Пока поднимались по лестнице, наскоро обсудили, с чего начать трудный разговор. Отдышавшись, Стас храбро позвонил в сорок вторую квартиру. Дверь им открыл высокий худощавый парень с добродушным открытым лицом и внимательными тёмными глазами.
– Здравствуйте, – сказал ему Стас.
Парень вроде нисколько не удивился.
– Здравствуйте. Вы, наверное, новые мамины ученики? Её, к сожалению, нет дома, так что вам придётся зайти попозже.
– Мы не ученики, – отрубил Стас, который не выпускал инициативы. – Мы пришли по поводу ограбления.
– Что? – вот теперь парень удивился по-настоящему.
– Мы – сыщики-любители, – объяснил Стас. – Правда, визитных карточек у нас пока нет, но скоро обязательно будут!
– Понятно, – парень добродушно засмеялся. – Вы, похоже, детских детективов начитались!
– А вы их тоже читаете? – спросил Витька, осмелев.
– Младшая сестра увлекается. Она просто на них помешана! Особенно обожает цикл про Трёх Сыщиков. У неё уже две полки этих книг!
– А у меня две с половиной, – похвастался Витька.
Парень снова рассмеялся.
– Ну что ж, заходите.
Ребята вошли в просторную комнату и с разрешения хозяина сели на мягкий диван у окна.
– А вы любите детективы? – спросил Стас.
– Кто же их не любит? – усмехнулся парень. – Я даже сестрины прочитал – интересно. Да, кстати, меня Дмитрием зовут. А вас?
Мальчики представились.
– А Пётр Ильич – это ваш отец? – спросил Ника.
– Да, – удивился Дмитрий. – А вы откуда знаете?
Стас рассказал, на какую хитрость он пошёл, чтобы узнать номер ограбленной квартиры.
– Неплохо, – признал Дмитрий. – Сыщики и должны быть находчивыми. Так что вы хотели у меня спросить?
Ника и Стас переглянулись.
– Скажите, вы не находили в квартире каких-нибудь записок или посторонних предметов?
– После визита воров? – горько усмехнулся парень. – Визиток они вроде не оставляли. Мы теперь не то что чужих – своих вещей найти не можем.
– А где вы сами были во время ограбления? – поинтересовался Стас.
– Всей семьёй уехали в гости…
– В последние дни ничего подозрительного не заметили?
– Да вроде нет…
В таком духе беседа и продолжалась. Под конец ребята совсем потеряли надежду выяснить хоть что-то полезное. Когда Дмитрий предложил им чаю, они вежливо отказались: и без чая столько беспокойства доставили человеку.
Провожая «сыщиков» до двери, Дмитрий вздохнул:
– Надо же, совсем недавно поставили новый замок, и вот на тебе! Ограбили… И новый замок не уберёг.
Мальчики попрощались и ушли. Они уже спустились на первый этаж, как вдруг Витька остановился.
– Стоп! – стукнул он себя по лбу. – Мне только сейчас пришло в голову…
– Что? – спросил Стас, насторожившись.
– Мы ведь тоже меняли замок!
– До ограбления?
– Ну да!
– Может, просто совпадение? – высказал сомнение Ника.
– Сейчас мы это проверим, – заявил Стас. – Вить, ты, надеюсь, помнишь, как выглядел слесарь, который к вам приходил?
– Ещё бы. Он на нашего Козлова похож: маленький, толстенький, как колобок. И волосы чёрные.
– А ну, пошли обратно, – велел Стас.
Ребята снова поднялись наверх и позвонили в квартиру номер сорок два. Дмитрий открыл дверь и с удивлением поглядел на мальчиков.
– Что-нибудь забыли?
– Опишите нам слесаря, который менял вам замок, – попросил Стас.
– Ну… низенький, полненький, темноволосый.
– Спасибо! – выпалил Стас.
Ребята вихрем слетели по лестнице, и Дмитрий лишь удивлённо посмотрел им вслед.
– Слышали? – взглянул Стас на друзей. – Что и требовалось доказать!
