Борис осторожно поднес мою руку к губам, словно для поцелуя. Потом перевернул ее ладонью кверху и скользнул губами по запястью. В следующую секунду мне в вену вонзились острые клыки. Я дернулась – и упала бы, если бы Даниэль не поддержал меня, обняв за плечи. Мечислав не приближался, но взял меня за другую руку. Я ощутила его пальцы ударом тока, пронзившего все тело. Борис начал пить мою кровь.

– Попробуй выпустить СИЛУ наружу, маленькая, – приказал Мечислав. – Расслабься. Не сопротивляйся течению силы, кудряшка. Откройся нам, откройся миру, почувствуй, насколько он прекрасен, попытайся сказать ему об этом… подари свою радость миру…

Мурлыкающий, вкрадчивый голос уводил меня в сладкую полудрему… Инстинктивно я расслабилась в руках у Даниэля. И тут же почувствовала, как откуда-то из груди поднимается горячая волна. Кровь кипела в жилах. Сердце билось о ребра обезумевшим барабаном. И я почувствовала, как эта Сила рванулась к моей левой руке – и дальше, по коже, по костям, по крови – к губам Бориса. Теперь уже не огненный шар, но вулканическая лава, слившаяся с каждой клеточкой моего тела. Вампир дернулся, как будто его ужалила пчела. Глаза его расширились, но пальцы тут же сжались еще крепче, и он продолжил выпивать из меня кровь. Сила, подобная урагану, рвалась и билась в моих венах. Она рвала меня когтями изнутри, как будто зверь из зеркала собирался выбраться наружу. Я хрипло застонала и выгнулась дугой. Руки Даниэля дрогнули, словно он не знал что делать. То ли оттаскивать меня от вампира, то ли оставить все как есть. Мечислав оттолкнул Даниэля и прижал меня к себе.

– Спокойно, маленькая, спокойно! Расслабься. Просто отдавай Силу! Не наращивай ее! Ты не можешь потерять контроль! Твоя сила принадлежит тебе, как рука или нога, ты управляешь ею, просто ты еще не привыкла это делать… Расслабься. Дай потоку Силы течь сквозь тебя, но не пытайся оседлать его. Доверься мне. Я проведу тебя… Почувствуй Силу, – вампир продолжал нашептывать мне на ухо. И я четко уловила момент, когда поток Силы, текущий сквозь меня, стал сужаться и уменьшаться. – Вот так, кудряшка, хорошо…

Я слышала какие-то голоса, но не понимала, что и к чему. Я летела сквозь пространство и время. Что со мной? Я знала, что именно происходит. Впервые я освобождалась от избытка энергии внутри меня. Когда я делилась с Даниэлем, с Мечиславом – это было другое. Я отливала по капле из огромного кувшина. Если бы я отдала Даниэлю столько энергии, сколько сейчас вылилось наружу, ему не понадобилась бы кровь. И – странное дело – я чувствовала себя гораздо лучше, чем до этого.

Сила захлопнула канал – и я почувствовала, как клыки Бориса покидают мою вену. Вампир достал из кармана носовой платок и перетянул мне руку.

– Так лучше будет.

Я почти лежала на руках у Мечислава. Голова слегка кружилась, но это было даже приятно. Все тело было удивительно легким, сильным, живым. И обстановка вокруг меня – тоже. Я видела все как никогда четко, Мечислав разглядывал мое лицо – и я могла рассмотреть каждую его ресницу, каждый волосок в черной пряди, падающей на лоб. Запах его одеколона и кожи тоже был необыкновенно отчетливым и заполнял все мое тело. Каждая мышца наливалась силой и энергией. Казалось, ударь я кулаком в стену – и стена разломится на части.

– Что со мной? – я с трудом узнала свой голос. Никогда он не был таким звонким и громким.

– Ты делаешь то, для чего была создана, девочка. Это твое призвание. И твое тело следует за твоим духовным состоянием. Через несколько секунд ты будешь чувствовать себя лучше, чем когда-либо.

Я попробовала опереться на ноги. Коленки даже не дрожали. Кровь уже остановилась – и я сняла платок с руки. Пусть царапину обдувает свежим ветром. Так заживет побыстрее.

