Глава 6

Вокруг несчастной Огняши уже скопилась внушительная толпа зевак, заполонив всю спортивную площадку. Кучкуясь небольшими группками, «дети природы» негромко о чем-то переговаривались между собой. Сквозь звучащий общим фоном гул голосов слышались отдельные фразы фельдшера приехавшей по вызову скорой помощи да восклицания особо бойкой девицы, хлопотавших вокруг девушки. Огняшу уже успели отмыть, остановили у нее кровотечение, напичкали какими-то таблетками, и она перестала рыдать, меланхолично глядя перед собой застывшими от перенесенного шока глазами.

Несколько парней, прочесав ближайшие окрестности, но не углубляясь далеко в лес, вернулись на турбазу с хмурыми лицами. Один из них, предусмотрительно загоревший в солярии перед началом летнего сезона до шоколадного оттенка, отделился от приятелей и приблизился к группе из трех девушек.

– Ну что, Кэт, как там она? – спросил загорелый.

К нему повернулась пигалица с мальчишеской фигурой. У нее на голове была повязана вылинявшая светло-голубая бандана, а изо рта торчала дымящаяся сигарета.

– Хреново дело, – ответила Кэт хрипловатым голосом, дымя сигаретой, – нос в лепешку, говорят, перелом. А вы поймали его?

Загорелый стыдливо потупил глаза и покачал головой:

– Нет. Сбежал сука.

– И что, никаких следов не оставил?

– Не-а. Правда, мы нашли шлепку…

Кэт протянула руку:

– Покажи.

Загорелый вытаращил на нее глаза:

– А на хрена она нужна? Она явно кого-то из спарперов-дачников, они вечно засерают лес свои мусором.

– Помнишь, где ее видели?

– У ручья, в деревянных мостках торчала, прямо между досок. А что?

– Описать ее можешь?

– Ну… – задумавшись, начал вспоминать он, – черная такая… резиновая… вся стоптанная и старая… а еще хлястик у нее порван у самой подошвы, будто ею зацепились за расщепу на доске, да так она там и осталась.

– Окей, расскажу королеве, это может быть важным. Что-нибудь еще?

Загорелый покачал головой:

– Не-а.

– Как думаешь, кто бы это мог быть?

– Подонок! – в сердцах бросил загорелый, сжав кулаки.

Его накачанные бицепсы забугрились, и он непроизвольно засмотрелся на них.

В разговор вмешалась высокорослая и сутулая девушка с экзотической прической – ее темно-русые волосы, словно пакля, были спутаны в длинные жгуты и собраны на затылке в толстый пучок.

– А Стрюша рассказывала, что она сегодня утром подслушала, пока обносила черешню на дачах, как кто-то из дачников говорил кому-то, что здесь объявился маньяк, – путано сообщила она.

– Все-таки надо было идти в лес… надо было, – невпопад вставил загорелый, продолжая смотреть, как играет и перекатывается его рельефная мускулатура.

– Я сразу подумала, что это маньяк, – поддержала высокорослую подругу слегка заторможенная, полная девушка с круглыми васильковыми глазами и таким же круглым простоватым лицом, обрамленным каштановыми завитушками волос.

Услышав о маньяке, к ним повернулся грузный брюнет с густой черной бородой и бросил через плечо:

– Хм! Вы где в последний раз видели маньяка, в кино?

Когда бородач развернулся к ним полностью, взгляд девушек непроизвольно привлекло что-то внизу его объемного и густо поросшего черными волосами живота.

– А что тут такого особенного? – парировала дылда с дредами. – По статистике, каждый пятый имеет скрытую склонность к насилию, а каждый десятый способен проявить ее при подходящем случае.

– Ага, а каждый первый даже не подозревает, что способен ходить без трусов на людях, и что с того? – бородач рассмеялся.

К оживающей беседе присоединилась эффектная блондинка из группы бородача, явно копирующая внешность и манеры знаменитой актрисы Мэрилин Монро.

– А лично я думаю, что это сделал ее ухажер, – манерным голосом озвучила она свое личное мнение, – собственник, импотент и лузер. Просто отомстил ей за то, что она уехала без его согласия.

– Все с ума сходят, кто это может быть, а ты что-то знала и молчала? – тут же получила она упрек от вспыльчивой Кэт.

– Да нет… – Блондинка сделала рукой неопределенный жест. – Я о мужчинах вообще.

