Глава шестнадцатая
Коридор заполняется, как водный поток во время дождя. Смех, звонки сотовых телефонов, взгляды, которыми перебрасываются ученики. Ондэ выходят из класса. Олли вынимает из фольги бутерброд.
– Ух ты, какой огромный!
– Да, помидор, тунец и майонез.
– Ты сама, что ли, его сделала?
– Да нет, это Джузи, которая помогает нам по дому. Она сказала, что я ем слишком много фасованного дерьма, и всегда кладет мне свои бутерброды.
– А я возьму себе батончик с мюсли. – И Дилетта вприпрыжку несется по коридору, так что даже волосы подпрыгивают.
Автомат стоит за углом прямо по коридору. Перед ним толпятся ребята, нажимая кнопки по выбору. Некоторых Дилетта знает.
– А мне – сэндвич. – Какой-то парень обращается к стоящей с ним девочке.
– Хочешь этот, с соусом? Давай бери его.
– Ух ты, там даже соус? Угости меня, я тебя в субботу пиццей угощу.
Но девочка, кажется, не согласна:
– Пицца и кино.
– Ну ладно, ладно… Видишь, он мою монету не берет.
Дилетта смотрит на девочку, стоящую в очереди перед ней. Та положила один евро в щель, но автомат уже несколько раз «выплюнул» монету обратно. Парень шарит в карманах. Находит еще один евро и кидает его. Результат тот же.
– Чё, не берет? – кричит человек, наполняющий другой автомат напитками.
– Нет, – отвечает девочка.
– Он проскакивает. У тебя хорошая подошва?
– Подошва?
– Да, резиновая подошва на обуви. Надо положить евро на пол и потереть подошвой.
– Блииин. Да это просто шляпа, – говорит парень.
– Ну делай как знаешь, по-другому не получится. – И он продолжает возиться с аппаратом.
Ребята смотрят на него раздраженно и уходят. Теперь очередь Дилетты. Она уже несколько раз сжимает и трет между пальцами свой евро, надеясь, что какая-нибудь энергетическая сила избавит ее от повторения судьбы предыдущей пары. Она вставляет его в щелочку. Бам! Звук падающей монеты цинично отдается на самом дне. Чуда не случилось: ее монетку постигла та же судьба. Еще одна попытка. Все напрасно. Дилетта начинает злиться и сильно пинает машину. Рабочий смотрит на нее осуждающе.
– Дай-ка я попробую! – раздается чей-то голос у нее за спиной.
Она оборачивается. Высокий смуглый зеленоглазый парень со смущенной улыбкой смотрит на нее. Он тоже роется в кармане и достает евро. Кидает его в аппарат. Плинк! Совсем другой звук. Он заглотился.
– Пока ты билась с этой машиной, я сделал, как советовал этот человек.
Рабочий оборачивается и улыбается:
– Ну вот, хоть один стóящий тут нашелся. Слушайтесь знающих людей.
– Что ты хотела взять? – снова заговорил парень.
– Что? А, вот этот с мюсли.
Парень нажимает на кнопку, и пачка падает вниз. Наклонившись, он ее берет.
– Вот, держи.
– Да не надо было. Возьми евро.
– Не надо, ты же видела, он проскакивает. Мне такой не нужен.
– Нет уж, возьми. Ты же умеешь его заряжать. Я не люблю быть должницей.
– Должницей? Из-за батончика с мюсли?
– Да, я не люблю. Ну ладно, спасибо. – И она уходит, не сказав больше ни слова.
Парень с озадаченным видом стоит на месте. Рабочий отрывается от аппарата:
– По-моему, ты ей понравился.
– Еще бы. Любовь с первого взгляда.
Дилетта возвращается к Ондэ. За это время Олли уже проглотила свой бутерброд.
– Вкуснотища! Ой, девчонки, аппетит – это как в сексе: чем он больше, тем лучше!
– Олли! Ты достала уже!
Дилетта разворачивает свой батончик и откусывает кусочек.
– Машина не хотела евро брать.
– Ты ее попинала как следует?
– Нет, мне там один помог…
– Один – кто?
– Да откуда мне знать? Он мне купил.
– А! Ты поняла, Ники? Один там купил! – Они все втроем начинают кричать: – Наконец-то кто-то, наконец-то кто-то! – и толкают со всех сторон Дилетту, которая сначала делает недовольное лицо, но потом принимается смеяться вместе с подругами.
