– Тогда откуда ты знаешь наверняка? Проверяла лично? Я помню, как ты его целовала тогда. Интересно, к чему бы это привело, если бы я ушел?

– Чего ты, как с цепи сорвался? Ни одного веского аргумента. Только голосишь, как баба базарная.

– Тебе даже возразить мне нечем.

– У меня ничего с ним не было кроме его танцев и обычного массажа, который он, кстати, волшебно делает. А по поводу доказательств: я не имею права ничего тебе рассказывать. Ты мой близкий друг, но это не моя тайна.

– Считай, выкрутилась.

– Я правду говорю. Это всего лишь массажный кабинет. И, к слову, не столько покровительство, сколько такой же бизнес, как и наш журнал.

– Ася, я верю, что для тебя это массажный кабинет, но твой негр делает секс-массаж – и мужикам, и бабам. Я это тоже точно знаю. И этим он там будет заниматься, в том числе, а я не хочу иметь отношение к такому.

– А к заведению «Седьмое небо», значит, хочешь?

– Оставь в покое «Небо», пожалуйста.

– Не вижу разницы.

– Я его продам, если ты так принципиальна.

– Не говори глупостей! Империя порока самая доходная, а ты любишь деньги, мой дорогой! Пропиши в договоре пункт, запрещающий такие услуги в пределах офиса массажиста, и делай, что тебе велено! – Ася уже стала выходить из себя.

– Делаю, – рявкнул Леснов и бросил трубку.

Анастасия выдохнула и вернулась в кабинет.

– Я, наверное, пойду. Вижу у тебя действительно много дел.

– Алекс…

– Разберись сначала со своими бывшими любовниками и с настоящими тоже заодно. Домой можешь не торопиться. Я найду чем заняться. – Ася не успела ничего возразить, как муж вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Вместо него будто сквозь щель просочилась Лиза:

– Анастасия Григорьевна?

– Да, Лизок. Сделай-ка мне кофе, пожалуйста. Крепкий, с парой ложечек коньяка.

– Я мигом, босс.

– Весь во внимании! – Глеб уставился на друга и подпер голову рукой, облокотившись на велюровую скатерть цвета бордо в Ялтинском ресторане «VERITAS», где на верхнем этаже находился теперь офис Алекса, а на нижнем кроме собственно ресторана располагалось еще и кафе, доступное для любого кармана.

– В смысле? – Воронцов, наконец, перестал изучать прозрачность воды в своем бокале, которую им принесли, едва молодые люди устроились за столиком, ожидая ужин.

– Ну: ты в моей квартире. На ночь, глядя. Практически вытащил меня из постели. Раздраженный. Загадочно спрашиваешь, спит ли Ланка. Я, между прочим, сбежал от жены, чего обычно не делаю. А на твоей физиономии не написано ничего хорошего. Так шо, я тебя слушаю.

Воронцов выпрямился за столом и вздохнул:

– Она мне изменяет. Только ума не приложу, зачем? Этот вопрос можно было бы решить полюбовно, и шла бы на все четыре стороны.

– Дай угадаю: твоя жена – со своим мачо-адвокатом? – на лице Глеба растеклась улыбка.

– Только не надо ее снова защищать и смотреть на меня, как на параноика.

– Алекс, ты сам не свой. Тебе так сложно поверить в то, шо ты действительно счастлив? Не нужно испытывать судьбу, я уж сто раз тебе это говорил.

– Вот. Это мне подбросили в офис вчера. – Александр подвинул Глебу толстый пакет с фото, который лежал рядом с ним и тот нахмурил брови, глядя на внушительную стопку. – А она не ночевала дома, и мы поругались прямо по телефону, когда я спросил, где она. А за час до этого я наткнулся на Леснова с букетом тех же роз, которые я сам только купил ей. Адвокат дьявола выходил из ювелирного.

– Ты хотел сказать дьяволицы? Хорошенький же у вас союз. Думаешь, мистер мачо-адвокат решил вот прямо так внаглую замужней даме предложение сделать?

– Фомин! – Алекс резко осадил друга. – Не до твоих шуточек…

– Прости.

– Сегодня я заезжал к ней в офис дважды. В первый раз я мило наблюдал их воркование с Лесновым, когда он ей ручки целовал. А во второй она с ним ругалась из-за какого-то негра, который, как я понял из возмущенных реплик адвоката, тоже мог быть ее…

– Шо?

– Ее любовником.

