Глава 5

Михен угрюмо смотрел в чашку с латте, пристально изучая рисунок, виртуозно созданный для него мастером бариста. Это была влюбленная парочка, тянувшаяся друг к другу за поцелуем. Силуэт девушки даже приподнял одну ногу вверх, слегка согнув ее в колене. А над головами парочки расходились в разные стороны мелкие сердечки.

Рядом плюхнулся на табуретку Лисовский, как всегда, злой и какой-то весь взмыленный.

– Что это за романтическая херня? – уставившись в чашку друга, недовольно пробурчал он.

Михен усмехнулся: Влад терпеть не мог все эти, как он выражался, «сюси-пуси» и даже кофе пил только черный, да еще и без сахара, лишь бы мастер бариста тоже не подсунул ему какой-нибудь очередной шедевр. Хотя эти ребята даже в пенке от кофе умудрялись что-нибудь нарисовать.

– Кофе черный, без сахара и без всяких этих ваших рисуночков, – чуть ли не прорычал он на девушку, что с улыбкой подошла за заказом. – А то кофе даже нормально не дают попить, я же не баба, в конце концов!

– Что-нибудь еще? – с улыбкой, не доходящей до глаз, спросила опешившая официантка.

– Пепельницу!

– Окей, пять минут, господин Лисовский, – пискнула испугавшаяся плохого настроения клиента девушка и скрылась с глаз.

Этот ресторан был закрыт для простых смертных, сюда приходили завтракать, обедать и ужинать только постоянные ВИП-клиенты. Все служащие четко выучили для себя одно самое важное правило: в случае, если у клиента плохое настроение, вина всегда падет на нерадивых официантов. Поэтому лучше скрыться с глаз долой, чем навлекать на себя гнев власть имущих.

Но, даже учитывая то, что Махачутуряна и Лисовского все знали здесь в лицо, все равно приходилось звонить и предупреждать о своем приходе заранее. Потому как иногда даже утром это заведение закрывалось на «спецзаказ».

– Ну, рассказывай, – не смотря на Влада, безэмоциональным голосом произнес блондин. – Как ты до жизни такой докатился.

Лисовский мрачно усмехнулся, доставая сигарету из платинового именного портсигара и небрежно бросая его на стол. Этот портсигар он делал на заказ в знаменитом французском ювелирном доме несколько лет назад. Взглянув на него, Влад не смог сдержать насмешливой ухмылки. Так как в деталях вспомнил, как он носился с этим портсигаром и какую круглую сумму за него выложил. В те времена у было не так уж и много денег. Ведь он начинал как обычный клерк после университета, а дед прекратил выделять ему наличные, как только Влад начал работать в компании. Правда, из дома не выгонял, есть в домашней столовой тоже разрешал, как и пользоваться личным водителем. А все остальное Лисовский уже мог позволить себе только за собственный счет. И тогда ему казалось, что если у него будет этот портсигар, то его будут уважать все коллеги и воспринимать всерьез, а не подсмеиваться над нерадивым внуком, пристроенным на работу, лишь бы под ногами не мешался. Это позже он понял, что все эти побрякушки ничего не значат, имеют значение только лишь грубая сила и медвежья хватка, а все остальное – это так… антураж и внешний лоск.

Но предаваться воспоминаниям о непростом прошлом можно бесконечно, а отвечать на вопрос лучшего друга нужно сейчас.

– Ты меня сейчас как друг спрашиваешь или как внук Махачутуряна? – спросил Влад, прищурившись и подкуривая сигарету.

Михен устало вздохнул и, взяв чашку, отпил латте, безвозвратно разрушая силуэты влюбленной парочки из пены.

– Влад, ты же знаешь, я всегда был твоим другом. Может, хватит уже быть таким засранцем? Я ведь тоже не железный, могу и обидеться, – сказал он, поставив чашку на стол и сверкнув недовольным взглядом на Лисовского.

Возле столика появилась официантка, позволяя мужчинам помолчать и подумать о том, что, когда они были простыми студентами, жить было намного проще и между ними подобных разговоров о недоверии не было.

Как только девушка ушла, тихо пожелав им приятного времяпровождения, Влад выдохнул едкий дым и начал рассказывать все новости своему другу. Он старался говорить только о фактах, используя при этом как можно меньше эмоций. Но Михен и так прекрасно понял, как вляпался его друг в рыжую чертовку по имени Мария, да, оказывается, еще и вляпался он в нее практически в нежном младенческом возрасте. Правда, любовь свою выражал в свойственной только лишь одному Лисовскому манере.

– М-да… ну ты даешь, брат, – выдохнул Михен, вчитываясь в строки завещания на копии документа, что отдал ему Лисовский.

– И да, сын моего деда нашелся – это Герман, мой начальник СБ, – сказал Влад, делая вид, что ему все фиолетово, и отвел взгляд от ошарашенного новостью Михена.

– Ты так спокойно об этом говоришь? – удивленно произнес блондин, а его брови поползли вверх.

– А что мне делать, по потолку бегать? – складывая губы в циничную ухмылку и скидывая истлевший пепел с сигареты в пепельницу, произнес Лисовский. – Убить я его попытался, но, как назло, этот ушлепок успел улизнуть, а дядя теперь сидит у его койки и охраняет, как цербер.

– Ты пытался его убить? – шепотом переспросил блондин.