Вдруг они замолкают. Дилетта оборачивается. И Эрика, и Ники. Олли одна продолжает кричать: «Наконец-то кто-то!» – но и она замолкает.
– Что случилось?
– Вот этот кто-то, – говорит Дилетта и быстро заходит в класс.
Парень останавливается рядом с ними. В руках у него такой же батончик, как у Дилетты.
– Наконец-то кто-то. – И он широко улыбается.
Глава семнадцатая
– А теперь найдите мне все, что только можно, из всей рекламы леденцов, сделанной когда-либо в Италии. Даже нет. В Европе. Или лучше – в мире.
Джорджия смотрит на Микелу и, улыбаясь, кивает на Алессандро:
– Я схожу с ума, когда он так говорит.
– Да, я тоже, в такие моменты он становится моим идеалом мужчины. Жаль, что после окончания проекта он станет как все: холодным, равнодушным и, главное, уже занятым.
– Да ты что, не знаешь главную новость? Он расстался с ней.
– Да?! Быть того не может. М-м-м… Ну, тогда он становится еще интереснее. Это правда? Он расстался с Еленой? Вот почему вчера вечером все пошли к нему домой… эти русские девицы… теперь все становится ясно.
– Какие русские девицы? Что было вчера вечером? Только не говори мне, что там были эти наши модели!
Входит Дарио.
– Что еще за ваши модели! Это модели нашей фирмы, «Освальдо феста», у нас с ними контракт. Это наш символ, наш амулет. А вы что, ревнуете?
– Мы? Да за кого ты нас принимаешь?
И тут входит Алессандро.
– А можно узнать, чем вы тут заняты? Не хотите ли начать работать? Давайте, вперед, думайте, ищите, выжимайте из своих головешек что там еще осталось! Я не собираюсь ехать в Лугано и вас не хочу потерять!
Джорджия толкает Микелу:
– Видишь, он меня любит!
Та прыскает и шепчет в ответ:
– Тебя? Он во множественном числе сказал, значит, и меня тоже имел в виду.
– Давайте, за работу!
Андреа Солдини подходит к Алессандро. Тот смотрит на лежащие перед ним леденцы. Закрывает глаза. Включает воображение. Ищет вдохновения. Андреа хлопает его по плечу:
– Мне жаль.
– Это ты про что? Мы только начинаем эту игру. Если так пойдет, мы победим.
– Да нет, я про Елену говорю.
– Елена? А при чем здесь Елена?
Андреа оборачивается к Джорджии и Микеле, которые тут же бросаются к компьютерам и ищут там что-то.
– Ну прости, я ошибся… я думал…
– Молодец, думать – это именно то, чем тебе нужно сейчас заняться. Но думать о леденцах «Ла Луна». Только о них. Всегда, беспрестанно, ежеминутно, ежесекундно, это должно стать твоей навязчивой идеей, идеей фикс, пока не найдешь решение. А если ты его не найдешь, снова начинай думать о «Ла Луне», едва проснешься, с самого утра. «Ла Луна»… «Ла Луна»… «Ла Луна»…
Звонит телефон.
– И когда у нас собрание, когда идет мозговой штурм, когда мозги напряжены и все работают над одной задачей – выключайте ваши долбаные телефоны.
Джорджия подходит к нему и протягивает «моторолу»:
– Держи, босс, это твой.
Алессандро немного смущен:
– А, да… правда… Ну ладно, во всяком случае, босс мне больше нравится, чем шеф. Да, слушаю, кто говорит?
– Но почему ты еще не записал мой номер? Это Ники.
– Ники…
– Ну та, что ты сбил сегодня утром.
– А, ну да, конечно, Ники… Слушай, я сейчас ужасно занят.
– Ладно, не переживай, когда мы встретимся, я тебе помогу. И сделай милость: запиши мой номер, тогда ты сэкономишь кучу времени, когда я буду тебе звонить и каждый раз напоминать тебе о том, что ты виноват…
– Хорошо, хорошо, хватит, я запишу.
– И еще просьба: поставь мое имя – Ники, просто Ники. Это никакое не сокращение, это мое имя! И не надо никаких Николетт, Николин, Николь и прочих.
– Я понял, понял. Это все?
– Нам надо встретиться, чтобы обсудить один вопрос.
– Какой вопрос?
– ДТП. Мой скутер. Нам надо заполнить этот лист, как он называется?
– Страховку.
