Цитаты из книги «О чем говорят бестселлеры»

Сказанное не означает, что американская литература вообще не подлежит экспорту. Многие пулитцеровские романы проваливаются за пределами Америки со страшным треском – как, к примеру, упомянутый уже роман Адама Джонсона, настолько конъюнктурный и плоский, что я дочитала его до конца исключительно на чувстве удивления. Однако примеры «Щегла», ставшего одним из величайших переводных бестселлеров в России, или книги Энтони Дорра (бестселлера поменьше, но тоже вполне приметного) убедительно показывают, что бывает по-разному. Другое дело, что успех за рубежом никогда не является для американского автора сколько-нибудь существенным мотиватором – он пишет для своих соотечественников и не планирует понравиться еще и иностранцам.

Список пулитцеровских лауреатов дает возможность понять, где сейчас пульсирует общеамериканский нерв. «Весь невидимый нам свет» Колсона Уайтхеда в 2017-м – новый виток осмысления рабства и сопряженных с ним подвигов и трагедий…

У нас Пулитцера воспринимают как некий аналог Букеровской премии, только для Америки (тем более что до недавнего времени американцам Букер не полагался), но в действительности это премия совершенно иной природы. Не все знают, что она вручается в двадцати одной номинации, из которых только шесть могут быть условно отнесены к литературе (за лучшую художественную книгу, за лучшую драму, за лучшее стихотворение, за лучший нон-фикшн, за лучшую биографию или автобиографию и за лучшую книгу по истории – не путать с биографией или нон-фикшн). Если учесть, что с обоих боков эти номинации подпирают награды за лучший очерк, за художественную критику, за раскрытие национальной темы и прочие призы за журналистские достижения, становится ясно, что уже сто с лишним лет назад основатель премии Джозеф Пулитцер видел литературу не как обособленную область искусства, но как часть какого-то большого коммуникативного процесса внутри американского общества.

Одинокий Петр Авен, несколько лет назад написавший рецензию на роман Захара Прилепина «Санькя», вызвал реакцию в диапазоне от иронии до недоумения в духе «Что ему Гекуба».

Первое, что отныне нужно будет удерживать в памяти, – это название издательства или импринта (импринтом называют подразделения внутри крупных издательских холдингов: так, к примеру, Corpus или «Редакция Елены Шубиной» – это импринты холдинга АСТ). В современной практике издательство – это своего рода бренд, и относиться к нему следует примерно как к бренду, производящему ваши любимые джинсы или самую приятную на вкус зубную пасту, то есть помнить и уверенно опознавать в ряду других. Если вы прочли две книги издательства «Фантом Пресс» и обе вам очень понравились, возьмите себе за правило следить за их новинками. Если вы в восторге от романов Гиллиан Флинн, посмотрите на другие детективы, которые выходят в издательстве «Азбука». Словом, издательство – важнейшая характеристика книги, порой способная стать если не исчерпывающей, то самой весомой рекомендацией. Случается, что важные и любопытные книги выходят в издательствах, скажем так, сомнительных или просто малоизвестных, но это скорее исключение: чаще всего хорошие книги публикуются в хороших местах. Кроме названия издательства, очень полезно запоминать имена переводчиков. Немногие понимают, что переводчик – это не только человек, определенным образом заменяющий иностранные слова в тексте на русские, но и носитель вполне выраженных литературных вкусов. Если ваше сердце тронула книга в переводе Виктора Голышева, Шаши Мартыновой или, скажем, Екатерины Доброхотовой-Майковой, с большой вероятностью они и дальше выберут и переведут нечто вам близкое и интересное. Для меня, к примеру, идеальными переводчиками и самыми надежными ориентирами в англоязычной прозе служат Леонид Мотылев и Анастасия Завозова: мне не только нравится их переводческая манера – мне еще исключительно близки их эстетические предпочтения. А во всём французском я доверяю Наталье Мавлевич – наши взгляды очень схожи.

Я почти никогда ничего не ругаю – не потому, что хочу всем понравиться

в нашем зашумленном мире говорить стоит только о вещах по-настоящему важных – то есть самых любимых, ценных и интересных.

прямо дышать от книжки не могла, это должен быть «Письмовник» Джона Уильямса.

прибегать к мужу в пижаме и зачитывать ему что-то вслух

любой внешний дискомфорт, любое давление среды я пересиживаю в книгах, прячусь туда, как улитка в домик.