– Подожди, ты же знаешь, как у него заведено: он пьет кофе, листает газеты… – Сандра указывает взглядом на телефон, где набирается номер, который пока занят, – и, как обычно, звонит жене.

– О’кей. – Можно расслабиться: Алессандро падает на диван. Слава богу. Фууу… он боялся не успеть. Расслабив немного галстук, он расстегивает верхнюю пуговицу. – Остается только надеяться, что разговор с женой закончится хорошо…

– Ну, в этом-то я не уверена, – шепотом говорит Сандра. – Она хочет с ним развестись: уже не может больше терпеть некоторые его выходки.

– И что? Будет буря?

– Неизвестно. Если он откроет дверь и попросит послать ей как всегда, то у тебя есть надежда.

– Как всегда?

– Да, это условное обозначение. Это цветы с записочкой. Записки уже заготовлены. – Сандра выдвигает ящик и показывает ему множество записок, на каждой – имя Франчески и какая-нибудь особая фраза. Все записки подписаны им.

– Но, Сандра, даже если ты – его секретарша, разве можно быть настолько любопытной?

– Что? Как будто это не я по его просьбе выискивала все эти фразы! Я должна была выбирать лучшее из лучшего из современных, но неизвестных поэтов. Я нашла отличные. Вот это, например: «Я останусь, даже если меня не будет рядом; пусть я не буду обладать тобою, ты все же будешь по-прежнему моей». Сложно, запутанно, но классно, не находишь? – Сандра закрывает ящик. – Если автор этих строк когда-нибудь станет знаменитым, вряд ли он простит мне, что я у него их украла.

– Как минимум, Леонардо заявит, что это у него украли его фразу!

– Точно. Да еще и добавит, что именно благодаря ей он и прославился!

Из глубины коридора идет парень. Он высокий и худой, густые светлые волосы зачесаны назад. Ярко-синие глаза, на тонких губах играет чудесная улыбка. Губы слишком тонкие, такие бывают у предателей. Он пьет воду и улыбается. Сандра быстро задвигает ящик и снова принимает профессиональный вид. Парень подходит к ее столу.

– Ну как?

– Мне жаль, но пока еще разговаривает по телефону.

Алессандро внимательно смотрит на парня. Ему кажется, он где-то его видел, но где?

– Ну ладно, подождем еще.

Парень подходит к Алессандро и протягивает ему руку.

– Марчелло Санти. Очень приятно. Я знаю, тебе кажется, мы уже знакомы.

– Да… но когда… я – Алессандро Белли.

– Да, я знаю, я был этажом выше кабинета Елены, там, где высшее руководство.

– Ну да, конечно, – улыбается ему Алессандро, а про себя думает: «Вот почему ты мне так неприятен». – Мы однажды вместе ужинали.

– Да-да, мне пришлось тогда убежать пораньше.

«Да уж, – думает Алессандро, – потом мне пришлось оплачивать счет за тебя и за твою помощницу».

– Да, какая неожиданная встреча!

– А сейчас меня вызвали на это совещание.

Они посмотрели друг на друга. Алессандро зажмурился, пытаясь оценить ситуацию. Что все это значит? Что это еще за история? Разыгрывается мое место? Нас что, обоих вызвали на собеседование? Или он и есть новый директор, которого ищет Лео? Он хочет сообщить мне об этом прямо при нем? То есть я не только заплатил уже за него, мне еще придется устроить для него «последний ужин»? Он смотрит на Сандру, ища на ее лице какое-нибудь объяснение. Но она, прекрасно понимая немой вопрос Алессандро, мотает головой, слегка закусив верхнюю губку: нет, я ничего не знаю. Вдруг лампочка на телефоне гаснет. Еще мгновение – и дверь открывается: из кабинета выходит Леонардо.

– А, вы уже пришли. Извините, что заставил вас ждать. Прошу, входите. Кофе?

– Да, я бы с удовольствием, – мгновенно реагирует Марчелло.

Алессандро, не очень довольный, что не успел сказать это первым, добавляет:

– Спасибо, я бы тоже не отказался.