– Вы получили то, что хотели?

– Да, лапочка. Даже мне досталась определенная толика Силы. А что до Бориса – посмотри на него!

Я посмотрела. На щеках вампира играл румянец (!), а когда тот коснулся моей руки – его ладонь оказалась почти горячей.

– Спасибо, Юля.

– Из спасиба шубы не сошьешь, – отозвалась я. – Но если ты принесешь мне стакан воды, мы квиты.

Через несколько секунд Борис протянул мне высокий бокал с ледяной водой. Я залпом выпила ее и облизнулась.

– Что ж, я готова к подвигам. Нас ждут великие дела и все такое. – И решительно высвободилась из объятий Мечислава. – Даниэль, ты не предложишь мне руку?

– Я готов предложить тебе даже сердце.

Я подмигнула своему обожаемому клыкастику.

– Да, но на него нельзя опереться. А мне сейчас нужно именно это.

– Как прикажешь, Юленька, – Даниэль подхватил меня под руку.

Мечислав чуть сдвинул брови.

– Нам пора.

Я немного задержалась в коридоре, чтобы накинуть дубленку. Вампиры не мерзнут, а мне хорошо бы обойтись без простуды и прочих прелестей. Машина уже ждала нас во дворе.

– А нам не опасно будет возвращаться сюда снова? – поинтересовалась я, когда мы уже выехали за ворота. – ИПээФовцы произвели на меня не самое лучшее впечатление, но они профессионалы. Сегодня они ушли просто потому, что я удивила их. Завтра они могут вернуться.

– У нас нет выбора, – пожал плечами Мечислав. – У меня нет второго доверенного человека в этом городе. Настолько доверенного. Даниэль, тебе придется не спать днем.

– Как прикажете, – Даниэль чуть наклонил голову.

– Ты единственный, кто на это способен.

Я потерлась щекой о плечо Даниэля, жесткое от серебряного шитья.

– Даниэль, а ты поучишь меня рисовать? Я понимаю, что ты – талант от Бога и мне такого никогда не достигнуть, но все-таки…

– Нет. Не поучу. Или не сейчас. Сперва я хочу нарисовать твой портрет. Знаешь, так и вижу тебя в роли Афродиты, выходящей из пены морской!

– Я на нее совсем не похожа. И потом, она была самой прекрасной даже среди богов, а я так, прогуляться вышла!

– Все зависит от того, кто смотрит.

Я не стала развивать эту тему. Лучше мы затронем ее потом, когда вернемся. Что-то мне подсказывает, что у нас будет и время на разговоры и желание.

– Порядок движения тот же, – распорядился Мечислав. – Борис, головой мне за Юлю отвечаешь. Если я на ней обнаружу хоть одну царапину – клыки вырву.

– Интересно, кто бы вам разрешил меня осматривать?! – возмутилась я.

Вампир пропустил это мимо ушей. Борис молча кивнул и посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Шеф, а если она опять полезет в драку?

– В этом твоей вины нет. Вчерашнее – это твоя глупость, кудряшка. Вовсе не героизм. Если бы ты не болтала языком…

– Вы бы не получили первый выигранный поединок! – перебила я его. Ну надо же, какая сволочь! Как пользоваться – так он первый. А как спасибо сказать – нас жаба давит!

– Я получил бы свое другим путем, но ты осталась бы цела и невредима!

– Да, но я затевала это не ради ваших прекрасных глаз! У Дюшки, прошу помнить, моя подруга! И что он с ней сделает, не знают даже Высшие Силы.

– Ты уже знаешь, ЧТО он с ней сделал. Или лучше – кого он из нее сделал?

Я дернулась, и Даниэль покрепче прижал меня к себе.

– Я не поверю этому, пока сама не увижу Катьку с клыками!

– Не сомневаюсь, что Андре покажет ее вам. Он всегда любил хвастаться своими новыми игрушками.

