Читать книгу «Мы, дети золотых рудников» онлайн полностью📖 — Эли Фрея — MyBook.

Глава 3

Я надела красное платье, а мама вплела мне в косу красную ленточку.

Иду сквозь nebel, мокрая трава цепляется за оборки на юбке, не дает мне идти. Подол платья весь намок.

Будет ли он ждать меня там, у забора? Или уже ушел? Я обещала прийти в двенадцать, но уже гораздо позже. Мама меня задержала. Ждет ли он?..

Сердце колотится от волнения. Он там! Я различаю его худую фигурку в тумане: Кит стоит по ту сторону сетки, смотрит на меня.

– Ну, здравствуй, пряничная девочка, – улыбается он. – А я уже хотел идти тебя искать.

– Прости, мама задержала. Ты сегодня такой красивый – чистая рубашка тебе идет. И волосы причесал. Так очень здорово! Особенно без висящей на поясе ratte.

Действительно, Кит изменился. Он больше не похож на дикого Schund.

– Только вот… – Я указываю на rohr у него в руках, с которой он не расстается. – Без нее ты выглядел бы еще лучше. Но я знаю, что ты с ней ни за что не расстанешься.

– Ни черта не понимаю, чего ты говоришь! Но это неважно, мне просто нравится слушать твой смешной язык. Ой! Какие у тебя сегодня смешные червяки в волосах!

Он смотрит на мою прическу. Что он говорит? Думаю, благодарит меня за комплимент. И, наверное, говорит, что ему нравятся мои ленточки.

– Спасибо, их мама вплела, – улыбаюсь я.

Мы смотрим друг на друга через сетчатый забор.

– Знаешь… – Мне в голову приходит идея. – Не хочешь перелезть ко мне? В такой одежде ты не отличаешься от наших детей, и никто ничего не заподозрит. Лезь! У нас есть классные качели! На них можно крутиться «солнышком». А еще у нас открылся новый магазин, и всем у входа раздают воздушные шарики. А еще печенье! Если повезет, и нам хватит. Пойдем!

– Чего хочешь? Зовешь меня куда-то? К вам? Ты думаешь, это хорошая идея? Ну, пойдем. – Он лезет на забор. – Отойди в сторону, я прыгаю.

Печенья нам не досталось, но мы получили свои шарики, привязали их друг другу к запястьям, чтобы не улетели. У меня было немного денег, и я купила нам с Китом мороженое.

Мы сидим на качелях, лакомимся мороженым, а в воздухе сталкиваются наши воздушные шарики. Я очень горда за нас, мы совсем как взрослая пара. Никто вокруг не смотрит на Кита со страхом, все принимают его за своего, они не видят в нем Schund.

Кит очумело вертит головой, я вижу, что для него все любопытно и непривычно. Ему непривычен наш мир. Он что-то спрашивает у меня, но я не понимаю… Я бы с радостью ему все рассказала, ответила бы на все вопросы, если бы знала русский язык.

Этот день мог бы быть прекрасным. Одним из самых лучших дней за это лето, но…

Как и в прошлый раз, все мне портит девчачий клуб. Ирма.

Я вижу издалека девочек из клуба, которые направляются в сторону детской площадки. Ирма идет в центре, гордо задрав подбородок, и держится чуть спереди. Королева, фу-ты, ну-ты!

И тут она замечает меня. И Кита. От удивления она останавливается на пару секунд.

– Хей! – громко говорит она своим подружкам. – Я узнаю этого мальчишку! Я заметила его вчера, когда кто-то залил наш клуб. Он бродил в это время вокруг кустов. Это был он – он нас залил! И Ханна с ним? Она с ним заодно!

Девочки подходят и окружают нас. Ирма с возмущением смотрит то на меня, то на Кита.

Я встаю с качелей.

– Ты не права, Ирма! – я пытаюсь защитить нас с Китом. – Ты ошиблась! Мы здесь ни при чем! Нас вообще рядом с твоим домом вчера не было, когда кто-то повернул кран и затопил вас!

– А откуда ты знаешь, что кто-то повернул кран? Я об этом не говорила.

Ирма подозрительно смотрит на меня.

Черт! Она поймала меня на лжи.

– Ага! Значит, это была твоя идея! – кричит Ирма. – Это ты нам все разломала!

Она толкает меня. Я плюхаюсь обратно на качели.

Кит вскакивает и толкает Ирму:

– А ну, не тронь ее!

– Ах, ты, гадкий мальчишка! – кричит Ирма. – Кто ты такой? Ты не с нашей улицы! Кто ты такой и чего приперся сюда?

