Глава 14

Римма

Вот сколько раз уже думала о том, чтобы в подобных ситуациях не замирать, а бежать. Но нет. Все равно встаю, как вкопанная, посреди дороги и пялюсь на то, как машина Исакова правой стороной впечатывается в огромный железный столб. Есть у нас тут такие декоративные под старину, черт бы их побрал.

Глазею с открытым ртом, не в силах пошевелиться или выдавить из себя хотя бы звук.

Наконец отмираю и несусь к машине этого придурка, чтобы хоть узнать, жив ли.

Страшно до жути просто! А вдруг и правда умрет? Что я тогда буду делать с чувством вины? Потому что я виновата. Выскочила на проезжую часть, увидев свою бабушку на другой стороне. Нет, чтоб как все белые люди, спуститься в подземку или хотя бы дойти до пешеходного перехода. Я рванула через дорогу.

Но тут же почти никогда не ездят машины! Только машины доставщиков и всяких спасателей. Иногда проскальзывают частные, но это скорее исключение, чем правило.

– Придурок, – бормочу дрожащим голосом, подходя к машине на негнущихся ногах. – Вот черт.

– Угробила парня, да? – слышу слева голос своей бабушки, которой даже на смерть наплевать. Ирония и философское отношение к жизни у нее встроено в заводские настройки.

– Нет, – отвечаю писклявым голосом.

Она переводит свой острый взгляд на водительскую дверцу, которая в этот момент распахивается.

– Пиздец, – произносит труп Исакова… то есть, тьфу, сам Исаков!

Оказывается, я уже так живо представила себе его труп, что реально была уверена в том, что его и обнаружу в машине.

– Молодой человек, – снова голос моей бабушки, и я перевожу взгляд на нее. Она с укором смотрит на какого-то парня, снимающего на телефон то, как Захар пытается выбраться из машины. – Вместо того, чтобы упиваться чужим горем, могли бы помочь своему собрату покинуть искореженное транспортное средство.

– Че? – бычится он.

– Через плечо! – рявкает Исаков. – Пошел на хер!

Когда Захар наконец оказывается на улице, выпутавшись из тесных объятий подушки безопасности, пацан оценивает перспективы получить по роже и ретируется.

Исаков переводит на меня взгляд и тяжело вздыхает.

– Ну почему ты у меня такая проблемная, Няшка? – спрашивает он меня, а я тупо пожимаю плечами, до сих пор не до конца осознавая,что передо мной не труп.

Пронесло, слава богу! Иначе как бы я потом оправдывалась перед Исаковым и его дружбанами? Перед ним, наверное, не пришлось бы. Ох, я бы попала под следствие, а там папа. Он бы мне шею свернул за такое. Наверное…

– Ты зависла, Кудрявая, – напоминает о себе Захар, а сам достает из кармана джинсов смятую пачку сигарет и прикуривает слегка дрожащими руками. Потом пытается что-то нашарить на сиденье, но подушка безопасности мешает.

– Это кто? – спрашивает бабуля, оказываясь рядом со мной. Оценивающе смотрит на Захара, который не теряет надежды отыскать нужную ему вещь.

– Это… м-м-м… Захар, – поизношу, как будто она должна и так понимать, кто он такой.

Идеально выщипанные и уложенные брови моей бабушки на долю секунды показываются над большими солнцезащитными очками, а потом возвращаются на место.

– Это, конечно, все объясняет, – тихо говорит она. – Молодой человек, вам нужна помощь?

Захар выпрямляется и выпускает струю дыма.

– Спасибо, бабуль, мы справимся.

Этот засранец подмигивает моей бабушке, а потом подходит ко мне. Она не сдвигается с места, только внимательно наблюдает за Исаковым, как за подопытным кроликом. Я бы предупредила его бежать от моей бабушки как можно дальше, но если он попал в ее фокус, то теперь я хочу посмотреть, что будет дальше.

– Кудрявая, дай телефон. Я не могу найти свой.

В другой ситуации я бы с радостью послала наглеца. Но чувство вины не позволяет.

Достаю телефон, разблокирую и протягиваю Исакову. Он хмыкает, глядя на мою заставку с котятами, а потом набирает какой-то номер и отходит в сторону, чтобы поговорить.

– Сейчас договорит, забирай телефон и уходим куда собирались, – говорит бабушка, провожая Захара взглядом.

– Но как же мы оставим его тут одного? – ахаю, глядя на обтянутую черной футболкой спину Исакова. – Он же из-за меня попал в аварию.

– Римма, – строго говорит бабушка, заставляя перевести взгляд на ее лицо. – Мужчина должен сам уметь справляться со своими проблемами. А если этот мальчик будет обвинять тебя в том, что случилось, гони поганой метлой. Нам такие не нужны. Тем более, в женихах.