– Вот именно, доказать! – охладил его пыл Ника.
– Слесарь точно причастен, я уверен, – сказал Витька.
Когда ехали в трамвае домой, Стас заявил с торжествующим видом:
– Теперь мы знаем, как преступники проникали в квартиры. И почему отсутствуют следы взлома и царапины от подбора отмычек.
– Вот тебе и толстенький слесарь, – проворчал Витька.
– Он менял замки и одновременно изготавливал дубликаты ключей. Наверное, снимал слепки. Это же проще простого!
– И наводил на нужные квартиры подельников, – добавил Ника. – Он же хоть мельком, да видел обстановку квартиры, где чем можно поживиться… Записал адрес и передал своим дружкам-ворам. Не думаю, что он сам принимал в этом участие.
– Да, похоже, он только наводчик, – согласился Стас. – И дурацкую записку про «волка» и «зайчика» наверняка он написал. А те лопухи потеряли!
– Нам повезло, что они лопухи, – засмеялся Витька.
Вечером друзья сидели у Стаса и обсуждали дальнейшие планы.
– По-моему, вы гоните волну, – сказал Алик. – Разве не допускаете, что всё это – только совпадение?
Стас только усмехнулся.
– Как же, совпадение! Ежу понятно, что этот слесарь работает на преступников!
– Или преступники работают на него, – добавил Витька.
– Какая разница! Главное – он в банде!
– Между прочим, разница большая, – не согласился с другом Ника. – Если он организатор – это одно, а если только исполнитель – совсем другое. И вообще, это не банда…
– А что же, по-твоему? Кружок «Умелые руки»? – съязвил Стас.
– Банда – это вооружённая группа, созданная с целью нападения на людей, – объяснил Ника. – Банды занимаются грабежами и разбоями, в отличие от обыкновенных воров. А то, с чем мы сейчас имеем дело, называется «квартирные кражи».
– Грабежи, кражи… – пробурчал Стас. – Не один хрен?
– Не один, – стоял на своём Ника. – Грабёж – это открытое хищение чужого имущества, а кража – тайное. Чувствуете разницу?
– А почему же все говорят «ограбили квартиру» вместо «обокрали»? – спросил Алик.
– Не разбирают, наверное, в чём отличие. Как и вы…
– Ладно, не подкалывай, – поморщился Стас. – Умный ты наш!
– Слушай, где ты этого понабрался? – удивлённо спросил Алик.
– У дяди Серёжи узнал, – усмехнулся Ника.
– Да что ты врёшь! – взвился Стас. – Ты с моим отцом уже сто лет не разговаривал!
Ему было обидно, что он, сын милиционера, не выяснил всё это первым, уступил приоритет товарищу.
– Не кипятись, – примирительно сказал Ника. – Я только вчера папин юридический справочник полистал. Немножко. А раньше тоже «ограбили» говорил.
Стас вздохнул.
– Ну ладно, теперь будем знать. А чего ты раньше не сказал?
– Да случая не было. Лекции надо читать в подходящей обстановке!
Ребята засмеялись.
– А у тебя чего новенького? – спросил Стас у Алика.
– Дуб растёт в каком-то парке, – сообщил тот. – Боюсь, что больше из дедушки ничего не вытянуть.
– Придётся опять наведаться в библиотеку, – сказал Витька. – Теперь про парки читать!
– Чушь какая-то, – с укором взглянул на друга Алик. – Бегать по каждому парку в Москве в поисках какого-то старого дуба! Ворон смешить!
– Ты хочешь поймать воров? – спросил Стас.
– Что за вопрос! – возмутился Алик.
– Значит, придётся побегать.
Ребята уныло переглянулись.
– Да-а, – протянул Витька.
– Постойте! – воскликнул Алик. – У меня идея! Ладно, дед не помнит, по какому парку он гулял, но, может быть, мама знает? Всё-таки, она его дочь, и он ей тоже что-то рассказывал!
– А что, есть изюминка, – оживился Стас.
