Дядя Леша был возбужден

Дядя Леша сглотнул. Я опустила голову вниз и удовлетворенно отметила то, что дядя Леша был возбужден. Брюки набухли, а меня так и подмывало прикоснуться к его возбужденному члену, потом высвободить его наружу, опуститься на колени, взять в рот. От этих мыслей я снова была готова прыгнуть в душевую кабинку и мастурбировать до головокружения.

– Ты говоришь ерунду, – хриплым голосом сказал дядя Леша, а я лишь улыбнулась ему, а потом отошла в сторону.

– Я говорю то, что испытываю. А ты молчишь. До этого ты сам просил меня сосать тебе, а теперь вдруг резко отстраняешься от меня. Мне обидно.

– А чего тебе обижаться, если мы с тобой родственники? – поинтересовался дядя Леша, и меня тут же покинуло ощущение радостного предвкушения чего-то сексуального. Стоило ему упомянуть о том, что мы родственники, волну возбуждения с меня смывало мигом. Умеет же человек поломать весь кайф!

– Так ты просишь отсосать тебе по-родственному? – спросила я с усмешкой. – То есть, полизать твои яйца, подержать твой член, взять его в рот – все это входит в мои обязанности как племянницы?

Я говорила и говорила, но мне стоило остановиться. Я видела, как расширяются зрачки в глазах дяди, он бы вне себя от гнева, потому что и вправду порола всякую чушь. И кто только за язык меня тянул? Сказала бы, что кончила от его офигительной задницы и его громадного члена, дядя Леша был бы рад и этому.

– Ты потом пожалеешь о том, что несешь, – прошипел дядя Леша, а потом направился в сторону выхода, – сегодня опять поедешь на метро.

– Поеду! – ответила я дерзко. – Вечером вообще могу не возвращаться!

Дядя Леша пожал плечами:

– Дело твое. Плевать.

Я разозлилась еще больше, гнев буквально выплескивался из меня, мешая логически мыслить и трезво оценивать ситуацию. Я понеслась за дядей Лешей в прихожую, желая договорить с ним. Эмоции переполняли меня, а ведь нужно было всего лишь сбавить пыл и успокоиться.

– То есть тебе на меня наплевать? Как хрен твой сосать – так тебе не плевать, а тут пофиг вдруг стало?

Дядя Леша резко обернулся ко мне и сказал:

– Ты слишком много внимания уделяешь тому, что сделала. Ты не сделала ничего особенного. Ты вообще не особенная. Простая девка, готовая дать собственному дяде за то, чтобы он дал тебе покататься на своей тачке.

– То есть, по-твоему, я продажная шалава?

Дядя Леша пожал плечами:

– Заметь, не я это сказал!

– Сегодня же съеду от тебя!

– Скатертью дорога!

Он вышел из квартиры, захлопнув дверь, а я еще долго и негодующе смотрела на закрытую дверь, а в голове прокручивала варианты своих самых обидных ответов ему. Но дядя Леша уже уехал, мне некому было их озвучить.

Я собрала кое-какие вещи, чтобы на несколько ночей забуриться к матери. Выхода у меня не было: подруг не осталось, а ночевать в отеле было накладно. Можно было бы подлизаться к Димке или вообще зависнуть у Леньки Горлова, но там бы по любому начались бы приставания, а мне сейчас они были ни к чему.

Дядя Леша меня разочаровал. Я реально думала, что между нами что-то было. Он хотел, чтобы я полизала его шарики, загадал именно это желание. И я помогла ему исполнить эту мечту, поучаствовала в реализации идеи его больной фантазии. И мне даже понравилось, но это послевкусие, что он спал с другой… Оно отравляет мои мысли и заставляет вспоминать, как он вставлял свой член в нее…

Это до одури противно, мерзко и обидно. Он, наверное, уже и думать забыл обо мне. А я до сих пор, как дура, вспоминаю наш интимный момент и хочу стереть из памяти.

