Глава 2. «Хобби»

Даже придя домой, я продолжала переваривать первый рабочий день. Думала о нем и пока переодевалась и переплетала волосы в косу, и пока жевала булку, запивая ее кефиром, и пока ехала на велосипеде на свое «хобби», о котором не хотела рассказывать Вадиму.

Всё свободное время я проводила в приюте для животных, который стихийно был образован пару лет назад и существовал за счет сил волонтеров и на средства неравнодушных людей. Иногда дел в приюте было выше крыши: приходишь и не знаешь, за что хвататься, а в дни, когда волонтеров – достаточное количество, можно заняться и второстепенными по важности делами: фотосессией новых питомцев, публикацией их фотографий в соцсетях, загрузкой отчетов о расходах на сайте, заказом корма и много других вроде бы незначительных дел, но которые тоже надо делать и невозможно никогда переделать.

В понедельник был день, когда дел выше крыши: волонтеров совсем не было. Вот там мои мысли сразу переключились с препарирования прошедшего дня на приютские дела. Один из наших питомцев – рыжий шкодливый котенок, названный волонтерами Вжик, отправился на временное жительство, как мы все надеялись, в котокафе «Чеширский кот» вместо другого рыжего кота, «усыновленного» одним из посетителей, но у нас случилось и прибавление – под дверь приюта нам подкинули трех котят.

Еще в этот день я помогала Ане – нашему ветеринару, во время операции по стерилизации двух кошек. У Ани было ночное дежурство в ветеринарной клинике, поэтому я должна была остаться на ночь и наблюдать за прооперированными кошками и новыми подкидышами. Все мы работали в других местах, зарплат в приюте не было, а те средства, что поступали на счет приюта, шли на покупку кормов, лекарств, оплату более квалифицированной медицинской помощи и прочих никогда не заканчивающихся нужд.

С Аней мы знакомы уже пару лет, когда я кинула клич в соцсетях о поиске волонтеров, она – ветеринар, очень нужная для нас профессия. Это была невысокого роста с голубыми глазами с короткой стрижкой белокурых кудряшек веселая хохотушка, и что бы не происходило, у нее всегда все было хорошо. Даже на такой адской работе, порой с обреченными животными, пропуская их страдания через себя, потому что по-другому и не получается, Аня всегда оставалась великим оптимистом. Наша смешинка и палочка-выручалочка, которой можно было позвонить посреди ночи. Ее оптимизм всех нас здорово поддерживает, когда опускаются руки; а ее сказанное «утро вечера мудренее» обязательно обернется утром хорошими вестями, выздоровевшим питомцем или неожиданно упавшими деньгами на пустой счет приюта для покупки закончившегося корма.

При этом Аня никогда ни на кого не злится и не обижается. Однажды я ее даже спросила, как у нее так получается. Она задумалась, а потом ответила:

– Даже когда меня достанет какая-то ситуация или человек, а сначала пытаюсь понять, почему он так себя ведет, а когда нахожу причину такого его поступка, то почти всегда начинаю жалеть его.

Помню, что тогда ответила ей, что тоже так хочу, но у меня так не получается.

Усталые, но довольные от того, что все сделали, и все пока благополучно: котята накормлены и сопят себе, обложенные бутылками с теплой водой, а кошки пришли в себя после операции, мы сидели с Аней на крылечке небольшого деревянного домика, в котором разместился наш приют с чашками заваренного Аней чая. Она постоянно колдовала с разными составами, добавляла травы, например, мяту с мелиссой, а еще какие-то ягоды вроде облепихи с калиной, и что интересно, это всегда было вкусно.

– Помнишь, да? – давала Аня последние напутствия. – Кормить если только попросят и не раньше одиннадцати вечера.

Я кивнула и сделала глоток чая. В руках уютно расположилась теплая чашка чая, от которой исходил приятный аромат.

– У нас уже корм для кошек на исходе, – проговорила Аня и тут же добавила. – Но собачьего еще половина мешка!

– Да, – вздохнула я, – а на счету семьсот рублей осталось, а на моем личном – тысяча семьсот, а аванс будет только через полмесяца, но тогда же и аренду квартиры оплачивать.

