающиеся глаза этого, можно сказать, даже красивого мужчины:

«Если вам некуда больше сесть или вам никуда не хочется садиться, кроме как сюда, то я ничем вам возразить не могу, потому как, место это общественное».

Сказав это, она, продолжая неотрывно смотреть своим замороженным взглядом в глаза севшего напротив её мужчины, стала лениво доедать своё яблоко.

Мужчина ещё некоторое время пытался перебороть своим улыбающимся взглядом, холодный взгляд этой представительницы, неизвестной ему военной сферы.

«Не таких обламывали и уламывали», – подумал он самоуверенно, осознавая свою безусловную неотразимость красавца и своё превосходство перед любыми девушками и женщинами, на которых он положил глаз. Тем более, что его неотразимость и превосходство перед женским полом, подтверждались ему постоянно практикой.

«Знаем, зачем ходят по ресторанам одинокие или одиночные дамы», – с ухмылкой, дополнительно отметил он себе.

Но буквально через мгновение, его начало одолевать вначале лёгкое, затем усиливающееся, непонятное ему смущение или сомнение, переходящее в неприятное восприятие его мозгом и его сердцем, замороженного безразличного взгляда этой понравившейся ему, красавицы.

Он перестал улыбаться, отвёл взгляд в сторону и опустил глаза. Неизвестно зачем, он взял пальцами беленькую солонку из настольного сервиза и, уперев в стол, стал покачивать её со стороны в сторону с каким-то уже отрешённым растерянным видом, бессмысленно и тупо упёршись в эту солонку своими глазами.

Через секунду-другую он попытался глянуть уже из любопытства ещё раз в глаза этой девушки-капитана. Но встретившись с ней взглядом повторно, он почему-то почувствовал именно со своей стороны, сильную к ней неприязнь. Хотя она безразлично, откинувшись на спинку стула, неотрывно продолжала смотреть на него своим замороженным взглядом и есть своё зелёное яблоко. Никаких чувств при этом, от неё не исходило, кроме полного безразличия ко всему.

Он снова опустил глаза, задумавшись. Его стало вдруг наполнять неприятное, тяжёлое, тягостное чувство от её присутствия здесь, рядом с ним, которого он уже выносить не мог.

Он поставил солонку на место, молча встал и пошёл в дальний угол обеденного зала. Там он сел за одиночный столик спиной ко всем и ко всему залу, откинулся на спинку стула, вытянул под столом свои длинные ноги, левую руку сунул в боковой карман своего пиджака, а правую положил на стол и стал ковыряться ногтиком указательного пальца по белой скатерти, о чём-то задумавшись.

Капитан Колдомасова ничего этого не видела, потому как он ей был, по «барабану», и ей было лень сопровождать его взглядом после того, как он встал и куда-то пошёл. Но через пару минут она всем своим физическим существом почувствовала и с превеликим удовлетворением обратила своё внимание на то, что вместе с ним улетучился навсегда, и его «незабываемый – аромат». Иначе бы ей самой пришлось пересесть подальше, чтобы не осквернять или не засирать его, в конечном счёте, помойно-бичёвской вонью, сладостный миг или процесс употребления своего приятного и вкусного заказа здесь. И вообще – общую атмосферу, с приятно и ненавязчиво звучащей музыкой.

Через минуту, официантка принесла эскалоп и счёт. Посмотрев, сколько что стоит, и на итоговую сумму, капитан Колдомасова достала из кармана деньги, рассчиталась, сдачу положила в карман.

Зная свою аккуратность и предусмотрительность, она не стала закрываться салфетками. И тут же, склонившись над столиком, приступила к достаточно крупненькому, вздрагивающему как холодец, от напряжения на него вилкой и ножом, жирному как свинёнок, свеженько поджаренному, с коричневенько-розовой корочкой эскалопу, обмазывая его густой сметаной, и отправляя его частями в рот вместе с московской плюшкой, с отварным именно по китайской технологии рисом, зелёным горошком, петрушкой, свежим укропчиком и солёненьким огурчиком, запивая при этом, этот полностью обречённый эскалопчик натуральным сливовым соком.

Когда на столе всё закончилось, кроме четырёх яблок и трёх шоколадок, капитан Колдомасова аккуратно составила и сложила приборы в одну тарелку, вытерла салфеткой свой жирненький от сала рот, тщательно протёрла пальцы и встала из-за стола. Надела правильно пилотку, сложила яблоки с шоколадом в пакет, и вышла с ним из ресторана в просторное фойе гостиницы.