За что мне такие муки? Придурок, я ведь уже сама согласилась переспать с ним! Ему надо было всего лишь подождать немного! Я бы подарила ему свою девственность! А он привел в дом какую-то курицу! Моральный урод!

Домой я шла с ощущением опустошения и ненужности. До последнего надеялась на то, что последний хахаль матери от нее съехал. Открыв дверь своим ключом, первое, что я услышала, это был пьяный хохот, доносившийся с кухни. В квартире висел тяжелый запах перегара и дешевой закуски, в прихожей все было заставлено грязной обувью, и закидано какой-то рабочей верхней одеждой.

– Ой, Лилек вернулась! – радостно заголосил мой очередной «отчим», сидевший за столом с собутыльниками. Матери среди них не оказалось. Он снова смотрел на меня своими сальными глазами, а рот его был перемазан чем-то красным. Только потом до меня дошло, что отчим ел кильку в томатном соусе, закусывая ею водку или что-то еще более паршивое.

– Где мама? – спросила я, и тут же на меня уставились еще три пары глаз. За столом с отчимом сидели трое мужчин, самому молодому на вид было лет тридцать. Остальным всем, как и хахалю моей матери, было глубоко за сорок.

Этот молодой жил в соседнем подъезде и работал в местном жэке каким-то слесарем. От него вечно несло потом и луком, а еще какой-то технической смазкой. Каждый раз, проходя мимо него, я кидала банальное «здрасьте», на что он отвечал мне не менее банальным «привет». Звали его Егором, это я точно помнила. Когда-то он был симпатичным мужиком, был женат, у него рос сын. Потом он забухал, связался с моим отчимом, и вот теперь они периодически «гудели» то на территории Егора, то в квартире моей матери, то на какой-то еще нейтральной территории.

– Мать на работе, где же ей еще быть? – спросил меня отчим, пытаясь сфокусировать пьяное зрелище. Это получалось у него не очень хорошо, его мотало из стороны в сторону, он то и дело пытался упасть, и, если бы не стены и мебель, то точно бы уже давно загремел куда-нибудь в неизвестность.

– Конечно, где же ей еще быть, – буркнула я и направилась в свою комнату.

Войдя туда, была готова заорать во весь голос от злости. Моя кровать была забросана какими-то шмотками не первой свежести, на моем столе лежали горы газет и книг времен СССР. В комнате стоял удушливый запах, и я сразу же открыла окно, чтобы справиться с подкатившей к горлу тошнотой. Только я хотела выйти из комнаты, чтобы в пух и прах разнести своего отчима, как вдруг словно остолбенела.

В проеме моей комнаты стоял Егор. Он смотрел на меня таким взглядом, что мне стало не по себе. На первый взгляд казалось, что он трезвый, но по глазам и гуляющим то вправо, то влево губам было очевидно, что он подшофе.

– Чего уставился? – грубо спросила я, готовясь напасть на отчима и устроить скандал за тот бедлам, что был устроен в моей комнате за время моего отсутствия.

– Красивая, – пробормотал Егор, и я даже не была уверена в том, что именно это слово было им произнесено.

– Дай пройти, – я попыталась его оттолкнуть, но мужчина был в два раза выше меня, а крепче раз в сто, не меньше.

Даже мой мускулистый дядя казался рядом с ним Дюймовочкой. Мужские руки схватили меня за запястья, да так, что мне стало больно. Я не успела подумать о том, что от его хватки у меня останутся синяки, как Егор протащил меня к постели и повалил на нее.

Ногой он закрыл за собой дверь, а потом навалился на меня всем телом, сплющивая под собой. Я пыталась сопротивляться, в голове все потемнело от веса его тела, запаха перегара и пота, но сил мне явно не хватало. Мужская рука ловко высвободила мою левую грудь из лифчика, а губы тут же потянулись к соску и впились в него. Языком он водил вокруг соска, а я боролась с неприязнью, но в то же время получала какое-то животное удовольствие от происходящего.

