В тишине удалось пройти где-то половину пути. Затем журналисты очнулись, окружили плотным кольцом, без устали осыпая вопросами.

– Вы новая девушка Винтера Крипса?

– Это вас вчера вместе видели в баре?

– Вы встречались до разрыва помолвки?

– Правда, что мистер Крипс – дракон в постели?

На последнем вопросе Шана споткнулась, представив дракона в постели в натуральную величину и последующие за тем разрушения, и не выдержала:

– Господа, минутку внимания! – развернувшись, громко произнесла она и, дождавшись, пока все угомонятся, ровным тоном заметила: – Господа, я понимаю ваш интерес, но хочу напомнить о неприкосновенности личной жизни.

– Личной жизни? Значит, между вами всё-таки что-то есть? – обрадовался один из писак. – Это можно считать заявлением?

– Нет, это значит – никакого интервью! – прорычала Шана не хуже дракона и захлопнула дверь у них перед носом.

***

Бобби приехал в рекордные сроки. За это время Шана только и успела, что от души наругаться на сломавшуюся кофемашину и вскипятить чайник. Она как раз залила кипятком пару ложек совершенно безвкусного растворимого кофе, когда полицейский фордик остановился у офиса, и во дворе разыгралось целое представление. Смотрела его она не одна: этажом выше с грохотом открылось окно. Похоже, миссис Хамминг бдительно следила за тем, что происходит.

– Граждане, на вас поступила жалоба за нарушение тишины, – заявил Бобби всем собравшимся.

В форме, слегка жавшей в плечах, он выглядел еще внушительнее, а нахмуренные брови и выпирающие клыки усиливали впечатление. Грозный вид несколько портили очки на носу, если не знать, что с их помощью орк получал досье на каждого из присутствующих. А «умные очки» были знакомы всем искателям горячих новостей.

Несколько журналистов с грешком на душе предпочли сделать вид, что просто мимо проходили, и Шана начала вести счет. Пока «два: ноль» в пользу полицейского.

– Расходитесь, или мне придется принять меры.

– Жалоба? Что за чушь! Мы всего лишь хотели задать мисс Либелле пару вопросов! – попытался кто-то возразить, и Бобби вперил взгляд в смельчака.

– Насколько знаю, для этого не требуется осаждать чей-либо офис, мистер… Джонсон, – саркастически заметил он, поправив устройство на носу. – Договоритесь о встрече и приходите в порядке очереди. Впрочем, если вы не согласны, можете поспорить со мной в участке.

– Это превышение полномочий! – задохнулся от возмущения журналист.

– А это – преследование, которое куда более серьезное преступление, чем нарушение общественного покоя. Или мне стоит уточнить у госпожи Шаны, создаете ли вы ей неудобства? – осклабился орк и добавил куда тише, но таким проникновенным тоном, что все прислушались: – Превышение полномочий – это если я пинком вышвырну вас из Изнанки. А так я всего лишь предупреждаю, что не стоит создавать проблем. Вроде доходчиво объясняю? – он зыркнул на тощего паренька рядом.

Тот торопливо закивал и свернул голографический экран. За ним с явной неохотой последовали остальные. Взбешённые взгляды, которые акулы пера бросили на окно, заставили Шану отшатнуться и засомневаться, так ли хороша обещанная мастером зеркальная поверхность. Вдруг стоящую у окна фигуру все-таки видно?

Так или иначе, а Бобби победил с разгромным счетом! Не прошло и десяти минут, как перед офисом снова стало чисто и безлюдно.

– Детка, задание выполнено! – прикоснувшись к мушке, доложил орк.

– Вижу. Заходи, выпей кофе. Кофе так себе, но есть печеньки, – отозвалась она и уже собиралась отойти от окна, когда из полицейской машины выбрался Винтер. Так, а он-то что здесь забыл? Спасибо, что вышел не при журналистах!

– Бобби!

– А ты попробуй удержать этого упрямца, – зашедший в офис орк сразу догадался, отчего возмутилась Шана. Но кружку с кофе принял и глотнул не поморщившись, несмотря на дрянной вкус. А шоколадных печенек зачерпнул целую горсть. – Он как услышал про журналистов, подорвался так, будто опаздывал на интервью.