– Когда родители вернутся, сразу спрошу, – пообещал Алик.
На том и расстались.
Утром Алик зашёл за Стасом, чтобы вместе идти в школу. Стас с порога встретил вопросом:
– Ну, что-нибудь узнал?
– Мама сказала, что дедушка много раз переезжал… Но лет до двенадцати жил где-то в этих краях.
– Так. Значит, после школы идём в библиотеку. Я знаю в округе только два настоящих парка: Тимирязевский и Головинский.
– Потому, что мы там довольно часто бываем, – сказал Алик. – Ладно, пошли, а то в школу опоздаем. Ник, наверное, уже там.
До начала урока друзья поговорить не успели, поэтому на уроке Стас написал Нике записку: «Парк где-то в нашем районе. И обязательно с прудами! После школы идём в библиотеку». Ника прочитал записку и передал её Витьке. Пока Витька читал, Андрей Козлов поднял руку и попросился выйти. Проходя мимо Витькиной парты, он неожиданно выхватил у него записку и, зажав её в кулаке, быстро вышел из кабинета.
– Растяпа! – прошипел Ника Витьке. Тот виновато посмотрел на него.
Алик и Стас, как и учительница русского языка Ольга Анатольевна, похоже, ничего не заметили.
Когда Андрей вернулся в класс, вид у него был очень довольный. Он тут же показал записку Лисовскому, и они стали о чём-то шушукаться.
– Теперь они знают, чем мы занимаемся, – сквозь зубы сказал Ника.
Ольга Анатольевна повернулась.
– Я вижу, кто-то хочет к доске, – сказала она, обводя взглядом притихший класс. – Так кто же рвётся в бой? Ты, Козлов? В таком случае, прошу!
– Я не рвусь, – запротестовал Андрей. – Ольга Анатольевна, вам показалось!
– Разве? Тогда, значит, Лисовский. У него сегодня просто язык во рту не помещается. Иди к доске, Костя.
Лисовский поднялся, весь красный, как варёный рак, и поплёлся отвечать. По дороге он незаметно показал Стасу и его друзьям здоровенный кулак.
– Ну и дела, – прошептал Алик. – Из-за Козла вляпался, а отыгрываться на нас будет!
После нескольких минут тупого молчания у доски Лисовский схлопотал «лебедя» в журнал и был с позором отправлен на место. По его хмурому лицу было видно, что теперь он не успокоится, пока не рассчитается с ребятами.
Трое друзей переглянулись и заметили, как ухмыльнулся на задней парте Козлов.
После уроков, даже не заходя домой, ребята отправились в библиотеку. Им посоветовали пройти в читальный зал. Библиотекарь принесла целую кучу справочников и путеводителей по Москве. Усевшись за стол, мальчики разложили книги перед собой и начали их пролистывать.
– Только не забывайте, что мы ищем старый парк с прудами, – напомнил Алик. Все согласно кивнули и углубились в изучение материала, изредка делая пометки в блокнотах. Они просидели так почти два часа, а потом начали подводить итоги.
– Давайте я начну, – предложил Ника. – Итак, первое: Лесная опытная дача Российской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Проще говоря, наш Тимирязевский лес. Он старый, и пруды там есть, поэтому стоит обратить на него внимание.
– Мы там сто раз бывали! – сказал Стас.
– Бывать-то бывали, а ты можешь вспомнить, растут там дубы или нет?
Стас пожал плечами.
– Я как-то внимания не обращал на деревья, – пришлось признаться ему.
– То-то и оно, – сказал Ника. – Между прочим, академия имеет давнюю историю, и весьма интересную.
Он заглянул в свой блокнот.
