– Ква. – Согласно ответила жаба, протягивая лапку за золотым кругляшком. – Ква-ква.
– Нормальные деньги? – Удивилась я. – Ты уверена?
– Ква!
– А, ну да, я не думаю, что ты будешь рисковать здоровьем потомства. Просто сомневаюсь в курьере.
– Ква!
– Да, я знаю, что лучше тебя никого нет. Спасибо, милая.
Я ссыпала монеты в аквариум и спустилась вниз.
– Хорошо. – Ответила я. – Оставьте мне бумаги, которые подтверждают, что вы мне привезли деньги из банка и я подписываю ваши накладные.
– Какая вы подозрительная. – Нахмурился курьер. – Ну, хорошо, держите.
– Благодарю. – Кивнула я, пробегая глазами справку.
– Теперь все хорошо?
– Да. – Согласилась я, ставя привычную закорючку. Сама не знаю, что на меня нашло, из-за чего я стала докапываться до людей и мешать им выполнить их работу.
И тут жаба разоралась сверху.
– Подождите! – Опять воскликнула я, вновь влетая наверх.
Жаба злилась. Это было видно невооруженным глазом, к тому же она ругалась на чем свет стоит, так что от постоянного кваканья буквально подпрыгивала.
– Три монеты фальшивые? – Уточнила я. – Точно всего три? Нет-нет! Я в тебе не сомневаюсь, просто уточняю. Давай их сюда. Ты же знаешь, что я не собираюсь рисковать здоровьем твоих будущих жабок. Поэтому я и принесла тебе монетки, чтобы ты проверила их на подлинность. Мы вовремя заметили и все будет хорошо.
– Ква!
– Нет, я не могу убивать курьера. Возможно, что он не при чем.
– Ква!
– И импотенцию на него насылать тоже не буду. Нет, Ропуха, это негуманно, и мы так делать не будем!
– Ква!
– Нет я сказала! Я просто верну фальшивые монеты и потребую составить акт… ну, хорошо, я еще напишу заявление в милицию… ладно!
Успокоив жабу, я спустилась вниз и потребовала курьера составить акт.
– Вы могли лишить мой сейф здоровья. – Заметила я. – Это несколько низко и мелочно так поступать со стороны господина Байера.
– Простите, госпожа. – Внезапно повалился в мои ноги курьер. – Это я подменил. Бес попутал!
– А теперь давайте сюда настоящие. – Велела я. – А сами, будьте так добры, прослушайте проповедь от двух святых отцов о вреде воровства, обмане и спасении души.
– Это мы запросто! – Улыбнулись святые отцы, и дождавшись, пока я оформлю все бумаги, а новые монеты пройдут приемку у жабы, забрали нечистого на руку курьера в свой мир.
– Мы будем все вместе молиться в стенах святой церкви во спасение его души. – Пояснил мне отец Люций на прощание.
– К ужину будем. – Кивнул Йохан.
– Свадьба в субботу. – Кивнул отец Люций.
– Но это же уже завтра! – Крикнула я, в закрытую дверь. Следом в нее полетела моя туфля.
– А не беременная ли ты, хозяйка? – Растерянно спросил домовой, появляясь на пороге кухни в забавном передничке с кружевами.
– Нет. – Рыкнула я. –но у меня свадьба завтра, и до сих пор нет платья.
От безысходности я разрыдалась.
– Ну, что же ты, маленькая! – Домовой бросил половник и подбежал ко мне. Поскольку я была сильно выше него, то утешать он начал мою коленку. – Ну что же ты, ты у меня и так самая красивая. Да на тебе любой мешок из-под картошки будет смотреться самым лучшим платьем. Ты у меня сама по себе украшение любого платья!
Я присела на корточки, обняла домового и вдоволь предалась слезоразливу.
– Ну, будет-будет! – Утирал мои слезы домовой. – Ну, подумаешь, платья нет. Вон, у тебя от этих платьев шкаф ломится. Любое надевай и будешь самой красивой.
– Они все черные! – Заметила я между всхлипами.