– Прекрасно. Значит, пожалуйста, два кофе, Сандра, и еще… пошлите, пожалуйста, как обычно, – вы знаете по какому адресу. Спасибо!

– Конечно, господин директор. – И она подмигивает Алессандро.

– Так, садитесь!

Леонардо закрывает дверь. Они оба усаживаются перед столом. Марчелло сидит, положив ногу на ногу. Алессандро немного напряжен. Он пытается устроиться в кресле: в конце концов он сгибается вперед, положив локти на колени и соединив руки. Он не может скрыть волнения.

Марчелло замечает это и слегка улыбается.

– Ну так вот… Начнем. – Леонардо сидит за столом, как бы прикрывая руками нечто, чего они никак не могут увидеть. – Что здесь у меня? Что я прячу?

На этот раз Алессандро успевает сказать первым:

– Все.

– Ничего, – говорит Марчелло.

Леонардо, улыбаясь, поднимает руки. На столе ничего нет. Марчелло облегченно вздыхает. Леонардо смотрит прямо в глаза Алессандро, и вдруг из одной его руки падает на стол какая-то вещь. Падает с глухим ударом. Марчелло меняется в лице. А Алессандро улыбается.

– Правильно, Алессандро. Здесь все. Все, что нас интересует. Эта пачка леденцов станет нашим поворотным камнем. Они называются «Ла Луна». И мы должны эту Луну завоевать. Как первый человек, который ступил на нее в тысяча девятьсот шестьдесят девятом. Мы должны сделать что-то похожее на то, что сделал тот американец, или даже лучше – обогнать японцев, а еще точнее – мы должны «завоевать» эту карамель. Вот эту самую.

Леонардо открывает пакетик, и на стол выкатываются леденцы. Алессандро и Марчелло подвигаются ближе и смотрят на них внимательнее. Леденцы в форме полумесяца с фруктовым вкусом.

Марчелло берет один. Рассматривает со всех сторон. И с сомнением в голосе спрашивает Леонардо:

– Можно?

– Конечно, пробуйте! Ешьте их, впитывайте в себя, возьмите «Ла Луну» в свою жизнь, не думайте ни о чем, кроме этих леденцов.

Марчелло медленно кладет леденец себе в рот, глаза его полуприкрыты, и кажется, будто он пробует дорогущее вино:

– М-м-м… по-моему, вкусно.

– Согласен. – Алессандро тоже уже попробовал. – Мне попался апельсиновый. Что ж, это неплохая идея: пустые руки, и вдруг из них сыплются лунные леденцы… Достань себе Луну.

– Да, но, к сожалению, это уже было у американцев в прошлом году.

– Да, – вступает Марчелло, – это были руки Патрика Суэйзи. Красивые руки: именно их выбрали для фильма «Привидение», там они в любовной сцене лепили из глины вазу, эти руки говорили Деми Мур о страсти. Там только руки и были видны. Заплатить только за одни руки два миллиона долларов…

– Вот именно. – Леонардо отъезжает назад в своем кресле. – Нам предложили четырнадцать. И плюс к тому – эксклюзивное право на всю продукцию «Ла Луна», с английским «The Moon» на два года. Они выпускают шоколад, жвачку, чипсы, даже молоко. Продукты питания с этой одной-единственной маленькой надписью. И у нас есть возможность получить эти четырнадцать миллионов долларов и эксклюзивные права. У нас. Если нам удастся убедить агентство, которое обратилось к нам за рекламой. Butch & Butch… Да, потому что японцы, которые далеко не дураки, подумали…

Тут стучат в дверь.

– Войдите.

Входит Сандра с двумя кофе:

– Вот сахар, молоко. Немного воды.

– Угощайтесь. Спасибо, Сандра. Вы послали как обычно…

– Да.

– На этот раз с какой фразой?

– «Ты – солнце, скрывшееся в тучах в дождливую погоду. Жду тебя, моя радуга».

– Прекрасно, с каждым разом все лучше и лучше. Что бы я без вас делал…

Сандра улыбается Марчелло, потом – Алессандро.

– Я каждый раз получаю от вас одни комплименты, а повышения зарплаты мне не дождаться! – И она, улыбаясь, выходит.

