Отзывы на книги автора «Эрнест Хемингуэй»

Речь пойдёт о двух рассказах: "Снега Килиманджаро" и "Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера". Сборник вышел в 1961 году, и все рассказы, кроме этих двух, ранее входили в другие книги Хемингуэя - "Мужчины без женщин", "Победитель не получает ничего" и т.д.; о них я вкратце упоминал в предыдущих рецензиях. Главная же причина отпочкования этих двух - их идейная и сюжетная общность. Действие обоих происходит в Африке, и оба рассказа являют собой апофеоз теоремы Хемингуэя: если мужская и женская линии пересекаются, то лишь на определённом отрезке, никогда при этом не сливаясь в одну прямую. Примечание: это не значит, что Хемингуэй не писал ни о чём другом - и в этих 2 рассказах, и во всём другом творчестве предостаточно смыслоискательных мотивов, провозглашения борьбы, стойкости, мужества как основопологающих жизненных принципов и т.д. Просто мы привязываем оба рассказа к головной М-Ж линии его ранних произведений.

"Снега Килиманджаро"

Лежа с раненой ногой в африканских горах, тет-а-тет с женой (и со смертью), пора расставить точки над i, вспомнить свою жизнь и поговорить о любви.

Любовь — навозная куча. А я петух, который взобрался на неё и кричит «кукареку».

...с теми, которых любил, он ссорился так часто, что под конец ржавчина ссор неизменно разъедала все, что связывало их. Он слишком сильно любил, слишком много требовал и в конце концов оставался ни с чем.

Мы уже в начале понимаем, что герой умрёт. Исповедальность, близкий конец делают рассказ трагичным, волнующим. Настроение героев меняется каледоскопически, муж и жена то ссорятся, то мирятся. Гарри крепится, потом его одолевает отчаяние, и они снова бранятся. Они оба уже вроде бы подобрали нужный рецепт - любят умеренно, не сильно и не слабо - и вот одна дрянная колючка, разодравшая колено, всё рушит.
В этом рассказе параллельные линии мужчины и женщины почти-почти пересекаются; в том то и беда, что они никогда не могут пересечься окончательно. Процент любви и взаимопонимания тут близок к стам, а сотни всё равно не достичь - не сплоховал ты, добьют случай и судьба.

"Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера"

Здесь как приставили зеркало - пропорция любви между персонажами близка к нулю. Когда появляется хрупкая возможность восстановить порушенные отношения, в игру опять вступает его величество Случай, и кончается всё столь же трагически, как и в "Снегах".
"Снега" - рассказ размышленческий, созерцательный. "Макомбер" - остросюжетный. Очень красочно, практически 3D-шно показано сафари! Как будто побывал в саванне или посмотрел передачу Animal Planet в 9 лет. Изюминкой становится поведение Маргарет. Женщина из пещерного времени - как только муж струсил на охоте, она стала его презирать. Наёмный охотник проявил храбрость - она тут же, не скрывая, с ним переспала. И когда Фрэнсис, плюнув, "раскрылся заново", она увидела таки в нём мужчину, но поняла свою шлюшечную натуру и осталась в недоумении и смятении чувств.

Поворот судьбы не предугадаешь, так что же в силах человека? Что делать, пока не опустился занавес? Надо поступать, как в "Снегах", и не поступать так, как в "Макомбере". В первом рассказе парочка отправляется в Африку для укрепления союза, во втором рассказе - скорее в попытке бегства от реальности, в тщетной надежде хотя бы в охоте на львов обрести недостающие фрагменты расколотой вазы семейного уюта. Но на вазе то был изображен умиротворяющий сельский пейзаж, и вставив картинки буйволов и львов, его не дополнишь. А главное - разбитую вазу почти невозможно реставрировать без трещин.

Подводя итог, скажем, что оба рассказа и вбирают в себя многие авторские мотивы, и великолепно используют "теорию айсберга", и попросту блестяще написаны - с тонким психологизмом и динамичностью; а эпизодический "телеграфный стиль", ошибочно принимаемый за авторскую немощь, здесь очень уместен. Возможно, конёк Хемингуэя - короткая проза. Эти рассказы, несомненно, - одни из лучших из-под его пера.

