Внутри было тихо. Сорванная с потолка лампа дневного освещения медленно раскачивалась на проводе, едва не доставая пола. От остатков искусственных ковров остро пахло горелым пластиком. К этому запаху примешивался какой – то тягучий и плотный как кисель запах сгоревшего белка от ковров шерстяных, в изобилии разбросанных как на складе, так и в торговом зале. Осторожно, стараясь не хрустеть осколками под ногами, Андрюша выглянул в зал из подсобного помещения и отметил, что с этого места хорошо просматривается и вход в «золотой переулок» и участок справа, к почтамту. Взгляд упёрся в кучу стреляных гильз на дороге. Как раз туда, где лежала упаковка «Медикит». – В кого они так долбили? – Испугались, уроды, – слишком много было гильз. – И кто им врезал? Присмотревшись, насколько позволяли при скудном освещении полуразвалившиеся очки, Андрюша заметил напротив развороченного окна, ближе к центру зала, бесформенный силуэт. Кто-то лежал и не двигался. Но большее внимание привлекла совершенно целая, обшарпанная тёмно – зелёная дверь в комнату, где, по всей видимости, должны были переодеваться или отдыхать сотрудники. Дверь была едва приоткрыта и оттуда пахло получше, чем вокруг. Подобрав обломок дверного наличника, Андрюша, стоя возле стены аккуратно толкнул дверь, которая неохотно поддалась и приоткрылась. Было тихо. Андрюша толкнул ещё раз, открывая дверь полнее, и замер. Никто не выскочил и вообще ничего не случилось. Осмелев, Андрюша придвинулся ближе. Комната была пуста, за дверью никто не прятался и только опрокинутый в середине стол говорил о поспешности уходивших. Войдя внутрь, Андрюша притворил за собой дверь и оглядел комнату. Слева за дверью стоял приземистый топчан с грязной заношенной накидкой, бывшей когда-то гобеленом, списанным хозяином магазина на пенсию по вине охранника, неосторожно ткнувшего в товар горящим окурком. Вплотную к топчану примыкал небольшой шкаф для одежды. Приоткрыв дверцу, Андрюша обнаружил скомканную тёмно-синюю куртку охранника какого-то ЧОПа, в карманах которой, кроме крошек табака раздобыл и сунул в карман полупустую китайскую зажигалку. – Потом проверим. Тут нога наступила на что-то мягкое и поехала в сторону, увлекая за собой. Теряя равновесие, парень схватился за шкаф и едва не упал вместе с ним, но удержался. Под ногой оказалось разлитое подсолнечное масло с плавающими в нём остатками каких-то овощей. И только сейчас Андрюша ощутил пробивающийся через закоулки кровавых сгустков в носу запах пищи. Безумно и сразу вспыхнул голод, до этого момента дремавший и сейчас железной хваткой скрутивший желудок до тошноты. Согнувшись, Андрюша присел на корточки и несколько раз вздохнул, отгоняя спазм, и сразу заметил за опрокинутым столом стеклянную банку на боку, от которой и тянулась к шкафу дорожка масла.

В банке оставалось около половины. Пластиковая ложка нашлась в тумбочке рядом. Там же оказался и небольшой, затёртый донельзя туповатый хозяйственный ножик. Андрюша возликовал и тут же, едва сдерживая себя, чтобы не проглотить всё целиком, запихал рот несколько ложек салата, тихонько мыча от удовольствия. За поглощением салата не забывая смотреть по сторонам, Андрюша обнаружил неприметно стоявший в углу и какой-то грязноватый сверху электрочайник.

– Вода! Увидев, что чайник полон, Андрюша едва не заорал, притоптывая на месте, и сделал несколько больших глотков. Организм ответил адекватно, мальчик почувствовал прилив сил и приободрился. Поиски привели к источнику воды, каким оказался стоявший за топчаном неполный пятилитровый баллон с надписью «выгодная покупка», из супермаркета «Абрикос». Больше трёх литров, прикинул Андрюша и старательно слил в баллон остатки из чайника. Мысли о найденной куртке охранника не оставляли надежду найти или самого владельца или, на что Андрюша очень надеялся, хоть какие-то средства самозащиты – газовый баллончик, электрошокер, а может что-то серьёзнее, или хотя бы переговорное устройство, каким часто пользовались охранники в магазинах. Но ничего этого в комнате не оказалось. Выбравшись в коридор, Андрюша прислушался. Справа слышался гул двигателей, но в обозримом пространстве никого не было.

– Надо спешить! И Андрюша, придерживая баллон, похромал в торговый зал, где видел труп.

Перелезая через груды раскиданных тлеющих ковров, Андрюша вдруг поймал себя на мысли, что наблюдает на некоторых коврах рваные дырки, а на противоположных окнам стенах щербины от пуль. – Здесь же бой шёл, – вспомнил он вчерашнюю перестрелку.

