Набив желудок и почувствовав себя гораздо лучше, я снова стала вертеть головой по сторонам. Егор ел спокойно, помогая кусочком хлеба не упасть с вилки картошке, которая исчезала у него во рту.
Я видела его жирные от масла губы, его перепачканные кетчупом пальцы, его напрягавшиеся мускулы, и что-то внизу моего живота подсказывало мне, что этот мужчина был настоящим самцом. Если бы не помятое от регулярных возлияний лицо и слегка выпирающий животик, не мешавший кубикам присутствовать на животе, это был бы идеальный мужик. Ему бы бабу еще хорошую!
– Егор, мне нужна твоя помощь, – еще раз сказала я, – Я же не картошку жрать пришла.
– Говори, – пробубнил он с открытым ртом, из которого тут же вывалились несколько картофельных долек.
– Мне нужно, чтобы ты врезал замок в моей комнате. Чтобы никто не мог войти туда, пока я внутри или пока я отсутствую. То есть, двойной замок, запирающийся на ключ с обеих сторон.
Егор посмотрел на меня с удивлением:
– Ты там что, сокровища хранишь?
– Типа того, – ответила я, думая о своей девственности. Ну чем не сокровище?
– И когда это нужно сделать? Просто я с батей твоим поговорить должен.
– Он мне не батя! – тут же отрезала я. – Он чужой мне человек.
– Нет, подожди, – Егор замотал головой, – Анатольевич меня на куски порежет, если узнает, что я без его согласия врезал замок в дверь его дочери.
– Я ему не дочь! – еще раз, уже повысив голос, повторила я. – Он не узнает. Давай сделаем это тогда, когда его не будет дома.
Егор выпучил глаза:
– А такое бывает? Он постоянно дома. Это твоя мать работает, а Анатольевич постоянно дома торчит. Ну или в магаз ходит. Может к Коляну пойти, но в последнее время Колян его не жалует.
Я вздохнула. Что же за глупый лоб такой? Такой сильный, такой накачанный, а боится какого-то хлюпика. Надо было срочно искать варианты.
– Давай придумаем что-нибудь, – взмолилась я, – Если замка не будет, мне жизни не будет в этом доме.
– Да уж, дела, – протянул Егор, а потом отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула. Сожрал больше половины сковороды картошки, теперь, поди, в сон клонит.
– Я придумала! – вдруг вскрикнула я. – Завтра я сделаю так, что его не будет как минимум часа полтора. Ты успеешь сделать замок за это время?
Егор вытер рот рукой, а потом пожал плечами:
– Теоретически да. А куда ты его денешь?
– Это уже мои проблемы. Давай договоримся на три часа дня.
– Ну хорошо, – Егор, видимо, совершенно не умел отказывать женщинам.
– Только замка у меня нет. Ты ведь в жэке работаешь, укради там или возьми списанный какой-нибудь.
– Разберемся, – ответил он, а я счастливо поскакала в прихожую. Споткнулась о какие-то огромные сапоги, стоявшие в темноте посреди узкой комнатки, свалилась на пол, уткнувшись лицо в грязный пол. И тут же почувствовала, как сильные мужские руки приподняли меня, словно пушинку, поставили на ноги, перед этим не забыв прижать к себе.
От Егора пахнуло жареным, мужским потом, а еще чем-то вкусным и мужским. Снова защекотало у меня внизу живота, но я поборола себя и быстрое сделала ноги из его конуры. Выбегая на улицу, отдышалась, как будто могла отравиться тестостероном в его захламленной двушке и умереть от передоза или кончить в подъезде за его дверью. При этой мысли мне стало смешно.
Дома, разумеется, был отчим. На этот раз он не выпивал, а сидел в гостиной с газетой и строил из себя умного читаря. Увидев меня, снял очки и неодобрительно цокнул языком:
– Поздно вернулась. Ты где шлялась?
– Не твое дело, – буркнула я и уже хотела проскользнуть в свою комнату, как тут же наткнулась на стену, возникшую из хлипкого тельца моего отчима.
– Как же не мое, Лилек? – спросил отчим вкрадчивым голоском. – Посмотри, я ради тебя сегодня побрился, с утра ни капли в рот не взял, выгляжу на все сто.
– На все сто лет? – усмехнулась я, а потом увидела недовольное лицо своего отчима. Он явно рассчитывал на другой результат, по его мнению я, наверное, должна была быть поражена красотой его однодневного трезвого детокса.
– Ты так со мной не говори, я вроде как отец тебе, – сказал он сухо, а я предприняла попытку пройти мимо него, но снова эта попытка оказалась тщетной.
– Какой ты мне отец? Пойди прочь!
Но отчим не отставал от меня. Начал распускать руки, лапал меня за задницу, а потом вообще приспустил штаны и достал свой длинный член, тряся им в воздухе.