– Потому что это моя вина, – насупленный вид хозяйки офиса Винтера ничуть не смутил. – Статья, так подозреваю, появилась из-за вчерашней журналистки. Она видела нас в баре и растрепала, что мы встречаемся. А остальные слетелись, как вороны.

– И ты решил подтвердить слухи? Или опровергнуть?

– Ты действительно собралась обсуждать это при своем бывшем? – покосился на орка Винтер.

– А что такого? Бобби видел всех моих парней.

– Целого одного, – встрял тот с серьезным видом, прихлебывая кофе, и Шана исподтишка показала ему кулак. С личной жизнью у нее не слишком ладилось.

– Слушай, если тебе некомфортно, мы можем поговорить наедине. Позже, – согласилась она, пока Бобби не добавил чего-нибудь еще столь же компрометирующего. – Не подумай, я не давлю. Просто хочу знать, что…

Что именно хочет знать, Шана договорить не успела. Сложно разговаривать, когда тебя целуют, а сдерживать себя дракон пока не научился. И сердитый поцелуй быстро перерос в жадный, а Винтер, похоже, забыл, что хотел таким образом объясниться. Хотя «объяснение» зачетным вышло. У Шаны больше сомнений не возникало.

– О, ну, конечно! Я всё понял. Бобби сделал свое дело, Бобби может уходить, – протянул орк, о котором они совершенно забыли, и хрумкнул печенькой. – Мне выйти, голубки?

– Да! – отозвались они хором, и Шана распахнула глаза.

– Нет! – запоздало поменяла она решение.

Бобби, стоявший за спиной Винтера, ухмылялся с самым что ни на есть паскудным видом, и можно было не сомневаться – он эту ситуацию не скоро забудет.

Шана уперлась рукой в грудь Винтера и нехотя отстранилась.

– Ладно уж, я не ревнивый. Хоть меня и задевает, что за спасение от журналистов я даже спасибо не услышал. Не говоря о столь жаркой благодарности, которой одарили Крипса. Который, к слову, эту ситуацию и создал.

– Я угостила тебя кофе.

– Да брось! Я избавил тебя от этого ужасного напитка! – закатил глаза Бобби. – И раз сегодня у меня день добрых дел, помогу кое с чем еще.

Он поставил кружку на стол и вышел в коридор.

– Миссис Хамминг, доброе утро! – раздался оттуда его бодрый голос, которому вторило шипение змей. – Вы хотели переговорить с Шаной? Она немного занята, у нее посетитель. Тот самый Крипс, – перешел он на шепот, но такой громкий, что услышал бы глухой. – Не переживайте, я прослежу, чтобы нашествия журналистов не повторилось. Да-да, вы совершенно правы, это форменное безобразие.

Голоса стали стихать: Бобби решил проводить горгону до мастерской, а заодно успокоить ее по пути.

– Он вернется, – уверенно сказала Шана. Больше для себя – губы еще горели от поцелуя, и безумно хотелось повторить. Судя по потемневшему взгляду Винтера, хотелось не ей одной.

– Думаю, пара минут в запасе у нас есть, – хрипло ответил он и не стал терять времени.

На этот раз вышло даже лучше: дракон приноровился обнимать так, чтобы не задевать крылья, и целовал напористо, но позволял ей самой проявлять инициативу. Это было настоящим сумасшествием – видеть, как от ее прикосновений на его коже начинает проблескивать чешуя, сбивается дыхание, и с каким трудом он раз за разом возвращается к обычному облику. От этого зрелища хотелось плюнуть на все приличия, запереться и… Бобби ведь большой мальчик, всё поймет?

Винтер отстранился, когда Шана почти убедила себя наполнить утро прекрасными воспоминаниями и уже ненавязчиво подталкивала его к двери.

– Извини. Я правда не думал, что журналисты начнут с тебя, – повинился он, сбивая настрой. – Нужно было сразу отослать ту журналистку.