Хемингуэй - это особая глава в моей книжной жизни. Это писатель, которому удается разговаривать со мной не посредством букв на страницах, а на каком-то подсознательном уровне. У меня нет ощущения, что я черпаю слова с экрана читалки или с пожелтевших страниц бумажной книги, я просто слышу их у себя в голове. Когда я беру книгу Хемингуэя, эти слова рождаются у меня в крови и начинают растекаться по телу. Мне иногда кажется, что можно даже и не открывать книгу, я и так все пойму, без слов. Как по глазам можно понять, что чувствует очень близкий человек.

Я прекрасно понимаю, почему творчество Хемигуэя может быть "не по душе". Я даже могу показать те места в "Островах в океане", которые могут навевать скуку / раздражать / вызывать циничные смешки и т.д. Вопрос исключительно в том, под каким углом на все это смотреть. Для меня главный герой книги Томас Хадсон не банален, а стиль Хемингуэя не сух и обрывочен. Для меня это Искренность. Это что-то сродни реалити-шоу. Вот герой и я живу и чувстсвую вместе с ним, неотделимо. Даже когда он три часа напивается в баре, мне не делают "монтаж", я все это время сижу на соседнем стульчике и также, как и он, потягиваю дайкири.

Без спойлеров писать об этом невозможно, но некоторые моменты "снесли мне крышу". По-другому не скажешь. Вот, допустим, первая часть "Бимини" - это сосредоточие такого абсолютного счастья, что порой кажется, ты можешь в нем утонуть и захлебнуться. Такой огромный океан, прекрасные острова, отец, сыновья, верные друзья, красивые девушки... и в конце Хемингуэй выбивает у тебя почву из-под ног. Так внезапно, что возникает полнейшее ощущение того, что ты правда падаешь! А финал! Боже, ну зачем же так?! Хочется самой бросится в бой да вот только непонятно с кем. Хочется отвоевать судьбу главного героя. Только вот у кого? У книги? У автора? У вымысла? Но Хемингуэй в "Островах в океане" был щедр. Для таких сумасшедших, как я, есть крошечный луч надежды, который и за луч надежды может принять лишь тот, который очень сильно хочет его найти.

