Спокойный сон и раньше был непозволительной роскошью, теперь, кажется, ушёл окончательно. Никита забыл, когда вообще спал нормально, когда открывал глаза, не засыпанные песком, и просто валялся в кровати, потому что никуда не надо идти. Встреча со Светой… Мысли о ней выворачивали наизнанку, лишая последних крох покоя. Чтобы не изводить себя до обеда, Никита отправился в больницу утром, решив покончить со всем неприятным, чтобы готовиться к не менее неприятному вечеру.
Слабый запах лекарств, сильный – крови и боли, суета в приёмном отделении и медсестра у стойки регистрации – он не был здесь слишком давно. В последний раз, кажется, года два назад, на открытии очередного отделения. Может, поэтому его появление произвело такой переполох, а может, все уже знали о том, что они со Светой расстались, и теперь гадали о причине, заставившей прийти.
– Светлана Борисовна в кабинете, – тут же сказала медсестра, а ведь Никита даже не успел открыть рот.
– Спасибо, – кивнул он. Спина горела от чужих взглядов, но никто не посмел и слова сказать, пока он шёл по коридору к лестнице. Может, стоило зайти через окно, по пожарной лестнице, тогда слухов было бы меньше, но отчего-то не хотелось. Когда-то он слишком часто приходил к ней именно так, небрежно запрыгивал на подоконник и тихо говорил: «Привет!», заставляя Свету подпрыгивать на месте. Её кабинет был изучен от и до, и мест, где они бы не занимались в нём любовью, не осталось. Стол, пол, подоконник и тахта… дверь, к которой он прижимал её, едва успевая повернуть ключ в замке – Никита остановился перед ней и несколько раз глубоко вздохнул, отгоняя видение улыбающейся Светы, поднимающейся навстречу. Постучал, дождался ответа и только тогда зашёл, сухо кивнул.
– Что-то случилось? – спросила Света вместо приветствия. Она стояла у окна, в руках чашка с дымящимся чаем, белый халат наброшен на плечи. Бросила короткий взгляд через плечо и снова отвернулась.
– Лёша и Настя ждут нас сегодня к себе. – Никита тоже решил покончить со всем как можно скорее. – Хотят отпраздновать назначение.
– Было бы чему радоваться. Ты пойдёшь?
– Да. – Он продолжал стоять у двери, до Светы несколько шагов и целая пропасть, и всё же её усталость ощущалась кожей, плыла в воздухе, смешиваясь с его. – Если хочешь, скажу, что ты занята.
– Отлично, – едко бросила Света, оборачиваясь. Луч скользнул по её волосам, зажёг горчично-медовым, нырнул в кружку и на щеке тут же заплясали солнечные блики. Высветил тени под глазами и покрасневшие капилляры белков, горькую складку губ, тонкую морщину на лбу. – Хочешь, чтобы Лёшка подумал, будто мне всё равно? Будешь рассказывать о том, какая я плохая, как я разрушила семью?
– Ты сделала бы также, если бы пошла одна?
Света криво улыбнулась, поставила кружку на стол, обошла его и прислонилась, скрестив руки на груди.
– Как всегда: задаёшь вопрос, ответ на который в любом случае выставит меня сволочью.
– Свет, – устало вздохнул Никита, потирая переносицу, и прикрыл глаза. – Может, не стоит начинать?
– Начинать что? – тут же взвилась она. – Что начинать, Никит?
– Ты придёшь или нет?
– Приду!
– Отлично. Тогда встретимся в семь у дома Лёши.
Он не стал дожидаться ответа, стремительно вышел, подавив желание хлопнуть дверью. В коридоре маячили несколько врачей, которые тут же сделали вид, что крайне заняты изучением одной карты на пятерых. Глядя прямо перед собой, Никита прошёл мимо и медленно начал спускаться по лестнице, хотя больше всего хотел сорваться на бег. Несколько фраз, а всё спокойствие, выстраиваемое с раннего утра, разорвано в клочья.
– Никита Сергеевич! – Лёша ждал под офисом. – Надо же, не опоздали.
– Не опоздал? Досадно. – Никита прищурился на слишком яркое солнце, глаза тут же заслезились, вынуждая моргнуть. – На самом деле партнёров лучше не заставлять ждать.
– Нудные старики, – проворчал Лёша и тяжело вздохнул. – Чем больше узнаю, сколько работы меня ждёт, тем меньше хочу занять ваше место.
– Отступать поздно, ты же знаешь. – Задрав голову, Никита посмотрел на возвышавшееся над ними здание и пробормотал: – На самом деле я тебя отлично понимаю.
Они освободились только через три часа, и Лёша, довольный, что на сегодня у него больше нет никаких дел, собрался перекусить, но перед тем, как уйти, спросил:
– Вы же придёте сегодня, Никита Сергеевич?
– Придём, – проглотив тяжелый вздох, ответил Никита. – В семь?
– В семь. – Лёша широко улыбнулся. – Отличная новость, Настюха обрадуется.
– Разве мы когда-нибудь отказывались?
