– Зачем мне что-то знать о твоих выкрутасах?! Я пришла убивать, а не разговаривать!

– Одно другому не мешает. Вы будете говорить со своей подругой… кудряшка?

– Не называй меня так, ты, козел безрогий, – мгновенно ощетинилась я.

Дюшка одарил меня клыкастой улыбкой.

– Юля, когда вы станете моим вампиром, я дам вам имя Изабелла.

– Мечтать не вредно. Если уж на то пошло, как только я очнусь твоим вампиром, я тут же вцеплюсь тебе в горло.

– Нахалка, – протянул Мечислав. – Ты просто маленькая нахалка, кудряшка. Но мне это нравится.

– А вас это вообще не должно касаться. Это должно нравиться Даниэлю! – огрызнулась я. И всерьез задумалась. Почему они терпят мое откровенное хамство? Что, в лесу дракон подох? Так они давно вымерли. И все, что из-за этого произошло, – произошло уже давно. А почему тогда? Даже если эта достойная парочка Мечислав-Дюшка желает меня как-нибудь использовать, все равно проще сразу поставить меня на место. Но они этого не делают. Почему, черт побери?! Надо обязательно поговорить с Даниэлем! О-бя-за-тель-но!

Мои размышления прервал Андре.

– Вы будете говорить с Анной, кудряшка?

Я проигнорировала «кудряшку» с его стороны и кивнула. Стряхнула руку Мечислава и сделала небольшой шаг вперед.

– Катя! Катрин, как ты себя чувствуешь?

Голубые глаза обратились на меня – и Катька улыбнулась. Клыки стали еще заметнее.

– А, Леоверенская! Ты все-таки здесь?

– Да, я здесь. Ты… Катя, ты стала вампиром?

– Меня зовут Анна.

– Это не важно! Ты стала вампиром?

И чего я так цеплялась за этот вопрос? Коню понятно, что она теперь вампир. Но мне нужно было поговорить с ней. Нужно знать. Катя зло оскалилась в мою сторону.

– Да, я стала вампиром. И очень этим довольна. Ты не представляешь, какое это удовольствие – пить горячую свежую кровь. Когда ты прокусываешь вену на шее…

Катя говорила что-то еще, но я ее не слышала. И не старалась слушать. Этот голос был мне незнаком. Чужой, холодный, насмешливый и глумливый. Это не Катя. Та никогда не была настолько… стервой. Даже если она стала вампиром, она не могла настолько измениться. За два дня – не могла. Она могла сломаться, могла биться в истерике, могла упасть в обморок… многое, но только не сохранять вот такое ледяное стервозное безразличие. Не тот человек, не тот характер. Это скорее ко мне. Вот я бы точно стала такой стервой, только бы никому не показать своей боли и точки. А Катька – актриса. Она играла и играть будет. Но почему сейчас этого не происходит?

И что-то мягкое толкнулось в мозг. Я посмотрела на подругу внимательнее. Не так, как обычно. По-другому. Как будто все на миг поплыло. Я увидела нечто странное. Вокруг Кати сияла тоненькая красная линия. Словно кто-то обвел в воздухе ее контуры. И связал ее контур прочной нитью с Дюшкой. Такие же линии сияли вокруг всех вампиров. У кого-то толще, у кого-то тоньше, но они были. И самая яркая, почти облако – у Дюшки. Но не чисто-красная. Не знамя на демонстрации, а скорее кровь на асфальте. Был в его красном цвете оттенок грязи. А Мечислав? Он стоял за моей спиной – и я развернулась, чтобы посмотреть. Глаза моргнули – и изображение тут же сбилось. Обидно. Ну да ладно, еще успею. Я повернулась к Дюшке.

– Вы нечестно играете, Андре. Отпустите ее сознание.

Все воззрились на меня как на кролика с двумя головами. Традиция у них, что ли, такая? Или они не привыкли, что им люди правду говорят? И долго они так будут на меня пялиться?

– Ау-у-у-у-у, наро-о-о-од! Есть контакт? – заорала я во все горло.

