Глава 9

– Небеса рыдают, моя повелительница, – тихо произнесла писарь, которая, закутавшись поплотней в дождевик, сопровождала Алистину Роллийскую в этом нелегком походе, цель которого была исправить грехи матери Алистины и, по совместительству, бывшей правительницы города Пададрэ.

– Лишь бы не по нам, моя дорогая, лишь бы не по нам… – задумавшись, ответила та, периодически кидая косые взгляды то на пастыря с его охранницей, то на свое небольшое войско, которое она успела собрать в столь короткий срок.

В данном походе их сопровождала сотня ополченцев с лопатами и кирками – основная рабочая сила, а так же её личная гвардия в числе пятидесяти воительниц, вооруженных и одетых по последним требованиям военной доктрины. Гвардия, как ей и было положено, состояла целиком и полностью из ветеранок и отличившихся в свое время наемниц, что нельзя было сказать о местных. «Не дай бог увидят живого мертвеца, тут же обделаются и фиг их потом на работу соберешь» – думала Алистина, недовольно поглядывающая на карманные часы.

– Опаздывает, – только и успела сказать писарь, когда на другом конце улицы, расталкивая фигуры, показалась огромная и всем знакомая черная шляпа.

– Что будем делать, Брун? – вместо приветствия перешла сразу к делу Баки.

– Святую воду, осину и распятья подготовили?

– Обижаешь, красотка, всё как ты велела, и ещё даже с запасом. – ухмыльнулась мечница, поудобней перекинув на плече Клеймор.

– Мисс Брунхильда, в таких погодных условиях дневной свет нам не помощник, а когда распогодится, мы не знаем, и… – попытался отсрочить выдвижение отряда Густав.

– И у нас, малыш, нет времени ждать с моря погоды… – оборвала пастыря ловец, проверяя собственные заготовки под плащом.

Отряд медленно двигался по разбитой дождем дороге; телеги вязли в грязи, то и дело норовя сбиться с проложенного маршрута. Непроглядная стена дождя пугала крестьянок не меньше, чем то, что в ближайшее время им предстояло сделать, а именно – потревожить сон умерших.

– Госпожа, тут бабоньки давеча упомянули о «пляске мертвецов». Что сие обозначает? – одернув за плащ Баки, обратилась к ней одна из селянок.

– Густав, это по твоей части, расскажешь? – прикрикнула наемница, пытаясь перекричать непогоду. Пастырь только кивнул.

– Пляска мертвецов – это зараза, не иначе, как «скверна», так её в церковных кругах называют. Точно не известно, что может спровоцировать её появление, но есть отдельные случаи. К примеру: вот было сельское кладбище, покоились там бабульки разные, ушедшие в мир иной от времени или от болезни. Ни в чем не повинные и, в принципе, светлые души. Но однажды вместе с ними на одном кладбище схоронили убийцу, или ещё какую нечистую, об отпущении грехов которой заблаговременно не позаботились. Вот и начинает её черная, завистливая, грязная душа, что не попала ни в ад, ни в рай, пустые мертвые тела под себя загребать, с гнилью, насекомыми и водами сточными, перетекая в земле от одной могилки до другой.

– Так ведь святой дух сильнее всякого бесовского зла, и если человек не во грехе жил… – попыталась затянуть извечную крестьянка.

– Я же тебе говорю, что все светлые там, где им положено, остается на земле лишь оболочка. Но то, что святой дух сильней – это правда, да вот только даже среди нас, хранителей ордена, святых на пальцах обеих рук пересчитать можно. В каждом городе, месяц за месяцем, год за годом, куда бы мы не приходили, говорим одно и тоже, нельзя убийцу и убиенного на одном кладбище хоронить. Нельзя самоубийцу с добрым человеком по соседству класть. А ваши всё норовят то место сэкономить, то за деньги незыблемое правило нарушить. Вот и встают недовольные из своих могил. Зараженные чужой злобой мстить идут обидчикам, живым мстить идут. Не знающие сострадания, вечно злые и вечно голодные покойники. И хорошо, если они сами встали, всего-то из-за соседа лютого, а что если из-за демона, что решил братьям своим дорогу в мир наш показать, а? – вскинул руками распалившийся и не выспавшийся пастырь.

