Глава 8.

Эрика проснулась от прикосновения к плечу, нехотя открыла глаза. На нее взволнованно смотрела все та же сидха, кажется, перенявшая эстафету у миссис Тифлинг.

– Не сон, – хрипло прошептала Эрика, не зная еще, радоваться или огорчаться, что проснулась не в замке.

– Что? Ты в порядке? Мы стали волноваться о тебе.

– Вроде бы в порядке, а из-за чего волнения?

– Ты спишь второй день.

– Что?! Я здесь уже два дня?! Меня, наверняка стали искать. Миссис Тифлинг поднимет шум, наверное, мама уже на пути в замок. – девушка подскочила на кровати, как будто в ней завелся рой пчел. – Мне нужно поговорить с Охотником.

– Постой, приведи себя в порядок, я принесла тебе свежей воды и платье, не можешь же ты и дальше ходить в ночной сорочке.

– Я не намерена задерживаться, и тратить время на переодевание не стоит, – Эрика плотно запахнула свой халат и завязала пояс, после чего воинственно направилась к двери.

– Стой же! Король не отпустит тебя, ты напрасно так спешишь. – снова попыталась остановить гостью сидха.

– Почему не отпустит? Попировали и хватит. Мне домой надо. – упрямо заявила девушка.

– Я не хотела сама тебе говорить, но фер сидхе Араун объявил тебя невестой.

– Чьей невестой? – изумилась Эрика.

– Это решать тебе. Любой сидх может проявить к тебе симпатию, а выбор ты сделаешь сама.

– Мне никто не приглянулся, без обид. Вы все очень красивые и все такое, но типаж не мой. И вообще, может быть я рьяная католичка и собираюсь уйти в монастырь. Кто дал вашему королю право, меня кем-то там объявлять! Так не пойдет, – девушка все сильнее злилась – я должна с ним поговорить.

– Король на охоте, тебе не зачем так торопиться.

– Опять на охоте?

– Гости опустошили все наши кладовые. Король должен кормить своих людей.

– Он что, один этим занимается?

– Нет, со своей свитой.

– И свита без него никак не справится?

– Если бы фер сидхе знал, что ты захочешь с ним поговорить, то возможно отложил бы охоту, но о своем решение он объявил еще вчера…

– А он не подумал сообщить это сначала мне или, хотя бы, в моем присутствии? Теперь он считает, что я прыгаю от счастья и во всю отбираю женихов?

– Эрика, я понимаю, что ты хочешь вернуться домой, мне бы тоже не понравилось, если бы меня выдернули из моей привычной жизни. Но сейчас ты здесь, Король сказал свое слово, и пустым упрямством ты ничего не изменишь. У тебя есть две седмицы для выбора, может кто-нибудь тебе все-таки понравится, и ты не захочешь уходить.

– Две недели? Меня безуспешно будут разыскивать целых две недели? – отчаяние звенело в голосе Эрики. – Черт бы вас побрал!

– Мне жаль, что тебя это так расстроило. Одевайся, а я заплету твои волосы, в трапезной тебя дожидается Мейпел.

Скрепя сердцем и покусывая губы от досады, девушка все же переоделась в зеленое с вышивкой сидское платье. Фиал, так звали терпеливую сидху, заплела Эрике красивую прическу, украсив ее веточками белого вереска.

Без особого настроения девушка вошла в трапезную, но не смогла не улыбнуться, когда ей радостно замахал рукой Мейпел.

– Тебе очень идет это платье! – поприветствовал свою новую знакомую сидх.

– Любое платье будет смотреться лучше клетчатого халата, – засмеялась Эрика.

– Ты хорошо отдохнула? Наверное, наш мед так на тебя подействовал.

– Я просто неправильно поняла ваш обычай, решила, что если вы три ночи пируете, то должны и три дня спать. – пошутила девушка.

Мейпел залился смехом.

– Извини, что мы разбудили тебя на день раньше. Обещаю, что после следующего пира я лично буду оберегать твой сон три дня.

– Спасибо, но я не планирую оставаться здесь до следующего года. – веселье слетело с лица Эрики, как осенний лист с макушки дерева.

– Фиал тебе не сказала? – удивился Мейпел.

– О выдумке Охотника? Сказала, но я не собираюсь выходить замуж за сидха.

– Мы не такие уж и плохие, – с легкой обидой в голосе ответил Мейпел.

– Я не говорю, что вы плохие, но я собираюсь вернуться домой. Я еще и не жила по-настоящему, не встретила свою любовь, не терзалась сомнениями и предвкушениями, не рыдала в подушку от разбитого сердца, не рвала фотографий… Понимаешь, рано мне еще за муж!

– Я не очень тебя понял, но замужество – это не конец жизни. Муж не посадит тебя под замок, лишая всех радостей.

– Да какие у вас тут радости? Пир один раз в год?

Сидх надулся и замолчал, Эрика же, не замечая этого, погрузилась в свои мысли, без особого энтузиазма ковыряясь в тарелке со своим поздним завтраком.

