Я думал над услышанным, и вначале не понял – а почему тогда Империя не захватывает соседей? Обладая таким мощным оружием, почему бы и нет? Как я прочитал еще на Земле, множество исследователей категорично утверждали, что империя обязательно должна расширяться, иначе она погибнет. Новые территории – это ресурсы и место для проживания подданных империи. Впрочем – подданные, это тоже ресурсы. Это производительная сила, которая создает капитал. Не будет подданных – не будет и капитала. Утрированно, конечно, но примерно так. И вот здесь уже и таится разгадка.

Если взять как аналогию ситуацию с земными тяжеловооруженными рыцарями, можно сказать коротко: рыцари города не захватывают. Как и танки, рыцари годятся на то, чтобы рассеять войско, вышедшее на битву в чистое поле. Попробуй-ка залезть за стену в полном рыцарском снаряжении! Города захватывает самая что ни на есть пехтура – легковооруженная пехота, частенько едва обученная, можно сказать, пушечное мясо.

Вот здесь есть драконы. И что? Для обороны – великолепно! Пришло войско, которое хочет тебя побить. Ты выпустил драконов, и они нормально поджарили собравшуюся в поле толпу придурков, осмелившихся воевать с Империей. Ну и…все. На том война и закончилась. А как драконы захватят город? Территории? Спалить эти города? Спалить все населенные пункты? Поля, леса? А зачем? Кто будет платить налоги? Кто будет обрабатывать землю? Свои крестьяне, которых пригнал из Империи? Ну да, можно…процентов на десять закрыть потребности. Может чуть больше, а может меньше. А кто будет работать там, где работали эти крестьяне? Согнал их с места – и там работа не идет, и на новых землях еще не началась. Эдак можно и денег лишиться!

Новые земли захватывают пехотинцы, а их ограниченное количество. И «стратегические бомбардировщики» помогут им в этом от слова «никак». Все равно как палить из катапульты по воробью. Так что империя давно отказалась от захватнических войн, и тихо, без афиширования своих действий занимается ползучей экспансией. Ну как земной Китай, который давно понял, что воевать вредно для экономики, и выгодно просто подсадить весь мир на иглу из китайских дешевых товаров. А еще – рассылать во все стороны своих граждан, образующих анклавы, скупающих землю, предприятия, все, до чего дотянутся их руки. Задушить мир в своих теплых, могучих объятиях. Хорошая, умная, и очень действенная тактика.

Когда я слушал бабушку, у меня в голове шевелилась некая мысль, которую я все время пытался поймать за хвост. Так бывает – вспоминаешь нечто важное, очень важное, такое важное, что от этого может зависеть твоя жизнь – и не можешь вспомнить. Ускользает мыслишка, уползает, как шустрый выползок после дождя, и ты ничего, совсем ничего не можешь с этим поделать. Кроме как выругаться и махнуть рукой – потом додумаю! Но главное, чтобы не было поздно, это «потом».

Когда въехали в «райцентр», солнце стояла уже совсем низко над покрытыми лесом горами. Еще полчаса и будет темно. В горах темнеет очень быстро, практически мгновенно. Так что мы сразу же направились в сторону большого трехэтажного здания с вывеской «Усталая лошадь», над входом в которое сиял яркий магический светильник, как доказательство состоятельности владельца заведения. Кстати, впервые за долго время вижу трехэтажное здание – здесь почему-то не принято строить дома выше второго этажа. Вроде бы даже есть на то какой-то древний указ Императора, запрещающий такие постройки.

По случаю вечернего времени народа на улице прибавилось многократно. Припоздавший караван из пяти повозок и охранников, пастух (очень не хочется называть его ковбоем, но копия, черт подери! Только револьверов не хватает!) погоняет стадо довольно-таки упитанных коров в количестве штук двести (помощники пастуха точно такие же – отморозки-ковбои на вид). Погонщик яростно ругается с пастухом (мешает проехать), тот так же виртуозно отбрехивается – жизнь идет своим чередом.