– Ах-ха, тише ты, Густав, а то всех работяг распугаешь своими рассказами, – усмехнувшись, произнесла мечница. Поведение парня было непривычным даже для самой Баки, впервые за столь долгое время их совместного путешествия она видела его таким. Нервный, дерганный, его можно было назвать даже в какой-то мере напуганным.

– Поверь мне, Баки, пугать я ещё даже не начинал, – от сурового ответа молодого пастыря крестьянка нервно сглотнула и вернулась в строй к таким же, как она сама.

Старое и разросшееся кладбище встретило серыми надгробными плитами, грязью и десятком свежих, отрытых могил.

– Эй, народ, инструктаж по очищению. Отрыли могилу, вскрыли гроб, засыпали соль, залили огненной водой и забыли. Если услышите скрежет или стук в гробу, не пугаемся, не открываем и близко не подходим. Зовем канкистадорий, святош или меня, – срывая голос, верхом с телеги прокричала Брунхильда. После чего крестьянки медленно и с опаской, утопая по колено в грязи, поплелись к могилкам.

Погода портилась всё сильней, хотя, казалось, куда же хуже. К дождю прибавился ураганный штормовой ветер и дальние громовые отголоски.

– Алистина, – фамильярно и без какого либо уважения обратилась к правительнице Брун. – И часто в ваших краях такая непогода?

– Островное государство, как никак, бывало и похуже, – прячась от ветра за спиной охраницы произнесла Роллийская. На душе у девушки было и так паршиво, пусть это и была вина её матери, но чем она лучше её? Пустила всё на самотек, решила немного подождать, наивная.

– Слышь, правительница, а почему местные называют этот место «старым кладбищем»? – придерживая шляпу, не унималась Брун. Торчать им тут предстояло очень и очень долго, поэтому охотница пыталась развлечь себя каким-никаким разговором.

– Пф, тут бы и ребенок догадаться мог, – фыркнула Алистина. – Ну, разумеется потому, что оно переполнено и давно местными не используется.

– Тогда те могилы, что мы видели в начале… – напряглась Брун.

– Я думала это ты вчера там рылась…

– Ничего я не… – где-то в стороне свежих ямок раздался визг, который превратился в крик и откровенную панику.

– Мертвецы, там мертвецы! – верещала бегущая к обозу женщина, с оборванным рукавом и кровоточащей раной на руке. За ней показались ещё несколько работяг, за которыми, едва переставляя ноги, плелся покойник.

Старая сгнившая одежда цвета грязи. Лысая черепушка, обтянутая местами кожей, с которой редкими прядями свисали длинные, седые волосы. Вытянутые вперед белые, костлявые руки, клацающие зубы, черные провалы глаз, в которых едва заметно горели красные угольки скверны. От этой картины Канкистки оцепенели, в шуме дождя было слышно, как от страха задрожали их тела. Что вызвало у Брун истерический хохот. В достаточной мере оценив то пушечное мясо, что её сопровождало в этом рейде, женщина взяла инициативу в свои руки. Швырнув в мертвеца одну из своих «заготовок», а после, подойдя поближе к замершему скелету, без страха и с улыбкой до ушей одним сильным ударом снесла трупу голову.

– Не ссать, бабоньки. День только начинается! – процедила она, после чего загнала в сердце мертвеца свой клинок. Оружие тут же засияло, поток энергии, что подобен северному сиянию, переливался из клинка прямо в рот охотнице.

– Поглощение души… – впервые увидавшая ловцов за работой, ахнула подоспевшая Баки.

– Ошибаешься, – произнес пастырь, после чего использовал легкое очищение, направленное на Брун.

Охранницы и работяги воспряли духом, увидев, с какой легкостью можно победить мертвеца. Самые уверенные в себе дамы поспешили объявить о начале соревнования, призом в котором будет щедрая награда от правительницы Алистины.

Генрих подошел к стоящей в отдалении Брун, а после, положив ей руку на плечо, ужаснулся. Женщина дрожала, а клинок, который давно должен был погаснуть, продолжал сиять, разгораясь всё ярче и ярче.

– Что случилось, охотница?

– Я не знаю… – ответила та.

На другом конце кладбища раздалось гудение горна, что сигнализировало, что десятнице, отвечавшей за тот участок, нужна помощь.

– Бери Баки, я останусь здесь, если что, ты знаешь, что делать, – ответом был скупой кивок парня. По другую сторону прокатился еще один звук горна…

Глава 10

Утопая по колено в могильной грязи, Баки своим огромным клеймором вот уже добрые полчаса отмахивалась от постоянно прибывающего количества мертвецов. Тем временем дождь только усиливался.