– В XVI веке на месте будущего Петровского-Разумовского, рядом с которым мы с вами живём, располагалось село Семчино, принадлежавшее князьям Шуйским. В 1676 году это село купил боярин Кирилл Полуэктович Нарышкин, дед Петра I. Тогда и село, и возведённая позже усадьба получили название Петровское. В 1746 году имение в качестве приданого Екатерины Ивановны Нарышкиной перешло во владение графа Кирилла Григорьевича Разумовского, младшего брата Алексея Разумовского, фаворита императрицы Елизаветы Петровны, дочери Петра I. Усадьба получила вторую часть своего названия и стала Петровским-Разумовским. Тогда же началось и строительство дворца, а позже и других каменных построек, часть из которых сохранилась до наших дней. Был разбит обширный парк с парковой террасой, украшенной бюстами римских императоров. Во время войны 1812 года в усадьбе размещалась ставка наполеоновского маршала Мишеля Нея. Имение было разграблено, вырублена часть парка. В 1820-е годы новыми владельцами Петровского-Разумовского стали братья фон Шульцы. При них большая часть построек была перестроена под летние дачи. В основном, имением занимался барон Павел фон Шульц, доктор медицины, фармацевт.
– Это значит, аптекарь, что ли? – уточнил Витька.
– Ну да. При нём здесь появилась плантация лекарственных растений, а возле пруда – Лодочная и Спасательная станции. В 1861 году эти земли у него выкупили и передали только что организованной Петровской земледельческой и лесной академии. Уже обветшавший к тому времени дворец Разумовских разобрали и построили вместо него главный учебный корпус в стиле барокко. Но новый дом поставили не на прежнем месте, а немного в глубине парка. Над местом, где стоял дворец Разумовских, сейчас асфальт Тимирязевской улицы.
– Жа-алко, – протянул Алик. – Наверное, красивый был… Вот бы посмотреть!
– Я бы тоже не отказался, – кивнул Ника. – И не на картинке хочется, а вживую. Эх, была бы машина времени!..
– Размечтался, – хмыкнул Стас. – Машину времени все хотят. Вот давай ты станешь учёным и изобретёшь!
– А почему не ты? – огрызнулся Ника.
– Смеёшься? Какой из меня учёный? Это же ты у нас умный! Ладно, давай, просвещай нас дальше.
– Ага, даже тебе интересно!
– Интересно, – не стал отрицать Стас. – Я вообще люблю всякую старину. Тем более, мы и правда рядом живём, но ничего не знаем об истории этих мест.
– Теперь знаем, – сказал Ника и снова вернулся к своим записям: – В те времена лесная опытная дача отстояла от Москвы на девять вёрст и была отделена от неё перелесками, лугами и полями. Тогда там даже лоси и волки водились! Но уже в 1880-х годах вокруг начали появляться загородные усадьбы и дачные застройки. А вы знаете, когда Петровское-Разумовское официально вошло в состав Москвы?
– Когда? – спросил Стас.
– Только в 1917 году! В 1920-х вокруг него сложились небольшие жилые кварталы, а в 1930-х стали строиться промышленные предприятия. До 1940-х годов здесь появлялись барсуки и лисицы, ещё пару десятков лет встречались зайцы. А сейчас изредка можно увидеть ласку, чёрного хоря, сову-неясыть, ястреба-тетеревятника и, конечно, ежа, крота, белку, полёвку, землеройку…
– Стой, стой, – перебил Витька. – Что-то я ни разу не встречал в Тимирязевском лесу ни сов, ни тем более ястребов!
Ника пожал плечами.
– Так в книге написано. А я тоже видел только мышек-землероек, белок и кротов.
– Ну ты даёшь, – сказал Стас. – Считай, диссертацию защитил.
– Так в самом деле интересно же! Между прочим, в парке стоят старинные скульптуры, изображающие персонажей древнегреческой мифологии. Работа 1760 года, скульптора Йогана Юста. Чугунное литьё. Вы об этом знали?
– Нет, – сказал Стас, переглянувшись с Аликом и Витькой. – Надо будет их разыскать и посмотреть. Извините наше невежество, товарищ историк.
– Так и быть, по-дружески прощаю!
– Ладно, а что со вторым парком?
– Второй – тот, где Головинские пруды, – пояснил Ника. – Честно говоря, не помню, чтобы там были дубы, ну да ладно. Всё равно придётся проверять.
