Глава 5. По жизни с комсомолом!

Душный вечер распластался над окрестностями города. Казалось, ультимативное, давящее безветрие проникает даже сквозь барьеры надсадно гудящих кондиционеров.

Ещё час назад горизонт грезил тёмно-лиловыми тучами, сулящими хотя бы кратковременную грозовую прохладу. Но, как часто бывает, ветреная, во всех отношениях, погода сначала одарила землю многообещающей улыбкой дождя, а потом легкомысленно передумала.

Когда напольные, антикварные часы возвестили своим боем, что наступило восемь вечера, немного располневший, молодой мужчина оторвался от кипы бумаг, раскинувшихся по всей поверхности дубового стола, и откинулся в глубокое начальственное кресло. Несмотря на тяжелый день, легкая улыбка блуждала по его лицу. Он был молод, здоров и, по провинциальным меркам, богат. Не то, чтобы «владелец, заводов, шахт, пароходов», но кабинет, в котором он располагался, являлся лишь небольшой частью административного здания принадлежащего ему мясокомбината.

Ничтожнейшая часть его сверстников могли похвастаться такими достижениями к своим тридцати годам. И хотя природа всегда была милостива к нашему герою, наделив его феноменальной памятью, хорошими организаторскими способностями, приятной внешностью и острым умом. Но, надо отдать ему должное, причину своего успеха он видел не только в этом – многие из его товарищей, активистов-комсомольцев, на рубеже 90-х кинулись в мутные воды бизнеса, нырнули с головой и не всплыли.

Просто так совпало, что именно на нем тогда остановили свой выбор старшие товарищи по партии. Они на первых порах помогли ему со средствами и подсказали, где и что плохо лежит на бескрайних просторах постсоветского хозяйства. На него поставили, и он не подвел!

События 1991 года при всем желании трудно назвать революцией. По сути, это был переворот. Переворот сверху, когда наиболее дальновидные партийцы решили, что имеющуюся политическую власть не плохо бы конвертировать во власть денег – гораздо более надежную.

«Мне бы понедельники взять да отменить! Особенно те из них, что выпадают на первый день после отпуска!» – мужчина в кресле закинул руки за голову и закрыл глаза. Ему представились пляж, море… бесконечный пляж, растворяющийся в бескрайнем море…

Раздавшийся телефонный звонок выдернул его из мира тайских грёз.

– Вера! Я же говорил, ни с кем меня не соединять! – он раздраженно поднял и тут же положил трубку телефона. Через пару секунд цокот каблуков предвосхитил появление взволнованной секретарши. Она нервно улыбнулась и привычно, на автомате, застыла в «модельной позе», демонстрируя глубокое декольте блузки.

–Вадим Михайлович, я говорила, что вы заняты, но думаю вам лучше поговорить, – Вера споткнулась на полуслове и начала тереть ладошки, как будто скатывая пластилиновый шарик.

– Кто там? СЭС? Налоговая? Менты?

– Нет, там, похоже, наоборот, – вновь зазвонивший телефон не дал ей договорить.

– Слушаю, – Вадим взял трубку и махнул секретарше рукой, чтобы та удалилась.

– Са-лют, ком-со-мол! – на другом конце провода прокуренный голос вальяжно растягивал слога.

– Представьтесь, пожалуйста! – голос Вадима перешел в формат жестких деловых переговоров.

– Э… братуха… своих уже не узнаешь – не хорошо так, друзей старых забывать. А я, вот, все пять лет только о тебе и думал. Просыпаюсь и сразу же мысль первая: «Как там Каминский? Все ли у него хорошо?»

– Ты….

– Ну, вот – молодец. Все вспомнил? – голос собеседника приобрел мягкие вкрадчивые интонации.

– Ты все неправильно понимаешь. Это не я был, – лицо Вадима покрылось липкой испариной.

– Ты, не ты…. Вот с делами разгребусь – приеду, потолкуем, раскинем по мастям… – гудки телефона возвестили, что разговор окончен.

Вадим с размаху кинул трубку, так что пластмассовая закорючина аппарата покрылась трещинами. Затем выдвинул ящик стола, взял серебряный колокольчик и резко затряс рукой.

Вскоре, в ответ на мелодичный звон, в кабинет, все тем же модельным шагом, вошла Вера, защелкнув за собой дверной замок. Ее волосы, прежде забранные в пучок, были распущенны.

Вадим указал на середину ворсистого ковра, раскинувшегося перед столом. Секретарша, молча, надела офисные очки и встала на колени. Мужчина подошел к ней, расстегивая ширинку и по-хозяйски схватил в пригоршню облако волос на затылке девушки.

«Умница! В этих очках ты так похожа на мою учительницу по географии», – думал он, смотря сверху вниз прямо ей в глаза через прозрачную слюду линз…

– Возьми, это тебе за переработку в вечернее время, а то муж злющий, наверное, – скинув нервное напряжение привычным для себя способом, Вадим рассеяно улыбнулся и протянул Вере конверт.

Секретарша, так и не издавшая с момента появления в кабинете ни одного членораздельного звука, молча кивая, взяла деньги и ушла. Вадим вернулся к столу, сел и вновь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. В этот раз он видел вовсе не такую благостную картину – море и пляж были безвозвратно поглощены совершенно другими декорациями. Ему представлялся прокуренный офис в старом полуподвальном помещении, в углах свалены коробки с оргтехникой. Вадим сидел за дешевым пластмассовым столом, с боку на потертом диване располагались двое коротко стриженых парней в кожаных куртках – казалось, что все это было в другой жизни…В тот день, шесть лет назад, Вадиму представлялось, несмотря на низкие свинцовые тучи над головой, несмотря на пробки заснеженных улиц, боги открыли ему очередной кредит в небесном банке. С утра позвонил его московский партнер и сказал, что новая партия оргтехники успешно растаможена. Вадим с ним работал уже целый год и был несказанно рад, что москвич согласился отдать компьютеры на реализацию. Потом пришло сообщение на пейджер от Светланы – девушки, расположения которой он добивался уже не один месяц: вздорная представительница богемы (журналистка, пишущая неплохие стихи), наконец, созрела для совместного посещения ночных заведений. Все это приятно плюсовалось к тому, что сегодня был его День рождения. Оставалось заехать ненадолго в офис – дать мелкие поручения сотрудникам, строго сверкнуть глазами, чтобы не расслаблялись без начальственного ока. А потом можно было спокойно готовится к вечернему общению с поэтессой, плавно перетекающему в празднование именин.

Так, окруженный ворохом приятных предчувствий, Вадим подъехал к пятиэтажному дому на центральной улице, где у него был магазин.