– Я обещал показать тебе лес, – нарушил тишину Мейпел, когда девушка закончила свою трапезу.

– Когда вернется Король?

– Как только сочтет охоту удачной.

– То есть, неизвестно.

– Можно и так сказать.

– Ладно, пойдем в лес. – вздохнула девушка.

Казалось бы, из трапезной два выхода. Первый ведет к двери на вересковом поле, а второй в коридор женской части сида, поэтому, кода Мейпел уверенно прошел до конца по второму коридору и открыл дверь, Эрика в ужасе ожидала услышать возмущенные женские крики. Однако, к изумлению девушки, за дверью оказалась не уборная, а залитая солнцем поляна с огромным дубом по середине.

– Но как? – щурясь от слишком яркого света, спросила девушка, – Это же дверь в женском коридоре.

– Что? Женский коридор? – не понял удивления своей спутницы сидх, – А! Ты еще не знаешь как устроен сид? Ты должна представлять, куда ты хочешь дойти, туда и направит тебя сид.

– Не поняла.

– Ну, если ты хочешь попасть в свою комнату – ты попадешь в женскую часть сида, я, кстати, зайти туда не могу, только фер сидхе Араун может зайти в эту часть. А если ты хочешь выйти к лесу, то коридор поведет тебя сюда. Подумай в следующий раз об этой поляне, и сама все увидишь.

– А если я подумаю о лесе у замка?

– Лес у замка находится на другой стороне. Туда сид не сможет тебя привести.

– Получается ваш дом волшебный?

– Нет, хотя… может в каком-то смысле. Я не знаю как объяснить, так было всегда, и я просто принимаю это как должное, знаю только, что сила сида связана с силой короля сида и его волей. Возможно, кто-то из старших сидхов сможет рассказать тебе больше.

За поляной с дубом начинался лес, и, хотя на фоне огромного дерева, кажется, подпирающего собой небо, остальные деревья казались маленькими, все же даже взявшись за руки два человека не смогли бы обхватить их стволы. Лес был древним, но при этом воздух в нем был чистым, дышалось легко и свободно, прочный ковер из мха пружинил под ногами, резные листья папоротников были слегка пожелтевшими, казалось, в лес только-только стала проникать осень.

– У вас всегда такая погода?

– Если захочешь зиму или весну – то нужно отправляться к другому сиду.

– Нет, мне нравится. Лес выглядит очень гармонично и спокойно.

– Здесь неподалеку есть лисья нора, Синон, так я зову лисицу, как раз вывела лисят. Пойдем я покажу тебе.

– Мы их не напугаем?

– Нет, я подкармливаю Синон с детства, и сейчас прихватил ей угощение с пира. – Мейпел показал небольшой кулек с мясными объедками.

Глава 9.

Четыре лисенка резвились на небольшой поляне рядом с корнями поваленного дерева, где у них была нора. Мама лисица лежала рядом, греясь в лучах ласкового осеннего солнца. Лисята скакали друг через друга, задорно тявкали и пытались поймать хвост, порой брата или сестрички, а бывало и свой собственной, в этой кутерьме разве разберешь? Один лисенок отделился от общего веселья и погнался за ящерицей.

– Это Клис, у нее все задатки будущей прекрасной охотницы. – Мейпел познакомил Эрику с лисенком. – А вон тот, Фиджет, он играет с опавшим листом. Остальным двум я еще не придумал имя, хочешь назвать их?

– Попробую, пусть та, что подошла ласкаться к матери, будет Милис, а лисенок оставшийся один и разглядывающий облака – Бруд.

– Прекрасные имена. Думаю, Синон бы понравилось. Оставим им еду здесь.

Мепейл и Эрика потихоньку выбрались из розоволистных кустов бересклета, стараясь ничем не побеспокоить семью лис, но Синон повела ухом в их сторону, лисица конечно знала о присутствии гостей.

– Лисята такие милый! А Синон просто красавица. Для них безопасно в этом лесу?

– Безопасно, волки у нас не водятся. Но они есть ближе к сиду Короля Дуба.

– Почему им позволили там остаться?

– У фер сидхе Дараха в детстве был ручной волчонок, с тех пор он очень любит этих животных, говорят даже, что та стая ведет свой род от того самого волка.

– А ты? Не хотел бы приручить лисенка?

– Хотел бы, но животные так мало живут, а боль от их ухода так остра, что лучше уж так, просто навещать их.

– Вы никак не можете продлить их жизнь? А олень охотника, он что, тоже умирает?

– Если падет королевский олень, постарайся не попадаться Охотнику на глаза ближайшие… пару лет.

– Как жаль, я надеялась, что хотя бы олень удостоился долгой жизни сидхов. А где он берет нового?

– У нас есть стадо, которое хорошо знает фер сидхе Арауна, он просто выбирает нового и начинает обучать.