– Ну да, страховку. И еще. Я тебя уже просила съездить со мной к автомеханику. Не могу же я остаться без скутера!
– А я не могу остаться без работы. Мне нужно срочно найти одно важное решение, а у меня мало времени.
– Сколько?
– Месяц.
– Месяц? Да за месяц столько всего можно решить! За месяц можно даже в Лас-Вегасе устроить свадьбу!
– Но мы в Италии, здесь все гораздо сложнее.
– Понятно. Я решу все твои проблемы. Жду тебя в половине второго у школы. Помнишь, где это?
– Да, но…
– О’кей, тогда пока, до скорого!
– Слушай, Ники… Ники? Алло! – Он набирает ее номер. – Ребята, я иду к себе в кабинет. Продолжайте работать. «Ла Луна», «Ла Луна», «Ла Луна»… Вы слышите? Решение носится в воздухе. «Ла Луна», «Ла Луна»…
Алессандро выходит. Ники. Этого только не хватало. Джорджия и Микела, оставшись одни, переглядываются.
– Кажется, босс быстро утешится.
– Будем надеяться. Когда он такой нервный, хуже работается.
Вдруг раздается голос Андреа Солдини:
– Я читал где-то одну интересную вещь: любовь – это мотор. Классно, да? Любовь заставляет крутиться все вокруг.
Дарио качает головой:
– Так. Я иду искать рекламу, которая касается леденцов.
И, прежде чем уйти, подходит к Микеле:
– Сам не знаю почему, но мне до смерти не хватает Алессии.
Глава восемнадцатая
– Алло, ты меня записал в телефоне?
– Да.
– Отлично. Ну так что?
– Что «ну так что?»
– Ну, сколько тебе времени понадобится… давай быстрее…
– Я почти приехал…
– Ой, слушай, мама приехала; если она меня застукает, я пропала…
– Слушай, а почему ты говоришь, что… Алло! Ники! Алло! – Алессандро смотрит на телефон: – Во дает. Она снова отключилась. Ну и воспитание.
Он жмет на педаль и быстро подъезжает к углу школы. Ники уже ждет его. Она бежит к «мерседесу» и, быстро запрыгнув в него, пригибается почти до самого пола. Алессандро медленно трогается и, объехав припаркованные у школы машины, уезжает. Ники распрямляется и выглядывает в окошко.
– Вон видишь ту женщину, что стоит рядом с «жуком»[7]? – Ники снова пригибается. – Это моя мама. Не останавливайся, не останавливайся! Давай быстрее!
Алессандро едет на той же скорости.
– Мы проехали, можешь подниматься. Красивая женщина. Ники устраивается на сиденье и смотрит на него неодобрительно:
– Не надо о моей маме говорить.
– Да я просто комплимент ей сказал.
– Для тебя моя мама не существует. Значит, и комплимента быть не может.
Сотовый Ники начинает звонить.
– Нет, только не это! Это она! Блин, я надеялась, она мне хоть немного времени даст… хоть вздохнуть свободно… Остановись-ка здесь. – И, сделав ему знак молчать, она набирает номер: – Мама?
– Ты где?
– Я у Олли. Мы немного раньше сегодня ушли.
– О боже! Ты что, не помнишь: мы же договорились, что я за тобой заеду, ты оставишь скутер и мы поедем к парикмахеру?
Ники хлопает себя по лбу:
– Точно! Мамочка, я совершенно забыла, прости!
Симона, мама Ники, качает головой:
– Да что же это с тобой творится-то, а? Это экзамены так на тебя действуют или тот парень, как его, Фабио, не отпускает тебя ни на шаг?
– Ну мам, что, тебе именно сейчас все это надо выяснять? Я же у Олли!
Ники заговорщицки подмигивает Алессандро, как бы говоря: «Я немного преувеличиваю, правда?»
– В любом случае, мы с ним расстались!
– Ну, наконец-то одна хорошая новость!
– О’кей, мама… Слушай, мы тут с Олли сходим куда-нибудь поесть, я поздно вернусь, не ищите меня, ладно?
– Но, Ники, разве тебе не надо готовиться к экзаменам?
– Пока, мама…
И Симона тоже молча смотрит на экран телефона: Ники отключилась. Она ставит телефон на вибрацию и блокирует клавиатуру. Чуть приподнявшись, засовывает его в задний карман джинсов. Алессандро с улыбкой смотрит на нее.
– И часто ты обманываешь маму?