– И нас поймали бы вместе в другой раз. Шила в мешке не утаишь! Но зато они приписали тебе роман со мной, а не с Бобби, – немного нервно хихикнула Шана. – А ведь история могла бы получиться куда драматичнее!

– Думаю, это повод начать подыскивать себе жилье, – ужаснулся подобной перспективе Винтер. На роман с феей председатель еще посмотрит сквозь пальцы, но никак не на предложенный вариант!

Когда Бобби вернулся, они успели перебрать несколько самых популярных мест для жилья. Винтер оказался придирчивым покупателем: то ему мешал расположенный рядом бар, то, наоборот, район был слишком тихим. Наличие консьержа, лифта, панорамные окна – нескольких обязательных запросов хватило, чтобы Шана вспомнила, в насколько разных мирах они живут. Хотя останься она Либелле, ей такая шикарная жизнь тоже казалась бы нормой.

– Вы как-то быстро перескочили этап ухаживания, – отметил полицейский развешанные предложения от риэлтеров.

– Винтер решил переехать, пока журналисты не нашли твой дом, – пояснила Шана.

– Не подумай лишнего, я беспокоюсь о Скребухе. Мне показалось, она не любит лишнего шума, – на голубом глазу соврал Винтер.

– Ты само очарование, – скривился орк и повернулся к Шане: – Заодно присмотри новый офис. Хамминг предупредила, что еще одна демонстрация под окнами – и тебе придется подыскивать другое помещение. Так что с журналистами лучше встретиться, потому что внушение от полиции – дело, конечно, полезное, и на пару дней его хватит, но не более. Могу дать парочку контактов самых порядочных.

– Из тех, что освещают ваши расследования?

Знала Шана эти контакты: с Бобби работали самые психически устойчивые журналисты. Другие не выдерживали: убийства в Изнанке редкостью не были, особо жестокие, к сожалению, тоже. Но статья про Джесси была неплохой: без смакования подробностей, сухие и сдержанные факты: где нашли, что нашли. И несколько кратких слов друзей о самой девушке, от которых сжималось горло.

– А давай, – согласилась Шана. Такие журналисты точно в чужую постель не полезут.

Бобби порылся в мушке, скинул контакты.

– Ты хотел вчера о чем-то поговорить, – напомнила она.

Орк как-то странно замялся.

– Ага. Ты только не волнуйся… Я достал адрес Ллойс. Старый адрес, – торопливо добавил он. – Это с того аукциона. Дело не мое, получил его через знакомого. Полиция там уже побывала, но хозяйка утверждает, что Ллойс не появлялась со дня аукциона.

Высветившийся на экране адрес почему-то расплывался перед глазами.

– Успокойся, – голос Винтера за спиной показался спасительным, и Шана позволила себе прижаться к мужчине, выдохнуть. Затем еще раз, куда спокойнее, посмотрела на находку. Ллойс жила в доходном доме неподалеку от доков. Выбрала излюбленное место молчаливых русалок. Неудивительно, что найти ее никак не получалось!

– Я хочу туда съездить.

– В этом я не сомневаюсь, – согласился Бобби. – Может, если хозяйка поверит, что вы подруги, расскажет что-нибудь новое. Я узнавал: с пяти вечера она обычно на месте.

– Хорошо.

Судя по скептическому выражению лица, орк глубоко сомневался, что хорошо. Ему вообще не нравилась идея искать Ллойс, и, если бы не давнее обещание помочь, пальцем не пошевелил бы.

– Я с тобой не поеду. Я ж не дурак и понимаю, что очередным полицейским госпожа Грета будет не рада. Подозреваю, она и тебя-то выслушает с неохотой…

– Поняла, – выдохнула Шана. – Только…

– Тебе необязательно докладывать о чем-то полиции. Ты ищешь свою подругу и понятия не имеешь, что она скрывается, – правильно истолковал ее переживания приятель.

Найти подругу, чтобы потом из-за нее же Ллойс угодила за решетку – так себе воссоединение.

– Спасибо, – отозвалась Шана с явным облегчением.