Мне стало очень больно где-то внутри. Наверное, это и называется чувством вины. Я не могла спасти подругу. И я косвенно виновата в ее перевоплощении. Если она стала вампиром – я до конца дней своих буду спрашивать себя – что я могла сделать для ее спасения? Чего я не сделала? Когда я не сделала того, что должна была? Есть раны, которые не затягиваются. Сколько бы времени не прошло.

Новые игрушки. Это – о Кате. И могло бы быть сказано обо мне. Страшно.

Даниэль зарылся лицом в мои волосы.

– Ты вся дрожишь, Юля. Что с тобой?

– Мне страшно, – сейчас я никого и ничего не стеснялась. – Я… я впервые подумала, что я далеко не главная героиня в этой сказке.

Даниэль легко подхватил меня и усадил к себе на колени. Я со вздохом опустила голову ему на плечо.

– Не надо, Юля. Я никому не дам тебя в обиду. Успокойся, девочка моя. Все будет хорошо.

Теплая рука легла мне на затылок. И прежде чем я поняла, что происходит, – наши губы встретились. Я почувствовала давление острых клыков и инстинктивно приоткрыла рот. Язык Даниэля скользнул внутрь, и я, как могла, ответила на его поцелуй. И, разумеется, тут же накололась. На губах появился привкус крови, Даниэль сдавленно застонал – и поцелуй стал еще жарче. И я даже не подумала его прерывать. Черт возьми, даже если Даниэль решил бы заняться любовью прямо здесь, в машине, в присутствии троих вампиров, я не сказала бы ему нет. И отлично знала почему. Когда на меня смотрел тот же Мечислав – это была чистая страсть. Бешеное, дикое, почти неконтролируемое – не только желание. А с Даниэлем это была еще и нежность, и привязанность. Тепло души. Мне хотелось не просто засыпать в одной постели с ним, после занятий любовью, но и просыпаться рядом, смотреть на звезды и даже подавать ему в постель подогретую кровь. Это было гораздо больше, чем зов тела. Любовь? Я не знала. Я просто боялась и этого слова и своих чувств. И когда Даниэль, наконец, отпустил меня, я еле дышала. Голова кружилась, а из уголка рта текла кровь. Даниэль улыбнулся мне и слизнул ее с моей кожи ленивым движением языка. И еще раз. И еще. Пока кровотечение не прекратилось.

– Мне кажется это слишком для машины, – заметил Борис.

– Правда, ребята, потерпите до дома, – согласился Вадим.

Мечислав ничего не сказал, но я была рада, что не вижу его глаз. Оставшийся путь мы проделали в гробовом молчании. Но я была твердо уверена, что сегодня мы с Даниэлем продолжим наш… разговор. И может быть, я засну уже ЕГО женщиной и в его объятиях.

Машина опять остановилась перед «Волчьей схваткой». И мы так же вышли из машины. Единственная разница была в том, что сегодня Даниэль сам донес меня до входа и чуть ли не передал с рук на руки Борису. Мечислав даже не взглянул на нас. Оно и к лучшему. Если мне предстоит строить что-то с Даниэлем, еще один вампир в этой конструкции будет лишним. Тем более такой, от которого даже у монастыря кармелиток случится коллективный оргазм.

Дюшка опять вышел нам навстречу. На этот раз и он, и его свита были во всем черном. И опять проигрывали. Рядом с Мечиславом, который, казалось, родился в черном костюме, Дюшка выглядел как немочь бледная. Я послала ему воздушный поцелуй. Вампира аж перекосило, но потом он ехидно оскалился. Точно задумал какую-то гадость!

– Я рад приветствовать вас в моем клубе. Особенно Юлю. Мне очень хотелось бы узнать, как она смогла сделать… то, что сделала вчера.

– А что мне за это будет? – пропищала я голосом бяки-буки.

Мечислав не смог сдержать улыбку.

– Вы всегда найдете, чем меня позабавить, кудряшка.

– Вы так милы, – пропищала я тем же голоском. И тут же сменила тон, обращаясь уже к Андре: – Око за око, козел белобрысый! Если я тебе расскажу, что я сделала, ты позволишь моей подруге уйти со мной или остаться – по ее ДОБРОВОЛЬНОМУ выбору. Я ясно выразилась?