– Ну и что. – Махнул лапкой домовой. – Ты же ведьма. И тебе между прочим идет черный цвет.
– Правда? – Опять всхлипнула я.
– Ну, конечно. У тебя есть отличное платье для торжественных случаев: длинное, как положено по твоему уставу, с красивой вышивкой по вороту и короткими рукавчиками. Вместо фаты сделаем прическу с цветами. И ты красавица.
– Думаешь? – Я перестала всхлипывать и поднялась.
– Конечно, пойдем платье посмотрим.
– Пироги не сгорят?
– Нет. У меня все под контролем. – Успокоил меня домовой и потащил смотреть платье.
Платье было черным, и я уже приготовилась опять разрыдаться (хотя на что я надеялась?), но пока я не устроила очередной слезоразлив, домовой споро натянул его на меня и заставил посмотреться в зеркало. А там я, как завороженная уставилась на свое отражение.
– Вот смотри, какая красавица, – причитал домовой, – волосы подколем, сюда цветочки вставим, а знаешь, что живыми цветами можно ведьмам прически украшать, это даже в уставе было сказано. Пункт восемь что ли, если я не ошибаюсь. Жениху к груди такой же цветочек прикрепим, и вы будете самой стильной парой. И туфельки сюда еще. Да?
– Да. – Как завороженная выдохнула я.
– Ну и отлично. – Просиял домовой. – Снимай платишко, пойдем я тебе какавушку сделаю, слезки вытрем, а платье мы с Ропушкой за ночь еще биссером разошьем, вообще поутру не узнаешь. Ну и что, что черное. Что за глупые предрассудки.
– Ага. – Кивнула я. В самом деле, какая разница, какого оно цвета, если я буду самой красивой.
Домовой устроил меня на веранде, где я села, поджав под себя ноги и пододвинул поближе пузатую кружку с горячим какао и миской свежей клубники.
– Ну, вот и славно. – Пробормотал домовой. – Может, тебе книжку дать почитать?
– Опять учебник? – Спросила я. Признаюсь честно мне было так хорошо: какао в меру сладкий м горячий, а клубника сладкая и спелая, солнце грело, а не жарило, а сад благоухал и настраивал на лирический лад.
– Хочешь, я тебе просто книжку принесу? Мила любила почитать.
Не дожидаясь ответа домовой убежал, а потом принес стопочку книг в ярких обложках:
«Запасной выход из гномы». – Гнома Эсмеральда очень любила нетрадиционные способы сношения, но только знакомство с вампиром позволило ей узнать всю полноту запретной страсти.
Я с недоумением отложила первую книгу из стопки. Читать про способы сношений гномки и вампира у меня не было никакого желания.
«Записки с того света». Это чувственная история о любви между умертвием и юным некромантом. Он ее поднял из могилы, а она отказалась туда обратно укладываться, вместо этого подарив юному Ульриху множество незабываемых ночей.
Я потрясла головой и отложила еще одну книгу. Следом отправились «Танцы с крокодилами», немного о любви оборотней и непорочной девы, «Отбор для девственницы», история о нимфоманке, и сорока богатырях и «третий не лишний, третий запасной», история о суровой мужской дружбе в хоккейном клубе.
– Я, пожалуй, учебник почитаю. – Пробормотала я, откладывая книги в сторону и открывая учебник. – Как раз такая глава интересная, про грибные зелья.
– Так убирать книги? – Уточнил Степан.
– Да, убирай. Если тебе надо, можешь вообще их на растопку пустить.
– Хозяйка, у нас вообще-то газовая плита. – Укоризненно заметил домовой.
– Ну, вдруг мы решим шашлыки пожарить на лужайке перед домом? – Предположила я.
– Шашлыки? – Задумался домовой. – А это интересная мысль. Только не сегодня вечером, ладно? Наш гость вроде бы не вкушает убоины?!
– А, да, конечно. На твое усмотрение. Спасибо. А у тебя случайно нет классики? Ну, других книг?
Домовой задумался, а потом куда-то умчался.
– Вот!