– Жаль, лес не прочесали… – продолжал сокрушаться загорелый, начав ненавязчиво ощупывать напряженный трицепс.

– Так что же не прочесали, Нарциссик? – наконец осадила его Кэт.

Загорелый парень по прозвищу Нарцисс, оторвав наконец взгляд от своей накачанной мускулатуры, поднял на нее виноватые глаза:

– Кэт, ну там же в траве полно шишек, ноги больно колют…

– А тропинки на что?

– …Арнольд вообще себе пятку проколол…

– Ай-ай-ай, бо-бо себе сделал маленький мальчик, да?

– …Потом хромал всю обратную дорогу… – так и продолжал канючить Нарцисс, не замечая издевки в словах Кэт.

Не обращая внимания на начавшуюся перепалку, две подруги – Пампуша, или сокращенно Памп, как называли упитанную Веронику, и Аня-швабра, или просто Шва – продолжали нагнетать страсти.

– А что если это в самом деле маньяк? Ведь люди просто так болтать не станут, – Шва перешла на заговорщический полушепот, нервно почесывая голову ногтями через жгуты волос. На ее костлявые плечи сыпался белый «снежок», но она не обращала на это внимания, продолжая безостановочно чухаться. – Ведь только маньяки нападают на молодых девушек.

– Вот и я говорю, – поддакнула Памп, – у них фобия сильных мужчин.

Блондинка явно заскучала от скудной фантазии простоватых девчонок: ну маньяк, и что дальше? Где развитие сюжета? Где ужас, леденящий кровь и заставляющий волоски на теле вставать дыбом и шевелиться от одной только мысли о маньяке? Она быстро что-то смекнула, ткнула локтем в бок бородача и лукаво подмигнула ему, мол, сейчас повеселимся.

– Как, а разве вы не слышали, – обратилась она к подругам, копируя их манеру говорить доверительным полушепотом, – что в том году здесь одна девочка пропала? Пошла в поселок, – блондинка опасливо покосилась на Кэт, – и не вернулась.

– Так и не нашли ее до сих пор? – заинтересовалась Памп.

– В том-то и дело, что нашли… но лучше бы не находили. У всех, кто ее знал, челюсти поотвисали, когда они увидели ее фотографии. Боже, до какой неузнаваемости она изменилась. Ведь целый год она провалялась…

– В канаве? – воскликнула от нетерпения Шва.

– В канаве? – удивленно переспросила блондинка. – Нет, не в канаве. В тот день она встретила на тропинке олигарха, который отдыхал в Псыгыпе, и он влюбился в нее. Теперь она только и знает, что валяется на пляжах Лазурного берега и всем на зависть выставляет свои фотки в паблике…

Бородач заржал во все горло.

В это время одна из хлопотавших над Огняшей девушек, убедившись, что от нее больше ничего не требуется, отделилась от группы и направилась в сторону здания турбазы. Это была эффектная шатенка, выглядящая взрослее всех остальных «детей природы». Дойдя до центра площадки, она остановилась и воздела руки к небу, привлекая всеобщее внимание, а затем сильным, громким голосом произнесла:

– Дети мои!

Все разом замолчали и, повернувшись в ее сторону, в один голос ответили:

– «Да, королева!»

– Дети мои, – повторила та, – в нашей дружной семье произошло ужасное происшествие, о котором я обязана сообщить в полицию. Поэтому до прибытия наряда никто никуда не расходится. Да поможет нам природа.

Она повернулась к жгучему брюнету с ястребиным профилем, что следовал за ней по пятам, и положила руку ему на плечо:

– Жуаник, а ты пока проследи за ними, хорошо?

Брюнет молча кивнул и оставил свою королеву. Она проследила глазами, как он ловко взобрался на сохранившуюся возле бывшей баскетбольной площадки судейскую вышку и, как ястреб, оглядел округу, после чего быстрым шагом направилась к административному зданию и скрылась в темном дверном проеме.

Глава 7

Участковый уполномоченный по Предгорному району старший лейтенант Всеволод Вячеславович Залихвацкий был не в духе. Сегодня его раздражало буквально все: и головная боль от похмелья после вчерашней пьянки у самогонщицы Вертихвостовой, и невыносимая духота, царившая в его кабинете даже несмотря на шумно работающий вентилятор с погнутыми металлическими лопастями, и его кабинет, занимающий тесное помещение в здании железнодорожной станции, да и сама работа, незаметно превратившаяся из «золотой жилы» в тяжкое добывание средств к существованию… и даже муха, влетевшая в распахнутое настежь окно и устроившая пикировку над его головой, раздражала Залихвацкого до чертиков. Однако больше всего его раздражал телефон, звонящий вот уже трижды с короткими интервалами.