Дюшка скрипнул зубами, но «козла» проглотил. Хорошо же я его вчера напугала. В один миг остаться без своего силовика… Теперь он поостережется меня задевать. Хотя бы на словах. Но при случае – убьет сразу.

– Вполне. Что ж, пройдемте.

Тот же коридор, тот же зал, странное чувство дежа-вю. Андре опять уселся на трон. Мечислав насмешливо разглядывал его, склоняя голову то к одному, то к другому плечу – и я была уверена, что вампир улыбается. Я бы тоже улыбалась. На фоне черного зала Дюшка выглядел еще хуже. И казался таким несчастным и истощенным, как будто его год кормили одной овсянкой. Но фиг я его буду утешать! Скорее наоборот.

– Борис, а ты мне проспорил, – шепотом напомнила я. – Я таки сказала Андре, что он козел.

– Долг за мной, – отозвался вампир. – Согласись, если ты мне сейчас будешь отвешивать щелбаны, это плохо отразится на моем имидже.

Я дотянулась и поцеловала его в щеку.

– Ты просто прелесть.

В глазах вампира была самая настоящая растерянность. Ему что – так редко это говорят?

Хотя, когда рядом находится Мечислав, эта секс-бомба мужского рода, других мужчин просто не замечаешь. Я – исключение из правил. Хотя и Даниэль – тоже.

– Юля, с каких пор ты стала такой распущенной? – напомнил о себе Дюшка.

– Кто бы говорил о распущенности, но только не клыкастая сволочь, которая сперва собиралась изнасиловать мою подругу у меня на глазах, а потом меня – на глазах у нее, – Дюшка просто вызывал у меня нестерпимое желание нахамить. И я не собиралась ему сопротивляться.

– Ну что вы, Юля. Это была просто игра. Почти как та, следы которой у вас на губах.

На губах? Я провела языком по губам. Точно. Клыки Даниэля оцарапали мне нижнюю губу, и порез был весьма заметен. И что теперь? Может, мне еще и смутиться?

– Кажется, я вас переплюнула в распущенности, – отозвалась я.

На лице вампира выразилось недоумение. Мечислав рассмеялся.

– Ну да. ЭТА игра происходила в автомобиле, на глазах у троих вампиров.

– В тот момент я и телекамер не постеснялась бы, – добавила я.

– Мечислав всегда был очень притягателен для женщин, – тоном знатока заметил Андре. На этот раз от улыбки не удержался даже Борис.

– Да, только вот Мечислав тут не при чем, – фыркнула я. – С ним я как раз бы целоваться и не стала. Знаете, куклы Барби, пусть даже мужского рода, – я затылком почувствовала неудовольствие Мечислава, но мне и на это было наплевать, – не в моем вкусе. Слушайте, давайте закончим этот бесполезный базар. Где моя подруга?

Улыбка на губах Андре стала еще более паскудной.

– Квид про кво, Юля. Квид про кво. Сперва расскажите мне, что вы сделали.

Я фыркнула. Ну щас я тебе вломлю, белобрысый!

– Вы понимаете, там, ночью, меня разбудили ягнята. Они блеяли. Они так блеяли!

Вампиры выглядели так, что самим впору было заблеять. Характерный коллективный признак – вытаращенные глаза и отпавшие челюсти. Я постаралась подавить улыбку. Классику читать надо. И современников тоже. А не только зубами сверкать!

– Это из «Молчания ягнят». Там доктор Лектер говорит то же самое Клариссе Старлинг. Квид про кво. Что же, Андре, вы получите свой кусок мяса. – А вот теперь соберись. Ты не должна врать, но и всю правду до конца говорить нельзя. – Я ничего не делала осознанно. Хотя сейчас и могу это повторить. Днем я долго размышляла, а потом пришла к простому выводу. Я гораздо более религиозна, чем думала о себе. Просто моя религиозность совсем другой формы. Я не верю ни в Христа, ни в Будду. Для меня все боги одинаковы. Но я верю в то, что изначально все-таки добро. И в то, что я никому не делаю зла. И в победу добра над злом. – Я облизнула пересохшие губы и огляделась по сторонам. Все внимательно смотрели на меня. – Видите? Я вся перед вами. Я открываюсь, но вам это не поможет. Вера – это лишь инструмент, как и лопата. Это вы, Андре, сделали меня чудовищем. Если бы вы не начали эту игру с моей подругой… Я не могу показать вам сейчас разрез у меня на запястье, но он есть. Впервые я использовала боль и кровь, чтобы освободиться от вашего гипноза. Ну так получите меня – и прокляните себя за это. Черт, сколько пафоса, а! Ну как в дешевых мыльных операх. Вполне под стать этой комнате. Где моя подруга?