На нас почти никто не обращает внимания, и это понятно – дюжина лошадей, на которых явно нет никакого коммерческого груза, да шесть путников – кому они интересны? И это хорошо. Чем меньше мы привлекаем внимание, тем лучше. Пусть и дальше на нас никто не смотрит, на ничтожеств. Я согласен побыть незаметным.

Глава 4

Нет ничего приятнее и желаннее запаха пирогов – сыт ты, или же проехал перед этим полсотни километров – все равно. Помню, читал, что ученые зачем-то взялись провести исследование (видимо британские ученые, которым по определению нехрена делать, кроме как проводить дурацкие исследования) – какой запах приятнее всего для нюха человека? Оказалось – запах пекущегося хлеба. А чем пирог отличается от хлеба? Только тем, что он вкуснее – ведь в пироге еще и начинка.

Обожаю пироги. Так, что даже лишнего веса постоянно наедал. Пирожки, пироги, ватрушки, блины – все печеное метал в глотку так, что только треск стоял. Правда потом вес быстро сбрасывал, когда отправлялся в очередной рейд по горам, или пустыне. Кстати – очень хорошая диета, которой могут воспользоваться пекущиеся о стройности фигуры модели: надо взвалить на себя рюкзак килограммов двадцать весом, автомат, запасные магазины, кучу патронов, и как вишенку на торт – снайперскую винтовку. Гарантия – через неделю марша будешь стройна, как кипарис. Если только не сдохнешь.

В трактире пекли пироги, мой нос чуял это за сотню метров, а голодный желудок подтвердил умозаключение: пироги! Ну да, как в том мультике: «Сы-ы-ы-р-р!». Был бы я Келланом – наверное тут же бы помчался в трактир, договариваться об ужине и комнатах для моих спутниц (ну и для себя – само собой). Но я – старый, тертый-перетертый вояка, который хоть и иногда и передает управление телом своим бушующим гормонам, но только не в тех случаях, когда моя жизнь зависит от правильности выбора. Поэтому я заслал в трактир нашу Фелну. Почему именно ее? Потому что она из всех девушек моей охраны самая рассудительная, а еще – она довольно-таки высока ростом, и обладает поистине врожденным чувством аристократического достоинства. Не знаю, как она это делает, но стоит ей захотеть, и перед собеседником мгновенно оказывается девушка из высшего аристократического общества – красивая, как статуя, надменная, как императорская кошка, и опасная, как дикая пантера. Ощущение – чуть что, и эта мажорка выхватит меч и срубит голову тупому простолюдину, который осмелился вести себя по отношению к девушке совершенно непотребно.

Само собой – Соньку в трактир не послал, и это притом, что Соня скорее всего самая опасная из моих подруг-телохранительниц. Во-первых, она маленького роста. А как известно, люди плюют на тех, кто ниже их ростом. По крайней мере – до тех пор, пока им не разъяснят ошибочность такой позиции.

Во-вторых, у Соньки невероятно милое, красивое личико, на котором невозможно изобразить хоть какую-нибудь угрозу. Нет, угрозу изобразить можно, только выглядеть она будет невероятно смешно. Ну какая угроза может исходить от Барби? Или этой…как ее…в общем – сказочного персонажа из старого советского фильма-сказки: «Ива-а-а-нушка…». А то, что эта девица снесет противнику голову прежде, чем тот скажет «Ой!» – это ничего не значит. Иногда лучше выглядеть опасным бойцом, чем быть им.

Хельга? Они с Фелной чем-то похожи, но…Хельга болтушка, и может ляпнуть что-то непотребное. Ну и просто так ляпнуть – потому, что она считает это правильным. А зачем нам такое ляпство?

А вот остальным участникам путешествия идти в трактир я запретил. И сам не пошел. Чем дальше мы продвигаемся на север, тем больше меняется отношение к воркам. Если в столице и городах центра Империи на ворков всем наплевать – «Живут, да и пусть живут! Своих проблем хватает!» – то по мере продвижения на север ворки из нейтральных персонажей превращаются в нежелательных гостей. В прямом и переносном смысле слова. Потому, надо вначале разведать – как в этом трактире относятся к воркам, а уже потом туда идти. Я лелею мечту о том, чтобы добраться до места никого не лишив жизни. Понимаю, что это будет очень непросто, что возможно мне придется кое-кого ставить на место, а может даже и класть на него, но…пусть пока наш путь не будет отмечен каплями крови. А также лужами и реками этой пахнущей железом жидкости.