Я все еще пыталась сопротивляться, но это была пустая трата сил. Язык Егора ласкал мой сосок, потом его правая рука высвободила мою правую грудь, и мужчина переключился на нее. Двумя огромными ручищами он стиснул мои груди, а сам вылизывал и покусывал мои соски, переключаясь с одного на другой.

Я слегка постанывала, но не от боли или неудовольствия, мне было, черт возьми, хорошо. Передо мной предстала картина того, как дядя Леша сосал грудь своей любовницы, меня это тогда так завело, что я едва сдержала себя от мгновенной мастурбации.

Теперь со мной происходило примерно то же самое, только находилась я в объятиях не прекрасного принца, а какого-то полупьяного слесаря из жэка. Я смотрела на руки Егора, они были хоть и не очень чистыми, но достаточно красивыми для мужских рук. На мышцах проглядывали вены, и мне хотелось дотронуться до них пальцами. В мой пах упирался его вставший член, и я все время ерзала, чтобы прочувствовать его как можно лучше.

Я все маме расскажу!

Егор не отвлекался от ласк. После груди он спустился ниже, языком проник в мой пупок, отчего мне стало щекотно, и я рассмеялась. Он рассмеялся вместе со мной, и только тогда я заметила, какие у него ровные и белые зубы. Все время до этого он ассоциировался у меня с огромной и грязной гориллой, а теперь я вдруг увидела в нем симпатичного мужика, которого просто надо было отмыть и привести в порядок.

Однако, как бы там ни было, своим первым мужчиной делать его я не планировала. В моих глазах он был и оставался быдлом, собутыльником моего отчима и почти деградировавшим от пьянки человеком. И, хотя мне было приятно, я что было сил заорала.

Егор выпучил глаза и отшатнулся от меня. Я бросила быстрый взгляд на его набухшую ширинку, как вдруг услышала в гостиной топот ног, и в спальню ворвался мой отчим с ножом в руке.

– Что за дерьмо? Ты что тут делаешь?

Я продолжала лежать на постели, прикрывая полуголую грудь какой-то валявшейся на постели грязной шмоткой, Егор выглядел растерянно, ему явно сломали весь кайф.

– Какого хрена в моей комнате так грязно? – спросила я, испугавшись того, что мой отчим начнет сейчас размахивать ножом и, не дай бог, зарежет несчастного слесаря, доставившего мне небольшое удовольствие.

Рука отчима опустилась, а лицо стало виноватым.

– Это я… Приносил, думал, мать пойдет в секонд-хэнд или комиссионку толкнуть это. Не захотела.

– Толкнуть этот хлам? – я уже успела запахнуть свою одежду, поэтому спрыгнула с кровати и, поставив руки в бока, смотрела в лицо отчима. – Вы издеваетесь? Чтобы через пять минут этого барахла в моей комнате не было!

– Конечно, Лилек! – ответил отчим и толкнул Егора в бок.

Пока я была в ванной и отмывалась от слюней Егора, они таскали из моей комнаты вещи. Я прикрыла глаза и вспомнила то удовольствие, что накрывало меня, пока Егор посасывал мою грудь.

Ноги подкашивались от того, сколько кайфа я ощутила. По моему телу словно проносились импульсы, ударяя то в одну точку, то в другую. Это было настоящее удовольствие, жаль, что на месте Егора не оказался какой-нибудь симпатичный и богатый парень. С ним бы мы выпили дорогого шампанского, устроились в номере люкс какого-нибудь роскошного отеля, и я бы позволила себя ласкать, а потом раздвинула бы ноги и впустила в себя.

Результатом моей бурно разыгравшейся фантазии стало то, что я направила струю душа между ног. В последнее время я слишком много мастурбировала, но ни капли не сожалела об этом. Я была готова к сексу, только вот секс пока не был готов ко мне.

Когда я вышла из ванной, в квартире уже не было никого, кроме суетившегося на кухне отчима, намывавшего посуду. Вот так, я пришла и всех быстро построила. Это мать позволяет им всем лишнего, а я умею управлять мужиками. И снова вспомнила про Егора, его язык и выпиравший из спортивных штанов член, казавшийся мне огромным и таким вкусным.