Контакт был. Вампиры шарахнулись в разные стороны. Те, которые принадлежали Дюшке. Свои уже привыкли к моим выходкам и не боялись, что я начну кусаться или бросаться. Дюшка дернулся от моего вопля и уставился на меня со странным выражением морды лица.

– Откуда вы узнали?

– Посмотрела, – почти честно призналась я. – Анд ре, ваше присутствие плохо на меня действует. То вампира загрызу, то ауру видеть научусь… Удавить вас, что ли, пока я еще чего не натворила?

Мечислав покатился со смеху.

– Ты быстро учишься и прогрессируешь, кудряшка. Скажи Андре спасибо за раскрытие твоих способностей.

– Но я все равно остаюсь обезьяной с гранатой?

– Примерно так.

Тут-то до меня и дошло, почему они меня терпят. Даниэль ко мне просто хорошо относится. Мечислав видит что-то вроде потенциального оружия. Этакую обезьяну с гранатой, которую можно запустить в стан к противнику. Или использовать как сегодня. А то, что она сама на гранате подорвется, – это пустяк! Других обезьян хватает. Да и гранаты не дефицит. Вот и Дюшка меня видит точно так же. Как ту обезьяну. А поскольку достать он меня успел так, что дальше и глубже просто некуда, он просто боится оказаться с той самой гранатой в штанах. Знает, что у него есть все шансы на такую развязку – и боится. Или опасается. Поэтому и превратил Катьку в вампира, чтобы я поостереглась убивать его. Потому и терпит мои выходки, отгавкиваясь только чтобы не дать опустить себя уж вовсе ниже плинтуса.

Я возмущенно посмотрела на Мечислава, но развивать свои мысли не стала. Поговорим после бала.

– Андре, отпустите ее!

Вампир сделал знак своим помощникам.

– Держите ее крепче, чтобы ничего с собой не сделала.

И прищелкнул в воздухе пальцами.

Я всматривалась Кате в глаза. Они снова становились яркими, живыми, осмысленными. Вовсе не глупыми пластиковыми пуговицами, как несколько минут назад. Подруга медленно обвела взглядом весь зал, потом остановилась на Андре – а в следующий миг рухнула на колени и закричала. Так кричат от невыносимой боли. Без слов, обращаясь к Создателю. Или к Богу. Крик отразился от стен зала и ударил меня по ушам. Я опять дернулась вперед – и Мечислав опять перехватил меня за руку железной хваткой.

– Нет, кудряшка! Ты к ней не подойдешь!

Я извивалась и выворачивалась из его цепких пальцев.

– Но ей же плохо! Пустите меня! Пустите!

Хватка на моей руке не дрогнула. Наоборот, вампир крепко притянул меня к себе и для верности обнял второй рукой за талию.

– Это сейчас пройдет. Позови ее, если хочешь, но не приближайся и не дотрагивайся. Она БЫЛА твоей подругой при жизни, но сейчас это всего лишь новообращенная. Она опасна для всех живых.

– Лекцию вы мне потом прочтете, хорошо?

– Я с радостью прочту тебе хоть миллион лекций, кудряшка. Но сейчас изволь послушаться меня. Хотя бы как старшего по возрасту.

– У меня раньше уши отвалятся, – вызверилась я на него. Но крыть было нечем. Даниэль обошел нас и встал чуть впереди и сбоку. Нейтрально, но я поняла – даже если вырвусь от Мечислава, он моментально меня перехватит. Оставалось только звать. – КАТЯ! Катрин! Катенька!

Катя подняла голову и посмотрела на меня. Выражение в ее глазах было вполне человеческим.

– Юля? Ты здесь? Но как ты… что ты… что произошло?

Она была так похожа на прежнюю Катьку, что у меня на глаза навернулись слезы.

– Катенька, ты помнишь хоть что-нибудь? Меня? Дачу?

– Да. Помню, как ты связала меня на даче… – Катя говорила медленно и размеренно. Словно воспоминания всплывали перед ней сплошной картиной. – И помню, как мы вечером пришли в «Волчью схватку». Это я хорошо помню. А потом – туман. Провал в памяти. Только кошмары. Представляешь, мне снилось, что меня сделали вампиршей! Смешно, правда?

