Порассеяны по-над Тереком
В синем небушке облака,
С невысокого правого берега
Вдруг дохнёт ветерком слегка.
Позатеряны по-за Тереком
От казачьих коней следы,
За Аргуном темны ущелия,
Знаю я, брат, и помнишь ты…
В голове моей мысли ворохом,
Будто раннею, брат, весной,
Вдруг потянет сгоревшим порохом
На тропиночке, на лесной.
Очарует красой прелестною,
Промеж гор молодой лесок,
Там блеснёт вдруг на солнце лезвием,
Острой шашки чужой клинок.
И мелодия гор печальная,
Их седая пленяет грусть,
Здесь решает всё сталь кинжальная,
Коль сошёлся с врагом грудь-в-грудь.
Разлетается пыль дорожная,
И пути конца-краю нет,
Тишина здесь всегда тревожная,
Уж четыреста с лишним лет.
Тишина – нельзя слово вымолвить,
Тот, кто здесь побывал хоть раз,
Никогда из Души не вытравит
Наш суровый, седой Кавказ…
Два шага до края твёрдо прошагать,
Нам теперь до Рая, брат, – рукой подать,
Ничего не видно – предрассветный мрак,
Помирать обидно – задарма вот так.
Помирать не страшно, правда, – вот те крест!
Жаль, что не увидеть больше рОдных мест,
За своё мы бились, брат, – чего скрывать,
А теперь вот вышло время помирать.
За свои станицы, семьи и дома,
Долгие два года, шла эта война,
Кровушки пролИлось – не Дай Бог кому,
Солнце закатилось, Белое, в Крыму.
Тю, никак станичник, – бывший фронтовик,
Вон глаза отводит, да лицо кривит,
Вишь, смолит цигарку -рученьки дрожат,
Как стрелять-то будешь в односумов, гад.
Кошкельды, болезный! Али не признал?
– Вместо Бога в сердце – интернационал.
Справит всё как надо – видно не впервой,
Выпьет потом чарку – знать за Упокой.
Ну да ладно, Бог с ним, -жить осталось чуть,
Коли чем обидел – брат, не обессудь,
Как бывало прежде -мне подставь плечо,
Я за нас Молитву, за двоих прочёл.
Подсветила небо робкая заря,
Прощевай, браточек – было всё не зря!
Кто-то крикнул хрипло: «Целься! Залпом! Пли!»
– Две Души казачьих к Богу отошли…
Я приеду домой ровно в полдень,
На часах лишь двенадцать пробьёт,
И родное подворье припомнив,
Звонко конь мой заржёт у ворот.
Ты из рук уронивши вязанье,
В чём была поспешишь на порог,
После долгих трёх лет ожиданий,
Тихо скажешь мне: «Здравствуй, сынок!
Ах, какой же ты справный да ладный,
На виске только белый рубец,
Дорогой мой сынок ненаглядный!
Как гордился б, живой будь, отец!»
Нелегко тебе, вижу, родная,
Эти годы бывалось-жилось,
И продажная прядка седая,
Пролегла среди чёрных волос.
Погоди, лишь коня я пристрою:
Подустал, приглядеть бы за ним,
С братом нас провожала обоих,
Вышло так -воротился один.
Помню, в мартовский день окаянный,
Когда с крыш во всю льётся капель,
Над братишкиным резвым буланым
В аккурат, разорвалась шрапнель.
Он не мучался, брат мой ФедЮшка,
Был он сразу сражён наповал,
Упокой Господь светлую Душу,
За Отечество жизнь он отдал.
Знаю, Батя не вынес утраты,
Не сумел эту боль пережить,
А всего то – шестой лишь десяток…
На станичном погосте лежит.
Мы их нынче обоих помянем,
И обнявшись, с тобой посидим,
Не кручинься, прошу тебя, мама,
Я пришёл – беды все позади.
Ты родню позови к нам под вечер,
Всё одно захотят повидать,
Понарядней накинь шаль на плечи,
Не к лицу казакам горевать!