– Даже не знаю, шо сказать. Давай по порядку. Пока все в голове не укладывается. – Глеб стал разглядывать фотографии, на которых было свидетельство бурного романа Анастасии Воронцовой с ее адвокатом. Особенно впечатляла фотосессия «ню». – Мда… не поспоришь с такими-то фактами. Но…

– Что «но»? Я уже передумал все мыслимые и не мыслимые варианты.

– В тебе говорит отчаяние, – спокойно констатировал Глеб, и посмотрел на друга, – а этому можно найти здравое объяснение.

– Давай, Шерлок Холмс, найди! Вперед!

– Вообще-то это я предположил, шо Ася и Настя очень близки, а ты от меня отмахнулся.

– Хм… сыщик, тоже мне, – Воронцов явно был на грани, поскольку оправдывался его самый страшный кошмар.

– Эти фото могут быть давними, здесь нет дат. Притом Ася никогда не скрывала от тебя отношений с Лесновым. Вот эта эротическая красота – не факт, шо это они. Лиц не видно, особых примет тоже. Но если это так, это даже лучше.

– Про эту самую фотосессию мне Карина напела и даже фото принесла. Это те самые. Ася сама подтвердила, что девушка в маске – это она и обещала все рассказать, но так до сих пор и тянет с разговором, под любым предлогом.

– Это могла быть фотосессия на какое-нибудь благое дело. К слову, снимки безупречны! И эффектны.

– В том то и дело, что слишком эффектны. Моя жена не брезгует сняться голой, чтобы на нее потом пялились старые извращенцы. Что будет, если пресса узнает?

– Ты снова себя накручиваешь. Хотя за такие фото можно получить миллионы.

– Могу напомнить: они за них получили большую сумму, с которой Тимур, фотограф и Настин стилист, а по совместительству брат Карины и наш детский товарищ, открыл свой бизнес, а Ася купила акции журнала.

– Ну вот – благое в общем-то дело. И это ж не порно, в конце концов!

– На остальных снимках Крым, а не Донецк.

– Та може они тут отдыхали: она ведь очень любит Крым и Ялту!

– Настю в Крым и калачом не затащишь все эти годы!

– Это в семейное гнездо не затащишь, а вот на родные просторы, кто помешает?

– Это только предположение. Найди мне доказательства. Только с этих фоток ты ничего не возьмешь. Если их подбросили с целью шантажа – они пустые, наверняка. Можно только догадываться, что и как на самом деле.

– Фото не пустые. Вот явно вилла «София». Ты ж там год назад первую брачную ночь провел.

– Какие в вашем номере обои были?

– Да откуда я знаю! Не смотрел я на обои!

– Ладно. Это легко выяснить в Интернете и узнать потом, когда они делали ремонт. Вот уже год будет известен. И потом – я могу взять эти фото и просто показать Лане, объяснить, шо и как. Она поможет прояснить ситуацию, не трогая Настю. Иначе вы сразу поругаетесь. А так потихоньку и поймем, в чем дело и даже, кто хочет вашей ссоры. Хотя бы не набросишься на нее с бессмысленными обвинениями.

– С бессмысленными? Ты вообще-то мой друг, а защищаешь почему-то ее самыми нереальными способами! Притянутыми за уши.

– Я лишь пытаюсь сберечь твое счастье от твоей горячей головы, Алекс. Я хочу тебе помочь. Вам помочь. Вы – два сильно любящих человека, а за всем этим у вас даже минуты нет на счастье! Это же печальнее, чем про Ромео и Джульетту! Жизнь мимо вас проходит. Мне становится жутко, когда я вас даже со мной и Ланкой сравниваю. У вас нет и десятой доли того сокровища, что есть у нас.

– Скажи, почему ты ее так защищаешь? – Полные отчаяния голубые глаза из-под густых ресниц пристально посмотрели на Глеба.

– Воронцов, я женат на ее лучшей подруге, которую люблю всю свою сознательную жизнь. А ты мне как брат. Я, по-твоему, похож на предателя? Прости. – Глеб встал.

– Погоди… я…

– Мы поговорим завтра, когда ты остынешь. Твои выводы выглядят глупее некуда, и я защищаю не Асю, а здравый смысл.

– Глеб!

– Я возьму такси и тебе тоже советую. В таком состоянии нельзя за руль, тем более гроза разошлась. Завтра сделаем вид, шо этого неприятного разговора не было, и обязательно найдем решение. Только не смей задирать Анастасию ночью и показывать ей фотки. Этим ты все испортишь. Она пока ничего знать не должна. Потерпи до завтра.