Фелна пробыла в трактире минут двадцать, и откровенно говоря, я уже пал духом и приготовился сваливать не солоно хлебавши. Вариант был – если нас тут не принимают, то она закупает чего повкуснее, и мы едем к ближайшей печке, где становимся на ночевку, купаясь в реке и подставляя голую задницу туче местных комаров, для которых что ворк, что имперец – абсолютно фиолетово. Хотелось вымыться горячей водой – во всех трактирах есть «мойня», аналог русской бани – только без парилки. Ложиться спать потным, покрытым толстым слоем пыли…можно, конечно, но лучше бы этого избежать.

– Надоел! – сопя объявила Фелна, кивая на трактир – Ну такой нудный трактирщик! Ему по большому счету все равно, ворки, или бесы из преисподней – это он так сказал. Лишь бы деньги платили. Но начал выпытывать – кто мы, куда едем, кто такие наши ворки, и все такое прочее. Я уже рассердилась, и не выдержав, сказала, что это государственная тайна, что мы выпускники Академии магии, и сопровождаем вас по государственным делам. А за разъяснением он может обратиться к Его Величеству Императору.

Я только кивнул, и дальше все пошло своим чередом. Лошадей – в конюшню, где за малые деньги мальчишки-конюхи приступили к чистке и кормежке наших «автомобилей», переметные сумы – в комнаты. Не сами, нет – два кухонных раба, здоровенные мужики лет сорока с тупыми лицами, но тяжелыми плечами. Ошейники на их шеях смотрелись тонкими шлейками, порвать которые особых усилий не потребует. Но не рвут. Видимо, такая жизнь их устраивает.

Комнаты взяли три. В одной – я со своей женой, в другой – бабушка, в третьей – все остальные. Все комнаты запираются на ключ, так что практически спокойно мы оставили свои мечи под запором и пошли ужинать.

Кстати, как и в большинстве общественных питейных заведений – в этом существует запрет на обладание длинноклинковым оружием. То есть – хочешь выпить, закусить – снимаешь меч, проходишь с ним к месту хранения (что-то вроде стеллажа с ячейками), и свою железяку там оставляешь. Или же оставляешь ее в комнате – если снял эту самую комнату. Ну а пока сидишь и питаешься – следишь, чтобы меч не уперли.

Вообще-то хорошее правило. Народ фронтира буйный, чуть что – хватается за оружие, так что лучше, если это оружие будет покороче (Ножи и кинжалы никто не сдает). Тогда возможно что работы по уборке крови и трупов будет хоть немного, но поменьше.

Вместо меча я взял с собой в зал гитару. В комнате тесно, всем сразу не поместиться, а я решил побаловать свою компанию музицированием. Обещал бабуле – она слышала, что я недурно исполняю всякую…хмм…в общем – решила меня послушать. Зачем это ей надо – не знаю. Может для того, чтобы понять образ мыслей «вселенца»? Она-то знает, что я совсем не Келлан, а что-то вроде мозгового паразита, неизвестной силой подсаженного в мозг любимого внука.

Утрирую, конечно…не такой уж и любимый был этот Келлан. Бабуля его и видела-то…пару раз от силы. Разругалась с моими родителями, вот и результат. Не появился я бы у нее – она и спрашивать никого бы не стало: «Куда подевался мой внук Келлан?». Он был ей просто-напросто неинтересен.

Трактир – ничего в нем нет удивительного. Большой зал, освещенный магическими светильниками (вот как развивать атомную энергетику, если у тебя есть такие светильники?!), тяжелые, видимо дубовые столы и стулья. Темные, вытертые руками поколений и поколений людей, персонала и посетителей – по здешней трактирной привычке мебель сделана так, чтобы ее не то что поднять, сдвинуть было бы проблематично. А если все-таки поднял и метнул – можно было бы снести половину армии захватчиков, но не потерпеть ущерба для снаряда. Крепко сделано, на века.

