Цитаты из книги «Праздник, который всегда с тобой»

Ординарное красное было гораздо дешевле, и мы брали с собой бочонок в Мадленер-Хаус. У нас был запас книг, которые Сильвия Бич позволила нам взять на зиму;

Темные и суеверные говорили, что кошка может высосать дух из младенца и убить его. Другие – что может лечь на ребенка и задушить своей тяжестью. Ф. Мур лежал рядом с Бамби, в кроватке с высокой сеткой, желтыми глазами следил за дверью и никого не подпускал, когда нас не было дома, а Мари, femme de mènage[41], тоже надо было уйти.

Эзра Паунд всегда был верным другом и всегда помогал людям. Однокомнатная квартира на Нотр-Дам-де-Шан, где он жил с женой Дороти, была так же бедна, как богата квартира Гертруды Стайн. Но там было очень светло, тепло от печки и висели картины японских художников, знакомых Эзры. Все они были у себя на родине аристократами и носили длинные волосы. Их черные волосы блестели и падали вперед, когда они кланялись, и сами они производили на меня сильное впечатление, но картины их не нравились. Я их не понимал, но в них не было тайны, а когда понимал, они ничего для меня не значили. Я жалел об этом, но ничего не мог поделать.

Очень корсиканское – ты мог наполовину разбавить его водой, и оно все равно проявляло характер.

– Вы видели, что я с ним не раскланялся? – спросил Форд. – Нет, вы видели, как я с ним не раскланялся? – Нет. С кем вы не раскланялись? – С Беллоком, – сказал Форд. – Как я его осадил! – Я не видел, – сказал я. – Почему вы с ним не раскланялись? – Для этого масса причин, – сказал Форд. – Но как я его осадил!

Я сделал большой глоток. Официант принес Форду коньяк с водой, и Форд его поправлял. – Я просил не коньяк, – объяснял он терпеливо, но строго. – Я заказал вермут шамбери касси. – Все в порядке, Жан, – сказал я. – Я возьму коньяк. А месье принесите то, что он заказывает. – То, что я заказывал, – поправил Форд.

Я всегда избегал смотреть на Форда, если была такая возможность, и всегда задерживал дыхание, находясь с ним рядом в помещении. Но сейчас мы сидели на открытом воздухе, опавшие листья неслись по тротуару от меня к его стороне стола, поэтому я посмотрел на него как следует, пожалел об этом и перевел взгляд на другую сторону бульвара. Освещение опять изменилось, а я пропустил перемену. Я отпил из бокала – проверить, не испортил ли вино его приход, но вкус был по-прежнему хороший.

он тяжело дышал сквозь густые прокуренные усы и держался прямо, как ходячая, хорошо одетая сорокаведерная бочка.

Восстановленные лица отличались почти переливчатым глянцем, какой бывает у накатанной лыжни

Ходили в «Лила» и другие жители квартала, некоторые – с ленточками Croix de Guerre[24] в петлицах, некоторые – с желто-зелеными Médaille Militaire[25], и я замечал, как хорошо они справляются с недостатком конечностей, оценивал качество искусственного глаза и мастерство, с каким были восстановлены их лица.