Двигаться становилось всё тяжелее и опасней. Уставшая мечница, которая чудом не угодила в разрытую могилу, слившуюся из-за дождевых потоков с окружением, озлобленно выругалась.

– Густав, я долго не протяну! – рявкнула она, а после сильным и размашистым ударом перерубила двух ходячих мертвецов вместе с деревянным крестом, находившимся позади их.

Парень сам был на пределе; усиливающая союзниц магия, а так же ослабляющее нежить «святое чищение» в одновременном использовании быстро опустошали его магический источник. Усугубляло положение то, что данное место давно потеряло небесное благословение. Тёмные тучи, ледяной ветер, этот непрекращающийся дождь. Небеса утратили контроль над этим местом, разрыдавшись по тем, кому суждено было пробудиться ото сна и вновь встать на нелегкую тропу…

Исцелив одну из раненных спутниц, парень огляделся. Стена дождя скрывала всё происходящее вокруг. Сопровождавших их воительниц осталось совсем немного, та малая часть живых кучковалась и пятилась назад.

– Нам не выстоять, я подаю сигнал! – крикнул парень, запустив мерцающий яркий огонек в небо, что на лишь мгновение смог рассеять мрак.

Едва стоявшая на ногах от усталости Баки держала тылы, тем временем, как парень лихорадочно оглядывался по сторонам, четыре обступившие его канкистодории, стараясь держать фланги, медленно двигались к повозке.

– Чёрт! – только и успела вскрикнуть одна из женщин, когда две сильные кури, вырвавшись из под земли, схватили её за ноги и потянули под землю. Уйдя больше, чем по колено, женщина вопила и кричала. Её попытки пробить шпагой землю не приносили видимого результата. В глазах было отчаяние и боль.

– Святое очищение! – это было последнее заклинание, которое смог использовать Густав. После чего подруги канкисты смогли вытянуть из могилы свою раненую подругу.

Сжимая побелевшими, замерзшими пальцами клинок, Брунхильда нервно вслушивалась в шум дождя. Зрение охотницы было затуманено тёмной магией. Оглядывая свежие трупы наёмниц, характерной чертой которых была вырванная глотка, девушка сразу поняла, с кем ей предстоит сразится. «Неужели оно отправилось к обозу?» – неприятная мысль заставила девушку обернуться.

Лишь на мгновение заметив неизвестный силуэт, шестое чувство скомандовало Брун пригнуться. Спасая тем самым девушке жизнь. Серая тварь размером с человека, в длинном и высоком затяжном прыжке, зацепив острыми когтями шляпу, пролетела слегка выше головы девушки, после чего плюхнулась задом в грязь и зашипела.

– Упырь, – закидывая длинные волосы за спину произнесла охотница. Дождевые капли скатывались по лбу девушки, лезли в глаза, отвлекали. Моргнув и встряхнув голову, девушка потеряла тварь из виду. – Проклятье, – зашипела Брун, сменив клинок с сапфиром на серебрянный.

Хлюпая лапами по лужам, тварь кружила вокруг женщины. Упырь точно так же, как и охотница, чувствовал исходящую от цели опасность. Не спеша вышагивая, лишь изредка отсвечивая из мрака красными глазами, тварь, у которой впереди была целая вечность, выжидала момент для очередного броска.

– Ну же, сукин ты сын… – сквозь зубы процедила женщина, когда где-то сбоку послышались медленные шаги с нарастающим характерным гулом мертвецов. Долго не думая, выдернув из сферического бурдюка кольцо, женщина подбросила его над головой, после чего, прикрывая рукой глаза, рассекла его на пополам. Яркая вспышка света разогнала мрак и, зависнув в воздухе, раскрыла всю спрятанную в дожде нечисть. Брунхильда замерла; тысячи мертвецов, стоявших возле могил, озлобленно отвернувшись от света зарычали.

– Надо валить… – откинув всякую мысль о продолжении боя, женщина рванула по направлению к обозу. С трудом перекидывая ноги и перепрыгивая лужи, под которыми вполне могли быть затопленные могилы, Брун неслась, сломя голову. У нее было от силы пятнадцать секунд, чтобы убежать как можно дальше, покуда святая энергия не развеется. Впереди уже слышались звуки боя и благой мат наёмниц, когда в небе всего на мгновение разразилась яркая вспышка.