– Дождешься, дождешься! Все, кто мне верен… – И Леонардо наливает себе стакан воды. «Кто верен, как я…» – заканчивает он про себя эту фразу. – Итак, мы говорили о том…

Марчелло понемногу отхлебывает кофе, Алессандро уже выпил свою чашку.

– Что японцы далеко не дураки.

– Вот-вот. Они даже, скорее, гениальны. Они предложили нам соревноваться с Butch & Butch, самым крупным агентством, это наш самый главный конкурент, нам надо у них выиграть. И поскольку я не гениален, как они, но, во всяком случае, я не глупее их, так вот – я их скопировал. Я всегда все копирую. В школе меня прозвали Копикопи. Так, значит, японцы столкнули нас с Butch & Butch? Прекрасно. А я столкну между собою Алессандро Белли и Марчелло Санти. Премия – четырнадцать миллионов долларов, два года эксклюзивных прав на «Ла Луну», а для вас – место креативного менеджера по внешним связям и, естественно, значительное повышение зарплаты. Реальное.

И в эту минуту Алессандро все понимает. Так вот почему было назначено это странное совещание с обоими одновременно. Он чувствует на себе взгляд соперника и оборачивается. Взгляды их встречаются. Марчелло прищуривается, он явно наслаждается брошенным им вызовом. Алессандро выдерживает его взгляд уверенно и спокойно. Улыбка у Марчелло безмятежная, коварная и хитрая.

– Все понятно. Заманчивое предложение. – И он протягивает Алессандро руку, подчеркивая тем самым, что вызов и вправду брошен.

Алессандро пожимает протянутую руку. В этот момент звонит его мобильник.

– Уупс, извините. – Он всматривается в номер, но не узнает его. – Извините! – И, слегка отвернувшись к окну, отвечает: – Слушаю.

– Эй, Белли, как дела? У меня – семь баллов, семь!

– Семь баллов?

– Да! Ты приносишь удачу, я один-единственный раз получила семь баллов: в первом классе по физкультуре! Ты слышишь меня? Или ты в обморок упал?

– Но кто это говорит?

– Как это – кто? Это я, Ники!

– Ники? Какая еще Ники?

– Как это – какая Ники?! Ты что, издеваешься? Это я, Ники, которую ты сегодня утром сбил, я ехала на скутере!

Алессандро вновь поворачивается к Леонардо и улыбается:

– Ах да, Ники! Извини, но я сейчас на совещании.

– Да, а я сейчас в школе, если точнее – в мужском туалете.

В этот момент кто-то стучит в дверь:

– Да сколько можно там сидеть!

Ники отвечает мужским голосом:

– Занято, – и тихо добавляет в трубку: – Слушай, я вешаю трубку, там кто-то стоит за дверью. Знаешь, что самое непонятное? Что в школе совершенно негде поговорить спокойно! Представляешь? Например, если мне надо срочно сказать что-нибудь маме…

– Ники…

– Да, что такое?

– Я на совещании.

– Да, ты уже сказал.

– Я вешаю трубку.

– Ладно. Только я хочу что-то срочное сказать – не маме, а тебе. Можешь заехать за мной в половине второго? У меня тут одна проблема, а никто не может меня отвезти.

– Не знаю, смогу ли. Не думаю. У меня совещание.

– Сможешь… сможешь… – И Ники кладет трубку.

Выйдя из туалета, видит перед собой того самого преподавателя, что только что поставил ей семерку. Ники быстро сует телефон в карман.

– Ники, но это, вообще-то, мужской туалет.

– Ой, простите!

– Не думаю, что ты так ошиблась. К тому же это туалет для преподавателей.

– Тогда простите меня дважды.

– Слушай, не заставляй меня пожалеть о семи баллах, что я тебе поставил…

– Обещаю вам сделать все, чтобы подтвердить их.

Преподаватель, улыбнувшись, входит в туалет.

– И, прежде чем начнется урок синьоры Мартини, выключи телефон. – Дверь за ним закрывается.

Ники вынимает мобильник и выключает.