– А почему именно верхом на олене? Разве на лошади не было бы удобнее?

– В память о друге. Когда-то они поспорили, что Охотник не сможет объездить оленя. Как видишь – смог. Смотри, грибы! Давай наберем. Ты любишь собирать грибы?

– Да, люблю, хотя больше всего азарта у меня вызвал сбор трюфелей во Франции.

– Я не слышал о таком. Расскажешь?

– Я гостила с мамой у бабушки и нас пригласил в гости двоюродный брат деда, который живет в верхнем Провансе. Как раз настало время пика созревания трюфелей, кажется, это был конец января. Мы приехали в небольшую деревню, в обычное время, это тихое местечко, но тогда она больше походила на Эдинбург во время королевского парада военных оркестров. Съезжаются все родственники местных жителей, только в доме у дяди было тринадцать человек, и все эти люди только и говорят о трюфелях! За несколько дней слово «трюфель» натерло мне мозоль на языке, я не шучу. И вот, в назначенный день, мы все собрались рано утром на окраине поселка. Вокруг радостно носятся собаки и дети, и один карликовый поросенок. Месье Леру убежден, что лишь свиньи достойны искать трюфеля. Он говорит: «Дед моего деда собирал трюфеля со свиньями, и кто я такой, чтобы нарушать вековые традиции?».

– Я не слышал, что бы собаки Охотника находили грибы.

– Собак этому обучают специально. С щенячьего возраста им дают нюхать, а иногда и пробовать этот гриб. Но потом строго запрещают, что бы собака не съела его сама.

– Получается, свиньи тоже обучаемы?

– Да, хотя отговорить их от поедания гриба сложнее, у них любовь к ним врожденная. Так вот, сбор трюфелей часто называют охотой, но вместо ружей у нас корзинки. Хорошо, что грибы не бояться шума, иначе бы мы ничего не нашли. По морозному чистому воздуха лай и смех детей разлетался на несколько километров. Наконец, мы добрались до дубовой рощи. Тут разговоры стихли, все внимание было переключено на собак и поросенка. А те, в свою очередь, сосредоточились, опустили морды низко к земле, а хвосты задрали вверх, и пошли, петляя и вертясь среди старых кривых дубов. Когда чья-то собака находила гриб, то она слегка раскапывала это место, а потом садилась рядом и ждала хозяина. А тот уже гордо спешил к своему питомцу. Гриб аккуратно раскапывался, специальной кисточкой с него стряхивалась грязь, после этого его долго рассматривали и обсуждали, и так с каждым грибом! В какой-то момент я была рада, что «хранителей грибов» – так называют дубы, в корнях которых растут трюфеля, там не так уж и много, потому что я уже сильно устала от постоянного шума и возбуждения вокруг меня. Но когда наша Абель нашла гриб, и мне позволили его достать я испытала радостное волнение, трюфель похож на маленький сухой комочек земли, и даже зная места где он растет, без собаки найти его было бы слишком сложно, но когда гриб уже раскопан, от него идет четкий запах сильно перегнившей осенней листвы. Этим запахом сразу же пропиталась моя куртка и волосы. Второй же гриб, который нашла Абель достал уже сам дядя Жюль. Наконец, сбор грибов закончился, но теперь предстояла самая ответственная часть грибной «охоты» – добычу надо было поделить. Мы вернулись к домику старосты деревни. Там во дворе уже стоял стол со старинными весами. Каждый гриб был взвешен и измерен, а мадам Дюбуа старательно заносила все данные в большую бухгалтерскую книгу. Только после этого урожай стали делить поровну между каждым домом. Не поверишь, но там были семьи Барье и Гишар, которые уже два поколения не разговаривают друг с другом, потому что семья Гишар считает, что на одном из сборов семье Барье досталось трюфелей больше, чем им.

Когда самая ответственная часть закончилась, сборщики еще два часа обсуждали свой улов, они вспоминали в каком году кто из них нашел самый большой гриб, перебивали друг друга и спорили, мне постоянно казалось, что кто-нибудь из них снова перессориться, ведь они постоянно подогревали себя Пастисом¹⁹. Это было похоже на сборище заядлых рыбаков или охотников. А когда мы замерзшие и уставшие вернулись домой, я надеялась, что, наконец, попробую грибы, но угощать этим лакомством нас не спешили. Те два небольших грибочка, которые нам достались, положили в контейнер с яйцами и убрали в холодильник на три дня! Мы должны были ждать пока яйца через скорлупу не пропитаются запахом. И ни днем раньше! Дядя Жюль с гневом рассказывал, как однажды жена его троюродного брата, взяла и приготовила омлет на утро следующего дня. Весь год для дяди был испорчен, и он больше никогда не приглашал в гости этого «глупца со своей курицей». Короче говоря, все эти три дня мы даже не подходили к холодильнику, чтобы не вызвать у дяди ненужных подозрений. А он передвинул свое любимое кресло так, чтобы ему всегда была видна кухня.