– Я пошла спать, – предупредила я отчима, – Мать во сколько придет?

– Она в ночную сегодня, к шести утра будет, – проблеял мой отчим. Я окинула взглядом кухню, заметила на столе недопитую бутылку водки и банку открытой кильки. От вида этого продуктового набора меня замутило, и поэтому я бегом направилась в свою спальню. Перестелила белье и улеглась в постель.

Потом дотянулась рукой до телефона и посмотрела сообщения и пропущенные вызовы. Никого. Дядя Леша не интересовался ни тем, где я, ни тем, с кем я и чем занимаюсь. Я никому не была нужна. Со вздохом я отвернулась к стенке и попыталась уснуть, борясь с грустными мыслями.

Я проснулась позже, с трудом соображая, сколько времени. Проснулась не просто так, а от того, что со мной под одеялом кто-то был. Я не сразу сообразила, что к чему, почему-то спросонья решила, что ко мне в комнату проник Егор и продолжил то, что начал вечером.

Мужские руки сновали по моему телу, стискивали грудь, потом лапали меня за ягодицы. Я даже сначала расслабилась и попыталась снова почувствовать то удовольствие, отголоски которого испытывала совсем недавно, да еще и так ярко.

Мужские губы коснулись моей спины, язык начал вылизывать кожу на ней, то поднимаясь к шее, то спускаясь вниз и вызывая огромный поток мурашек, покрывавших мое тело от удовольствия.

Я выгнулась дугой, подставляя свою задницу мужчине, находившемуся позади меня, а потом вдруг поняла. Сон как рукой сняло, потому что по шершавым рукам и невнятному мычанию я поняла, что со мной в одной постели находился не Егор. Это был мой отчим.

Меня словно кипятком обдало, и я попыталась подпрыгнуть на кровати и сделать ноги. Не тут-то было. Мой отчим, хоть и был сопляком, но все же имел мужскую силу, поэтому с легкостью удержал меня в постели и прижал к себе. Я с ужасом поняла, что он был голым, потому что влажный мужской отросток упирался в мою ягодицы, пытаясь пролезть между ними.

– Пусти, скотина! Я все матери расскажу!

– Лежи, сучка, – рявкнул он в темноте и задергал свой член у меня за спиной, – Будешь делать все, что я скажу. Иначе я расскажу ей о том, что ты бабки у нее воровала.

Меня снова словно током ударило. Откуда эта мразь знает о том, что я брала у матери деньги? Его слова обезоружили меня, потому что я слишком хорошо знала свою мать. Стоило ей узнать, что я брала из ее заначки деньги, да и вообще знала о том, где она находится, она бы меня не пожалела. И этот секс, который мне грозил, показался бы каплей в море в сравнении с тем, что творила я все эти месяцы до того, как покинуть родительский дом.

Я пыталась сопротивляться, но каждое мое движение вредило мне же самой. Отчим схватил меня за руки и выкрутил их так, что потемнело в глазах.

– Будешь лежать спокойно, получишь удовольствие, – негромко сказал он, и из его рта пахнуло перегаром и луком вперемежку с килькой в томатном соусе. Никогда еще я не чувствовала себя такой униженной.

– А если не буду? – спросила я, чувствуя, как рука отчима оттягивает назад мои волосы.

– Тогда будет больно, сучка! – сказал он и в подтверждение своих слов больно дернул меня за волосы. Я закричала, но тут же шершавая ладонь моего отчима легла на мой рот. Я попыталась его укусить, но он ударил меня по губам с такой силой, что я поняла, что без крови там точно не обошлось.

Мой отчим был профессиональным насильником. Видимо, в его жизни ему не раз приходилось терпеть фиаско. Наверное, ему часто не поддавались женщины, поэтому он умело мог контролировать процесс и добиваться своего. Я слишком часто щеголяла перед ним в коротких футболках и трусиках, ходила без лифчика, как бы подразнивая его. Вот и довертелась.