Меня передернуло: я снова увидела его мокрую головку, длинный заполненные яйца разной длины, заросший волосами лобок. Желания трогать его у меня не было. Но мой отчим, похоже, надеялся на другое. Схватил меня за руку, попытался притянуть ее к своему стоящему члену. Я даже успела коснуться набухшей и мокрой головки, но оторвала руку и, оттолкнув мужчину, рванула в свою комнату.
Я едва успела забежать туда и закрыть дверь, как она тут же распахнулась, и отчим ворвался за мной. Я прыгнула на кровать и прижалась к стене. Он запрыгнул за мной, причем штанов на нем уже не было. Его член торчал вперед, колыхался при каждом движении, а я не могла поверить в то, что мне снова придется иметь с ним дело.
– Не трогай меня! – орала я, но отчим уже протягивал ко мне руки, хватая то за талию, то за грудь. Ему удалось стащить с меня футболку, она наполовину порвалась, но это не остановило мужчину. Вжав в меня в стену, он впился губами в мою шею, насасывая ее до боли.
Я всеми силами отталкивала отчима, он был сильней меня. К моим обнаженным ногам прижимался его стоящий член, одной рукой отчим его дрочил, а другой стискивал мою грудь, к которой переметнулись его губы.
Теперь он снова обсасывал мои соски, по очереди сжимая груди в одной руке. Другой он мастурбировал, периодически прижимая влажную твердую головку к моему бедру. Я отругала себя за то, что надела в тот день шорты, надо было надеть джинсы, и тогда бы его мокрый предмет не коснулся моего тела.
– Я трахну тебя, – бубнил себе под нос отчим, а сам едва успевал дергать рукой.
– Не смей меня касаться! – выкрикнула я, набралась силы и толкнула его. Отчим так и отлетел от меня, с членом в одной руке, а другой размахивая во время полета.
Он упал с кровати, и на ее краю виднелись только его ноги в драных коричневых носках. Я натянула рваную футболку, потом пнула его ноги так, что они слетели с моей постели.
Отчим кряхтел и пытался встать, его член уже опадал, настрой явно был испорчен. Я не знаю. Чем он ударился, но грохот при его падении в комнате стоял страшный.
– Какая же ты сука! – карабкаясь, словно жук, упавший на спину, проговорил мой отчим.
Штаны так и остались в гостиной, поэтому он выглядел глупо и смешно, лежа голым передо мной. Его член упал в одну сторону, яйца – в другую, поэтому видок он представлял из себя крайне забавный и жалкий.
– Ты все понял, старый похотливый кобель? – спросила я, наклоняясь к нему и глядя в его глаза. Хотела еще раз его пнуть, но потом передумала. Обойдется, чтобы я еще раз касалась его.
Встав на колени, мой несостоявшийся любовник пополз в гостиную и в тот вечер ко мне больше не заглядывал. Я спокойно делала уроки, потом читала книгу, после чего улеглась спать и достаточно быстро уснула.
Мне снилась квартирка Егора. Как будто я пришла к нему снова, а он встретил меня совершенно голым. Он стоял передо мной в чем мать родила, а я видела только его огромный член, свисавший до колена.
Почему-то в своем сне я тоже была голой, но пришла в гости к Егору исключительно за жареной картошкой. Мы ели ее нагишом, касаясь друг друга бедрами, а потом я увидела его стоящий член, который можно было сравнить с полицейской дубинкой и по длине, и по прочности. Я трогала его, и он был горячим, влажным и мягким. Хотела взять в рот, но не успела. Сработал будильник.
Я подскочила на кровати и тут же схватилась за телефон. Нужно было выманить отчима из дома, а сделать это надо было не из дома, и как можно скорее.
Мать, как обычно, сидела на кухне, пила кофе и шпыняла своего любовника.
– Ты бы хоть мусор вынес! Сидишь на моей шее, ни гвоздь вбить не можешь, ни унитаз починить. Кран капает, а ты сидишь на заднице и не двигаешься.
Я постаралась проскользнуть мимо них незамеченной, вылетела в подъезд и поднялась на верхний этаж. Быстро набрала домашний номер и, постаравшись говорить сиплым голосом, пригласила своего отчима в банк.
– Вам одобрен кредит на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей, – врала я.
– Я не подавал заявки на кредит, – бормотал отчим, а на заднем плане я слышала голос матери.
– Не отказывайся, идиот! Бери, пока дают.
– А какой банк? – допытывался отчим, а я сказала название и адрес банка, расположенного в другом районе. Добираться туда можно было вечность.
– Только обязательно захватите с собой поручителя. Так как вы официально не трудоустроены, вам нужен будет поручитель.
– Какой еще поручитель? – недовольным голосом спросил отчим, и я снова услышала шипенье матери. – Жена подойдет?
– Конечно! – радостно ответила я, а потом снова сделала свой голос сиплым. – Ждем вас с вашим поручителем к трем часам сегодня. Обратитесь к менеджеру Наталье.
Я отключила связь и рассмеялась. Мне бы в кино играть или озвучивать иностранных актеров, настолько хорошо у меня вышло разыграть собственного отчима и мать. Интересно, болит ли у моего отчима задница после вчерашнего полета? Или он больше стукнулся головой, что в его случае является равноценной заднице частью тела.