– Зато у меня аванс будет завтра! Кстати, сегодня же твой первый рабочий день? – вспомнила Аня.

Я кивнула в ответ.

– Ну, и как?

– Ты знаешь… в целом ок, в отделе приятные ребята: Александр и Лена, руководитель пока в отпуске, а вот вышестоящее начальство…

– Что?

– Ну, вот не знаю… мы играли в шахматы, потом еще и после работы, и даже предложение поступило во время обеда поиграть.

– Играли, значит, в шахматы…

– Слушай, Ань, да знаю я про этот прием повторять последнюю фразу, – я улыбнулась. – Но твою фразу продолжить не смогу, потому что ничего не понимаю. Понимаю только, что это как-то странно…

– Играть в шахматы?

– Ну, мы же не в шахматном клубе играли!

– А что тебя напрягает?

– Пока не поняла. Во, еще и на «ты» перешли, да и по вечерам играть тоже не айс…

– У нас тут дел невпроворот, а она по вечерам в шахматы играет, – деланно возмутилась она. – Говори, что у тебя куча дел в приюте, а если хочет общаться, пусть приходит помогать, а играть за обедом в шахматы вполне себе безобидное занятие. А как это можно сделать в ресторане и с шахматной доской?

– Он сказал, что у него есть магнитные шахматы, а это такая небольшая доска 10 на 10 сантиметров.

– Ну, тем более! Это ж у всех на виду? – спросила Аня, а я кивнула в ответ. – А не тайно в его кабинете, о чем особо много думающие люди могут что-то свое додумать, что вы там чем-то не тем можете заниматься…

– Ань!

– Ну, и какой смысл на этом заморачиваться, если ничего серьезного. А вот когда началось что-то серьезное…

– Ань? – вдруг меня осенило. – У тебя что-то серьезное?

– Ну-у-у, меня терзают смутные сомнения, что мы куда-то движемся в том направлении.

– Та-а-ак. Нет, стой, ты хочешь?

– Да!

– Тогда поздравляю!

– Но, это одна моя часть хочет …

– А другая?

– А другая не знает.

– А она так и не узнает, пока не попробует. «И не разберешь, пока не повернешь…», – напела я Ане песню, которую слушала в этот же день.

– А хочешь, я вас познакомлю? – неожиданно предложила Аня.

– Давай!

Аня улыбнулась, мол, договорились, и мы чокнулись чашками, а следом чуть не выронили их от неожиданно раздавшегося вопроса:

– А мне чай обломится? – у калитки, придерживая велосипед, стоял наш айтишник Дэн. Приют находился в частном секторе, до остановки общественного транспорта было далеко, поэтому велосипеды здорово выручали.

Денис или Дэн, как все его звали, делал нам сайты, вел наши группы в соцсетях, ремонтировал наше «железо», которым мы его без конца заваливали: у кого ноутбук глючил, у кого телефон, а кто-то даже умудрялся фотоаппарат подсунуть.

– Дэн, привет! – сказали мы хором с Аней.

– Привет-привет! – отозвался тот.

– Чай сейчас налить или позже? – спросила Аня.

– Сейчас.

– Дэн, я тебе собиралась позвонить, уже дня два как, – сказала я.

– Да ладно! Я так и знал, что сегодня тебя здесь застану. Мы хотели перетереть то самое дельце. Бойскаут.

– Какой бойскаут?

– Да назвал я его так, – Дэн уже втащил велосипед и прислонил к забору. При слове «айтишник» сразу вырисовывается образ высокого парня субтильной наружности, бледного и в очках, вся жизнь которого в компьютере. Внешне Дэн был именно таким, только без очков, но кроме компьютеров в его жизни было много других интересов. Он отзывался на любую просьбу, будь то посмотреть, почему рухнул сайт, или перетащить мешок с кормом, или прибить новые доски в вольере взамен прогрызенных собаками. Появился он в приюте, как и Аня, пару лет назад, и я сомневалась, спит ли он вообще когда-нибудь и есть ли у него личная жизнь.

Дэн сел на крыльцо и достал свой ноутбук. Аня принесла ему чашку чая, она уже переоделась, собираясь убегать.