10 / 10

Такими книгами не стыдно в холода топить печи.
Кошмарное (очередное, хотя, фактически, одно из первых) произведение от невменяемого американского параноика, "классика" Хемингуэя.
Господи, ну какой же это ужас! Плоское, бездарное, пресное, обескураживающее чтиво без идеи вообще. Меня эта книжонка даже немного разозлила.
Я тут пробежался по остальным рецензиям на эту "оду бессмысленной жестокости" и, признаться, от многих фельетонов местных пользователей у меня кровь шла из глаз. Настоящая любовь, ужасы войны, герой - настоящий мужчина (это вообще за гранью добра и зла), хорошо проработанные характеры, диалоги. Господа хорошие, вы что несёте? Вы вообще литературу в принципе-то читали? Ну, в смысле книги?
Ладно, ближе к делу.
По началу в книге есть некая атмосфера. Странная такая, будто во сне. Создаётся это совершенно безумными, нечеловеческими диалогами главных (как правило) героев. Кто они? Умственно отсталые? Аутисты? Унылые роботы, механичски, без выражения, читающие странный текст? Кто? Ведь нормальные живые люди так не разговаривают! Не разговаривали тогда и сейчас не разговаривают. Но потом доходит. Это не атмосфера такая, это великий и ужасный Хемингуэй. Это тут любовь такая. Таких натужных, театральных, бессмысленных по абсолютно всем критериям диалогов я не читал очень давно. Тексты общения главного героя со своей пассией вообще доводят до безумия. Они омерзительно глупы и до предела скучны. Порой возникает безудержное желание закрыть эту херню и никогда к ней не возвращаться. При том это не забавные, умиляющие глупости двух влюблённых, а натурально разговор робота и идиотки.
Главный герой, которого господин Хэ явно писал с себя, человек просто отталкивающий. Эгоистичный робот, никого кроме себя не любящий по большому счёту. За всю книгу ни разу не прозвучала адекватная мотивация участия этого товарища в военных действиях. Относится он ко всем и вся совершенно безразлично. Видимо, настолько суров, что воюет просто от скуки. Целей у него в жизни - пить разнообразное спиртное, тратить деньги, которые ему шлют состоятельные родственники, которых он не любит, и предаваться прочим гедонистским прелестям жизни состоятельного офицерства голубых кровей, типа бессмысленных разговоров в своей богемной тусовке, скачек, игре на бильярде и т.п.. Он с таким же успехом мог быть и австрийским офицером, но тут вот так сложилось и стал итальянским.
Кругом описания кто и чего выпил (пьют в книге очень много, всегда и везде, читать - утомляет), какая роскошная была гостиница, и как весело ходить в офицерские бордели.
Один из лейтмотивов книги - омерзительный быт аристократии, в жизни не работавшей, но рассуждающей о ужасах войны. Быт простого солдата, являющегося пушечным мясом, господин Хэ, по незнанию, излагать в своей книге не стал.
Главная героиня тут просто вне конкуренции. Писать особо нечего, там какая-то патология на уровне мозга. Персонаж вырезан из картона, даже обсуждать смешно.
Любовная линия, её зачин, продолжение и развязка - одно большое "не верю". Повторю, главный герой никого, кроме себя не любил. Ни эту Кэтрин, ни сына, ни родственников, ни друзей, вообще никого. Хемингуэй писал с себя, ясное дело. Он в вечную любовь не верил, кстати. Это умникам, которые пишут что в книге, мол, такая-то настоящая любовь, чувства, настоящие мужчины и женщины. Ознакомились бы хоть, чтобы не позориться. Нет там ничего этого. Дурочка там есть и тупой эгоист, заслуживающий разве что плевка в надменную аристократическую рожу.
Линия со священником запорота. Так выписывать персонажа, чтобы потом тупо закрыть и не упоминать - слишком дешево.
В конце эти тягомотные описания родов, которые ждёшь не дождёшься когда закончатся. Ты уже и финал понял, и оценил грандиозность тонкой хемингуэевской находки про "мне кажется я умру в дождь" и дождь за окном больницы. Хочется прокричать в книгу "Да отдай ты уже концы наконец! Достала!"
Хотя с технической стороны история конечно трогательная и печальная, но она такая лишь в той плоскости, что вообще любая история про умирающую при родах женщину и её новорожденного - печальная. И Хемингуэй тут ничего нового не открыл.
О жестокости войны и прочей любви среди разрывающихся бомб тут нет вообще ничего. Не сочиняйте. Не в силах Хемнгуэй поднять эту тему. И никогда бы не осилил.
Возможно, в 30х годах прошлого века подобная литература и могла трогать сердца читателей. Но сейчас это выглядит серым пятном помоев среди действительно достойных произведений.
Ладно, устаю уже. Допишу ещё что этот хемингуэевский стиль меня просто достал. Терпеть его не могу. И я встал, и посмотрел в окно, и за окном была улица, и на ней была зима, и она была холодная, и я взял бутылку вина, и выпил ее, и мне стало лучше. И, и, и, и.
И не нужно мне говорить что я чего-то не понял, что за внешней оболочкой не увидел сути, что не дорос до "великой классики", что Хемингуэй не моё. Не надо. Это - дерьмо. Форменное, безапелляционное, хрестоматийное дерьмо от дутого гения (Хемингуэй очень сомнительный товарищ, как по мне). Книгу не рекомендую читать никому. Она просто откровенно плохая. Ещё один кандидат на выбрасывание в мусорное ведро в прямом смысле этого слова, будь у меня бумажная версия. А такая ситуация для меня редкость. Единица!

Книга со мной как-то не состыковалась. Даже не знаю как напишу о ней. Слишком гнетущее, слишком она уж с первой странички пропитана плохим концом.

