Промучившись пару недель, Хьюз решил еще раз посетить мистера Лестрейда. Но опоздал. Неожиданно для всех старик умер, и он застал в доме троих мужчин. Тот, что выглядел моложе всех и назвался Питером, оказался дальним родственником по черт-те какой линии. Его гораздо больше интересовали дом с землей, поэтому все свои вопросы он адресовал тому, в ком Хьюз сразу же угадал поверенного. Третий, низенький и щуплый, но при этом на удивление самый приметный, в отсутствие внимания остальных вовсе не скучал. Подвижный, хоть уже далеко не молодой, чем-то напоминающий покойного хозяина, с живыми смеющимися глазами, он расхаживал среди столов с витринами, улыбаясь и крякая от удовольствия. Не назвав Хьюзу своего имени, он представился экспертом, прибывшим по просьбе наследника с единственной целью. Питер, чей взгляд, пробегая по обстановке, мгновенно скучнел, желал получить ответ, можно ли что-нибудь выручить за весь этот хлам.

«Эксперт! – недоумевал Дэни. – В чем именно? И чем займется? Определит по оставленному прикусу, что одна из трубок некогда торчала в зубах Холмса?»

Наследник, обсуждая что-то с юристом, то уходил наверх, то возвращался вниз. Эксперт, больше интересующийся мелкими вещицами под стеклом, не разгибая спины, перетекал от одной витрины к другой. Стеклянные крышки открывались, вещицы с тем же кряканьем вертелись в руках и подносились к носу. С лица эксперта не сходила добрая и одновременно лукавая усмешка. У тетрадей он застыл надолго. На Хьюза никто не обращал внимания. В присутствии этих людей, каждый из которых по-своему являлся исследователем, очарование безмолвного волшебства исчезло. Ему стало некуда себя деть, но и уходить не хотелось. Он топтался, словно пережидая. Чего – сам не знал.

Прочность стен, высота потолков, качество отделки, деревянные панели… Обрывки фраз доносились до него, перебиваемые деловитым вышагиванием. Раньше чем через полгода не получится, вторил юрист. Неужели Питер собрался продавать дом?

Человечек наконец выпрямился с оханьем, чтобы дать отдых натруженной спине.

«До чего же этот тип похож на хозяина! – подивился Хьюз, присмотревшись к нему. – Если бы Джосая Лестрейд знал о его существовании, он бы изменил завещание. Вот кому здесь самое место!»

Их глаза встретились, и Дэни, не умевший молча выдерживать чужой взгляд, спросил сам не зная что:

– Ну, и?..

– Простите?

– Общее впечатление, – пожал плечами Хьюз, используя этот вспомогательный жест всякий раз, когда руки находились в карманах.

– Ну, если только самое общее! – улыбнулся человечек. – Да и то нет смысла. Поскольку очень скоро это все перейдет…

Он посмотрел наверх, и Дэни, послушно проследовав глазами, увидел, как Питер разматывал рулетку и указывал поверенному, где зафиксировать конец.

Эксперт с задумчивым видом вернулся к витрине с бумагами, и Хьюз последовал за ним.

– Для газеты, – брякнул он, испытывая неотвязное состояние беспомощности рядом с этим самодостаточным умником.

– Понимаю, – неожиданно с одобрением кивнул человечек. – Если хотите мое мнение, тетради – самое любопытное из всего. Когда вам случится повстречать дневники тех времен, вы убедитесь, что они составлены именно на таких тетрадях. Так что даже если это и подделка…

– Что значит «если»? – оторопел Хьюз.

– Видите ли, я вынужден говорить так, потому что слышал краем уха, под каким соусом все это великолепие преподносилось покойным мистером Лестрейдом. Это, конечно, в высшей степени забавно, что и говорить! – рассмеялся эксперт негромким, но искренним смехом. – Как бы то ни было, его старания заслуживают самой горячей похвалы. Честное слово, на меня все, что я увидел, произвело глубочайшее впечатление. Но я здесь по другому поводу. В любом случае не мне судить о том, персонаж ли только Холмс или реальное историческое лицо, поскольку серьезно я никогда этим вопросом не занимался. Мое дело – вот… – Он слегка провел пальцем по одной из обложек. – Состав бумаги и чернил, качество сохранности, так сказать, состояние под воздействием времени. Но уже сейчас, если вам интересно, могу сказать, что если эти материалы подделаны, то весьма и весьма давно. Иными словами, их автор – ровесник Конана Дойла, или, вернее сказать, его современник.

– А конверты? – осторожно поинтересовался Хьюз. В отсутствие старика ему непроизвольно хотелось говорить как можно тише. – Это же письма? Можно взглянуть?