И Ника снова принялся рассказывать:
– В XI–XII веках в Михалкове уже существовало селение. Оно стояло на берегу речушки Норишки, которая впадает в нашу Лихоборку, а Лихоборка впадает в Яузу, а Яуза – в Москву-реку…
– А Москва-река – в Тихий океан, – пошутил Витька.
– Не остри! С мысли сбиваешь. Ну так вот… Само село Михалково впервые под своим названием упоминается в 1584 году. В 1680-м оно становится вотчиной князя Дашкова. При нём был разбит плодовый сад, выкопаны небольшие пруды, возведён деревянный господский дом, окружённый несколькими крестьянскими дворами. Последний владелец из княжеского рода – Михаил Иванович Дашков – был мужем Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой, которая уже в 18 лет стала ближайшей помощницей Екатерины II, а потом руководила Петербургской и Российской Академиями. В Михалкове Дашкова бывала довольно часто, а потом продала имение своему опекуну графу Никите Ивановичу Панину. Сам граф Панин в Михалкове не жил, а подарил имение своему брату Петру Ивановичу. Тот построил на месте дашковских построек новую усадьбу. В те времена Михалково было примерно в четырёх часах езды от Москвы. Усадьба стояла среди большого леса. Граф Панин имел свору русских гончих, с которой охотился на волков, оленей, зайцев и лис… или лисиц? – Ника прервал свой рассказ и наморщил лоб.
– Да какая разница! – махнул рукой Алик. – Всё равно – рыжие и с хвостами. Дуй дальше, интересно же!
– Потом сын Панина продал усадьбу, и она несколько раз переходила из рук в руки, от одного хозяина к другому. Кстати, понимаете теперь, почему наша улица называется Михалковской? А ещё вокруг полно Михалковских переулков и Новомихалковских проездов?
– Это как раз понятно. Но раз уж ты всё знаешь, может, объяснишь, почему пруды называются Головинскими? Они же в Михалкове, – поинтересовался Алик.
– Дело в том, что с Михалковым соседствовало селение Головино, – авторитетно заявил Ника. – Но в Михалкове к концу XIX века построили ткацкую фабрику, а в Головино была ухоженная усадьба, где любили гулять многие москвичи. Поэтому Головино оказалось более популярным, и даже пруды в Михалкове стали называть Головинскими.
– Ну, ты силён, – покрутил головой Стас. – Я бы принял тебя в Академию наук!
– Спасибо, академик, – Ника шутливо поклонился. – А для нашего дела что-нибудь полезное нашёл?
– Не повезло… То, что я нашёл, нам не подходит.
– Уверен?
– На все сто. Парк у Северного речного вокзала был построен в 1937 году, а парк Дружбы – в 1957-м. Между прочим, в этом парке целых три пруда, а в центре растёт дуб, которому 75 лет. Прочёл об этом и подумал, что это, скорее всего, финиш в наших поисках…
– Ну и в чём же дело? – спросил Витька.
– Я же сказал, когда парки были построены! И дедушка Ала никак не мог бегать там в свои десять-двенадцать лет.
– Да и дубы в пятнадцать лет не выглядят старыми и раскидистыми, – ввернул Алик.
Витька вздохнул.
– Ладно, теперь послушайте меня. Я нашёл два парка: Химкинский лесопарк и парк в Ховрино. В Химкинском есть и пруды, и дубы. А вот с прудом в Ховрино неувязочка получилась. Дело в том, что там был пруд. А теперь его нет…
– Куда же он делся? – удивился Стас.
– Убрали в трубу, под землю. Как речку Неглинку.
– Жаль, – вздохнул Ника. – Но, мне кажется, это не имеет значения для наших поисков. Ведь когда дедушке Ала было десять лет, пруд плескался на своём месте.
– Точно, – Алик заглянул в Витькины записи. – Значит, оба этих парка тоже надо взять на заметку. Так, теперь буду рассказывать я.
– Валяй, – согласился Стас, – только по-быстрому. Уже домой пора.
О проекте
О подписке