На стол передо мной легла книга:
«Домострой» – Прочитала я.
– Есть еще одна, вот! – Домовой радостно бухнул еще одну.
«Молот ведьм»
– Странный набор. – Пробормотала я. – Но я поняла. Спасибо. Мои учебники самые лучшие.
– Да не за что. – Отмахнулся домовой, забирая отвергнутые книги и перевел разговор в другое русло. – Ты какие цветы завтра хочешь в волосы вплести?
– Ой, да, любые. Чтобы было красиво. – Отмахнулась я.
– Мы тогда сами решим? – Просиял от доверия домовой.
– Конечно. Тебе виднее. – Отмахнулась я.
Степан убежал советоваться к жабе, а я осталась наедине с книгой и своими мыслями.
А вечером у нас были милые посиделки, отец Люций с юмором рассказывал забавные истории из своей практики, а мы слушали. Даже домовой бросил свои бесконечные хозяйственные дела и заслушался, присев на табуретку и подперев мордочку кулачком. Хотя ночевать вдвоем с Йоханом нам не разрешили. Домовой с отцом Люцием проявили странное единодушие, разогнав нас по разным комнатам. Для мужиков домовой постелил в кабинете, где как оказалось раскладывался диван, а я осталась коротать ночь в своей огромной черной постели.
Проворочавшись в час, я поняла, что слишком сильно волнуюсь и не могу уснуть. Пришлось встать, одеться и спуститься вниз. Я решила немного посидеть в саду, проветрить голову и заодно посмотреть, как цветут мои ночные фиалки. Кажется, они распускались ночью, и должны были испускать тонкий медовый аромат.
– Не спится? – Спросил домовой, неслышно появляясь рядом и протягивая мне плед.
– Нет. – Я посмотрела на него. – Слушай, а где ты сам ночуешь?
Домовой грустно улыбнулся.
– Я просто думала, что ты спишь в кабинете. – Зачем-то принялась я оправдываться. – Но сегодня ты там устроил мужиков, и я задумалась.
– Ничего. Никто из ведьм никогда не задумывался, где я живу. Раньше все домовые жили за печкой или в кладовке. У нас, как ты знаешь, печки нет. Поэтому я живу в кладовке.
– Боже! – Я прижала руку к губам. – Но там же невозможно жить! Там темно, пыльно.
– Ты там сама все вычистили. – Педантично напомнил Степа. – И погреб теперь стерильный, как операционная в больнице!
– Но там же все равно темно и хлам всякий стоит. Степа! Это ужасно.
– Так повелось исторически. – Пожал плечами домовой. – Еще мы жили в вентиляциях, в банях и в сенях.
– Так не пойдет. Надо подумать, как сделать лучше. Может быть в самом деле поставить тебе кроватку в кабинете?
– Хозяйка, да ты что! Еще никто никогда не покупал кроваток домовым. Это бред!
– Это не бред. Полноценный отдых очень важен. Чтобы как следует работать, а ты нынче почти полностью ведешь дом, надо полноценно отдыхать. А как можно отдохнуть в кладовке? Или в погребе.
Домовой странно посмотрел на меня.
– А я могу себе заказать кроватку? Прям любую, какую я себе захочу?
– В пределах нашей финансовой ситуации. – Согласилась я. – Спроси у жабки, сколько мы можем выделить без ущерба ее потомству. Но, насколько я знаю, потомство она растит исключительно в золоте, в то время как у нас имеет запас меди и серебра. А так, конечно.
– А не в кабинете мне можно обустроиться?
– Ты хочешь с нами в спальне?
– Упаси Боже! – Отказался домовой настолько торопливо, что даже замахал лапками. – Я хочу в кладовке, но с кроваткой.
– Но там же темно!
– Ничего. Там есть вентиляционное окошко.
– А под лесенкой не хочешь жить? – Уточнила я. – Степ, может все же кабинет? Ропухе нравится. Есть еще лаборатория, но там у меня совсем грустно.
– Кабинет? Но там же уже Ропуха живет. – Домовой задумался, а потом решительно замотал головой. Нет уж. Испокон веков домовые жили в кладовках. Не будем менять традицию.