Я приеду домой ровно в полдень,
На часах лишь двенадцать пробьёт,
И родное подвороье припомнив,
Звонко конь мой заржёт у ворот…
Билась заря по-над речкою быстрой,
В тёплых объятьях она октября,
Звон колокольный стоял над станицей,
Воздух пьянил и тревожил меня.
Господи, сколько же дома я не был,
Года четыре, а может быть пять,
Какое ж на Родине синее небо!
Другого такого нигде не сыскать.
Конь подуставший повёл ухом нервно,
Радостно, громко, ликуя заржал,
Надо ж, Гнедок, он товарищ мой верный,
Степи родные, бродяга, признал.
На самый Покров угадал я с приездом,
Нынче в станице гуляет народ,
Шумный, весёлый, – печаль неуместна,
Свадьбы играет, да песни поёт.
Вот и мой двор, он от церкви четвёртый,
Глянь как подрос у плетня краснотал,
Помню – его пятилетним мальчонкой
С Батей вместях я весною сажал.
Как без меня вы тут жили-бывали,
Мои ненаглядные мать и отец?
Дай обниму вас – Здорово дневали,
Я воротился домой наконец.
Сядем за стол, тонко звякнут медали
Отцовских четыре, моих два креста,
И выпьем за то, что любили и ждали,
Бывайте здоровы за ради Христа!
Выйду во двор я поближе под вечер,
Кинется в ноги наш пёс пожилой,
Мать подойдёт и обнимет за плечи,
Всё позади – я приехал домой.
Разливалась реченька, разливалась,
Она беспокойная да весною,
И луга прибрежные омывала,
Она вольною своею волною.
Восходило солнышко, воссияло,
Из-за леса дальнего рано утром,
Светом розовым озаряло
Речку, степь, родимый мой хутор.
Пробивалась травушка, пробивалась,
Стебельки зелёные вверх тянула,
Быть поближе к солнцу старалась,
Сколько лет с поры той минУло.
Уезжали казаки, собирались,
На войну с Германцем проклятым,
Наказал отец прощеваясь:
«Мамку слухайтесь, казачата!»
А ребята всё молодые,
Зубоскалят -озорничают,
Коники под ними гнедые,
За околицу выезжают.
Вот один из них обернулся,
На прощанье шапкою машет.
«Помолитесь, чтоб я вернулся,
Не кручиньтесь Батя с Мамашей!»
А другой, гляди, завёл песню,
Голос сильный, молодой, звонкий.
Мамка вслед отца тайком крестит,
Избай Бог, чтоб не пришла похоронка.
…За порогом вновь весна бродит где-то,
За три года вырос я, подтянулся,
За весной настанет жаркое лето,
Только Батька с той войны не вернулся…
В небе синем, в облаках жаворонок вьётся,
Не с руки мне помирать, – да видать придётся.
Напоролись на врага нынче утром рано,
И теперь лежу в степи, да под сердцем рана.
Не вздохнуть-не продохнуть, душу рвёт на части,
Где-то дальше бой идёт, дай Бог, братцы счастья,
Дай Бог всем, чтоб как один, вы назад вернулись,
Я ж помочь вам не смогу – вон как обернулось,
Жаворонок, заиграй на прощанье песню,
Что под вишенкой в саду я играл невесте,
Пока силы не ушли, подтяну чуть слышно,
Черноглазая не жди – видишь всё как вышло.
И не думал-не гадал, пуля всё решила,
Буду помнить уходя, как меня любила,
Пред глазами в один миг жизнь в намёт промчалась,
И у матушки моёй дома сердце сжалось.
Жизнь по капельке моя с кровушкой уходит,
Не увижу больше я, как заря восходит,
Поквитаться за меня вы пообещайте,
Жаворонок доиграл… всё, браты, -прощайте…
Разлетались вóроны на четыре стóроны,
Да кричали громко всё – знать, браты, сполóх,
Выезжали коники, сёдланы, подкованы,
Да во чисту полюшку – помогай нам Бог.
Заблистали шашечки, лёгкие да вострые,
О проекте
О подписке