Несколько секунд все молчали. Переваривали, наверное. А что? Я не сказала ни слова лжи. Вот ничего полезного я тоже не сказала, но им этого и не надо. Если Дюшка сам не озаботился узнать, что и как на душе у его подручных, сам виноват. Я его просвещать не буду. Особенно о том, что Влад сам открыл мне дорогу, потому что хотел умереть.

Потом Андре поднялся и хлопнул в ладоши.

– Приведите Анну.

– Анну? – не поняла я.

– Любой вампир, когда он проходит инициацию, должен получить от своего креатора другое имя. Потом, когда он уже обретет свою силу или уйдет к другому креатору, он сменит его. Или оставит прежним. Это его дело. Но сперва все должно быть именно так, – шепотом пояснил мне Борис. – Мы отказываемся и от собственного имени и от собственной жизни. От всего, что в ней было когда-то.

– Зачем вам это?

– Это не нами начато и не нами закончится.

– Борис, а это твое настоящее имя?

– Нет. Но настоящее я забыл.

Я кивнула головой. Вампир пятью словами и одним взглядом вежливо и мило попросил меня не лезть к нему в душу. Что ж, его право. Я буду уважать эту традицию. И потом, если бы я стала вампиром – не захотела бы я забыть все, что со мной было раньше? Забыть, не чувствовать боли, не думать о тех, кто когда-то любил меня… Я бы не только имя сменила, я бы волосы перекрасила и пластическую операцию сделала… Стоит только представить, как горевали бы родные – жуть пробирает.

И тут же отвлеклась от своих раздумий. Двое вампиров ввели в зал Катьку.

Подруга выглядела просто ужасно. Она была бледна как смерть, губы были неестественно алыми, и черное бархатное платье до пят придавало ей вид какого-то чахоточного призрака. На редкость неэстетичного. Светлые волосы волнами падали на плечи. Голубые глаза блестели, а когда она улыбнулась Дюшке – из-под губ показались белоснежные клыки.

– Катька! – я, не помня себя, рванулась к подруге. Мне нужно было дотронуться до нее, обнять, расспросить, как она тут была… Может, еще не поздно?! Меня перехватил Мечислав и так дернул за руку, что я свалилась ему на грудь. А попробуйте сами устоять на шпильках! Я попробовала отстраниться от вампира и случайно уперлась ладонью ему в грудь. Как раз туда, где рубашка была вырезана и открывалась обнаженная золотистая кожа. По моей ладони словно пробежал ток. Электричество рванулось по всему телу, заставляя меня задрожать от желания. Мне вдруг захотелось прижаться к Мечиславу, потереться об него всем телом, а потом… Юля! Нет!

Я с огромным трудом отстранилась и зло посмотрела на вампира.

– Никогда так больше не делайте, черт бы вас побрал!

– Ты не должна быть так неосторожна, кудряшка. Разве ты не видишь? Твоя подруга уже стала вампиром! Есть большая вероятность, что она разорвет тебе горло вместо душевного разговора. И тогда я буду вынужден инициировать тебя. Хочешь сама стать вампиром, кудряшка?

– ЧТО?! Даже думать об этом не смейте! – взвыла я. Но к Катьке больше подойти не старалась. Дюшка с интересом смотрел на нас.

– Она что – правда не знает, чего ожидать от недавно инициированных вампиров?

Наверное, он спрашивал у Мечислава, но ответила ему я. Все равно я была зла так, что дальше некуда. А что может быть лучше, чем сцедить яд на голову врага?