– Хорошо. – Сдалась я. – Я подумаю, что там еще можно сделать. В крайнем случае, всякий инвентарь можно сложить в сарайку в саду, а из кладовки сделать небольшую комнату. Но это пока не точно. Мне надо ее посмотреть.
– Да не надо комнату. Кроватки хватит.
– На чем ты сейчас спишь? – Уточнила я, глядя на домового и заметила, как у него забегали глаза.
– Я пледик взял из кабинета. Ты не сердишься?
– Я даже не помню, что у меня в кабинете был плед. – Отмахнулась я. – Но твои условия проживания ужасны. Особенно при наличии кучи комнат и всяких бытовых удобств.
– Какавушку будешь? – Ответил домовой на мои возмущения.
– Давай лучше чайку попьем с травками. – Предложила я. – Пойдем, я сама сделаю.
На кухне я в самом деле поставила чайник, потом кипятком обдала заварочный чайник и принялась колдовать над составом. Вскоре чай был разлит.
– Волнуешься? – Проницательно заметил домовой.
– Еще как. – Согласилась я. – Еще и мама трубку не берет.
– Странно, конечно, но может не по душе ей твоя скоропалительная свадьба?!
– А что не так? Парень хороший, мне нравится. Замуж позвал, чего бы не пойти?
– Ты же понимаешь, что это навсегда? – Уточнил домовой. – У нас разводы не предусмотрены.
– Во-первых, предусмотрены. – Не согласилась я. – Во-вторых, я не собираюсь разводиться. А в-третьих, есть еще вдовство.
– Ты шутишь. – Улыбнулся домовой. – Спасибо за чай, хозяйка, пойду я посплю пару часиков. А то нам с жабкой еще тебя под венец собирать рано утром.
– Спокойной ночи. Я еще пару минут посижу.
– Не засиживайся. А то будешь завтра некрасивая.
С чашкой чая я вышла на веранду и вдохнула ночной воздух полной грудью. Воздух пах травами и немного медом. А еще он был насыщен разными звуками: стрекотом каких-то букашек, уханьем совы, хлопаньем крыльев каких-то птиц и шелестом трав. Общая обстановка была такой умиротворяющей, что я расслабилась, допила чай, ополоснула кружку на кухне и отправилась спать. Едва моя голова коснулась подушки, как я погрузилась в сон.
Утром я ожидаемо проспала.
– Дашка, вставай, все пропало! – Закричал домовой, врываясь в мою комнату.
Естественно я подорвалась как ужаленная и едва не упала с кровати.
– Что случилось? – Хотелось закричать мне, но я лишь молча потирала ушибленный локоть и хлопала глазами.
– Проснулась? Вот и молодец. – Довольно улыбнулся домовой, сдергивая с меня одеяло. – У тебя сегодня самый счастливый день в твоей жизни. А ты спишь! Быстро вставай!
– Но еще же рано. – Пробормотала я, с трудом подавляя зевоту.
– Ты что! – Возопил домовой. – Венчание же на полдень назначено! Времени в обрез!
Понукаемая его дикими криками я кое-как спустилась в ванную комнату, где решительно отказалась от услуг домового и закрылась в относительной тишине. Относительной, потому что он остался ныть под дверью, что мы никуда не успеем, а опаздывать на собственную свадьбу – дурной тон.
– Степушка, свари мне, пожалуйста, чашку кофе. С молоком и двумя ложками сахара. Мне нужно двадцать минут. – Высунулась я из ванны и нейтрализовала домового.
– Но ведь в такой день негоже завтракать? – В домовом отчаянно боролись верность традициям и домовитость, которая говорила, что домочадцев надо как следует кормить и любить.
– Ты что! – Испуганно воскликнула я. – А вдруг я упаду в голодный обморок?
– А и правда. Будешь яишенку с тостами и колбасками?
– Немного. – Согласилась я и наконец-то смогла уединиться.