На конвертах неизменно присутствовали два имени: некие Артур Стэнджерсон и Джейн Хадсон от письма к письму менялись друг с другом ролями адресата и отправителя. Адреса – «тот самый» и еще один, тоже лондонский.

– Миссис Хадсон! – Сердце Хьюза заколотилось.

Против воли он, как муха в сиропной ловушке, все крепче прилипал душой к этой сладостной обманке. Фикция, перевертыш, да что угодно – не все ли равно, если внутри все обмирает от счастья!

– Я же говорю, восхитительно! – снова с удовольствием рассмеялся человечек. – Что бы это ни было, у хозяина определенно прослеживается отличный вкус. Фальсификации, знаете ли, порой симпатичнее подлинников.

Покончив с делами, двое мужчин спустились и молча присоединились к ним. Склонив голову так, что подбородок почти упирался в грудь, Питер раскачивался на носках своих блестящих ботинок. Глаза его пытливо ощупывали содержимое ящиков, и то же положение рук – в карманах – нисколько не мешало общему ощущению прижимистой собранности, исходящему от его фигуры. Не то что у Хьюза, который пихал руки туда, когда не знал, куда деть и их, и всего себя.

– Удалось определиться? – спросил наследник, не подняв головы и глядя прямо перед собой, как человек, которому не особо интересно наблюдать на лицах окружающих реакцию на его слова.

– Молодой человек из газеты, – улыбаясь, начал человечек, доброжелательно подмигнув Дэнни, – мистер…

– Хьюз.

– Мистер Хьюз предложил любопытную идею. Посвятить этой замечательной коллекции что-то вроде описательного репортажа или рецензии. Мы взялись решить, что для этого лучше всего подойдет. Но сначала, естественно, надо получить ваше одобрение. Как вы на это смотрите? Реклама, думаю, совсем не повредит.

Молчание нового хозяина казалось Хьюзу невыносимым, но эксперт, похоже, лучше разбирался в оттенках безмолвия Питера Лестрейда. Он бодро перечислял нужное, Хьюз же, понимая, что лучше не вмешиваться, чтобы не испортить, отвернулся и как зачарованный смотрел на дневники. Более его ничто не интересовало. Без них все теряло смысл. Настолько, что не хотелось и браться.

– Ну вот. Если договорились, тогда вроде бы и все.

Хьюз прослушал, о чем же в итоге договорились.

– Вы какую газету представляете, мистер Хьюз? – впервые подал голос поверенный.

– «Финчли-ньюс», – отозвался Дэни как можно небрежнее, хотя сердце его сжалось.

– Угу, – промычал без энтузиазма юрист. – Я так понимаю, это не в Лондоне.

Остальные переглянулись с одинаковым выражением. Не бог весть что, впрочем, здесь подобрались люди тертые, и никто особо не надеялся, что ответ превзойдет ожидания. Дэниэл Хьюз не походил на лицо из «Таймс» или «Гардиан».

– Итак, мистер Хьюз, – обратился к нему эксперт, добавив своему напутствию ту малость торжественности, какую допускала его неубиваемая ирония. – В общих чертах все обговорено. Можете приступать, и, пожалуйста, чувствуйте себя свободно. Я здесь тоже еще некоторое время побуду.

– Нам с мистером Карвером уже пора, – сказал Питер и повернулся к эксперту. – Ключи оставляю вам. Мой адрес вам известен.

– А бумаги? – Дэни взялся двумя пальцами за краешек одной из тетрадей хоть и аккуратно, но так отчаянно, будто пытался зацепиться якорем за дно спасительной гавани. – Как насчет них?

Эксперт тоже выжидающе посмотрел снизу вверх на Питера, и у Хьюза екнуло в душе: «Самое важное-то не выяснили!»

– Что вы имеете в виду? – уклончиво отозвался Питер.

– Вы позволите ознакомиться? Возможно, это стоит того, чтобы опубликовать. – Голос Хьюза лишний раз подтвердил то, что и так уже было известно. Ни один лондонский журналист не опустился бы до столь молящих интонаций. – Хотя бы отрывочно.

Питер пожал плечами, что означало, что он раздумывает.

– Поймите, если удастся привлечь к ним интерес, от этого все только выиграют. И больше всех – вы.

– Мистер Лестрейд, вам предлагают дело, – вкрадчиво-протяжно, словно размазывая мягким нажимом на собеседника собственный тон, добавил человечек.

Питер вновь пожал плечами, что означало, что ему все равно.

Через пару дней «Финчли-ньюс» со всем своим провинциальным усердием разразилась долгожданной статьей. Но совсем иного рода. Год от года и без того скромный тираж неуклонно падал. Руководствуясь сим тревожным обстоятельством, главный редактор одобрил идею продолжительной публикации заманчиво-сомнительных материалов и скрепя сердце позволил Хьюзу в предисловии выплеснуться на читателей в духе ретивого открывателя сенсаций.

