Цитаты из книги «Человеческие поступки»

Помню государственный гимн и песню «Ариран», что мы вместе пели, надрывая горло. Между этими мгновениями, когда казалось, что все люди чудесным образом вылезли из собственной скорлупы и касаются друг друга нежной кожей, я ощутил, что самое огромное и грандиозное на свете сердце, которое раскололось и кровоточило, это сердце снова стало целым и начало

этой жизни тебе запрещено делать хоть что-то по собственной воле, а разрешена только боль, сводящая с ума, такая ужасная боль, что ты не в состоянии удержать в себе испражнения.

Черные ручки Monami, неизменно лежавшие наготове в комнате для допросов, куда приводили меня, были первым этапом в череде пыток. Казалось, они с самого начала четко давали понять, что твое тело тебе не принадлежит. Что теперь в

Друг другу в лицо не смотрели, все молчали. Требовалось время, чтобы осмыслить пережитое на рассвете. Это отчаянное молчание, длившееся около часа, было последним проявлением чувства собственного достоинства, которое человек мог сохранить в этом месте.

Она помнила предложения, замазанные черной линией. Помнила мясистый подбородок переводчика, его темно-синюю поношенную куртку, нездоровый цвет лица. Помнила длинные темноватые ногти на руках, часто трогавших стакан с водой. Но вспомнить черты его лица ей так и не удалось. Она закрыла книгу и стала ждать, когда за окном сгустятся сумерки. Она не верила в человека. И не доверяла чувствам, выраженным на чьем-то лице, чужой правде, гладко сплетенному предло

так: что же такое человек? Что мы должны делать для того, чтобы человек оставался именно человеком, а не кем-то еще?

другая толпа может отличаться высоким уровнем храбрости и альтруизма, которого отдельному индивидууму не достичь. Это не означает, что толпа второго типа состоит из особо благородных индивидуумов – скорее, благородство, заложенное в природе человека, может порождаться общей силой толпы. Аналогичным образом в толпах первого типа низменные наклонности усиливаются не особым варварством отдельных типов, а тем, что варварство, присущее человеку изначально, в толпе проявляется сильнее.

До сих пор еще неясно, что является решающим фактором, управляющим нравственностью толпы. Интересно, что уровень нравственности отдельного человека отличается от переживаний морально-этического характера индивидуумов, образующих толпу. Одна толпа не может устоять перед соблазном мародёрства, убийства и насилия, в то вре

В конце концов, она присоединилась бы к кругу бастующих молодых людей. И держалась бы вместе с ними до самого конца. Больше всего она боялась бы остаться в живых одна

Потихоньку пережевывая рисовые крупинки, она думала. Что-то постыдное есть в этом – в том, что человек поедает пищу. Испытывая этот привычный стыд, она думала об умерших людях. Эти люди никогда уже не проголодаются, ведь у них нет жизни. А у нее есть жизнь, и она бывает голодной. Именно это настойчиво мучило ее все пять прошедших лет – то, что она чувствует голод и что при виде еды у нее выделяется слюна.