Из ванны я вышла посвежевшей и почти проснувшейся. Волосы еще были мокрыми, и я намотала на них полотенце, что опять же ввело домового в панику.
– А как мы будем делать свадебную прическу? – Замахал он своими лапками как пропеллер.
– Они высохнут. – Невозмутимо заметила я, намазывая крестьянское масло (не чета нашему магазинному!) на поджаренный кусочек хлеба и двигая к себе кофе и тарелку с едой.
– Но время!
– Степа, не нагнетай. У нас полно времени! И мы все успеем.
– Цветы вплетать.
– Сверху все равно будет полог. Кстати, он тоже черный, как у вдовы?
Домовой покаянно вздохнул, но после приободрился:
– После обряда его можно будет снять.
– Кстати, а гуляния какие-то будут?
– А как же. Как-никак ведьма женится. И священник. Третий мир будет гулять так, что остальные два еще седьмицу трясти будет.
– А за чей счет банкет? – Уточнила я, и вот тут глазки домового забегали.
– Я скинулся на банкет. Но ты не переживай. Не много. Всего один золотой. Жабка согласилась.
– Она же детей выращивает. Или высиживает? Как там у этих жаб этот процесс называется.
– Ждет, когда они вылупятся из икринок. Но мы насобирали медью. Еще сами жители проставятся угощениями и столы сами накроют.
– Ну, ладно. – Согласилась, понимая, что уже ничего не сделать и не лишать же местных праздника, которых у них и без того не много.
Я плотно позавтракала, несмотря на крики домового и попытки меня ускорить, потом еще раз промокнула волосы полотенцем и убедилась, что они почти высохли.
– Сиди, я тебя накрашу. – Заметил домовой, подступая ко мне с моими же средствами для макияжа и нездоровым блеском в глазах.
– Нет! – Воскликнула я, требовательно протягивая руку за косметичкой. – Спасибо, но с этим делом я справлюсь сама.
– А мне что делать?
– А ты проверь платье. Вы же его в кабинет утащили?
– Да что там проверять, уж всю ночь с жабой проверяли.
– И все же. – Я отвернулась к зеркалу, нанося первый увлажняющий крем. Следом немного сияния, выделить скулы, подвести глаза и накрасить ресницы. Причесать брови, что там еще в модных тенденциях макияжа нынче значится?! Нарисовав лицо и убедившись, что с ним все в порядке, я улыбнулась.
– Хозяйка! Там беда-беда! – Закричал домовой, вваливаясь в комнату. – Там платье испортилось.
Последние слова он прошептал уже буквально шепотом.
– Как? – Удивилась я. – Как лежащее платье могло испортиться?
– На него жабий мужик прыгнул, и оно теперь в пятнах.
– Черное платье в пятнах?
Однако поверхностный осмотр показал, что платье, украшенное затейливой вышивкой действительно теперь в скользких и противных пятнах.
В аквариуме Ропуха молча душила своего кавалера, а домовой рыдал, размазывая слезы по мордочке.
– Так, отставить панику. – Велела я своим домочадцам. – Один хрен там под этим пологом не видно, что за платье. Степа, какие платья у нас остались?
– Таких красивых больше нет.
– Ну, так давай смотреть менее красивые. Слезами тут горю не поможешь. А для выведения пятен нужно время, даже если я сейчас пойду варить антипятин, на его приготовление надо не меньше часа, мы просто не успеем с остальным.
Домовой убежал рыться в шкафу и вскоре вернулся, дробно стуча пятками по полу, неся на вытянутых руках нового кандидата на роль свадебного наряда.
– Ну, вот есть милое платице. Но у него нет шлейфа.
– В жопу шлейф. – Отозвалась я, приглядываясь к новому платью. Оно было черным. Внезапно, да?! Приталенным и с красивым вырезом на груди. Рукав был чуть выше локтя, и украшен кружевом. На груди тоже было немного кружева. В целом пристойно, хотя скорее строго, чем празднично.
– Сделаем контраст на прическе. – Решила я, надевая новое платье. Оно оказалось еще и немного коротким, где-то до середины голени.
О проекте
О подписке