– Только попробуй тронуть ее еще раз! – Кит хватает с земли железную rohr и замахивается на Ирму.

Ирма отскакивает в сторону – rohr не задевает ее.

– У него rohr, rohr! – верещат девочки и расступаются.

Ирма выпучивает круглые от ужаса глаза. Она начинает понимать.

– Да это же…

– SCHU-U-U-UND!!!!!!!!!!!! – хором кричат девочки и разбегаются в разные стороны.

Наша ссора привлекает внимание. Взрослые прохожие оборачиваются и удивленно смотрят на нас. Некоторые уже идут в нашу сторону.

– Schund! Schund! – продолжают кричать девочки.

Нас с Китом окружает свита Ирмы, а также близко подходят некоторые взрослые, мы жмемся друг к другу от страха.

– Ханна, этот мальчик правда пришел с той стороны? – спрашивает меня один из наших соседей, дедушка Аццо.

Я молчу, понурив голову.

– Ханна, – строго говорит дедушка Аццо. – Если это так, то ему надо немедленно покинуть наш поселок. Мы обязаны вызвать охрану. Ты же понимаешь, он чужой, ему не место здесь.

– Бежим, Кит! – кричу я и хватаю Кита за руку.

Не хватало еще взрослых разборок и охраны! Киту тогда не поздоровится.

Он понимает меня, мы прорываем живое кольцо и пулей убегаем под дикие вопли девчонок.

– Вон отсюда, Schund! – слышу я противный визжащий голос Ирмы. – Убирайся обратно в свою помойку!

Прочь! Бежим прочь! Обратно в спасительный nebel, который скроет нас от посторонних глаз. Обратно к своему забору.

У забора мы садимся на траву и прижимаемся друг к дружке. Я плачу – мне очень обидно!

– Ненавижу Ирму! – всхлипываю я. – Она теперь не даст мне проходу. Будет мучить и дразнить! И теперь ты не сможешь бывать со мной здесь – если Ирма увидит нас вместе, то снова будет вопить на весь поселок.

– Не переживай! – говорит Кит. – Эта Ирма просто завидует тебе. Она страшная, как ведьма. И толстая. И нос у нее размером с картошку. И вредная она. А ты милая. Вот она и злится. Но мне, наверное, не стоит больше к тебе лазить, а то Ирма снова разорется. Давай в следующий раз ко мне пойдем? Я тебе много всего интересного покажу.

Мы сидим под забором до самого вечера, а потом прощаемся, я снова обещаю прийти завтра в двенадцать. Смотрим друг на друга перед тем, как дурацкая сетка снова разделит нас на два разных мира.

– У тебя червяки из волос повылазили. – Кит подтягивает ленточки в моих косичках. – До завтра! Я буду ждать тебя, пряничная девочка! – Говорит он и лезет на забор.

И снова он уходит в свой nebel, а я ухожу в свой.

* * *

– Я слышал, на детской площадке сегодня был какой-то переполох, – говорит папа за вечерним чаем, перелистывая страницы газеты.

Я лежу на ковре, собираю паззл с изображением замка. Крыша не хочет складываться! Когда слышу папины слова, кусочки мозаики выпадают из рук.

– Переполох? – удивляется мама, которая рисует на новых цветочных горшках яркие полосы. – Нет, не слышала об этом. Я целый день была у Джоанны, сегодня первый день, как работает ее магазин – и ей нужна была помощь с открытием. А что там случилось?

– На детскую площадку пришел какой-то дикий мальчишка из Schund… Он принес с сбой оружие – острую палку – и напал на наших детей. Хорошо, что никто не пострадал. Ханна, ты что-нибудь слышала об этом?

– Нет, папа, – спокойно отвечаю я, а внутри все кипит от злости и несправедливости.

– Боже мой, это ужасно! – возмущается мама. – За что мы платим охране? За то, чтобы дикие твари лазили к нам через забор? Нужно пожаловаться управленцу, это не дело!

– Согласен. Завтра же отправлю жалобу. А еще надо сообщить в санитарную службу, чтобы обработали все карусели. Наверняка мальчишка притащил на себе кучу микробов. Не хватало еще заразиться! Ханна, ты мыла руки после улицы?

– Мыла.

Я все еще ищу кусочки крыши для замка, стараюсь говорить спокойно. Весь гнев и всю свою ярость прячу в невидимый сундучок.

– Вымой еще! И возьми с верхней полки антибактериальное мыло!

– Хорошо, папа, – встаю я и послушно иду в ванную.

– Три раза, Ханна. Мой руки три раза и не меньше чем по десять секунд! Я слежу за тобой из гостиной и считаю вместе с тобой!