При всем при этом написана она замечательным языком, слова переплетаются во фразы и предложения и нас на лодке уносит за реку, в тень деревьев, где мы вместе с главным героем можем думать о любви, о настоящей и последней. Так глупо, что самой настоящей и самой сильной должна становиться именно последняя любовь? Неужто вся остальная жизнь была только во имя войны?

Все то же потерянное поколение, пропитанное болью прожитых лет, отданных бессмысленной бойне, и оставившей неизгладимые следы на душе и на теле.

Отдельного упоминания заслуживает Венеция, место где происходят события. Хочу в Венецию, но не с драмой. Не могу себя никак погрузить в ощущения книги, все время выталкивает меня, как пробку из воды. Прошу прощения, за столь непоэтичное сравнение, но тому были причины.

Хемингуэй хорош, даже при всем моем внутреннем сопротивление тому, что происходило в книге, все равно мне понравилось. Щемяще все это. И великолепная Венеция. Хочу любить сердцем, укрывшысь пледом в гондоле, проплывая под бесконечными мостами. И не думать о конце.

Необычное сочетание двух произведений. Совершенно разные и такие не похожие и вместе с тем чувствуется что-то единое. Видимо так и чувствуется в обоих произведениях любовь к жизни, стойкость, упертость, желание выжить, склонность к авантюрам, дух приключений и поиск ярких впечатлений.

"Старик и море" - это любовь не только к жизни, но и к делу всей своей жизни и природной стихии. Мудрость, понимание жизни, умение не унывать и плыть вперед на встречу акулам. Книга о старости и стойкости. На какой-то миг у меня остро защемило в груди, когда я представила этого старика в дали от берега, стойко сражающегося со стаей акул... Одиночество, тоска, какая-то толика безысходности в этой повести легко уживается с жаждой жизни и верой в свои силы, пусть уже и покидающие тело...

"Зеленые холмы Африки" - автобиографические заметки. Сухие и лаконичные зарисовки о сафари, местности и аборигенах. Любовь к жизни и своему увлечению. Здоровый дух соперничества и желания превзойти самого себя. Любовь к своей родине и такой уникальной стране как Африка. Пространственные рассуждения о мире и искусстве. А за такие теплые слова о творчестве любимого Марка Твена я готова была расцеловать старика Хэма. Вот честно. В целом об этих заметках немного двойственное впечатление. С одной стороны я воспринимаю их как искренние и настоящие зарисовки из жизни с чудесными размышлениями-вкраплениями. А с другой стороны речь идет об охоте, об убийстве, о крови... Но соль этих рассказов на самом деле совершенно не "в другой стороне".

Как всегда старик Хэм удивил своим сухим и лаконичным стилем, передающим целую гамму эмоций и чувств.

Прочел "Снега Килиманджаро" и "Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера". Вспомнил все, что читал раньше - рассказы, "Прощай, оружие!", "По ком звонит колокол", "Старик и море", "Фиеста". И вот что мне подумалось - почему Хемингуэя так полюбили у нас в России, и почему на Западе к нему крайне неоднозначное и более прохладное отношение. И, как ни странно, ответ, который приходит мне - Хэм был певцом смерти.
Да, он безумно любил жизнь, воспевал её всячески как мог, но и смерть у него была не концом жизни, а её частью, причем, самой красивой частью. В какой-то степени, это дает объяснение и его собственному финалу.
Для него главным была художественность момента, сила переживаемого в этот самый момент чувства, он мог находить красоту в самых незначительных и обыденных деталях. Он воспринимал жизнь как цельное произведение искусства - искусства жить. И в таком прочтении смерть теряет свой, страшный для западного человека финальный смысл, время как бы замыкается, главным становится не количество, а качество. Такой подход легко может принять русский человек, воспитанный на идеалах общественного, а, значит. более вечного, чем индивидуальное, такой подход понятен восточному человеку, воспринимающему себя песчинкой социума, даже, в какой-то степени, это не чуждо католикам, но, совершенно неприемлемо для представителей протестантских конфессий, составляющих на сегодняшний день подавляющее большинство людей Запада. У них острое индивидуальное восприятие жизни и мира рождает безотчетный страх перед смертью. Поэтому для западного человека проза Хемингуэй - это что-то выходящее за грань, что-то провокационное и революционное, он или с восторгом принимает её, как новую веру, или с негодованием отбрасывает как попирающее его индивидуализм недоразумение.