«Так уж случилось, что в распоряжении редакции оказался самый настоящий сундук с сокровищами. Да простят нам читатели столь выспреннее выражение, но речь идет о материалах, имеющих прямое отношение к самой известной части творчества величайшего нашего соотечественника сэра Артура К. Дойла, то есть к приключениям Шерлока Холмса. В случае подтверждения назревающей сенсации в скором будущем под изумленный взор всего мира попадут документы, являющиеся ни много ни мало реальными записями людей, которые при всей любви воспринимались нами лишь как плод чужой фантазии, то есть вымышленными персонажами.

В настоящее время найденные дневники и письма проходят тщательную проверку на подлинность. Предстоит не только определить время, в которое они были созданы, но и установить действительную причастность к их появлению лиц, принимавших участие в событиях более чем вековой давности, а значит, под вопрос попадает и достоверность самих событий. В связи с этим было бы наивным рассчитывать на скорое прояснение пока еще весьма запутанной ситуации, ведь для того, чтобы обнаружить хоть какие-нибудь следы пребывания этих людей на нашей грешной земле, придется перетряхнуть сверху донизу не один архив. Неслыханно, но в случае положительного заключения экспертов мы можем оказаться поставленными перед фактом реального существования по крайней мере трех героев историй о Шерлоке Холмсе: доктора Уотсона, инспектора Скотланд-Ярда Лестрейда и миссис Хадсон, а поскольку в их записях присутствуют практически все персонажи рассказов сэра Артура, включая величайшего сыщика всех времен и народов, то… Страшно даже вообразить себе подобное! Поэтому с присущей нам ответственностью и твердым пониманием всей щекотливости создавшегося положения мы пока что находим для себя единственно возможным и уместным представить записи перечисленных героев исключительно как литературное произведение и лишь осторожно позволим себе публикацию некоторых отрывков из них. Ценность их заключается прежде всего в том, что в них содержится новый и весьма неожиданный взгляд на события, описанные в цикле произведений о Шерлоке Холмсе.

Откроет наш цикл документ с присвоенным нами условным названием «Записи инспектора Лестрейда» (своего заголовка обнаруженные бумаги не имели). Сложностей, связанных с ним, прибавляет то обстоятельство, что не все записи инспектора отмечены датами. Та их часть, что была датирована, записывалась, как говорится, «по горячим следам», то есть в самый разгар событий, и такой их характер больше подходит дневнику. Они полны эмоций и загадок, подчас неразрешимых для самого автора. Другая же часть записана значительно позже: автор обращается к своей памяти и в спокойном, неспешном стиле переносит на бумагу свои богатые и весьма своеобразные воспоминания. Против репутации этого документа, как, впрочем, и остальных, достаточно веско играет то обстоятельство, что, по всей видимости, автор не пытался опубликовать свои записи в то время, когда труды его были завершены, – во всяком случае, о таких попытках ничего неизвестно. С другой стороны, при тщательном прочтении воспоминаний инспектора становится понятно, что для предъявления их на суд общественности ему, даже отошедшему от дел, потребовалось бы невероятное мужество. Слишком увлекла его откровенность. Вместо того чтобы воспользоваться возможностью самолично переписать историю на свой удобный лад и выставить себя как угодно лицеприятно, он нет-нет да и проговаривается о темной изнанке своей деятельности на страже закона. Это больше исповедь, нежели подчищенные и приглаженные мемуары для публики, и в этом особое значение воспоминаний инспектора. И все же, при очевидной их ценности, нельзя не учитывать известную всем предвзятость автора в отношении своего вечного визави. Наша публикация вышла бы непростительно однобокой, если бы мы полностью доверились инспектору и не предоставили бы слова одному из его принципиальных соперников. А потому объективности ради, отстаивая честь великого друга, эстафету подхватит доктор Уотсон. Наш цикл будет построен на чередовании эпизодов из записок инспектора и дневника доктора, так что читатели получат уникальную возможность напряженно следить за увлекательным диалогом, в котором ни один выпад не останется без достойного ответа. Следить, оценивать и, быть может, принять чью-то сторону. Почему бы и нет? Мы будем счастливы и горды, если предоставленного материала им хватит, чтобы составить собственное мнение о приключениях Шерлока Холмса.

Для лучшего понимания происходящего мы рекомендуем освежить в памяти интерпретацию тех же событий А. К. Дойла и перечитать его замечательные рассказы «Скандал в Богемии», «Союз рыжих», «Установление личности», «Тайна Боскомской долины», «Человек с рассеченной губой», «Голубой карбункул», «Палец инженера», «Пять апельсиновых зернышек» и «Медные буки».