– Что за забористую траву ты сегодня курил, друг? – произнес он и, оскалившись в белозубой улыбке, подмигнул.

Влад не стал поддаваться на подначивание блондина, который по привычке попытался все свести к шутке, и только лишь неопределенно покачал головой.

– Ты же знаешь, я всегда использую любые возможные варианты в достижении своих целей.

Улыбка с лица блондина исчезла, и мужчины опять оба замолчали, рассматривая подводных жителей, которым надоело тыкать носами в стекло, и вся стайка уже переключилась на поиск чего-то съестного на дне.

Наблюдать за этими существами можно было бесконечно, но и о насущных проблемах тоже надо было поговорить.

– Дед захочет пообщаться с Германом, – сказал Михен, разрывая своим голосом напряженную тишину.

– Пусть общается, – пожал плечами Лисовский, опять делая вид, что ему наплевать. Однако за безмятежным взглядом Влада Михен без проблем разглядел целое цунами из эмоций и порадовался, что его друг умеет скрывать их от всех, при этом еще и холодно рассуждать. Но, конечно же, скрыть от Махачутуряна свои настоящие эмоции Влад не мог, они знакомы слишком долго, чтобы блондин мог поверить в актёрскую игру друга.

– А какие у него планы, он вообще на что настроен-то?

– Дядя говорит, что он настроен вступить в права наследования и принимать решения в управлении компании, а еще он не желает покидать свой пост начальника Службы Безопасности.

– Но ведь ты теперь не можешь ему доверять, – автоматически ответил Михен.

– Дядя говорит, что могу.

– М-да? – приподнял одну бровь блондин. – А ничего, что он прямой наследник Лисовского, а ты только лишь внук, да еще и Машка твоя здесь затесалась?

– Насчет Маши вообще можно не переживать, она моя женщина, – жестко произнес Влад, тем самым давая понять другу, что эта тема закрыта. На что Михен скептически прищурился, но Лисовский, не обращая внимания на его мимику, продолжил: – И дядя говорит, что Герман прекрасно все это понимает, однако он еще и осознает, что поддержки у него пока очень мало. И вообще, вроде бы хочет помириться со мной и не желает конфликтовать.

– Ты ему веришь?

– Я? – Владу вдруг стало невероятно смешно. – После того, как он столько лет знал, что является сыном старого гондона, и молча терпел мои приказы, а порой откровенные издевательства? Неужели ты думаешь, что после всего этого я могу ему верить?

– Но ведь ты понимаешь, что в связи с активностью Солейко тебе придется смириться с Германом, хотя бы сейчас, – с нажимом ответил Михен.

– Понимаю, я же не дебил совсем конченый, – рыкнул Влад и, посмотрев на часы, начал вставать. – Мне надо ехать, буду ждать от тебя звонка.

Убрав портсигар в потайной карман пиджака, Лисовский протянул руку, и Михен пожал ее в ответ.

– Тебя подвезти?

– Нет, – качнул головой блондин. – Я посижу, у меня еще одна встреча.

– Ладно, давай, брат, а я побежал.

Проводив взглядом Лисовского, Михен сфотографировал на сотовый документы, что передал ему Влад, и отправил на почту юристу Махачутуряна-старшего – своего деда. А с самим родственником он переговорит сегодня вечером, только через защищенный видеоканал связи.

Через несколько минут рядом со столиком появился еще один мужчина.

– Здравствуйте, Михен Валерьевич, вы хотели меня видеть?

Мужчина протянул руку для пожатия.

– Да, Артем Викторович, у меня возникли проблемы с Ангелом, и я совершенно не знаю, что мне делать, – вздохнул Михен, готовясь к очередному сеансу психоанализа.

– Рассказывайте, – произнес мужчина, садясь за столик, вытаскивая из кармана блокнот с ручкой и надевая очки.

– Ну, слушайте, – весело усмехнулся Михен, уже привыкший к манере общения с психологом. – Сначала я действовал так, как вы и говорили, попытался раскрыться перед ней, и в первый день мне удалось даже кое-что узнать о ее жизни. Но на следующий день Гелю будто подменили. Она решила устроить мне практически полный игнор. Молча слушала и никак не реагировала на мои слова, будто меня вовсе и не было. И только лишь когда услышала о разговоре с дочерью, оживилась. Я разозлился и на следующий день, когда пришел к ней, сказал, что за разговор с дочерью она должна прекратить меня игнорировать.

– И она, конечно же, начала поддерживать беседу, – неодобрительно покачал головой психолог.

– Да, – опустил глаза вниз Михен, чувствуя, как ему становится не по себе от взгляда мужчины, – но лучше бы уж и дальше игнорировала. Она вела себя будто робот. Искусственная улыбка, искусственный интерес, и только лишь в разговоре с дочерью ее взгляд менялся и улыбка становилась не натянутой, а радостной. – Он вздохнул, наблюдая за тем, как делает какие-то пометки у себя в блокноте врач, и продолжил: – А дальше стало только хуже. Нет, она не устраивает мне истерики, она разговаривает со мной и всегда отвечает на мои вопросы, даже задает наводящие, когда я ей что-то рассказываю, но…

– Но ведет себя не естественно и постоянно напряжена, – закончил за Михена Артем Викторович.

– Да, – кивнул Михен.

– Мне нужно вам что-то объяснять или вы уже сами поняли свою ошибку? – ровным голосом произнес психолог.

Михен взъерошил свои волосы и посмотрел в аквариум, на мимо проплывающего рюкина, сплющенные бока которого отливали красным золотом, а пушистые плавники и хвост – желтым.