Мне захотелось заплакать, но я не могла себе этого позволить. Дома я запрусь в ванной, и буду реветь неделю, но здесь? Перед врагом? Никогда! В горле словно комок застрял, но я все-таки выдавила из себя шесть коротких слов.

– Катя, это был вовсе не кошмар.

И застыла, стараясь не моргать. Глаза наполнились слезами. Больно. Почему так больно?..

– Что? – не поняла подруга.

Я посмотрела на Дюшку. Высшие Силы, как мне хотелось бы перервать ему глотку! Медленно, поперек хребта, чтобы голова на позвоночнике болталась! А потом не жечь его, а просто подождать, пока эта скотина сама не издохнет! Вампир видимо что-то прочел в моих глазах и даже сделал шаг назад. Потом опомнился и сделал еще два шага вперед и чуть в сторону от меня. Смешно.

– Вы что – все время держали ее под гипнозом?!

– Это было несложно. Она очень внушаема.

Я зло прищурилась на вампира.

– Андре, а зачем вам вообще Катька понадобилась? Что, больше никто не соглашался?

– Что вы, Юля! У меня много недостатков, но согласитесь, я достаточно красив, чтобы не испытывать недостатка в женском внимании.

– Тогда какого же черта вы запали именно на Катьку?!

– Запал? – голубые глаза смеялись.

Я покривилась.

– Господин Андре, даже если вы попытаетесь французить, нижегородские уши все равно вылезут наружу. Неужели нельзя просто ответить на вопрос? Мы не в Букингемском дворце, чтобы перебирать каждое слово! Почему именно она и именно сейчас? Вы мне уже вешали лапшу насчет ее красоты и управляемости, но мне хочется получить правдивый ответ. Тогда я не могла спорить, но сейчас доказала свое право требовать. Или мне еще кого-нибудь надо убить, чтобы вы ответили?

На этот раз Андре не стал кривляться. Голос его был тих и серьезен.

– По закону я могу сотворить одного нового вампира раз в пятьдесят лет или взамен убитого, по специальному разрешению Старейшин. Пришел срок. А ваша подруга мне просто понравилась. Она красива, достаточно умна, управляема, но при этом очень слаба. Она никогда не сможет поднять бунт против меня. Очень удобно. Я подбирал себе подходящую вампиршу по клубам. И, кстати, не врал. Красота, глупость, управляемость – все это входило в список нужных качеств.

– И всего лишь? – уточнила я. – Так просто?! И человеческая жизнь поломана?

– Да.

– И вы так же могли бы и меня, если бы я оказалась в тот вечер в клубе?

– Вряд ли. Ваша сила воли чувствуется на расстоянии. И потом, вы не в моем вкусе.

– Поэтому вы и собирались меня изнасиловать.

– Потому что вы лезли не в свое дело.

– Моя подруга – мое дело!

– Теперь она не ваша подруга, а мой вампир.

Мы перебрасывались словами как мячом. И я проигрывала. Безнадежно проигрывала.

– Одно другого не исключает.

– В определенном смысле – исключает. Любое действие, направленное во вред мне, нанесет тот же вред ей. Она умрет, если умру я.

Я посмотрела на Мечислава.

– Это правда?

– Как всегда – почти.

– И в чем же подвох?

– Андре забыл вас предупредить, что более сильный протектор может перехватить контроль над его вампирами. Например, я – могу.

– Сомневаюсь, – Дюшка нагло улыбнулся. – Елизавета говорит, что ты просто бездарь и неудачник. Она прямо-таки устала тебя наказывать за промахи и глупости.

– Лучше уж наказание, чем смерть, – Мечислав пожал плечами. Получилось это у него грациозно, как у леопарда. – Если бы она узнала, на что я способен, она просто убила бы меня, пока я был в ее власти. Я не советую тебе в чем-то полагаться на ее слова.

Показалось мне – или в голубых глазах Дюшки мелькнул испуг? Я исследовала бы этот феномен и дальше, но тут вмешалась Катя.