–Кхаааа… – зашипело за спиной, а после увесистое тело сбило женщину с ног, отлетев куда-то в сторону. Перекатом охотница быстро приподнялась на колено. Спину обдало жаром и болью, упырь катался по лужам, пытаясь лапами загасить шипящую на его глазах плоть. Без колебаний кинувшись к твари, Брунхильда нанесла удар в область сердца.

Сильный и увесистый ответный удар наотмашь отбросил женщину на добрые два метра в сторону. «Бах!» – спиной влетела Брун в надгробную плиту. Болезненно хруснули рёбра. Сплёвывая кровью, она с трудом поднялась, наблюдая, как раненое существо ползком пытается спастись. Нагнав мертвеца, она наносила удары ещё и ещё, пока серая кожа не стала волдыриться и пениться, в конечном итоге оставляя от существа лишь кожу и кости.

– Где мои конкисты?! – вскликнула Алистина, увидев в одиночку пробивающуюся к ней Брун.

– Мертвы, святоши ещё не вернулись? – произнесла женщина, держась одной рукой за живот.

Ответом им был крик Баки, которая, закинув парня на плечо, в припрыжку бежала следом за канкистками.

– Лошади мертвы, трупы, со всех окрестностей возглавляемые средней нежитью, стекаются к этому кладбищу. Помимо упырей есть ещё что-то, я чувствую тёмную магию, – не слезая с рук Брун, парень в когда-то белой мантии, что сейчас была цвета грязи, кивнул.

– Сильное проклятие… Но я справлюсь, нужно только восстановиться, – произнес мальчик, после чего, бросив обоз, колонна спешным шагом отправилась прочь от старого кладбища. Крестьяне или разбежались, или были мертвы, никого из них не было рядом. Наёмниц осталось полтора десятка. Уставшие, напуганные и израненные. Брун хорошо их понимала, рана на её спине кровоточила, всё тело болело, к тому же этот холодный ветер, в перемешку с дождем, недвусмысленно намекал ещё с самого утра, что сегодня будет крайне скверный день…

– Давайте вернемся завтра с утра и с легкостью разберемся со всей этой нечистью! – на пол пути к городу предложила одна из наёмниц. Желавшая отомстить нечестии за павших подруг, что остались на том погосте.

– Теперь «с легкостью» ты здесь можешь только сдохнуть… – недовольно фыркнула Брун, осмотрев темное, мерзкое небо, которое отказывалось даже намекать на тему «а когда же прекратится этот чёртов дождь».

– Что нам дальше делать, охотница? – нарушила затягивавшуюся молчаливую паузу Баки, на спине которой дремал истощенный пастырь.

– Взять кол, желательно осиновый и потолще. Да запихнуть одной тупорылой правительнице в задницу, чтоб неповадно было! – прикрикнула Брун, да так, чтоб её все оставшиеся женщины услышали. После чего, вновь схватившись за ребра, остановилась и скрючилась от резкой боли. Состояние шока и адреналина давно прошло, возвращая вязкую и полноценную чувствительность израненному организму.

Оскорбления охотницы в этот раз мимо ушей пропустили все без исключения. Понимавшие, что их подруги умерли за пару золотых монет Конкисты, столкнувшиеся впервые с таким врагом, теперь уже с явным отвращением поглядывали на свою вчерашнюю фаворитку. Да и сама Алистина, ещё вчера готовая разразиться благим матом и угрозами на любую, кто посмеет её оскорбить, тихонько опустив голову, шла следом. Женщина дрожала, и это было не от холода. Животный страх перед теми, кто давно мёртв, грозился стать её самым главным ночным кошмаром. Каких ей стоило трудов не потерять от страха сознания, когда прямо на её глазах нечто схватило одну из работяг, оттащило на небольшое расстояние и начало пожирать, медленно и с наслаждением. Несмотря на непрекращающийся дождь, она отчетливо слышала, как хрустели кости жертвы, что просила-молила о помощи, а в конце… бедная девушка просила, чтобы её убили.

– Ну, а если по существу? – не унималась Баки.

– Укрепить город. Мобилизовать ополчение. Ждать с моря погоды или подхода подкрепления. Теперь я надеюсь, наша тупоголовая начальница понимает, почему я не особо горела желанием ввязывать в эту авантюру.

– Простите я… – только и смогла выдавить из себя Алистина, готовая разреветься.