– Ну нет меня на месте! – не выдержав, воскликнул Залихвацкий, глядя на телефон. – Какого черта, спрашивается, без конца трезвонить?

Он поморщился от усилившейся головной боли и помассировал висок. Телефон так и продолжал меланхолично названивать: «Дз-з-з-з-знь. Дз-з-з-з-знь. Дз-з-з-з-знь…»

Залихвацкий нервно снял трубку и бросил в нее:

– Минуту.

Отложив трубку на стол, он достал из верхнего ящика початый блистер анальгина и выдавил из него на ладонь две таблетки. Закинув их в рот и пережевав, он поморщился от горького вкуса, после чего вновь взял трубку. Даже на расстоянии Залихвацкий все это время отчетливо слышал в ней взволнованный женский голос.

– Старший лейтенант Залихвацкий. Слушаю вас, – прервал он нескончаемую тираду.

– Я уже все сказала… – недоуменно ответила женщина.

– Кто – я?

– Мое имя Ева, но я предпочитаю, чтобы ко мне обращались королева. Надеюсь, теперь ты меня вспомнил?

– Разумеется, – коротко ответил Залихвацкий.

Телефонный разговор начинал его заинтересовывать. Залихвацкий потянулся к письменному прибору за карандашом и бумагой:

– Что там у вас стряслось? Опять Ляпин активизировался, что ли?

– Нет, Сев, на этот раз у нас настоящее чэпэ. Кто-то неизвестный совершил зверское нападение на одну из девочек. Представь, он изуродовал ей лицо. Боже, нам только маньяка не хватало…

Дальше из трубки полился целый поток восклицаний, и Залихвацкий непроизвольно отстранил ее от уха и положил на стол. Он извлек из письменного прибора ярко-желтый квадратный листок бумаги с клеящимся краем и неразборчиво нацарапал на нем сточенным карандашом короткую записку: «Уехал на вызов».

Динамик в трубке так и продолжал звенеть от возбужденного голоса королевы, когда Залихвацкий снова поднес трубку к уху и коротко сказал:

– Буду через пятнадцать минут.

Он бережно опустил трубку на рычажки телефона, размышляя: «Неужели и впрямь на турбазе объявился маньяк? Да нет, наверняка впечатлительная королева сгущает краски. Просто очередная "хулиганка". Ничего, разберемся», – с этими мыслями Залихвацкий поднялся из-за стола, надел на голову форменную фуражку и вышел за дверь, не забыв наклеить на нее записку.

В просторном зале ожидания железнодорожной станции было малолюдно: родители с ребенком, по виду курортники, собравшиеся в Акваторск, к морю, молодая парочка у кофейного автомата, старушка у стойки «Союзпечати». Залихвацкий подошел к кассовому окошку, за которым сидела круглолицая молодая женщина и строила ему глазки.

– Слушай, Раис, ты ничего не слышала, нудисты ночью не шумели? – спросил он.

– Так я же сегодня в ночную смену, – ответила та и обидчиво добавила: – А ты меня бросил…

– Ах да… – рассеянно ответил он. – Прости. Ты понимаешь, у кореша днюха была, всю ночь пробухали. Теперь еще этот вызов так ни к стати.

– А что там такое?

– Да черт его знает. Походу, кому-то вздумалось пошалить по-крупному. Ну ладно, я на турбазу. Если будут искать, переводи туда, окей?

– С тебя магарыч.

– Разумеется, киска, разумеется…

Залихвацкий пресек прохладный и гулкий зал ожидания и вышел за дверь в уличный летний зной.

Глава 8

Как и было приказано королевой, на спортплощадке турбазы никто никуда не расходился, а насмешливая блондинка так и продолжала потешаться над двумя подружками-простушками. Она в очередной раз искоса глянула на бородача, оценивая его реакцию на свое представление. Тот покатывался от смеха. Естественно, ей захотелось усилить эффект, чтобы ее новый бой-френд наконец понял, какая она необыкновенно смышленая, веселая и, разумеется, сногсшибательно красивая девушка и перестал бы заигрывать со всеми подряд.