– Да, папа.

Я мою руки так, как сказал папа, вслух громким голосом отсчитываю секунды и думаю, что никогда раньше мои любимые и обожаемые родители не были так далеки от меня, как сейчас.

* * *

Перед выходом из дома я глубоко вдыхаю. И выдыхаю. И снова вдыхаю. Я знаю, что меня ждет за калиткой. Это надо просто перетерпеть… Всего полминуты позора – и я убегу. Уйду в nebel, где меня ждет мой Кит. Мой друг. Мой защитник. Мой могучий Wal. Нужно просто пробежать через весь этот кошмар. Полминуты – и я свободна.

Я толкаю дверь. Солнечный свет слепит глаза, и некоторое время я не могу видеть.

– Müllbraut! Невеста с помойки! Глядите, вон она идет, Müllbraut! Помоечная невеста!

Перед калиткой у забора стоят все девчонки и мальчишки с нашей улицы. Ирма подговорила всех… Меня обсыпают листьями и мелкими камешкамии. А кто-то кидает в меня банановую кожуру и банку из-под газировки.

– Müllbraut! – Злые девчонки и мальчишки обступают меня, не давая прохода.

– Пожалуйста, дайте пройти! – отчаянно кричу я.

Все смеются.

Ирма водружает мне на голову венок из травы.

– Та-та-та-та-а-ам!.. – пропевает она несколько тактов свадебного марша. – Где же твой женишок, Невеста с помойки? Бросил тебя?

Они все смотрят на меня с усмешкой. Господи, ну почему они все такие жестокие! Со многими из них я дружила раньше, не понимая, что под их напускной добротой скрываются гниль и чернота.

Противные дети начинают дергать за волосы и больно щипать за руки. Кто-то дергает за платье, и слышится неприятный звук рвущейся ткани.

– Пустите меня! – кричу я и закрываю лицо руками.

Мне так тесно и нечем дышать, хочется упасть на землю, но я из последних сил держусь. Я не доставлю им такой радости, я не упаду!

Меня ждет Кит-Wal. Надо думать только о Ките!

Это придает мне сил: я вырываюсь и бегу прочь. В спину мне летят оскорбления и злой смех.

Бегу по холмам. Бегу к своему мальчишке.

– Кит! Кит! Ты здесь! – Я бросаюсь на сетку.

– Что с тобой? Ты как будто от медведя улепетываешь! Чего такая напуганная? – По ту сторону сетки он смотрит на меня испуганно. А потом хмурится, и я вижу, что в глазах его теперь пляшут злые чертенята. – Опять эти ведьмы тебе что-то сделали? Ух, я им щас!

Он в сердцах резко проводит rohr по забору.

По округе разносится жуткий звук: ре-та-те-тет…

– Нет, не надо, Кит! – я улыбаюсь, скрывая слезы и грусть. – Все хорошо, правда. Давай не будем портить этот день.

– Ты улыбаешься. Значит, все хорошо? Ну, тогда лезь ко мне! Сегодня моя очередь водить тебя по своей стороне.

– Ты меня куда-то зовешь? В свой nebel? Но как я перелезу… На мне ведь платье.

– Давай я помогу тебе. Девчонки всегда такие беспомощные.

Он перелазит на мою сторону. Я карабкаюсь по сетке вверх, перебираюсь на другую сторону. Это очень волнительное чувство, ведь я первый раз нахожусь на территории Schund. Не считая дня приезда, когда колонна автобусов с поселенцами проехала через их поселок. Но сейчас уже построили дорогу в объезд, чтобы больше не пересекаться с местными.

Я оправляю оборки на платье.

– Куда мы пойдем?

Кит довольно улыбается.

– Я покажу тебе кое-что. Тебе это понравится. Ты любишь картины? Я поведу тебя в наш район – у нас целые дома с картинами на стенах, представляешь! У нас все здорово рисуют. И разукрашивают свои дома. Об этом словами не расскажешь – это надо видеть! Там огромные картины на стенах! Пошли…

Он мне что-то хочет показать… Мы идем через nebel, переходим реку по шаткому мостику из досок, ржавых бочек и автомобильных шин, потом идем по холмам. И оказываемся в странном месте. Горы земли, камней, металла и досок, рельсовые пути, на которых стоят ржавые товарные вагоны, укатанные дороги, по которым ездят самосвалы.

Руда! Сюда свозят золотую руду! Удивительно, но камни, которые экскаваторы грузят в вагоны, совсем не похожи на золото, на вид они грязно-бурого цвета.

В воздухе так много пыли, что в горле першит, в нос бьет резкий запах мазута.