– Почему она мне так жестоко врет?

– Ты знаешь Настю всю свою жизнь. Она когда-нибудь врала так бесцеремонно? И вообще врала ли?

– Нет.

– Значит зачинщика вот этого вашего раздора, – Глеб потыкал на стопку фото, – нужно искать, а не жену обвинять.

– С кем поведешься, того и наберешься – Леснов самый дорогой и успешный адвокат на Донбассе, один из самых известных по всей стране, его авантюрам можно только позавидовать. Он хитрый как лис. И одну такую авантюру они провернули совсем недавно, если ты забыл.

– До завтра, брат! – Глеб похлопал Алекса по плечу и ушел.

– Первое: сразу договоримся не поднимать дневную тему Луиса. Иначе мы ничего не успеем, а будем только пререкаться, – Анастасия удобно устроилась за столом на кухне своего друга.

В противовес ее ожиданий, Федор даже не попытался возражать:

– Заметано. Я все сделаю, как ты хочешь. Помимо того, что я твой…

– …бывший.

– Бывший и близкий друг, я еще по совместительству твой адвокат и не должен забывать о своих непосредственных обязанностях. Я не должен был так горячиться. Теперь все обдумал и согласен с твоими доводами: я – бывший, это раз, как друг не вижу никакой опасности для тебя в твоей затее, это два. И как твой адвокат должен все сделать, как положено и сам во всем убедиться. Если мне не нравится этот мулат, то это еще не значит, что он не человек.

– Спасибо.

– Ты бы для меня делала то же самое и даже больше.

– Слушай, а ты молодец, что мой халатик прихватил. – Ася сменила тему. – Это ж надо, какой ливень – я до нитки промокла, всего-то пока от машины до подъезда бежала. – Ася прихлебнула горячий чай с бергамотом из изящной белой чашечки.

Леснов суетился рядом.

– Это не я, а Ланка упаковала. И тапочки тоже. Когда помогала вещи собирать.

– Ланке респект.

– Вот еще твой любимый кофе, а то, прям, чуть не покусала меня. Чай-то много полезнее.

– Опять чувствую Олеськину руку. Ты же знаешь, я не люблю чай. И я вовсе не собиралась тебя кусать. Мое настроение из-за дождя испортилось.

– Мартини закончился, к сожалению, но кто-то боится сам оставаться в грозу и к тому же за рулем.

– Переживу, не зима. Я уже согрелась. К тому же я больше промокла, чем замерзла.

– Не хватало еще заболеть посреди лета. Без тебя вот та восемнадцатилистовая тетрадочка с планом свадьбы меня до истерики доведет.

– Она двенадцатилистовая.

– Ох, ты знаешь, прям так, легче сразу стало! – растекся в улыбке Чеширского кота Федор, погладив себя по груди.

– Да не заболею я. Я почти не болею. Насморк – это чепуха. Я устрою тебе отличную свадьбу. Вот кофе выпью, пробежимся еще раз по плану и на сегодня все. Домой!

– Ага, как же! Про грозу забыла? Не хватало обморока за рулем.

– Ну, да, точно! – Ася виновато замялась.

– Еще раз предлагаю тебя отвезти.

– Не надо. Воронцов развоняется.

– Так пусть сам заберет! Позвони ему.

– Ага, щаз! Из твоей квартиры в моем бывшем халате? Вообще не хочу, чтоб он знал, где я была.

– Вот, черт! Точно.

– Он и так…

– Что?

– Сегодня вернулся в офис ближе к вечеру. Сообщил, что видел наши нежности за столом в моем кабинете.

– Я ж тебе говорил!

– Потом из нашей с тобой перепалки по телефону сделал свои выводы насчет Луиса.

– Твою мать! Почему ты мне сразу не сказала, что он у тебя?

– Проехали. Не хочу больше об этом. Разберусь.

– Ася.

– Все! Я сказала.

– Ладно. – Нехотя согласился Леснов. – Может, тогда расскажешь, как можно иметь такой жесткий характер и бояться такой чепухи как гроза?

– Не уверена, что это чепуха.

– А лягушки, змеи, бабочки… бррр… это значит не чепуха?

– Ну, от бабочек я сознание не теряю, хоть тоже их не люблю.