– Ну наконец-то! Дождался благодарности! – Бобби с пафосом вскинул руки, но, заметив ее задумчивость, опустил свою большую ладонь фее на голову и потрепал светлую макушку. – Не переживай. Вот увидишь, всё наладится.

***

Шана довезла Винтера до ближайшего агентства недвижимости – приличных агентств в Изнанке было всего три – а сама отправилась в доки. До Дня Перелома это был один из самых оживленных районов Грейтауна. Торговля, туризм, досуг: здесь можно было найти тысячу увлекательных занятий от рыбалки до яхтинга. Узкие улочки с лавками с самыми разнообразными товарами (бабушка рассказывала, как купила здесь живого осьминога!) выходили к песчаным пляжам у Озера Слёз и к причалу, где парусников было больше, чем людей.

Хотя людей тоже было немало. Раньше. До того как появилась Изнанка, и заходить на территорию измененных стало опасно. Сейчас причал выглядел пустым и унылым, и несколько яхт на воде смотрелись удручающе.

Доходный дом, в который отправил ее Бобби, располагался у воды и частично под водой, что неудивительно – большая часть его обитателей была неразрывно с ней связана. Тем же тритонам повезло, они хотя бы могли выйти на сушу, как госпожа Грета. А вот русалкам немало времени приходилось проводить в воде, и, к своему сожалению, Шане не довелось раньше с ними общаться. Вот и сейчас она заметила только промелькнувший хвост кого-то из прислуги, присматривающей за подводной частью дома.

Если не считать мелкой чешуи по телу и перепонок между пальцами, госпожа Грета выглядела обычной женщиной средних лет, с тусклыми каштановыми кудрями, торчащими в разные стороны. О постояльцах она рассказывала неохотно, и стоило ей узнать, что Шана здесь не ради комнаты, как потеряла к гостье интерес. А за намек заплатить за информацию едва не выгнала: припомнила и полицию, которая недавно приходила, и попытки свалить все преступления на измененных, нашелся бы повод.

Ллойс Амели? Не уверена, об одной ли особе они говорят. Была у нее постоялица-фея, да кто ж имя припомнит? В списках посмотреть? Так нет списков, системный сбой, вся база очистилась. А какая та фея из себя была? Да обычная: молодая, невысокая, худенькая. Серая мышка, а не фея. Как съехала, ее комнату заселили. Заселили ведь? – повернулась она к проходящей мимо горничной со стопкой полотенец, и та кивнула – мол, да, всё занято. Нет, фея не говорила, куда уезжает, за полгода они почти не общались. Но за комнату она платила исправно. А вы, собственно, кто? Подруга детства? Стыдно близкой подруге не знать таких вещей. Ах, давно не виделись! Тогда понятно.

И так далее, и тому подобное. Чем дольше Шана с ней говорила, тем больше понимала – они ходят по кругу, ничего нового Грета не расскажет, только будет с каждым вопросом раздражаться всё сильнее. Как и предсказывал Бобби. Надо было всё-таки брать с собой Винтера, у него хотя бы опыт переговоров колоссальный!

Но вмешивать чужого человека в проблемы подруги она не хотела. Не то чтобы не доверяла Винтеру – скорее, она не могла доверять Ллойс.

Поблагодарив Грету и получив пожелание не возвращаться, Шана вышла из дома. Её стрекозка дожидалась в положенном месте, и фея погладила сиреневый бок, делясь переживаниями.

– Снова не получилось. Что ж, я просто продолжу поиски, – пробормотала она и похлопала по карманам куртки. Брелок с ключами куда-то завалился или вывалился. Лучше бы первое, конечно: искать что-то мелкое в сумерках было неблагодарным делом.

– Постойте!

Глухой стук каблуков по брусчатке прервал поиски. Ее нагнала одна из помощниц Греты – та, которую она спрашивала о комнате, и воровато оглянулась.

– Я правильно услышала, вы Шана? И ищите свою подругу?

– Вы что-то знаете? – тотчас уцепилась фея.

– Она просила вам передать. – Женщина протянула сложенный вчетверо листок, подписанный знакомым почерком, каждую буковку которого Шана знала наизусть. И этот завиток на хвосте, и слитное написание двух-трех букв вместе!