Многословная агония старого солдата, не знающего слов любви, способна порядком утомить. Не то что бы «не верю», можно и поверить, но уж больно на одной ноте и про одно и то же. Все становится понятно, по прочтении трети романа, остальные две трети, он многословит, что бы закрепить материал.

Сюжет замешан на Венеции, воспоминаниях старого (50 лет) вояки и любовного чувства. С Венецией все в порядке, она совершенно отличается от самой себя во впечатлениях разных людей, тем более, если ознакомиться с ней не в течении 1-3 дней, а прожить в ней чуть дольше. Я верю в Венецию Хемингуэйя, хоть она и отличается от моей.
Стоит свернуть с основных маршрутов лабиринтов ее улиц и каналов, зайти в нее не со стороны парадной лагуны, а простых остановок-причалов Арсенала или кладбищенской стороны, изучить со скуки маршруты ваппарето и привыкнуть к заброшенным островкам, покрытым камышом, она перестанет удивлять своим несоответствием привычному виду с картинки календаря, перестанет притворяться туристической декорацией, обдаст неуютом. Венеция способна утомить. В ней есть ощущение замкнутого пространства, в котором много персонажей, от которых не знаешь чего ожидать. Золоченная ветхая роскошь, камуфлирующая в карнавальную бутафорию. Своей бутафорией она вводит в заблуждение и отвлекает. Венеция Хемингуэйя невероятно холодная и сырая. Сырость каналов и вина, которое постоянно, как топливо вливается в главного героя. Кажется, что держится он только на нем. Как умирающий на поддерживающем лекарстве. И даже не «как». А на лекарстве.

Что для Хемингуэйя, человека, неравнодушного к литературе, Венеция? Отелло -храбрый воин и ревнивый муж. Данте, который «прекрасно пишет», но которого автор еще прочтет. д.Аннунцио и его вдохновенные речи.

Прямолинейность, солдафонская брутальность главного героя смогла ужиться с Венецией благодаря воспоминаниям событий, прожитых здесь. Событий, полных ужасов войны. И любви к венецианке. Непривычно читать о той войне, как профессии, видимо, я привыкла к другой традиции повествования о ней. Любовь же к венецианке, графине, почти принцессе почему-то вызывает у меня неверие. Они такие разные. Тысячи «я тебя люблю» не делают их любовь правдоподобней. И если мотив любви старого воина посредством вдалбливавания нам его мировоззрения мы можем понять: почему бы и не влюбиться в прекрасную даму доблестному рыцарю? Все ж таки, были упомянуты Данте и д.Аннунцио. Но что с того прекрасной даме? Льстит быть возлюбленной седовласого героя-воина? А может, она студентка психологического факультета и у нее курсовая на тему «как помочь выговориться пациенту, принимавшему участие в военных действиях и уменьшить его боль?». У автора, конечно же ничего на это не указывает, но когда я так думаю, мне почему-то становится все понятнее.

Эрнест Хемингуэй - крупнейший американский автор, лауреат нескольких премий.

Роман "Проблеск истины" - последнее произведение Хемингуэя, оставшееся незавершенным. Сухой стиль напомнил о любимом Флобере, исповедальность и заметки о литературе - опять же любимого Генри Миллера. Фоном в романе идут социальные проблемы Африки на рубеже революций, некоторые проблемы схожи с проблемами послевоенной Европы. Например, тема гомосексуализма в африканских племенах уж очень напомнила точно такую же тему послевоенного Рима Пазолини в "Шпане".

Произведение рассказывает о жизни белых охотников. Основная сюжетная линия - охота на льва мисс Мэри, последней жены Хемингуэя. Автор не стал описывать процесс в духе "Моби Дика" Мелвилла или "Кровавого меридиана" Маккарти. Для него лев - это увлекательная работа, но вместе с тем и опасная. Когда Мэри чуть смазала выстрел, Хемингуэй просчитал в доли секунды варианты и сделал правильный выстрел.