– Снова вспомнила то, как я сел в лужу в Долине бабочек? Может, хватит издеваться уже? Я и сам не представлял, насколько их не люблю.

– Да ты был белый как мел! Это видеть нужно.

– Мне снова стыдно за свою мужскую несостоятельность. Ты довольна?

– Угу, – Анастасия расплылась в довольной улыбке. – Да ладно: я и бабочек всегда в руки брала, только чтоб Воронцова довести до белого каления. Уж как он их не любит! А мне же нужно было всегда быть круче и все такое.

Федор с удовольствием любовался подругой, подперев кулаком подбородок.

– Ладно, пойду, окошко уже открою, а то душно. Вроде стихает.

Ася встала и повернула ручку на раме, а после прошлепала в соседнюю спальню и открыла окно там. Сквозняк повеял великолепным запахом озона и свежести после дневного зноя. Она на минуту облокотилась на подоконник и выглянула на улицу.

– Осторожно, выпадешь! Все никак решетки не поставлю. – Сзади появился Федор. – Низковат здесь подоконник. – Леснов заботливо положил ей руку на спину, а второй потянул за руку. – Не делай так! Отойди!

– Я не маленькая девочка. Чего ты меня учишь?

– Упрямица.

– Пошла я одеваться в свою мокрую-мокрую одежду, не ехать же в этом.

– Вот Воронцов удивился бы! Давай, жду, я посажу тебя в машину. – Он вернулся на кухню.

– Это тебе список дел на завтра, Золушка, – Ася протянула Федору листок, весь исписанный ее почерком. – Так будет проще, иначе ты все равно что-то забудешь.

– ?! – Леснов в недоумении уставился на бумагу.

– Свадебных дел список, – пояснила она, а дела завтрашние заключаются в том, чтоб ты проснулся вовремя и к полдесятого явился в офис. У нас встреча важная, помнишь? А после на весь день свободен: поедешь четко по этому списку.

– Конечно, босс! Я буду как штык.

– Договорились.

Спустя минут пятнадцать, Федор вернулся к себе и, повернув ключ в двери, почувствовал, что кто-то стоит за спиной. Он ощутил, как нечто ледяное зашевелилось в желудке.

«Неужели Ася права, и он уже увяз так далеко и серьезно. Не дай Бог она узнает.»

Леснов резко развернулся:

– Олеся?! Жизнь моя, что ты здесь делаешь? – Радость, смешанная с искренним удивлением, озарила его красивое лицо. – В такую погоду, ночью!

Девушка бросилась к нему, крепко-крепко прижавшись к груди мокрыми слегка растрепанными волосами, выбившимися из косы.

– Ты меня пугаешь: что случилось? Ася вот только уехала, я ее провожал! – Федор обнял невесту и повел в квартиру.

– Я знаю. Ждала, пока Ася уедет. Она б меня не похвалила за то, шо я сбежала. Та и не похвалит за то, шо собираюсь сделать.

– Ты вся мокрая! Пешком шла? Так гроза же, Олесюшка! – на лице молодого человека отразилась обеспокоенность.

– Гроза – то от Бога, а значит, не может быть страшной. Божья сила. – Девушка увидела очередной недоуменный взгляд жениха, рассмеялась и добавила:

– Добре. Не делай такого лица.

– Радость ты моя! Проходи в спальню, снимай одежду, сейчас принесу тебе дежурный халат. Только что он Аську здорово выручил. Она тоже была мокрая до ниточки.

Через минуту он принес ей одежду.

– Вот, возьми…, – Леснов оторопел: в приглушенном свете спального торшера, будто нимфа лесная стояла обнаженная Олеся с распущенными до самых колен волнистыми волосами. Он собрал всю свою выдержку и как можно более спокойно произнес, не глядя на девушку:

– Оденься пока, а я вещи в стирку брошу и чайку тебе теплого сделаю сейчас, – Федор поторопился собрать с пола мокрую одежду гостьи.

«Еще немного, и я напрочь забуду все свои обещания. Кто ж мог подумать, что это так тяжело. Ты ж мое лесное искушение!»

К его облегчению, когда он вернулся, Олеся все-таки надела темно-синий халат и подвязала пояс.

– Ты меня боишься? – твердый тон заставил его поднять глаза.