– С кем? Где этот кто, который стрелял по «коалиции»? – мыслей было предостаточно. Пробравшись к телу в центре зала, Андрюша понял всё. Труп старшего лейтенанта полиции лежал лицом вниз на небольшой кучке зеленоватых блестящих лаком 5,45 мм гильз. У лейтенанта отсутствовала верхняя часть черепа, снесённая пулей, забрызгавшей розово-серым мозговым веществом и без того запыленную, пропитанную потом и кровью изорванную форму. Сверху на остатки головы уже успела осесть мелкая пудра цемента. Смотреть было неприятно и страшно. Андрюшу опять затошнило и чтобы спазмы живота не вытолкнули наружу салат, он отвернулся, стараясь глубоко дышать и сосредоточить внимание на обгорелом куске стены. Отдышавшись, Андрюша, отводя взгляд от раны, постарался быстро обшарить лейтенанта, хлопая по карманам со спины. Ничего. Труп оказался неподатливо тяжёлым и чтобы его перевернуть, Андрюша потянул за кусок пропитанного кровью ковра под лейтенантом. Тяжело перекатившись на бок, тот отрыл Андрюше доступ к униформе спереди. На поясе болтались ненужные наручники. Дубинки не было, кобура была пуста. Поодаль валялся пустой магазин от «Макарова». Короткие светлые гильзы тоже присутствовали. Не глядя лейтенанту в лицо и отворачиваясь, Андрюша быстрыми движениями проверил карманы, попутно зацепив взглядом оцарапанный блестящий значок ДПС на груди погибшего. Взгляд задержало входное пулевое отверстие с загнутыми внутрь неровными краями подкрашенного выступившей кровью металла, преградившего смерти, рванувшейся по баллистической траектории, дорогу к сердцу. В карманах ничего не было, но под ковром ботинок наступил на что-то загнутое и продолговатое. Подняв, Андрюша опознал в пыльном предмете оранжевый автоматный магазин «Калашникова», в котором тускло блестели остроносые патроны. Автомата не было. – «Забрали нападавшие» – с сожалением заключил Андрюша, разумно предполагая, что в данных обстоятельствах автомат или самый завалящий пистолетишко резко повышали шансы на выживание. С этими мыслями он и двинулся обратно, сунув магазин за спину, волоча воду и по пути прихватив заранее выставленный в коридор недоеденный салат. Шум двигателей справа приближался. Андрюша вывалился во внутренний двор и не разбирая, что там с товарищем, подхватил того за пояс. Опираясь друг на друга, ребята ринулись черепашьим шагом в развалины. Но сил идти в рост не хватало, к тому же с собой были вода и остатки салата (не бросать же?) и оба, «молнией» проскочив от входа 3 метра, молча поползли. Салат Андрюша сунул Петухову, который пополз вперёд, прижимая банку левым локтем к груди и загребая вперёд менее пострадавшей в завале правой. Андрюша сопел сзади, волоча драгоценную воду. Мимо по улице, в сторону дома правительства прогрохотало что-то гусеничное, за ним явно пара грузовиков. Плохим знаком было то, что следующая машина остановилась и оттуда стали высаживаться солдаты. Ребята этого не видели, но отчётливо слышали звук тормозов, топот и команды на том же незнакомом отрывисто-распевном языке. Первым делом солдаты занимали «золотой переулок» и это давало шанс. Дёрнув Петухова за штанину, Андрюша знаками показал тому ползти левее и вглубь развалин, в сторону реки, а сам, пристроив бутылку в небольшую яму, встал на колени и «ринулся» за собакой, подбадривая себя проклятиями выбранного способа передвижения, американского президента и демократии как таковой, а заодно и выдумавших этот политический институт греков, римлян и чёрт знает кого ещё, не забывая о мельтешащих на улице военных и пляшущих перед глазами проклятых чёрных мушках – верных признаков головокружения и низкого давления. Лайза, услышав шум, тревожно подняла уши и была готова залаять, когда ветер донёс с юга уже знакомый запах того, кто показывал воду. С этой же стороны доносились и какие-то незнакомые запахи. Ринувшись было туда, Лайза почувствовала хорошо известный ей запах угрозы, который всегда выделяли двуногие, желающие напасть, и это, несмотря на жуткое желание пить, задержало её. К угрозе примешивалась полузабытая резкая вонь оружейной смазки и порохового нагара. За всю четырёхлетнюю жизнь Лайза лишь однажды сталкивалась с похожим, когда ездила с хозяином на какое-то поле за городом, где вовсю грохотало как одиночными, так и очередями, и пахло также – нагаром и оружейной смазкой. Грязный по уши мальчишка, от которого исходил свежий вкусный запах еды и, как это было чудесно сознавать (!), воды, снял с крючка подобие поводка и увлёк за собой. Она и сама бы пошла, так манили эти запахи, но мальчик, не обращая внимание на её желания, упорно тащил за собой, почему-то двигаясь рывками, на животе, как виденный ей