– Мы еще не пришли. Это – территория шахт. Нам вообще-то здесь находиться нельзя, но мы прошмыгнем, нас не заметят.

Кит ведет меня вдоль рельсов. Постепенно людей становится все меньше, мы отходим все дальше от места работ – вокруг лишь каменистая почва да худые деревца, изредка на путях попадаются одинокие товарные вагоны.

Мы проходим мимо одного из крытых вагонов и слышим голоса внутри. Кто-то утробно смеется. Дверь откатывается в сторону, вниз спрыгивает человек. От одного его вида трясутся коленки. я сразу понимаю, что это Schund. Грязная одежда, немытые слипшиеся волосы, грубое лицо и дикие, злобные глаза.

– Эй, мальки, чего вы тут шляетесь? – рычит он. – Разве родители не дерут вам задницу за то, что вы без спросу по шахтам шаритесь?

Следом из вагона выпрыгивают еще один мужчина.

Страшные люди подходят к нам. Я хватаю Кита за руку: мне страшно.

– Мы не на шахты, – спокойно отвечает Кит. – К реке ходили.

Кит крепко держит меня. Он тоже сильно нервничает.

– Нечего там шляться! Там полно диких собак! – Schund говорит с усмешкой, а потом переводит взгляд на меня. – Эй, а что за пигалица с тобой? Не припомню у нас такую. Расфуфыренная… Из Коробок, что ли? Ты кто такая?

Я понимаю, что он обращается ко мне. Молча опускаю голову.

– Эй, язык проглотила, что ли? Отвечай, когда взрослый с тобой разговаривает!

– Ее Машка зовут, – отвечает за меня Кит. – Она моя соседка, и мы уже уходим.

Кит тянет меня за руку, намереваясь увести прочь от этих людей. На секунду я поднимаю голову и смотрю в глаза страшному человеку. Он что-то заподозрил. Смотрит недобро.

– А ну, стоять! Пускай ответит сама! Отвечай, кто ты такая? Как тебя зовут? Ты не с наших Лоскутков!

Он вцепляется мне в плечо холодными пальцами, поворачивает к себе. Его руки плохо перевязаны грязными бинтами, какие-то из них слезли, и я чувствую прикосновение грубой и жесткой кожи. Кит рычит и бросается на него, но второй агрессор оттаскивает его и крепко держит. Кит кричит и пытается вырваться.

Schund наклоняется ко мне. Его лицо совсем близко… От него несет чем-то мерзким, кислым, тошнотворным. Кожа на лице вся в рубцах и буграх.

Я трясу головой. Нельзя говорить. Нельзя!

– А ну, отвечай! – встряхивает он меня.

– Оставь ее! Только попробуй ей что-то сделать, убью тебя! Отвечаю, найду и убью! – кричит Кит.

Я сдаюсь. Не могу выдержать этого кошмара. Я просто хочу, чтобы все кончилось.

– Ханна. Меня зовут Ханна. Я пришла сюда из Голубых Холмов.

Неожиданно услышав иностранную речь, он ослабляет хватку. Но лишь на секунду.

– Ага!!! Она из этих! Так я и знал! Крупную рыбу мы поймали! – Schund смотрит вокруг. – Никого нет! Тащим ее в вагон!

Страшный мужчина зажимает мне рот, чтобы я не закричала. Поднимает меня в воздух и несет к вагону.

Меня бросают внутрь на деревянный пол. Что со мной будет? Сделают ли они мне больно?

Наверное, это они – те самые Schund, про которых ходят страшные истории среди наших детей! Это они делают с маленькими девочками жуткие вещи!

Я кричу, но страх так велик, что я издаю лишь писк. Сердце вот-вот разорвется на части. Сейчас произойдет что-то ужасное…

Этот бродяга стоит в проеме, довольно смотрит на меня своими страшными глазами, как кот, который загнал мышь в ловушку.

Я беспомощно озираюсь. Они превратили вагон в свою берлогу: на полу – грязный комковатый матрас, рядом – трехногая табуретка, покрытая газетой. На табуретке стоят стаканы… я хватаю один стакан и бросаю его в Schund. Но мне не хватает сил даже на то, чтобы добросить до него: стакан падает у его ног и разбивается вдребезги.

Schund усмехается. Поднимает ногу и давит каблуком сапога осколки стекла. Я слышу неприятный хруст. Страшный человек совсем близко… Я вдруг думаю о том, что больше не увижу голубое небо. И не полакомлюсь имбирным печеньем. Последнее, что я увижу – это жуткие язвы на его коже, последнее, что почувствую – это кислый запах его дыхания.

