Но я и сама догадалась куда – пока я тут привносила в интерьер свое «я» да увеличивала хозяйство лорда, уже и время ужина наступило, соответственно накрывали сейчас стол для его снежности. А я между прочим вся совсем голодная! А он мне любовник, так? Так. Где тогда мой романтический ужин?!

– А проводите-ка меня в столовую для вечерней трапезы, – попросила угрожающе я.

Они дернулись, но никто не поспешил порадовать бедную несчастную голодную меня.

– Ты, с курицей, – указала острием на девицу с подносом, – веди, пока я с голоду совсем не озверела.

Служанка ойкнула и сорвалась в другие двери. Я за ней. Она с визгом, вперед.

– Курицу, курицу не урони только! – орала я, догоняя ее с мечом наперевес.

Уронила.

И не она курицу, а я – катану, как только ворвалась следом за девицей в столовую. И ух какая это была столовая!!! Ну, в целом я не увидела какая, потому как взгляд мой застрял на столе! И ух какой это был стол… Впрочем, кого тут интересует стол, я даже его форму не уловила, перебегая голодным взглядом с одного блюда на другое. А еды тут было… И вина…

– Еда! – прорычал мой изголодавшийся за полгода желудок.

В смысле рычала я, но он явно поддержал, и мы накинулись на стол, накрытый на две персоны. И чего тут только не было – и курятина, и говядина, и рыбятина, и свинятина, и фруктятина, и кабанятина, и овощатина, и соусятина, и десертятина, и винятина к мясу, рыбе и десертятине! А я со вчерашнего дня вообще ничего не ела – на помолвке кусок в горло не лез, с утреца не успела просто, и тут оно!

Через десять минут я была сыта по горло и сидела в кресле с бокалом вина в одной руке, катаной в другой и блюдом с цельным тортом на коленях. Торт был великолепен, но уже не лезло, а потому я, отставив бокал с вином, просто сколупывала с него ягодки с кремом. Вскуснятина!

И вот в момент, когда я, запрокинув голову, облизывала вишенку, держа ее за черенок, дверь открылась…

Лениво облизала всю ягодку, после чего соизволила посмотреть на посетителей и… да чуть катану не выронила! Потому что в дверях обнаружился потрясенный лорд Эйн, галантно поддерживающий под локоток снежную леди, и похоже, что леди Эйн, потому как у нее и у него одинаковые браслеты на руках имелись.

В первый момент я жутко смутилась, просто даже мысли не пришло в голову, что урод женат, но затем… Я между прочим из-за него теперь черта с два выйду замуж! Он мне вообще жизнь сломал! Он…

– Д-д-дорогой лорд Эйн, это кто? – прошипела взбешенная снежная леди.

К слову, страшная, как и лорд. В смысле тоже бледная, с белыми глазами и красным зрачком, а еще ко всему прочему клыкастая слегка. То есть с женой уроду конечно не повезло, но это не повод заводить гарем и портить мне жизнь. У меня, между прочим, жизнь одна, а у него любовниц много – следовало правильно расставлять приоритеты, а не воровать некоторых худеющих к свадьбе секретарей градоправителя.

Короче, сам нарвался, так что я с гордостью отсалютовала красноглазой бледности вновь подхваченным бокалом с вином и представилась:

– Любовница!

Дама икнула.

– Сороковая или сорок первая по счету примерно, – продолжила я, – в смысле не считала, но там наверху у него еще штук сорок девиц определенного рода занятий в срамном одеянии содержится.

Снежная медленно повернулась к лорду, смерила его полным ярости взглядом, затем стянула с руки сверкающий бриллиантами браслет, вручила его оторопевшему лорду и прошипела:

– Вам следует поискать себе другую невесту, лорд Эйн. Но поверьте, о случившемся узнают все дома с девицами на выданье! Соответственно вам придется как минимум, – взгляд на меня, – в сорок раз увеличить сумму выплаты за невесту. Всего вам мерзкого!

После чего гордо крутанулась и с не менее гордой посадкой головы и разворотом плеч покинула брошенного, как я понимаю, жениха. И она была не одинока – гордо поднявшись с кресла, я уронила торт на пол… случайно. Смахнула с подлокотника бутыль с вином… тоже случайно, просто меня пошатывало, после чего, все так же удерживая катану, протопала к двери, за которой скрылась леди. Смерила стоящего взбешенного снежного гордым взглядом, спину выпрямила максимально и тоже очень гордо и повторила:

– Всего вам мерзкого!

После чего попыталась выйти, намереваясь догнать леди и напроситься к ней в сопровождающие, дабы покинуть эту негостеприимную обитель. И вот я уже почти была у дверей, когда на моем плече вдруг сомкнулись холодные пальцы…

– Не так быстро! – прорычал кое-кто сильно взбешенный двойным пожеланием мерзости.

И мне вдруг неуютно так стало…

И еще более неуютно, когда такие же холодные пальцы сомкнулись на запястье той руки, которая удерживала катану, что увеличивала состояние лорда вдвое. Совершенно бескорыстно, между прочим, увеличивала, а он…

– Ты себе даже представить не можешь, что сейчас вытворила! – прошипел теряющий последние мозги и выдержку снежный лорд.

Но я была пьяна, не менее зла и оттого совершенно бесстрашна:

– Ну почему же, отчетливо представляю, – повернула голову, запрокинула, чтобы рожу перекошенную видеть, и ответила: – Надеюсь, испортила вам жизнь так же, как вы – мою. И ведь я предупреждала – пожалеете.