Когда я вернулась домой, застала бурную дискуссию между матерью и отчимом. Они обсуждали, что надеть, что говорить и какие документы с собой нужно брать. Мне оставалось только напомнить о себе Егору, а потом обеспечить собственную безопасность.
В половину второго мою мать и ее сожителя словно ветром сдуло. Я бегом бросилась к Егору, и снова он открыл мне дверь в полуголом виде. Я же опять не могла оторвать взгляда от его мускулистого смуглого тела, а потом все же справилась с собой и посмотрела ему в глаза:
– Ты готов?
Он кивнул, схватил какой-то пакет, накинул сверху олимпийку и отправился вместе со мной в нашу берлогу. Умелые мужские руки справились с замком за считанные минуты, и уже к трем в моей комнате был прекрасный замок, а в моей руке заветный ключик от этого замка.
Егор топтался в гостиной, многозначительно глядя на меня. Ну, конечно, я же должна была ему что-то заплатить! Но что, если денег у меня не было, а новое местонахождение материнской заначки было мне пока неизвестно?
– Егор, может быть, ты возьмешь чем-нибудь другим? Не деньгами?
Он выпучил глаза:
– Жрачкой что ли? Или водкой? Если водкой, то нет.
– А жрачкой – какой? – спросила я и направилась в кухню. Открыла холодильник, осмотрела его содержимое, поняла, что предложить могу только кусок колбасного сыра и заветренную колбасу. Может быть, кастрюлю позавчерашнего борща, но мне показалось это совсем неуместным.
Когда я обернулась к Егору, увидела его голодный взгляд. Все то время, что я стояла к нему спиной, наклонившись в своих узких домашних шортиках и изучая количество и качество продуктов в холодильнике, мужчина не сводил с меня взгляда. Его руки зависли в воздухе, а рот приоткрылся как вчера, когда из него выпали несколько кусочков жареной картошки.
– Эй, ты со мной? – я пощелкала пальцами, приводя Егора в себя.
Он тряхнул головой, а потом сглотнул. Мне стало не по себе. И не потому, что было неприятно, напротив, мне было ужасно любопытно, что же мог сделать со мной этот громила, если бы я сейчас стянула с себя шортики, сняла маечку и осталась перед ним нагишом? А вдруг у него и вправду такой гигантский член, как мне привиделось во сне?
Любопытство разбирало меня, а между ног появилось уже знакомое мне ощущение нехватки чего-то. Внизу живота потягивало и сладко ныло, а я смотрела на большое мужское тело, на выпирающую из спортивных штанов многообещающую мужскую штуку, которая могла бы доставить мне удовольствие. Или которой могла доставить удовольствие я сама…
– Почему ты так на меня смотришь? – спросила я томным голосом.
– У меня женщины давно не было, – честно сказал Егор, а потом опустил голову, как будто напакостил мне. На некоторое время мне даже жалко стало этого большого и доброго парня, который и не думал ко мне грязно приставать, а просто смотрел, как смотрит ребенок на желанную игрушку, которую ему нельзя взять в руки.
– Как давно? – я решила поддержать разговор, это казалось мне сексуальным.
– Полгода где-то, – ответил Егор и еще ниже опустил голову, – Как жена ушла, так и не было никого.
Я подошла к нему ближе, взяла в свои руки его огромные ручищи, перемазанные каким-то маслом. Они были большими, теплыми и настоящими. Такими должны быть руки настоящего мужика, который может скрутить огромную балку и превратить ее в рогалик.
– Зачем ты так? – спросил Егор, а я улыбнулась ему и положила его руки себе на плечи. Хотела приложить к груди, но слишком уж грязными были его пальцы, и они могли испачкать мою майку. На плечах его руки оказались тяжелыми и такими же теплыми, какими были в моих руках.
– Зачем я как? – поддразнивала я Егора, а сама не сводила с него глаз. Я видела его приоткрытый рот, кончик его розового языка, его белоснежные зубы. Хотелось впиться в этот рот, высосать из него все, вступить в схватку языками. Но я хотела растянуть удовольствие, потому что не была уверена в том, что хочу дойти до конца. Просто поиграть, как я дядей, или как с отчимом. Только на этот раз с настоящим мужчиной, а не с его подобием.
– Зачем ты дразнишь меня? – снова спросил Егор, а его голос уже дрожал. Я обратила внимание на то, что дрожал и он сам. Такой большой, такой горячий, такой испуганный. Как будто это он был девственником, а не я. И мне стало очень интересно.
– Помой руки, – вдруг сказала я, когда, казалось бы, должна была поцеловать его или прижать к себе, – А лучше помойся целиком.
Егор смотрел на меня напуганным и непонимающим взглядом:
– А если Анатольевич придет? Если твоя мать вернется?
Я взглянула на часы и отрицательно помотала головой:
– Никто не вернется. В ближайший час точно.
О проекте
О подписке