– В каких еще женихах? – спрашиваю и чувствую, как волоски на теле встали дыбом. Не люблю, когда бабушка начинает корчить из себя ворожку. Проблема только в том, что часто предсказываемое ею сбывается. – Ба, давай без этого.

Она только загадочно улыбается своими густо накрашенными красной помадой губами, а потом поворачивает голову, когда к нам подходит Захар.

– Ты в порядке? – спрашивает он как-то слишком мягко.

– Да, – выдыхаю, и он вкладывает телефон мне в руку.

– Не задел? – Я молча качаю головой, а он вздыхает. – Хорошо.

– Мы пойдем, – произношу тихо.

– Мы? – Переводит взгляд на мою бабулю, и я вижу, как быстро в его голове складывается дважды два. – О, сорян. То есть, пардон, мадам. – Бабуля смеется. – А вы даже похожи с Риммой. Только выглядите моложе ее.

– Придурок, – прыскаю со смеху.

– Когда льстите, юноша, не перегибайте, – поучительным тоном произносит ба. – Иначе вам не поверят. Римма, мы собирались в магазин и ресторан. – Она берет меня под руку и разворачивает в сторону комплекса “Гранд”, куда мы направлялись до происшествия. – Всего доброго, молодой человек.

– До встречи, – с улыбкой произносит он, и мы с бабушкой уходим.

Перед самым поворотом на улицу, где находится “Гранд”, бросаю взгляд через плечо, а этот наглец посылает мне воздушный поцелуй. Фыркаю и отворачиваюсь, но чувствую, как по телу разливается странное приятное тепло.

Мы с бабулей обходим несколько магазинов в поисках нужного брючного костюма, который она наденет на свадьбу своей подруги. Ага, я тоже знатно офигела, когда узнала, что люди и в шестьдесят женятся. Но бабушка у меня личность экстравагантная, и все подруги у нее такие же. Не удивлюсь, если они и сексом в этом возрасте занимаются.

Наконец моя модница выбирает себе красивый костюм мятного цвета, а к нему покупает еще и шляпку на пару тонов темнее. После мы размещаемся в ресторане и заказываем себе обед.

– Ну так что за юноша, Римма? – спрашивает бабуля, потягивая из бокала свой Апероль. – Какая гадость, – кривится. – Юноша будьте добры, принесите мне чистое просекко вместо этой бормотухи, – просит она официанта и отдает ему почти полный бокал с напитком. – Как ты пьешь это, детка?

– Нормально, – легонько пожимаю плечами и делаю пару глотков своего коктейля.

– Ты промолчала про юношу, который поцеловался со столбом. Кто такой?

– Да так, – отвечаю пространно.

Моей бабуле главное не давать повода уцепиться за эту тему, иначе она разовьет ее до небывалых масштабов.

– “Да так” не выглядит вот так и не тащит огромный букет к тебе в ресторан. Так делают только “таки да”.

Она кивает мне за спину, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Захара. Теряю дар речи и едва не выпускаю из пальцев бокал с Аперолем. Офигеть можно!

Глава 15

Римма

На Захаре классические брюки и расстегнутая на пару пуговиц черная рубашка. Закатанные рукава обнажают крепкие предплечья.

– Два букета, – тихо говорит бабушка и кивком благодарит официанта, поставившего перед ней бокал просекко. – Да это джекпот, Римма. Хватай и в норку.

Я бы рассмеялась, но мне как-то что-то совсем не весело.

– Кудрявая, это тебе, – произносит Захар и отдает офигевшей мне букет пионов. Огромный букет пионов. – А это вам, – говорит бабуле и передает ей букет эустом немного скромнее. – Я – Захар.

– Римма Константиновна, – представляется бабушка и протягивает руку.

Я уже думаю, что сейчас Исаков облажается и пожмет бабушкину ладонь, но он удивляет. Склонившись, касается тыльной стороны губами.

– Приятно познакомиться. Ваше имя… редко встретишь.

– Ее назвали в мою честь, – кивает на меня бабушка. – Ты присаживайся. Сейчас моя внучка придет в себя и что-нибудь скажет.

– Например, что тебя сюда не приглашали, – шиплю скорее из вредности и от чувства неловкости.

– Я уже пригласила, – говорит бабуля, слегка подняв вопросительно бровь. Мол, чего чудишь, Кудрявая? А, тьфу, это не она так меня называет!

– Могу я вас угостить чем-то? – спрашивает Захар.

– Рассказом о том, как моя внучка чуть не оказалась под колесами твоей машины, и почему она шипит на тебя, как кошка. А выпить у нас и так есть. Обед мы тоже заказали, так что позаботься только о себе.