– Я ничего не понимаю! Объясните мне, что со мной происходит! Кто вы?! И что я тут делаю?

В голосе ее звучал страх. И я четко различала надвигающуюся истерику. И не знала, как ее прекратить. Только рассказать все, что ее касалось.

– Катя, ты помнишь, как мы были в клубе?

– Да.

– И больше ничего? Точно?

– Точно! Да что за глупые вопросы?!

– Катя, – говорить мне почему-то было трудно. Словно в груди застрял комок глины. – Я не знаю, что именно с тобой произошло за это время, но я вижу, чем это закончилось.

– И чем же?! – голос подруги был злым и истеричным.

– Это был не сон. Просто реальный кошмар. Ты стала вампиром.

– ЧТО?! Юля, что за чушь ты несешь?!

Я молчала. Катя обвела глазами стоящих вокруг вампиров, задержала взгляд на Мечиславе (я совершенно неожиданно почувствовала ревность и удивилась сама себе. Я же ничего к нему не чувствую!) – и наконец увидела Дюшку. Дальнейшая реакция подруги была мне хорошо знакома. Катя завизжала, пытаясь кого-то оттолкнуть от себя, потом рухнула на пол – и забилась в судорогах, нечленораздельно что-то вопя. Вампиры смотрели на истерику как на пивную банку в урне – безразлично и спокойно. Они вмешаются, только если господин прикажет.

– Ты всегда умел выбирать себе подруг, Андре, – Мечислав использовал весь яд, отпущенный ему природой. Дюшка сверкнул на него глазами.

– По девкам у нас главный специалист – ты! И недаром! Тебе ведь часто приходилось играть роль женщины…

– Подумать только, небо обзывает воду голубой, – отозвался вампир.

Я фыркнула. Лучше говорить гадости, чем плакать от душевной боли.

– Андре, так ты еще и с мальчиками? Ах ты шалун противный!

Вампир сверкнул на меня глазами.

– Я вам еще успею растолковать, кудряшка. Когда вы будете наконец в моей власти.

– Лет через пятьдесят, – отозвалась я. – Когда срок подойдет.

– Ах, но вы же убили Влада? Я попрошу заменить его – вами.

– А я дождусь, пока вы окажетесь на определенном расстоянии, и оторву вам все, что висит и болтается.

– Мечты, мечты…

Мы могли бы еще долго спорить, но в разговор опять вмешалась Катька. Она немного побилась в истерике, но, видя, что никому нет до нее дела, быстро закруглилась с показательным выступлением. Ничто так хорошо не прекращает истерику, как отсутствие зрителей. Теперь она просто лежала на полу. И лицо у нее было… Я дернулась, но Мечислав меня просто не отпустил бы. Вмешался Даниэль.

– Отпусти ее.

– Ты уверен?

Даниэль кивнул.

– Я сам пойду с ней. Отпусти. Так надо.

Только за эти слова я могла бы полюбить Даниэля.

Только за то, что он понимал – если я сейчас ничего не сделаю для подруги – я никогда уже не буду чувствовать себя человеком.

Пальцы Мечислава разжались.

– Если с ней что-нибудь случится, тебе не жить. Ты понял?

Даниэль мягко приобнял меня за плечи.

– Юля, прости, но мне надо будет присутствовать при вашем разговоре. Я не могу оставить вас наедине. Ты понимаешь?

Я кивнула.

– Пойдем.

Вампиры расступились, и я опустилась на колени рядом с Катькой. С другой стороны бесчувственной тушки опустился Даниэль.

Катька лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. И столько в ее лице было безнадежности, что я не выдержала.

– Катька, Катька, Катенька, прости меня, пожалуйста!

Ноль реакции.

– Катя, я должна была тебя вытащить, я не должна была убегать, я обязана была тебя найти… я просто не могла…

По моим щекам сами собой покатились слезы. Чертова реакция. Даниэль покачал головой, а потом резко рванул мою подругу за руку.

– Сядь! И хватит тут разыгрывать греческую трагедию. Всем тяжело, не только тебе одной!

Катька, повинуясь силе рывка, уселась на попу.

– Юлька, ты плачешь?