Казалось, глаза Михена не могут стать больше после всех новостей, что вывалил на него Лисовский, но нет, он просто недооценил всю мощь насыщенной жизни своего друга. А еще он даже не представлял, как на это отреагирует его дед. Михен всегда считал Германа верным псом Лисовского. Нет, он никогда не думал о нем как о какой-нибудь шестерке, готовой в рот заглядывать хозяину. Начальник СБ Лисовского за годы службы заслужил уважение, но… то, что он являлся на самом деле родственником Влада… Да, это, конечно, было той еще новостью.

– Да, – ответил Влад, туша сигарету с такой силой, что казалось, он хочет прожечь ей не только пепельницу, но заодно и стол, и даже пол в ресторане. – И мне хотелось бы увидеться с твоим дедом. Хочу лично ему сообщить все новости, а также планы.

– Хорошо. Я с ним поговорю, – на автомате ответил блондин, все еще находясь под впечатлением.

– Спасибо, брат.

Влад почувствовал себя немного лучше. Особенно после всего того, что случилось. Дядя поразил его своей выходкой, защищая Германа. И Лисовский впервые почувствовал себя не уверенным в своих решениях и практически преданным единственным родственником. Хотя нет, теперь не единственным.

– Да не за что, ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, – отмахнулся Михен.

Они помолчали какое-то время, разглядывая подводных жителей в большом окне-аквариуме, что находился напротив их столика.

– А ты сам как? – Влад посмотрел на необычно хмурого и молчаливого друга.

Раньше Михен начал бы шутить и поднимать ему настроение, позвонил бы своим девочкам и предложил Лисовскому развлечься, но сейчас его друг почему-то молчал и вообще выглядел будто повзрослевшим.

– Да как-то… – запнулся Михен, вспоминая об Ангеле и их ухудшающихся с каждым днем отношениях. – Даже не знаю.

– Та психованная подруга Маши, – кое-как вспомнил Влад сумасшедшую, которая почти бросалась на него в драку в его же кабинете, – она все еще у тебя?

– Она не психованная! – вдруг взъярился Михен и раздраженно посмотрел на друга. – Она просто пыталась защитить свою подругу так, как умела это делать.

Влад тут же выставил обе ладони вперед.

– Эй-эй, полегче, брат… Я не хотел ее оскорбить, я просто удивился тогда тому, как отчаянно она себя вела, я же не знал, что ты так сильно на нее запал. Прости, друг, – покаянно произнес он, удивляясь поведению блондина.

Сколько он знал Михена, тот никогда не обращал внимания на женщин. Все они были для него товаром и средством заработка. Все ВИП-персоны в городе знают, у кого есть чистые обученные девочки. Красивые содержанки, знающие свое место. И, конечно, было непривычно, что его друг потерял голову от обычной хабалистой тетки. По крайней мере, именно такой она запомнилась Владу. На лицо, может, и симпатичная, но за всей ее неотесанной внешностью и огромными глазищами, метающими искры, он ее красоты и не заметил.

Михен весело усмехнулся на слова друга. Он ведь действительно запал. Просто сам этого пока еще не осознал, а вот Влад сказал – и он понял, что да… действительно запал, да еще как, и понятия не имеет, как выбраться из этой западни по имени Ангелина.

Посмотрев на рыб за стеклом, он поднял руку и постучал по аквариуму пальцами. Стайка золотистых барбусов с черными точками по бокам тут же отреагировала на этот стук, а может, на мельтешение руки и, подплыв к стеклу, начала тыкаться в то место, где были пальцы мужчины.

– Ты знаешь, что у них там за стеной находится огромный резервуар с водой, во всю эту стену, почти до потолка, в несколько десятков кубометров. – Михен окинул взглядом большую стену ресторана. – И у них в штате есть специальные люди, которых наняли для чистки аквариума и ухаживания за рыбами. – Блондин поднял руку и, загнув большой палец и мизинец, показал Владу оставшиеся три пальца. – Три человека! Представляешь? Блин, это ж сколько они денег за эту работу им платят, это же нужно три ставки в штатное расписание вставлять, не говоря уже о стоимости самого аквариума и каждой рыбки в нем…

– Хочешь у себя такой же сделать? – спросил Влад и сделал глоток горького, но невероятно ароматного кофе.

– Я смотрю вот на этих рыбок, – продолжил Михен, не обращая внимания на слова друга и наблюдая за стайкой рыб, что так и продолжали своими носами ударяться об стекло, – и мне кажется, что я такой же, как они. Она мне помаячила, и я теперь тыкаюсь носом и ни хрена не могу пробиться.

– Возьми молоток и разбей к чертям собачьим эту стену, – ответил Влад, пожав плечами, понимая, о чем, а точнее, о ком говорит его друг.

– Если я разобью эту стену, то стекло лопнет, а из-за давления столь большого количества воды, скорее всего, даже взорвется. Я пораню ее, сам поранюсь и останусь без воды, потому что она вся хлынет в ресторан, и я вместе с ней.

Влад достал из портсигара новую сигарету, подкурил ее и сделал еще один глоток из чашки.

– Значит, замани ее к себе в аквариум.

– Она не приспособлена к водной среде и может задохнуться и погибнуть, а я хочу, чтобы она жила.

– Сделай ей операцию, пусть ей вставят жабры. Что, у тебя денег, что ли, мало? – улыбнулся Влад.

– Деньги не проблема, ты же знаешь, – слишком серьезно произнес Михен на иронию друга, – вот только она не согласится на эту самую «операцию».

– Значит, сделай операцию себе, поменяй жабры на легкие, выйди из аквариума и подойди к ней с другой его стороны, – многозначительно усмехнулся Лисовский.

Михен перевел на него удивленный взгляд.