– Не очень. Например, сейчас я правду сказала: мы расстались. И вообще, тебе-то какая разница? Ты мне не папочка! Вот, поверни сюда. – Ники хватается за руль и вместе с ним выворачивает его.
– Отпусти! Что ты делаешь? Еще немного – и мы бы в столб въехали!
Ники усаживается на сиденье:
– Какой же ты зануда!
– При чем тут зануда? Ты могла бы мне бампер пробить, и потом машину можно было бы выкинуть.
– Не преувеличивай.
– А ты видела, как ты мне бок процарапала своим скутером?
– Процарапала… Да там малюсенькая царапинка. Ты все время преувеличиваешь, говорю же.
– Ну конечно, машина-то не твоя…
– Ну вот, ты совсем как моя мамочка! Давай, поучи меня: чужая собственность… Осторожно!
Алессандро тормозит и резко останавливается. Перед ним на раздолбанном скутере «кимко» несется парень, а на заднем сиденье – вцепившаяся в него смуглая девушка: они несутся, не глядя по сторонам, не останавливаясь на знаке «Стоп». Или им просто наплевать. Алессандро высовывается из окна:
– Дебилы! – Но те уже далеко. – Нет, ты видела? Они даже не посмотрели, не остановились на знак! А потом говорят: аварии…
– Да ладно тебе, не занудничай. Главное, мы их увидели и не столкнулись, правда? Может, у них важная встреча…
– Да, в такой одежде.
– Может, едут на собеседование. Им нужна работа. Не у всех же есть папочки… Мама миа! Так ты старпер? Еще судишь людей по одежде?
– Да нет, не по одежде, а так, по общему виду… Им не хватает уважения к другим. Нет систем ценностей.
– Боже. Ну ты точно как мой папочка!
– Слушай, ты упросила меня встретить тебя и отвезти… Ладно… но ты еще и на ссору набиваешься?
– Да нет же! Если бы ты с теми столкнулся, я бы твоим свидетелем была. Ну, ты видишь, ты с самого утра немного рассеян. И меня утром сбил. Не будешь же ты это отрицать? Ну ладно, поверни на следующей.
– Но куда мы едем?
– На станцию техобслуживания, я договорилась с мастером, он нас ждет. Еще раз сверни. Тихонько… Вот, приехали.
Но железные ставни станции закрыты.
– Ну вот… он меня не дождался… Закрылся. Вот блин. И что мне делать?
– Как «что делать»? У тебя ведь теперь есть персональный водитель!
– Ну да, мне сегодня надо в кучу мест, но без тебя.
– А, ну да.
– Что значит «а, ну да»?
– Что меня предусмотрено не было. Ты ведь не могла предусмотреть, что с тобой буду я.
– Конечно, мы же не были знакомы…
Ники выходит из машины:
– Ты ведь просто дорожно-транспортное происшествие. – И она закрывает дверь.
– Верно. Но происшествие может быть как негативным, так и позитивным. В зависимости от того, как на него посмотреть. Насколько от него меняется отныне твоя жизнь. Так ведь?
Ники подходит к своему скутеру, стоящему около ставен. Садится на него. Два раза резко ударяет ногой по педали. Мотор не заводится.
– Пока что я смотрю и вижу, насколько поменялась моя Милла.
– Милла? А кто это?
– Мой скутер.
– А почему Милла?
– А что, всегда нужно объяснять почему?
– Мама миа, ты тоже можешь быть занудой…
Ники почти не слушает его и ныряет под скутер.
– Так и знала: он вынул свечу. Понятно: после удара она так и не поехала. Вот блин.
Она подходит к «мерседесу» и вытирает руки о джинсы. На них остаются жирные следы. Она открывает дверь и заносит ногу в машину.
– Извини, что ты делаешь?
– Как это – что? Сажусь в машину.
– Понятно. Но посмотри на себя, ты же грязная! На, возьми!
Он бросает ей кусок бежевой замши. Ники, улыбнувшись, протирает руки.
– Вообще-то ты прав, есть одно «почему»… На самом деле у нас все классно!
– Что – у нас?
– Ну, в смысле – мы такие разные. Во всем. Есть риск, что мы бесповоротно влюбимся друг в друга.
Алессандро, улыбнувшись, заводит мотор.
– Ты прямо с места в карьер.
– А что в этом плохого? Чего тянуть-то? Я предпочитаю все прямо говорить.
О проекте
О подписке