– Нет, родная. Я себя боюсь. Но совсем недолго осталось: мы с Асей уже составили план свадьбы, и она обещала все устроить, как в сказке. И даже сегодня первым делом договорилась со священником, отцом Даниилом из Ливадии. – Федор сделал вид, что убирает оставшиеся то там, то тут вещи и старался не поднимать глаза на невесту. – Будем венчаться на берегу моря в Ливадийской часовенке – место поистине волшебное. А еще Ланка поможет – так совсем скоро поженимся!

– Грехов боишься? – вопрос не дал сменить тему.

– Да у меня их столько, Олеся, что бояться уже бесполезно. И личных, и деловых. – Леснов, наконец, остановился и посмотрел на девушку. – Даже работа такая, что успех обязывает жить не слишком праведно. Хочу хотя бы что-то в этой жизни сделать правильно. – Он подошел к девушке, которая присела на подоконник.

– Олесюшка, не садись на него – он слишком низкий. Это опасно. Со второго этажа упасть тоже радости мало. Шею свернуть легко. А я этого не переживу! – Федор обнял невесту за талию, поднимая ее с места. Девушка обхватила его обеими руками за спину.

Мысль о сливочной коже под тонким шелком дала почувствовать реальность потери самообладания, а дрожь в теле выдала его чувства с головой. Олеся прошептала, все так же прижимаясь к нему:

– Кохання, то не грех. Если ты меня…

– …я очень и очень тебя люблю, но потому я и не могу так с тобой поступить! Олеся, пойми, я буду сам себе отвратителен.

– Ты должен это сделать, – девушка подняла голову и посмотрела в любимые глаза цвета горького шоколада, – мы должны. Так задумано. Именно сегодня.

– Ну, что ты такое говоришь!

– Знаю, что говорю. Завтра поздно будет.

– Радость моя, ну, что ты? У нас с тобой еще вся жизнь впереди! Для нас никогда не будет поздно.

– Если ты откажешься, то даже не представляешь, что тебя ждет!

– Неужели конец света наступит? Или ты не выйдешь за меня?

– Не спорь со мной – это глупо!

– Олесюшка, радость моя… пойми…, – он пытался собрать воедино остатки разума, который почти капитулировал перед желанием.

Вдруг Олеся слегка подалась назад, потянув за собой Федора, и снова присела на подоконник, обхватив обоими коленями его бедра.

– Господи… Олеся… что ты делаешь…, – прошептал он.

– Можешь попробовать сопротивляться, но шо-то мне подсказывает, ты не в силах будешь этого сделать, – она ловко расстегнула пару пуговиц, на которых держалась рубашка Леснова и одним движением спустила ее с плеч.

– Фея ты моя, лесная! Вывешиваю белый флаг! Да я за тобой хоть в омут, хоть на тот свет готов.

– Так далеко точно не надо, а вот в омут нежности – ласково прошу.

Доли секунды хватило, чтобы освободить ее от гламурного Асиного халатика, соскользнувшего под ноги, и Федор не стал сдерживаться, покрывая шею и грудь любимой поцелуями и лаская оголившееся бедро.

Когда Ася въехала в ворота их особняка, домашние уже спали. Она тихонько прошла к себе, остановившись ненадолго перед спальней Алекса. Пара минут колебаний заставила ее повернуть в свою комнату.

«Сегодня уже не стоит. А то разбуянится и вряд ли смогу быстро его успокоить. А завтра сообщу о свадьбе Леснова с Олесей, потом про фото расскажу и на закуску – ночь любви». – Мысленно сказала она сама себе. – «И завтра же утром попрошу Олесю перенести все мои вещи к нему. Хватит продолжать этот цирк. Пусть уверится, что мои чувства – не пустышка, если ему мало. И пусть помнит об этом каждую ночь, обнимая меня. Будет к романтическому ужину сюрприз», – Заключила Ася, гася ночник и моментально проваливаясь в сон.

Утро выдалось хмурым. Алекса она не застала, хоть и поднялась довольно рано. В его комнате было все идеально убрано, и у нее даже закралась мысль, что мужа вообще не было дома. Паскаль сказал только, что Алекс всегда убирает за собой постель безукоризненно. И в этом нет ничего удивительного. Анастасия согласилась с ним, хотя ее собственная натура бунтовала против армейского порядка, тем более в такую рань. Она пыталась насильственно приучить себя к регулярному убиранию постели, поскольку не располагала услугами стольких горничных, сколько их всегда было в доме Воронцовых. Получалось не очень. Точнее совсем не получалось. Девушка всегда в шутку сносила это на свою творческую натуру, коей рамки были равносильны наручникам.