– Понял, теперь понял, – выдохнул он, – вот только как теперь исправить то, что в очередной раз сорвался, – не знаю.

Психолог отодвинул блокнот и пристально посмотрел на своего клиента.

– Михен Валерьевич, я хочу, чтобы вы сейчас закрыли глаза и представили то, что я буду вам говорить.

Михен скептически приподнял свою бровь. Но, видя серьезное лицо врача, все же вздохнул и подчинился.

– Хорошо, а теперь я хочу, чтобы вы расслабились. Откиньтесь на кресло, чтобы не чувствовать дискомфорта. – Михен подчинился, откинулся в кресле, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. – Отлично, – продолжил психолог, – а теперь представьте себя на месте Ангелины. Себя, прикованного к кровати, лежащего на вытяжке, вынужденного ходить под себя в туалет и по-маленькому, и по-большому. Вы вынуждены мыться только с помощью медсестры. Вы не можете встать и пройтись, потому что ваша нога в тисках. Вы не можете повернуться на другой бок, вы не можете бегать, заниматься спортом. А еще вы зависите полностью от воли другого человека, которого практически не знаете, но который требует от вас общения, да еще и каждый раз шантажирует общением с близким человеком. При этом вы считаете, что, возможно, ваш близкий находится в опасности.

– Она не в опасности! – вдруг взорвался Михен и открыл глаза, со злостью смотря на доктора, но тут же поймал себя на мысли, что ему безумно хочется сейчас сходить в спортивный зал и вовсю оторваться на тренажерах. А еще ему захотелось вообще просто выйти на улицу и куда-нибудь идти, нет, не так, не идти, а бежать!

– Она этого не знает, – спокойным голосом сказал психолог, не менее спокойным взглядом смотря на блондина. – Она видит лишь то, что на поверхности. То, что чувствует изо дня в день, и то, что говорите ей вы. Она не может читать ваши мысли.

Михен вдруг вскочил со стула и заходил рядом со столиком. Время утреннее, и ресторан почти пуст, поэтому на его движения никто не обратил внимания, кроме разве что мастера бариста, что за стойкой готовил свой очередной шедевр.

А Михен чувствовал, как в груди поселился какой-то жесткий комок, который даже дышать ему толком не давал. Все то, что сейчас сказал психолог, – все это он представил и почувствовал на себе: беззащитность и безысходность. Вот что чувствует каждый день Ангел, общаясь с ним, находясь в его доме. И, понимая это, Михен ощутил себя настоящим дерьмом.

Спустя пару минут он вернулся на свое место и впился взглядом в психолога.

– Что мне делать? – рыкнул он, сжимая руки в кулаки под столом.

– Во-первых, вы должны запомнить все те чувства и ощущения, что сейчас испытали, чтобы каждый раз, видя Ангелину, понимать, что она чувствует, – начал Артем Викторович.

Михен тут же нетерпеливо кивнул.

– Уж поверьте, вы мне дотошно сейчас все объяснили, что еще?

– Может быть, мне вмешаться и поговорить с ней? Возможно, так мне было бы проще вам давать советы, а то ведь сами понимаете, я работаю с вами вслепую… – продолжил доктор, но Михен не дал ему договорить и прервал:

– Исключено. Еще варианты.

Артем Викторович закрыл блокнот, прицепил к нему ручку, убрал в потайной карман на своем сером пиджаке и поправил очки в золотой оправе.

– Что ж, тогда вам придется пробовать несколько вариантов и действовать по обстоятельствам. Первый вариант – вообще не трогать ее и не мельтешить у нее перед взором до ее выздоровления, но по вашим глазам я вижу, что это не ваш случай. Второй вариант – находиться рядом с ней круглосуточно, но прекратить с ней разговаривать, пока она первая не начнет с вами контактировать.

– Как это круглосуточно? – нахмурился Михен.

– Очень просто, – пожал плечами психолог. – Перенесите кровать в ее комнату и ночуйте вместе с ней. Перенесите письменный стол, ноутбук – и что вам там нужно для работы – и работайте прямо в ее комнате. Вы ведь можете позволить себе руководить по телефону хотя бы оставшиеся две недели?

Немного подумав, Михен неуверенно кивнул.

– Только не вздумайте на нее давить, просто делайте вид, что для вас это ничего не значит. И еще: если ей не понравится или она будет вас стесняться в тот момент, когда она будет заниматься личной гигиеной, то лучше временно выходите, а потом вновь возвращайтесь.

Михен недоверчиво хмыкнул.

– Не пойму, и что это даст?

– Любую реакцию. Она может заговорить первой, разозлиться, накричать, возможно, даже заплакать. Но в любом случае маска, которую она на себя надела за эти дни, должна треснуть, учитывая темперамент Ангелины. Сомневаюсь, что нахождение двадцать четыре часа в сутки в одном помещении с одним и тем же человеком ей понравится.

– Но тогда она еще сильнее меня возненавидит? – непонимающе спросил Михен.

– Если вы поведете себя грамотно, если не будете на нее давить, угрожать, а попробуете выслушать и поддержать, то ее ненависть сменит свою полярность.

– Значит, мне нужно ждать, когда она заговорит первой?

– Именно, – кивнул врач.

– Что ж, – улыбнулся блондин, – этот вариант мне подходит больше. Но предупреждаю, что буду часто вам звонить.

Артем Викторович сдержанно улыбнулся в ответ своему не совсем обычному клиенту.

Распрощавшись с психологом, Михен, не теряя времени, позвонил своему помощнику и распорядился о том, чтобы в комнату Гели внесли дополнительную кровать для него, а также офисный стол.

– Будем неприступную крепость брать измором, – нервно усмехнулся он, входя в собственный дом.