От качественного питания по телу начало распространяться живительное тепло, насыщая живой энергией сначала суставы рук, ног и другие суставчики. Затем мышцы рук, ног, ягодиц, грудные мышцы, мышцы спины, ляжки, позвоночник и всё остальное. И наконец, жаром красоты воспламенило изнутри, и без того её красивое лицо, придав ему дополнительно – лирическую нежность.

Капитан Колдомасова «брызнула» этой своей возникшей ещё большей красотой, сияющей юностью и живой энергетикой в глаза окружающим. Как сочный яркий цветок своим видом в ясную солнечную погоду, сразу после только что прошедшего, кратковременного обильного дождя, напоившего этот цветок живительной влагой и природной энергией неба.

Кроме того, капитан Колдомасова начала чувствовать, что её «прёт»! Получившие дополнительную энергию все её внутренности, кости и мышцы, стали жаждать тяжёлой физической нагрузки.

«Хоть бы кто-нибудь „наехал“ на кого-нибудь или на меня. Как хочется проломить кому-нибудь рот», – стала думать она от распиравшей её, физической энергии.

Но никто ни на кого не «наезжал». Вокруг и среди граждан, всё было тихо, прилично и умиротворённо.

«Всегда бы так, и всюду!» – с удовлетворением подумала капитан Колдомасова о правопорядочном поведении окружающих граждан, и, психологически охладев после своего такого умозаключения, ровным шагом направилась к центральной лестнице.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, она зашла к себе в номер, закрыв его изнутри, как обычно. Открыла настежь форточку. Раздвинула шторы для свободного доступа воздуха с улицы. Разделась догола, сложив и повесив всю одежду в шкаф. Цепочку и кольцо положила на стол вместе с наручными часами. Резинку с волос снимать не стала, чтобы делать зарядку. Расстелив ко сну кровать, пистолет «ГШ» с запасным коробчатым магазином в кобуре положила посредине, ближе к боковому краю под матрас. Достала из сумки своё специальное покрывало для домашней физической зарядки и свой сотовый телефон. Установила себе в сотовом телефоне будильник на завтра, на тринадцать ноль-ноль, и положила его на стол.

После этого, чтобы дать насладиться всем своим внутренностям, кишечнику, там, печени, костям, всем костным мозгам и прочее, своему прессу живота и всем своим мышцам, не перестающим жаждать физической нагрузки, приступила непосредственно к проведению физической зарядки в домашних условиях.

Сначала постелила на чистый пол около стены в районе тумбочки с телевизором, своё покрывало. Взяла с кровати подушку и легла спиной на пол, на покрывало, подложив подушку под свой зад, чтобы не растереть о твёрдый пол свой копчик. Для упора подсунула пальцы ног под тумбочку с телевизором и стала «качать» пресс живота, поднимая своё туловище из лежачего в сидячее положение и обратно. «Качнув» пресс двести раз, она встала на ноги, бросила подушку на кровать и начала делать полные приседания. Сделав двести приседаний, она, с положения лёжа на животе, полностью отжалась руками от пола пятьдесят раз. Потом, встав к стене ладонями на пол на вытянутые руки и упёршись пятками в стену под потолком, она отжалась от пола вертикально руками десять раз. Больше отжаться в таком положении она не смогла. Встав на ноги, сделала несколько «разрывов» руками перед грудью, разводя их в стороны и назад насколько возможно, с поворотами туловища, стоя на месте. Сделала несколько махов-разрывов руками над головой и ниже туловища, за спину и в стороны. Сделала несколько разных потягиваний всего тела на скручивание и на максимальное напряжение на весь позвоночник, как кошик, и на этом свою физическую зарядку закончила.

Сложила покрывало в сумку. Сняла резинку с хвоста волос. Сходила в душевую и постирала тщательно с мылом над умывальной раковиной свои белоснежные трусики и беленькие носки, повесив их там же сушиться на горячий полотенцесушитель. Полностью приняла с мылом горячий душ, чтобы освежиться от выступившей на своём теле испарины после физических упражнений. Тщательно вытерлась полотенцем и, повесив его сушиться рядом с трусиками и носками, вышла из душевой в комнату.

Затем включила телевизор – программу «Муз ТВ», сделала небольшую громкость, легла на кровать, подложив подушку под голову, и стала смотреть и слушать музыку, поедая изумительный и лучший в Мире, германский шоколад.

Когда весь шоколад кончился, она выключила телевизор, положила подушку с кровати на кресло и завалилась спать без подушки, как обычно.