– Ну, мало ли, – смутился вдруг Лёша, отводя глаза. – Знаете, по городу всякое болтают…
– Правда? И что же?
– Да ну их. Главное, что вы придёте. Мы будем ждать!
Никита проводил его взглядом до поворота, подумал: он обязательно справится. Не повторит его ошибок. Может, его ошибка была в том, что слишком ответственно подошёл к работе? Но разве мог иначе, особенно тогда, после войны? Сейчас мирное время, никто не будет требовать от главного архитектора решать множество проблем прямо здесь и сейчас, наплевав на сон, еду и семью. Лёша так долго мечтал об этом, что наверняка будет радоваться каждому дню, проведённому в ненавистном Никитой кабинете.
— Ты боишься?
Света прижимается затылком к его плечу, перебирает его пальцы, лежащие на её животе.
– Не знаю.
Никита и правда не знает. Была бы возможность отказаться – сказал бы нет. Но выбора никто не дал, просто поставили перед фактом. У него есть Света, которая верит в него, которая будет рядом.
– Я тоже боюсь, – признаётся она задумчиво. – Боюсь, что слишком молода для должности главы целого отделения.
– Ты справишься, – тихо шепчет Никита, мягко целуя её в макушку.
В лесу влажно, тихо. Они сидят в траве: он – прислонившись к стволу, она – удобно устроившись между его ног. Спрятались от всех, кто ходит, радуется и поздравляет, дико от них устали. Хочется просто побыть вдвоём, но даже дома находят. А ещё – скоро свадьба, и это тоже изматывает.
– Давай сбежим, – жалобно просит Света, прикрывая глаза. – На пару лет. За это время они успеют найти и нового главного архитектора, и нового главу кардиологии, а мы просто будем вдвоём.
Никита шумно, тяжело вздыхает, тянет несмешливо:
– Не знал, что ты можешь быть такой безответственной, Лучик. Не стыдно, м?
– Кто бы говорил об ответственности и стыде, – сонно ворчит она, – человек, расхаживающий голым по дому?
– По своему дому. И тебе это нравится.
– Я пошутила тогда.
– Да ну? Хорошо, больше не буду.
– Только посмей.
Довольно хмыкнув, Никита тоже закрывает глаза, обнимает её крепче, притягивая к себе.
Вечером похолодало. Ветер загудел, понёсся по улицам, поднимая пыльные тучи, срывая лепестки с цветущих деревьев. Стоя у дверей, Никита рассматривал свои начищенные до блеска ботинки, раздражённо думая: она специально опаздывает, или действительно что-то задержало? Наконец Света появилась в самом конце улицы, увидела его и ускорила шаг.
– Прости, была срочная операция, – запыхавшись, быстро проговорила она. – Давно ждёшь?
Хотел сказать: давно, решил, что не стоит усугублять. Да и разве пятнадцать минут – большое опоздание?
– Нет. – Посмотрел на её малиновое пальто, отметил – не успела зайти домой, переодеться. – Пойдём?
Лёша и Настя встречали их у дверей и так приветливо и настороженно улыбались, что становилось не по себе. Лёша постоянно ерошил рыжие волосы и щурил голубые глаза. Выше Насти на полголовы, он казался рядом с ней, миниатюрной брюнеткой, незыблемой горой. Проводив их к столу, Настя засуетилась, поправляя идеально ровно лежащие приборы и бросая нервные взгляды на Лёшу. С самым беззаботным видом тот открывал вино, расхваливая успехи старшего сына.
– Кстати, где он? И Полина?
– Сегодня они у Козловых. Прости, Настюх, у дедушки с бабушкой. А Лёва с Алиной? – он посмотрел на Никиту, но ответила Света.
– С няней.
Они сели напротив хозяев, стараясь не касаться друг друга, но вместе с тем слишком близко. Разговор никак не желал завязываться, тонул в обрывках фраз и неловком молчании. Погода, новости друзей, снова погода, успехи детей… Каждое слово выверено до мелочей, каждый жест осторожный, только бы не коснуться ненароком. Натянутые улыбки с трудом держались на лицах, напряжение сгущалось с каждой новой фразой. Никита отвечал односложно, Света – слишком живо. Настя краснела, а Лёша мрачнел с каждой минутой. Отчаявшись хоть как-то всех оживить, он улыбнулся и посмотрел на Никиту.
– Даже не верится, что я всё-таки стану главным архитектором. До сих пор кажется, что это шутка.
– Лёлик всю жизнь мечтал об этом, – мягко улыбнулась Настя и повернулась к Свете. – Я так за него рада! Свет, ты помнишь, что чувствовала, когда Никита Сергеевич занял свой пост?
– Помню, – ровно ответила Света, радуясь, что скоро перейдут к сладкому, а там и до завершения её мучений рукой подать. – Но лучше спроси у Никиты, как он радовался.
– Никита Сергеевич не хотел занимать должность, – рассмеялся Лёша. – Это все помнят!
– Ну, в цепях его никто не тащил, – Света небрежно пожала плечами. – Так что мог и отказаться.