– Сань, самое главное, – уходя обернулась Аня. – Утро вечера мудрее.

Я не сразу поняла про что она, потом вспомнила про сомнения по поводу своей новой работы, Вадима, шахматы, и улыбнулась в ответ, а ведь так и будет.

Аня убежала, а мы с Дэном уткнулись в его ноутбук.

– Сань, ты должна главное понимать: как только мы это запустим, назад дороги не будет! – вполголоса, хотя подслушать нас могли только кошки с собаками, произнес Дэн.

Я кивнула.

– Я хоть и запутал, как мог следы, но чуваки, которые пострадают от этого компромата, могут и по другим каналам найти утечку и вычислить тех, кто это замутил.

– Да, Дэн, я понимаю.

Склонившись над ноутбуком, я внимательно изучала получившийся результат. Вдруг у меня возникло ощущение чьего-то еще присутствия. Я подняла голову, Дэн вслед за мной: за калиткой стояла наша приютская собака Жулька, обычная невысокая дворняга с красивой окраской: на белом фоне черные и рыжие пятна. Она привычным движением ткнулась мордой в калитку и вошла, а за калиткой осталась стоять неизвестная нам большая собака. Жулька поприветствовала нас радостным маханием хвоста и огляделась на гостя за калиткой, который деликатно переминался с ноги на ногу, вернее с лапы на лапу. Жулька гавкнула, призывая пса быть смелее, и, не увидев никакой реакции, пошла проверять кормушку.

Я осторожно подошла к калитке:

– Ну надо же, скелет какой! – это оказался сенбернар, выглядевший как скелет, на которого натянули шкуру.

Приоткрыв калитку, я сказала: «Можно!», но пес попятился назад, чуть постоял и ретировался.

Еще полчаса мы с Дэном обсуждали наше общее дело с новым названием «Бойскаут». Дэн спросил, не надо ли отпустить меня домой, но я сказала, что собиралась остаться на ночь в приюте с прооперированными кошками и подкинутыми котятами. Тогда Дэн предложил остаться вместо меня, его «день» только начинался, а мне завтра утром на работу. Это был удачный выход из ситуации, я пересказала полученные от Ани инструкции и уже через двадцать минут была дома. Пока ехала, размышляла, что успею сделать до сна, у меня же обширный список обязательных к выполнению дел, но дома только оглядела царящий беспорядок, зашла в ванну и завалилась в кровать под какой-то сериал с функцией автоматического выключения телевизора. Почти даже не из объятий, а из лап Морфея меня пытался достать телефонный звонок. На экране высветилась надпись: «Дэн».

– Э-э-э… м-м-м… Дэн?

– Сань, помнишь Скелета?

– Скелета?

– Сенбернара!

– Сегодняшнего? Ну!

– Я поискал в интернете, оказывается, известный персонаж. Была семейная пара, которая погибла в автокатастрофе за год до этого, у них осталось дочь, сейчас заканчивает последний класс, и этот пес. Денег, я так понял, не особо, утром она выпускает его гулять, и вся округа, магазины, рынок и близлежащая помойка подкармливают пса, а вечером он возвращается домой.

– Э-э-э… м-м-м… Как-то слабо они его подкармливают. Ты что предлагаешь? Забрать? Кормить? Он ест, наверное, как теленок, мы его не прокормим.

– Можно сбор средств объявить, может, кто шефство возьмет, захочет не деньгами, а корм сразу им по адресу привезти, вариантов много.

– Ну, ок. Будем думать. Давай тога. Спок-нок!

– Спок-нок, – отозвался он принятым у нас прощанием.

Я нажала отбой на телефоне и увидела сообщение в чате дома от ребенка с фотографией котят: «Люди, помогите! Что делать? Нашла в коробке у подъезда. Родители не разрешают оставить!»

«Нет! – сказала я сама себе, – Саша, тебя на всех не хватит! Пусть найдется тот, кто поможет этому ребенку и этим котятам, и всем остальным…».

Так закончился мой самый необычный день на новой работе и самый обычный вечер в приюте. Он запустил череду событий, повлиявшую на всех нас, но больше всего – на мою жизнь.