Вдруг снаружи раздается шум, как будто кто-то дерется. Неужели к нам с Китом пришли на помощь? Невидимая рука хватает Schund сзади и выбрасывает из вагона. Я подбегаю к выходу и вижу, как снаружи двое незнакомцев дерутся с Schund. Взрослый мужчина, огромный, как гора, и мальчишка, удивительно похожий на него – крупный и высокий. Кит не отстает – он освободился и вовсю машет своей rahr.

Я готова прыгать от счастья. Меня спасут!

– Бандура, ты опять за свое? – кричит на бродягу мой спаситель-великан, прижимая его к земле. – Только из тюряги вышел и снова взялся за старое? Любитель полапать малолеток!

Его сообщник не стал ввязываться в драку и трусливо бежит прочь.

Кит и второй мальчик подходят к грязному мужчине на земле.

– Да я что, Брык? Я ничего! – Schund жалобно скулит и сжимается в комок. Какой же он жалкий! И какой крошечный по сравнению с моим спасителем! – Я же так… просто попугать. Чтобы не ходила девчонка черт знает где. Для ее же пользы. Здесь же опасно. Твари всякие рыщут…

– Самая большая тварь – это ты, Бандура! Пошел вон отсюда!

Мой спаситель отпускает его, и Schund вскакивает и бросается бежать со всех ног.

Мужчина отвешивает Киту увесистый подзатыльник.

– Ну, па… – обиженно произносит Кит.

– Чего тут шныряешь? Сказал же: только возле дома гулять! Как перцу в зад натолкали, везде бегает. Здесь вообще нельзя посторонним находиться! Сторож поймает – всыплет соли. Тут уроды всякие рыщут… А ты еще девчонку чужую сюда притащил!

Все трое оборачиваются на меня.

Я смотрю на них… И понимаю, что они родственники! У всех черные волосы, стоящие торчком, острые нос и подбородок, все трое одинаково хмурят брови и морщат нос.

Только вот Кит очень маленький по сравнению с мужчиной и вторым мальчиком, совсем крошечный…

Эти двое, наверное, отец и старший брат Кита.

– Иди сюда, милая. Все кончилось. Сейчас мы отведем тебя домой.

Спаситель спускает меня вниз.

– Откуда ты? Из Коробок?

– Меня зовут Ханна, я из Голубых Холмов, – говорю я.

Зачем? Они все равно меня не понимают.

Пораженные отец и старший сын отступают на шаг назад.

– Боже, Кит… Она… из них? Ты притащил сюда девчонку нефтяников? Своих девок мало, иностранку тебе подавай?

Старший мальчик хихикает – и очень зря. Через секунду подзатыльник достается и ему.

– Чего смешного, Глеб? – рычит отец.

Брат Кита умолкает и смотрит в землю.

– Ее зовут Ханна, – хмуро говорит Кит. – Она моя подружка.

– Подружка? Ты рехнулся? Она не из наших, ты хоть представляешь, какая буча могла бы подняться, если бы с ней что-то случилось?! Был бы международный скандал! Да нас бы в тюрьму всех посадили!.. Значит, так. Слушай сюда, – сурово заключает отец Кита. – Она больше тебе не подружка. Сейчас мы отведем ее до пропускного пункта, и больше ты девчонку не увидишь.

– Нет! Нет! Мы друзья! Она моя подружка!

Кит плачет, и я понимаю, что сейчас происходит что-то серьезное. Вот только бы знать, о чем они говорят…

– Мы идем к границе.

– Но… Можно, она не пойдет через главный вход? У нее могут быть проблемы, если на ее стороне узнают, что она лазила за границу… Можно, она перелезет обратно так же, как сюда попала? За мостиком у холмов? Ну, того, что у старой шахты? Так ее не заметят…

Отец мальчика о чем-то думает…

– Ладно, ты прав. Так всем будет лучше. И мы проблем с властями избежим.

Меня доводят до сетчатого забора. Отец и брат Кита не подходят близко. Кит идет со мной, подсаживает меня.

Я снова вижу его через сетку, и от этого становится очень грустно.

– Я увижу тебя снова? – спрашиваю я, приложив ладони к сетке.

– Наверное, меня накажут, – говорит Кит и прижимает к забору свои ладони. – Какое-то время я не смогу приходить. Родители будут против. Но ты приходи сюда, несмотря ни на что, приходи. Я обязательно вернусь. Не забывай меня, пряничная девочка! Никогда не забывай!

Я смотрю через сетку, как Кит уходит в свой nebel. Все вокруг расплывается из-за навернувшихся слез.

1
...
...
18