Интереснее всегда, что остается за кадром. В данном случае, Хемингуэй пишет об увлекательном сафари, о выпивке, об охоте, и мало о том, что это сложно, опасно. И это позиция именно мужчины - с улыбкой на лице писать о таких вещах.

Памятуя, что лучшим средством от одиночества служат шутки, насмешки и презрение к наихудшему возможному исходу, а наиболее ценным видом юмора является черный юмор висельника, поскольку его образчики быстро забываются в силу зависимости от контекста и искаженного восприятия толпы...

Хемингуэй понимает, что это сафари может стать последним, и для него Африка становится убежищем и олицетворением уходящего мира.

В целом, роман понравился.

Только через несколько дней после прочтения книги мне удалось сформировать своё отношение к ней и разобраться в своих чувствах. Однако в самом начале, в предисловии я знала, что книга эта – незакончена, и издан был один из трёх её вариантов. И как бы мне ни хотелось всё-таки увидеть финальный вариант, это невозможно, но воображение же никто ещё пока не запрещал, правда?

Вся книга похожа на сон, беспокойный такой, образный, но невероятно красивый сон. Он очень тревожен, он очень ярок. Эти яркие летние образы, прогулки по пляжу, горячий песок, обед в самое жаркое время, мятые простыни и вино создают ощущение нереальности и хрупкости всего происходящего. Один из главных героев, Дэвид, словно бы чувствует это и пытается поймать и сохранить хоть как-нибудь эти скоротечные моменты – он ловит каждое движение и жест своей жены, запоминает как она пьет кофе, как ест завтрак. Но это не выглядит как искренняя любовь к близкому человеку, а как попытка сохранить счастье, которые ещё даже не ушло.

Всё обречено. Всё изначально обречено и отрицать этого невозможно. Мнимая идиллия скоро будет разрушена, осталось только найти предлог. Будущую неминуемую катастрофу не сразу видно, но ощущение наэлектризованности (как перед грозой) витает в воздухе буквально с первых строк. И вот, то тут, то там, начинают осторожно падать первые капли дождя – брошенное слово, поступок, реакция. Следом находится и самая настоящая причина для катастрофы, а дальше – уже дело времени. И вот это состояние людей, которые неумолимо двигаются к краху, понимают это, но не в силах и ни в желании её предотвратить, передано в этой книге просто великолепно. Шутка, веселая забава сводится к неминуемому падению, и это известно с самого начала, но игру остановить уже невозможно, даже если так искренне не хочется. Оцепенение, словно бы отупение.

Ты очнешься от этого сна и поймешь, что был это вовсе не сон, а твоя дорога опять повернула в другую сторону.

Мне уже, если честно, даже как-то неловко. Ощущение, что все вокруг, кроме меня, понимают и принимают Хемингуэя, и вот я одна такая красивая стою в белом пальто и никак не могу проникнуться его творчеством.
Я не знаю, в чем дело. Ведь по сути из той же крохотной критической статьи видно, что идея, задумка и сюжет "Островов в океане" крепкие, правильные, и вообще все достойно.
Но у меня не получается пропустить эту историю через себя, как и не получалось до этого с другими прочитанными книгами автора. Во многом из-за стиля написания, как мне кажется, но результат от этого не меняется. Эрнест Хемингуэй по одну сторону баррикад, я по другую.
Семья, человек наедине, потери, война, все вместе и отдельно, воедино и врозь - но "Острова в океане" остались для меня дымкой на берегу, историей, которая могла бы полоснуть по сердцу, если бы добралась до него. Но увы.

Как итог - несмотря на вышесказанное, с уверенностью могу сказать, что этот роман Хемингуэя читать более чем стоит, тот же его Старик и море , куда как слабее. Но не моё, хоть убей. Каждое прочтение Хемингуэя идет не ахти, может это знак, что все-таки пора завязывать.