Ну и в остальном – окно на кухню, широкая барная стойка для тех, кто не хочет есть, а ему надо только остограммиться, либо выдуть кружку пива с устатку и жары. Подавальщицы – здесь это рабыни, в основном удивительно страшные, можно сказать до уродства. Видимо трактирщик накупил на распродаже из числа тех, кого не смогли продать торговцы живым товаром. Работать могут, голова соображает, а то, что один глаз смотрит вправо, другой влево – кого волнует? Главное – поднос умеет донести не опрокинув на посетителя, и деньги принять по счету, в остальном – кому какое дело, как выглядит официантка? Красивую нужно? Шлюшку захотел? Вон они – целая толпа человек в десять азартно режутся в кости возле охранника, седеющего мужика двухметрового роста, руки которого толщиной с ногу Фелны. Девки симпатичные, есть даже красивые, но как и всегда – меня лично от них отпугивает атмосфера порока. Как подумаешь, что до меня на нее влезало как минимум батальон всяческого человеческого сброда – и сразу девица не кажется такой уж красивой.

Кстати, странно, что в мою голову приходят мысли о чужих женщинах, когда у меня самого их четыре экземпляра – только свистни, и прибегут в постель. Гормоны, все гормоны! Инстинкт.

Мы сели за один стол, рассчитанный как раз на шесть человек, и этот стол через пятнадцать минут покрылся таким количеством съестного, что мне стало немного стыдно и смешно. Голодающие Поволжья, понимаешь ли! Бабуля так иронически на меня смотрела, когда я подгреб к себе здоровенную чашку похлебки и три пирога, но когда увидела, как быстро исчезают припасы в моей глотке, со вздохом призналась:

– Давно не видела, чтобы мужчины ТАК ели. И вообще, я считаю – как мужчина ест, так он и работает. Если как птичка клюет хлебец – жди, что он покажет свой нрав жалкого и мелкого человечка. А если мужчина ест как ты – это настоящий мужчина!

Зал пуст на три четверти. Сидели купцы из каравана, пришедшего на час раньше нас (общался с ними), погонщики, охранники – пили пиво, ели, играли в кости и карты, тискали шлюх, присевших им на колено. То есть жили полноценной свободной жизнью.

На нас никто не обратил внимание – так, посмотрели, мазнув взглядом, и снова к стаканчику с костями. Игра, она такая – пофиг потенциальная опасность, пофиг красивые девчонки – игра заменяет и секс, и вообще всю жизнь. Я так-то азартный игрок, но никогда не делал из игры кумира. Играл по-маленькой в компании, не более того. В основном проигрывал, от чего не особо расстраивался.

Поев, я отвалился на спинку монументального стула, и мутными глазами уставился на своих спутниц, которые конечно же не дотягивали до меня по скорости поглощения натуральных продуктов, но усиленно старались подойти к моему уровню. Только бабушка – отщипывала легко, по крошечке, задумчиво уставившись взглядом в пространство. Думает, соображает! Оно и понятно – уж ей-то есть о чем подумать. Бабуля точно представляет себе степень сложности проблемы, в отличие от меня, наивного. Но тут уж каждому свое, и никак иначе.

Я потянулся за гитарой, которую положил на соседний стул, расстегнул чехол, достал «мою радость». Погладил рукой по крутому изгибу инструмента, и на миг показалось, что глажу я не инструмент, а тугое бедро Соньки, или…ну чего греха таить – Лерка мне нравится. Она на самом деле очень красивая, как инопланетянка! Глазищи огромные, голубые, кожа гладкая, белая, кажется, что полупрозрачная, как у мраморной статуи. Да и не дура она, пока ехали – убедился. Просто ей на месте мозги промыли, она и мыслит категориями ворков. И то – ума хватает чтобы понять, что здесь что-то не так. Что надо все менять.