Захар заказывает для себя безалкогольный мохито. Второй официант приносит вазы и ставит наши роскошные букеты.

– Я жду рассказ, – говорит бабушка и делает пару глотков своего просекко.

– С чего же начать… – бормочет Исаков, потирая затылок.

– С того, как я сломала ногу, убегая от твоей шакальей стаи, – рычу.

– Римма, невежливо перебивать, – осекает меня бабушка. – Особенно если собеседник еще не начал говорить. Захар, я вас слушаю.

– Что ж, – произносит он и кивает официанту, ставящему перед ним мохито. – Мне стейк средней прожарки и салат на ваш выбор, – делает быстрый заказ и переводит взгляд на мою бабулю. – Я действительно совершил оплошность и испугал вашу внучку в прошлом году. Она бежала и правда сломала ногу. С тех пор я пытаюсь загладить свою вину, но Римма на меня обиделась так сильно, что даже не допускает мысли о том, чтобы простить меня.

Фыркнув, со злостью цежу свой коктейль, прошивая яростным взглядом наглого засранца Исакова. Скашиваю взгляд на роскошный букет пионов. Он немножко успокаивает. Но совсем чуть-чуть. Это почти даже не считается.

– Что ж, бурная у вас история. Но зная мою внучку, Захар, могу сказать, что вам придется пройти еще немало испытаний на пути к алтарю.

Давлюсь своим Аперолем, выпучив глаза, глядя на бабушку.

– Какому еще алтарю? – откашливаясь, сиплю я.

Зато Исаков, зараза, светится, как медный тазик. Такой, на каком он впилился в столб.

– Ради нее я готов ползти по раскаленным углям, – произносит он, забавляясь.

– Поверьте, это покажется вам легкой прогулкой. Вы знакомы с отцом Риммы?

– Пока еще нет.

– Что ж, тогда тренируйтесь сначала на углях. Мой сын чрезмерно подозрителен и считает, что ни один молодой человек не достоин его жемчужины.

– Могу себе представить, – усмехается Исаков.

– Давайте поедим, – предлагает бабушка, когда замечает, как к нашему столику приближаются официанты с заказанными блюдами.

Во время обеда бабушка пускается в воспоминания. Потом расспрашивает Захара о том, кто его родители. Он ловко уходит от правды, назвав отца бизнесменом, а мать домохозяйкой. О ней я и правда ничего не знаю, а вот слава о его преступнике-отце облетела всю страну. Но я тоже не раскрываю правду о семье Исакова. Не мое это дело, да и вообще. Все равно я не собираюсь даже допускать мысль об отношениях с Захаром.

– А вообще, Захар, – говорит бабушка, вырывая меня из задумчивости. Оказывается, я пропустила немаленькую часть их беседы, поймав ее только за хвост. – Чтобы покорить сердце девушки, ее не надо дергать за косички. Струны души послужат этой высокой цели намного лучше.

– Какие струны? – спрашиваю, чувствуя себя идиоткой.

– Души, – поясняет бабуля, окинув меня пытливым взглядом.

– Прошу прощения, – говорит Захар и, показав свой вибрирующий телефон, отходит от столика, направляясь в сторону туалетов.

– Какой симпатичный молодой человек. Почему бы тебе не простить его?

Перевожу взгляд на бабулю и, хмурясь, вглядываюсь в ее лицо.

– Ты серьезно?

– Римма, ты всегда слишком сильно драматизируешь, – отмахивается бабуля. – Не так страшна эта ситуация, как ты ее малюешь. Уверена в этом.

– Ба, я из-за него ногу сломала!

– А он целую машину, чтобы ты осталась жива.

– Ему вообще запрещен въезд в эту часть города, так что сам виноват.

– О, уже нахмурилась, – шутливо говорит бабушка. – Но я согласна, мужчина должен пройти с десяток испытаний, чтобы поцеловать тебя в щечку. Я уж не говорю о других преференциях. Но хорош парень. Что тут говорить? Я б дала.

– Ба! – ахаю в шоке.

– А что? – она изящно дергает плечом и допивает остатки второго бокала просекко. – Тебе сейчас только кажется, что жизнь чертовски длинная, и ты успеешь испытать всю гамму эмоций.  Но не успеешь моргнуть глазом, как пойдут дети, пеленки, ипотеки… А, нет, тебе это не светит. Ипотека, в смысле. Работа, быт, пенсия. И ты потом ка-а-ак осознаешь, что для самых крутых впечатлений у тебя уже не хватит здоровья. Так что пробуй самое интересное уже сейчас. Потом будет не до этого.