– Ладно, девочки, это все шутки, а если серьезно, то мне совсем не нравится история с Огняшей, – резюмировала блондинка. – Чувствую, что-то недоброе происходит в этих местах, как будто само зло пробудилось. Древнее зло, проклятие этих мест.

Она подняла лицо к небу, приставив ко лбу ладонь козырьком:

– Видите, как низко летают стрижи и кричат все время… кричат, кричат, кричат… будто накликивают беду на наши головы?

– Тьфу-тьфу-тьфу! – трижды поплевала через плечо впечатлительная Памп. – Скажешь тоже. Это они от голода орут. Им жрать нечего, обезумели совсем, а нам кажется, что они песенки поют.

Блондинка пренебрежительно сморщила носик:

– Девочки, а вы вообще откуда?

– Из Агрополиса, – не без достоинства, ответила Памп.

– Пф! Сами из деревни, а народных примет не знаете. Стрижи – это уникальные птицы, они чувствуют зло и предупреждают людей о грозящей опасности. Книжки нужно читать, а не трень-брень по репетициям.

– Агрополис не деревня, а краевая столица, – обидчиво буркнула Памп.

Заметив, каким пренебрежительным взглядом эффектная блондинка одарила ее подружку, Шва поспешила согласиться с ней, чтобы не выглядеть в ее глазах такой же темной деревенщиной:

– Верно, Мэрилин, есть такая примета. И вообще, глупо не верить в народные приметы, народ ведь просто так придумывать не станет. А еще я снам верю. Вот, к примеру, этой ночью мне такая жуть приснилась: как будто мы с тобой, Памп, идем, значит, по лесу, вроде как нашему, а вроде бы нет, не поймешь. Кругом сумрачно, но не вечер, в воздухе ни ветерка, а листва на деревьях трепещет, только беззвучно, и тихо так, будто все живое вымерло… Бр-р, жуть! И вот мы идем, значит, по едва заметной тропинке, держимся за руки, как обычно, и ты мне говоришь: «Шваброчка, я совсем потеряла голову от тебя. А ты?» Я поворачиваюсь к тебе, гляжу, а у тебя и правда вместо головы тыква с горящими глазами и страшным оскалом, а твоя отрубленная голова катится за нами следом. И ты мне этой самой отрубленной головой жалобно так говоришь: «Шваброчка, отрежь себе голову, и покатились вместе со мной…»

– Сон в руку! – вставила Мэрилин, едва сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха.

– Ну хватит! Перестаньте говорить обо мне такие ужасные вещи! – воскликнула Памп и снова трижды поплевала через левое плечо: – Тьфу-тьфу-тьфу!

Уловив краем уха что-то неладное, Кэт отвернулась от загорелого недотепы Леши Татохина, которого здесь прозвали Нарциссом за излишнее самолюбование, и буквально зашипела на Мэрилин:

– Слышь, ты, мымра крашеная, а ну хорош панику наводить. Что ты им наговорила?

– Да ничего такого… – неопределенно ответила Мэрилин и на всякий случай отступила на шаг назад от задиристой «пионервожатой» Кэт.

Кэт гневно посверлила Мэрилин глазами и, не меняя выражения лица, повернулась к Пампуше и Швабре:

– А вы разве не видите, что она просто издевается над вами? Ей только одного и надо, чтобы распугать всех соперниц…

Из глубины площадки раздался мужской возглас:

– Рустам, заводи!

Все невольно замолчали и повернулись в ту сторону, откуда послышался голос. В полном безмолвии фельдшер и две девушки повели под руки безвольную Огняшу к машине скорой помощи. Микроавтобус стоял неподалеку от спортивной площадки, за кустами, откуда в Огняшу бросили корягой. За зеленой изгородью чихнул двигатель, и послышалось урчание заведенного двигателя. Огняшу усадили в салон. Боковая дверца хлестко захлопнулась, взвыла сирена, и микроавтобус плавно тронулся с места. Развернувшись, он покатил по высокой и густой траве к подъездной дороге.

Когда скорая скрылась за стволами сосен, а звуки ее сирены растворились в глуши леса, Кэт снова повернулась к двум девушкам.

– Так, вы – мои подшефные, и я приказываю вам прекратить панику. А ты, – она посмотрела на Мэрилин, – давай двигай отсюда, живо!