Вдруг представилась детская кроватка, и в ней белый-белый младенец…тянет ко мне ручки, улыбается…брр! Даже головой тряхнул, чтобы отогнать дурацкое видение. Мы с Леркой всего один раз занимались сексом, да еще и в таких можно сказать антисанитарных условиях, под надзором трех злобных баб. Хотя в общем-то все у нас прошло полноценно, никакой имитации… Ну пусть так, все равно, у ворков проблема с воспроизводством, так что вряд ли у нас что-то получится, тем более с первого раза.

Прошелся по струнам, чуть подстроил, и тихонько заиграл «Город золотой». Плохо, что он у меня накрепко связан с личностью Гребенщикова, не люблю я его – скурвился парень. Но Вавилов-то, автор музыки тут ни причем! Как и автор стихов. Гребень просто попер и музыку, и стихи, тихонько «забыв» указать авторство этих двух людей. Но да ладно – пусть и так, забыть уже надо. Другой мир, другие люди, и я совсем другой. Помесь эльфа и орка – вот кто я такой…хе хе…

После того, как доиграл, секунд двадцать в трактире было тихо. Потом в противоположном углу кто-то начал стучать ладонями по столу, а компания игроков даже прервала свое угодное дьяволу дело и мужики начали кричать:

– Давай! Парень! Еще! Играй!

И кстати – им было наплевать, ворк я, или нет. Ну даже если ворк – пусть развлекает честную компанию. Тем более, что на халяву.

Ну я и начал играть – все, что умел, все, что знал. Все, что когда-то играл в трактирах, и просто своим любимым женщинам и друзьям. Пальцы порхали, гитара пела, и звук был таким чистым, таким классным – мастер, сделавший инструмент на самом деле Страдивари в этом мире!

Часа полтора играл, пока меня не начало накрывать сном. Устал! И тогда, не обращая внимания на уговоры собравшихся в трактир людей (а их набилось уже полный зал!), отправился в комнату, положил гитару и пошел в мойню, пора было смывать дневную пыль. Быстро помылся, все время ожидая, что вломится кто-нибудь из девчонок, но мне сейчас точно было не до них – осоловелый, усталый, отяжелевший от сытной еды…какой мне сейчас секс? Ну если так….»быстрый»! Но я же не эгоист, чтобы походя использовать партнершу и отвалиться. Так что…в постель!

До рассвета осталось несколько часов, а на рассвете мы уже в путь. Честно сказать – ужасно надоело тащиться черепашьим шагом. Вот как добиралась Лера? Героиня! Пешком, без еды, прячась по кустам – кошмар ведь! А потом ее везли как барана, привязанной к лошади. И вечером радостно насиловали всей толпой. Как это у нее крыша не поехала, просто удивительно. Правда бабушка мне потихоньку сказала, что постаралась загнать воспоминания девушки подальше в ее подсознание. Так, чтобы вспоминались будто дурной сон, будто просмотренный в тяжелую ночь страшный кошмар. Вроде было – а вроде и не было. Главное, не говорить с ней об этом, чтобы заблокированные воспоминания не всплыли наверх. Иначе она может и не выдержать.

Девчонки еще сидели в зале, когда я шел в комнату – пришлось передать ключ, захватив с собой Леру, а для всех объявил, чтобы не засиживались, осталось всего несколько часов отдыха.

Кровать тут была одна – здоровенная, занимающая почти все комнату. Я сбросил с себя одежду, сложив ее на стул рядом с кроватью, и плюхнулся на чистые простыни (Условно-чистые! Тут нередко стирают без мыла!). Господи, как хорошо спать на кровати после долгих ночей, проведенных в палатке! Мда…с этой жизнью я сделался сибаритом. В прошлой жизни мне и в палатке было хорошо – лишь бы никто не пытался перерезать мне глотку или прострелить кишки. К хорошему быстро привыкаешь, отвыкать тяжеловато.

Когда пришла Лера – я не слышал. Мой мозг работает избирательно, он всегда стоит на страже и автоматически определяет степень опасности, которая исходит от находящихся рядом субъектов и объектов. Мой сонный организм прекрасно слышит и даже видит того, кто находится рядом со мной, определяет его в разряд безопасно-дружественных, и не дает команду «Проснуться!». Обычное, нормальное дело.