Я сердито вытерла нос рукавом.

– А что – непохоже? Катюшка, мне ужасно жаль, но я не могла поступить иначе. В ту ночь, когда мы пришли сюда, мне чудом удалось бежать. Я не знала, ни где ты, ни что с тобой. Ничего не знала.

– Любая попытка вытащить вас была заранее обречена на неудачу, – вмешался Даниэль. – Но Юле надо отдать должное. Она вас искала. А вместо этого наткнулась на меня.

– И вы не стали искать дальше, – констатировала подруга.

– Я не мог найти вас, а Юля тем более. Да, я не позволил Юле рисковать жизнью – и я не стыжусь своего поступка.

– А ты тоже не стыдишься? – Катька перевела на меня злые глаза. – Если бы ты не придумала идти сюда, я не стала бы вампиршей!

– Стала бы, – спокойно ответил Даниэль. – Юля просто подарила тебе еще один день жизни. Будь благодарна судьбе за это. Дюшка… Андре уже кусал тебя. И смог бы призвать откуда угодно. Хоть из Австралии. Ты сама бы прибежала и его уговаривала, чтобы тебя сделали вампиршей.

– Не верю!

– Можешь мне не верить. Рано или поздно ты проверишь мои слова на деле. А пока – не вини свою подругу. Юля действительно не знала, с чем столкнется. Никто не смог бы догадаться. Никогда.

Катя потерла лоб.

– А зачем ты мне все это говоришь?

Я могла только молчать. Что бы я сейчас ни сказала, все выйдет глупо. Прости меня? Разве за такое можно простить? Я не хотела? Это и так понятно. И что самое ужасное – исправить ничего не получится. Это уже навсегда. Навечно. Нельзя перестать быть вампиром.

– Ты можешь сейчас сделать только одно. Смириться со своим новым положением и принять его, – пожал плечами Даниэль. – Как мы все в свое время. Ты никогда не постареешь, тебя намного труднее убить, ты даже сможешь летать. Возможно не сразу, но лет через двадцать у тебя точно проявятся первые вампирские способности. Ты сможешь заниматься, чем сама пожелаешь. Да, что-то тебе будет недоступно, но Юля говорила, что ты – математик?

– Да.

– Какая тебе разница – делать теоретические выкладки днем или ночью? Если все пойдет хорошо, через пару лет ты даже сможешь навестить родителей. Единственный минус – у тебя никогда уже не будет детей. Но это вовсе не так страшно, можешь мне поверить.

Я готова была расцеловать Даниэля. Умница, какой же он умница! Боги! Вот так, просто и спокойно разложить все по полочкам. Хотя нет, далеко не все. Но остаток доскажу я.

Катька ненадолго опустила голову, а потом подняла ее и посмотрела на меня.

– Юля, так что, получается – это все вампиры?

– Да.

– И я тоже теперь вампир?

– Да.

– Бессмертная и практически неуязвимая, с клыками и крыльями…

– Нечисть и нежить.

Слова у меня падали, как жабы у той девушки из сказки. Я всем языком ощущала их скользкий холод. Катя – вампир! Ужасно!

– Что ж, это может быть любопытно!

В ее голосе звучало такое неподдельное воодушевление, что меня просто перекосило. Быстро же она перешла от истерики к подсчетам.

– Кать, ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Ты – вампир! Тебе придется спать днем, тебе никогда не выйти на солнце, ты должна будешь питаться кровью и только кровью, а иногда и убивать ни в чем не повинных людей ради своего пропитания. А еще ты будешь полностью во власти того козла, который тебя инициировал! И я подозреваю, что перечислила еще далеко не все «плюсы» твоего нынешнего положения. Мне тоже многого не говорят, спасибо хоть не кусают.

Катя захлопала ресницами.

– Юля, я буду практически бессмертна…

– Практически. А по жизни – кто знает? Я уже убила одного вампира. Придет день – и тебя разменяют, как двойку в картах. Если раньше не кинут в отбой.

– Но даже так я проживу гораздо дольше.

Очень жаль было подрезать ей крылья, но я всегда была за жестокую правду.