когда-то на даче живой кусок верёвки, который хозяин запрещал хватать. Слабо пошевелив хвостом, собака покорно поплелась за парнишкой. Прихватив по дороге бутылку, Андрюша постепенно нагнал ползущего Петухова. Тому было совсем нехорошо от испытанной перегрузки и лёжа на спине он сипло дышал, размазывая по лицу ладонью выступившую в месте ушиба сукровицу. Понимая, что без воды Петух вот-вот отключится, как и ползущая полудохлая псина, Андрюша немного смочил водой тряпку, оторвав кусок от второго рукава и протёр Петухову лицо. Тот благодарно скосил вбок глаза, но ничего не сказал. Плеснув немного воды в какой-то не очень грязный вогнутый металлический предмет, напоминавший своим видом половину небольшого волейбольного мяча, Андрюша передал его приподнявшему голову Петухову и тот залпом осушил сосуд. По дрожащим рукам и судорожно дёргающемуся грязному кадыку Андрюша понял, что воды надо добавить. Петухов выпил ещё почти полную импровизированную чашку и откинулся на кирпичи. Сбоку заскулила собака и Андрюша в эту же чашку налил и ей. Набросившись на воду, собака вылакала всё до последней капли и жадно взглянула на мальчика глубокими тёмными глазами, давая понять, что хочет ещё. Налив немного, Андрюша закрутил пробку. Вокруг было по весеннему жарко, позади топали солдаты, осматривая ближние к дороге дома и развалины, и надо было отходить. После короткой передышки ребята и пёс углубились в прибрежный городской лабиринт. Выбирая возможные варианты дальнейших действий, Андрюша, обращаясь к Петухову, предложил перейти на противоположную сторону улицы, где дома были явно целее, а возможностей остаться незамеченными врагом больше. Петухов, после воды начавший двигаться и чувствовать себя значительно лучше, посмотрел по сторонам и просипел: – Давай! Подобравшись вплотную к проезжей части метрах в 150 ниже покинутого магазина, мальчишки наблюдали, как в районе «золотого переулка» под отрывистые команды мечутся несколько солдат, перетаскивая что-то из разбитого помещения в грузовик. Военные другой группы, чьи голоса слышались уже из коврового зала, по одному стали выходить к развалинам позади, отчего для ребят возникла реальная опасность быть обнаруженными. И это почти произошло, поскольку внимание одного из военных, носившего тактические очки, привлёк шум – собака сдвинула и уронила кусок бетона. В эту же секунду с крыши здания бывшего магазина одежды, на углу «золотого» и улицы Ленина сверкнуло и грохнул раскатистый выстрел. Того самого, в тактических очках, подбросило вперёд, и каска с остатками головы и разбитыми очками подлетела вверх, отделившись от тела. Остальные, как тараканы на свету кинулись кто куда, беспорядочно стреляя вверх. Грохнул ещё один выстрел ниже и кто-то на дороге истошно заорал. Пользуясь этим, пацаны и собака, забыв обо всём на свете и подчиняясь звериному инстинкту выживания, метнулись через дорогу, понимая что другого шанса не будет. Над головой простучала очередь и позади, на перегородившему дорогу фонарном столбе, за которым они только что прятались, вспухли фонтанчики пыли и полетели осколки бетона. Взвизгнул и блеснул искрами рикошет. Изо всех сил перебирая ногами, с полными ужаса глазами друзья ввалились в какой-то заставленный полуразбитыми автомобилями двор, скрывший их от обстрела и видимости с дороги, пробежали через него, завернув за угол следующего дома, зияющего разбитыми стёклами и следами небольшого пожара в квартире на первом этаже, проскочили и его, постепенно снижаясь к реке. Завидев впереди сетчатый забор, Петухов, а следом Андрюша и пёс обогнули его слева и выскочили к какому-то учреждению или учебному заведению. Стрельба продолжалась правее сзади, что подтвердил своим «ду-ду-ду-ду» заработавший с дороги крупнокалиберный пулемёт. Следом лопнула граната. Сквозь шум боя ветер донёс оттуда крепкий мужской мат. Перед зданием Петух куда – то делся и Андрюша, на ходу соображая, как же спрятаться, вдруг увидел что приятель лезет в узкое, едва заметное над землёй окно полуподвала. Подскочив не раздумывая, Андрюша пропихнул Петухова, который мешком провалился внутрь. Следом, не обращая внимания на протесты визжащей собаки и безжалостно, по живому обдирая ей едва покрывшийся коростой бок, толкнул в проём и её спиной вперёд, надеясь, что Петухов поймает. На ходу вспомнив те немногие навыки, что получил на прошлогодних тренировках по рукопашному бою, рыбкой нырнул в проём сам, чудом не зацепившись за край торчащим за спиной магазином, в приземлении больно ударившись коленом и головой. От последнего в мозгу взорвалась красно-фиолетовая бомба и свет, а точнее полумрак подвала, перед глазами померк.