– Ллойс просила? Когда? – опешила она.

– На днях. Она зашла за вещами, а я дежурила в ночную смену. Она так и сказала: вы обязательно появитесь. Больше я ничего не знаю, – предупреждая вопросы, торопливо добавила горничная и снова огляделась, пугаясь неизвестно чего. Может, такие просьбы от постояльцев были у Греты под запретом. – Зря вы пришли, – вырвалось у нее.

– Раз получила весточку, то не зря.

Но женщина только покачала головой и, больше не говоря ни слова, скрылась в тенях.

***

О том, что так напугало горничную, Шана догадалась, когда раскрыла записку. И конечно, можно было не сомневаться, любопытная прислуга сунула туда свой нос. Ллойс назначила ей встречу в одном из худших районов Изнанки. Крысятник. Без причины Шана туда не совалась, даже на гонках. Там жили те, кто не смог нормально адаптироваться: со спонтанными оборотами, необоснованной агрессией, так или иначе искалеченные людьми. И они одинаково сильно не любили как людей, так и себе подобных.

– Ты ведь не собираешься ехать туда одна? – забеспокоилась Тайга, из дома рассматривая трехмерную карту района, скинутую подругой. Если верить спутнику, место, которое указала Ллойс, было давно заброшено. Она решила встретиться на нейтральной территории или подготовила себе тайное убежище?

– Я уже туда еду, – развернувшись на перекрестке, честно призналась Шана, получив в ответ разочарованный стон. – Ты же понимаешь, Бобби звать нельзя, ему придется рассказать обо всем коллегам.

– А Крипса?

Шана задумалась, но мотнула головой.

– Не хочу втягивать его в это дело. Я не знаю, как отреагирует Ллойс на чужих. Вдруг она подумает, что я ее предала? В записке сказано, чтобы я пришла одна.

– Мне это не нравится. А если что-то случится?

– Она моя подруга. Что может случиться?

– Дай подумать. – Тайга пересела на диване в свою излюбленную позу лотоса. – Вы не виделись уйму лет, если не считать подозрительного аукциона, где она купила себе женщину для утех. Ладно, допустим, она покупала ее для чего-то еще, – услышав возмущенное сопение, добавила соседка. – Но ты уверена, что это та подруга, которую ты знаешь?

– Она пыталась меня защитить, когда начался пожар.

– И сбежала, едва выдался шанс, – безжалостно напомнила Тайга.

– Естественно, сбежала. Ее хотела схватить полиция. Думаешь, они стали бы разбираться в настоящих мотивах? Это подразделение из Рабочего, им плевать на измененных! Посадили бы – и дело с концом.

– Но ты тоже не знаешь ее мотивов.

– Вот и спрошу! – получилось грубо. Тайга резко и обиженно замолчала, и Шана прикусила губу. Она не собиралась срываться на нее, просто… Это же Ллойс! Та самая Ллойс, с которой они вместе мечтали, делились сокровенными тайнами, обсуждали мальчишек. Тихоня Ллойс. Если бы тогда Шана не попала на тот бесполезный курс по реабилитации, если бы позвонила ей на несколько дней раньше и забеспокоилась, почему подруга не отвечает!..

Лучше бы я умерла. Не хочу жить, такой… Не могу. – Слова получалось разобрать с трудом. Но окровавленный нож в руках говорил лучше слов.

Шана сжала ручки руля мотоцикла. После всего что случилось, она не могла ее бросить. Если бы Ллойс позвала ее на конец света, она поехала бы за ней. Потому что кто-то должен был протянуть ей руку. Потому что – Шана не сомневалась – Ллойс сделала бы для нее то же самое.

– Не вздумай отключать мушку и надень очки. Я буду за тобой следить, – ворчливо предупредила Тайга. – Поняла?

– Мэм, так точно, мэм.

Уголки губ Шаны невольно поползли вверх. Соседка обижалась, но не бросала, и в этом была вся Тайга. Если всё пойдет благополучно, она обязательно познакомит своих подруг. Хотя почему «если»? У нее обязательно всё получится!