– Очень своевременно говорить об этом, не находишь? – сухо ответил Никита, накладывая на тарелку тонкие, прозрачные пласты розовой рыбы.
– Действительно. Знаешь, Насть, я бы на твоём месте не радовалась так сильно, порой мечта может стоить слишком дорого.
– Ну, за меня не волнуйся, – хмыкнул Лёша, пряча беспокойство за беспечной улыбкой. – Я справлюсь!
– Главное – не в ущерб семье, правда, Никита? – Света повернулась к нему всем корпусом, вынуждая ответить на взгляд. Вздохнув, он отложил вилку и слабо улыбнулся.
– Не всем дано иметь такую силу воли, как у Лёши, Света. Уверен, он сможет найти баланс между заботой о городе и Настей с детьми.
– Лёше повезло, что ты уходишь окончательно, толку от твоих советов было бы мало.
– Кхм, – Никита отвернулся, посмотрел на Лёшу и серьёзно сказал: – Всё, что я могу тебе посоветовать – чаще слушай жену. Она всегда знает, как лучше для вашей семьи.
– Отличный совет, жаль, что ты сам ему не следовал, – пробормотала Света достаточно громко, чтобы все услышали. Лёша с тревогой переводил взгляд с одного на другого, Настя нервно затеребила рукав блузки и робко улыбнулась.
– Свет, прости, что прошу, всё-таки ты гость, но поднос с чаем тяжелый. Ты не поможешь мне его принести?
Света вспыхнула, поспешно кивнула – только сейчас поняла, что всё это время говорила. Она забылась, была слишком резкой, но… Это ведь друзья, к чему скрывать от них правду? Выхватив тарелку из-под носа Никита, который едва успел отодвинуться, она поднялась и, прихватив свою, пошла на кухню.
– Значит, это правда? – тихо спросил Лёша, когда они остались одни.
– Что именно?
– То, что о вас говорят. Что вы со Светой… расстались?
Наверное, он никогда не привыкнет к этой фразе. Сколько бы ни услышал от других, сколько бы ни сказал сам себе. Плавно подхватив подбородок большим и указательным пальцами, он задумчиво потёр гладкую кожу, всматриваясь в темнеющий за окнами сад.
– Проблемы бывают в каждой семье, – наконец проговорил он. – Надеюсь, что свои мы ещё сможем решить.
– Это хорошо, – шумно, не скрывая облегчения, выдохнул Лёша. – А то как представлю, что вы разводитесь…
– Кто разводится? – звонко спросила Света, останавливаясь в проходе. – Никита сказал, что мы разводимся?
– Нет, ты что, Свет, наоборот… – засуетился Лёша, подскакивая и освобождая место на столе.
– Не надо его защищать, он сам может за себя постоять. – Света прошла в гостиную, поставила поднос и невозмутимо принялась расставлять чашки. Они звякали о деревянную поверхность, едва не выскальзывая из дрожащих пальцев. Опустившись на своё место, Света сложила руки на коленях, улыбнулась. Больно, так больно стало в груди: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Значит, он уже всё для себя решил? Так быстро? Это из-за утреннего разговора, или?..
Никита не собирался оправдываться за её решение. Не хочет об этом говорить – её право, но делать вид, что во всём виноват только он, тоже не станет.
– Ну что же ты молчишь? – сипло спросила Света – голос гнулся, от каждого звука сжималось горло.
– А что я должен сказать? – холодно поинтересовался Никита, разливая чай. Настя вернулась, села напротив, переглянулась с Лёшей. – Мы пришли порадоваться за Лёшу, может, поговорим о нём? Обязательно проверяй, занесли ли отчёты в компьютер. В архиве часто ленятся, лучше дёргать их раз в неделю. Я, кажется, уже говорил об этом, но лучше повторю, вдруг забудешь.
Щёки полыхали, Света чувствовала, как пульсирует каждая клетка под кожей, как краснота расползается ниже, к шее. Никита только что отчитал её, небрежно отмахнулся, унизил и теперь сидит, как ни в чём не бывало, говорит о работе. Пальцы заскребли по атласу юбки, сжались в кулаки. Света стиснула челюсть с такой силой, что заныли кости, посмотрела на пиалу с чаем, представив, как плеснёт её прямо в его лицо. Медово улыбнулась и почти пропела:
– Это действительно очень полезный совет, Лёш. Ведь, например, Никита очень часто забывает обо всём, что ему говорят.
– Света, – низко одёрнул Никита.
– Разве я не права? Представляешь, Насть, недавно он забыл, что у Лёвы день рождения. Это я говорю, чтобы ты была готова. Работа превыше всего, да, Никит?
– Света! – Никита повысил голос и посмотрел на неё.
– А ещё будь готова к тому, что однажды вообще забудешь, как выглядит твой муж, ведь он переедет в офис, потому что отпустил всех помощников на праздники и решил сам готовить годовой отчёт для городского совета.
– Уверен, что Настя поймёт. К тому же, она не пропадает сутками в больнице, разбирая медицинские карты, поэтому у Лёши не будет необходимости задерживаться на работе, чтобы не возвращаться в пустой дом!
О проекте
О подписке