Совершенно не внимая голосу разума, мое запястье сжали так, что, вскрикнув, я выронила катану, и та упала с жалобным стоном, словно сожалея по поводу того, что так и не дорезала снежников ковер. Мне этого тоже было жаль. А еще руку.

– Больно, между прочим, – посетовала я.

Стальные пальцы разжались всего на миг, а затем сжались снова, и снежный рывком развернул меня к себе. И вот его красные глаза в бешенстве взирают на меня с нехилой высоты сугробного роста, и в этих глазах плещется явное желание… Такое явное и очевидное желание, которое от интима или там того, для чего любовниц заводят, вообще далеко. В смысле мужик явно собирается меня убить. А мне так обидно стало! Нет, правда обидно – он меня в любовницы сам взял, я не то чтобы не просилась, я активно отказывалась от столь сомнительной чести… Видимо, изначально в желании этого сугробчика сомневалась и, как оказалось, не зря.

– Куда вы меня тащите? – пискнула, едва подхвативший катану снежный поволок меня в угол.

Обернувшись, лорд смерил меня взбешенным алым взглядом и долбанул… рукой по стене.

Та оскорбилась и открыла пыльный проход, в который снежный яростно шагнул, увлекая меня за собой.

Нет, я бы не увлеклась, вообще никогда не увлекалась грязными пыльными проходами, но мне просто не оставили выбора. Пришлось увлеченно проволочься метров сорок, потом куда-то вниз по ступеням промчаться, потом лорд Эйн вновь открыл стену, шагнул куда-то в сухое помещение с серым гранитом (что радовало, хоть не все тут белое) и рывком швырнул меня…

Пролетев метра три-четыре, я рухнула на постель. Мягкую, двуспальную, с хрустящим накрахмаленным бельем. Затем раздался звон. После звук закрываемого замка и… в меня швырнули ключами. Те упали рядом на кровать, поэтому я соизволила сесть, оглядеть странную спаленку в стиле «очень комфортная тюрьма», потому как одна стена, та самая с дверью железной, была в виде толстых железных прутьев… То есть меня посадили под замок, но при этом почему-то мне же швырнули ключи от двери.

– Слушайте, – удивленно взглянула на лорда, вцепившегося в прутья и с ненавистью взирающего на меня через решетку, – все понимаю, но ключи вы мне зачем кинули?! Вы же меня как бы заперли, так?

Красные глазенки снежного вдруг побелели до состояния «выпавший снег», после чего лорд, с трудом сдерживая явно ругательства, прошипел:

– Я тебя запер исключительно чтобы не прибить!

Оу…

Посмотрела на лорда Эйна – тот тяжело дышал, на лбу и шее вздулись вены… в общем, и так не красавчик, теперь и вовсе страшный стал. Вороватым движением схватила ключи и сунула в самое надежное место – за пазуху. Заметила, как сощурились при этом глаза снежного. А еще заметила, что катану он мне оставил, на пол швырнул просто.

– А это мне зачем? Чтобы самоубиться? – поинтересовалась, откровенно побаиваясь услышать ответ.

Снежный перестал жутко дышать и венами вздуваться, нахмурился, взглянул на катану и произнес:

– Это зачарованная сталь – единственное, что может разрезать даже решетку этой… пусть будет комнаты. – Меня как-то напрягло это «пусть будет комнаты». – Оставил в недосягаемости, чтобы не поддаться соблазну и не убить тебя до того, как использую по назначению. Должен же я получить то, ради чего взял!

И все это с видом праведного гнева.

Праведного!

– А нечего было брать чужое! Меня, в смысле! – воскликнула, сжимая кулаки от злости.

Хотя появилась мысль – катану поднять и пойти уменьшать численность снежных лордов.

А этот, скрипнув зубами, прошипел:

– Я взял свое по праву!

– По какому праву? – заорала я.

– По праву победителя, – отчеканил он.

А ничего, что я в этой войне вообще не участвовала?! И кстати:

– А я по праву жертвы категорически против!

Выражение лица снежного лорда сложно было передать словами. Но он отдышался, частично взял себя в руки и прошипел:

– Мне плевать на твое мифическое право жертвы.

– А мне плевать на ваше немифическое право победителя! – гордо ответила я, садясь удобнее на постели.

Эйн сжал прутья сильнее, рванул их на себя с таким видом, что я на миг даже перепугалась, решив, что сейчас выломает. Но моя спасительная тюрьма держалась крепко и стояла незыблемо.

– Молись всем богам, чтобы я успокоился до завтрашнего дня, детка, – прошипел снежный лорд. – А пока посиди в тишине и подумай о том, что язык стоит использовать для куда более приятных дел, нежели срыв помолвки твоего господина и повелителя. Сладких снов, Виэль.

После чего лорд отпустил решетку, повернулся и гордо удалился…

Я уже тогда знала, что он вернется.

Причем сегодня.

Причем злой.

Очень злой.

Оч-ч-чень…

Но говоря откровенно – плевать я хотела и на его злость, и на право победителя! Это скотство – наказывать всю страну за тупость ее правителя, которого, к слову, снежные давно убили. Причем мучительно и жестоко, для чего увели в свой Зандарат. И всю королевскую семью до седьмого колена вырезали, лишив нас целой королевской династии. Так что наша страна им вообще ничем не обязана в целом и в частности, мы от войны пострадали гораздо сильнее… да и до сих пор страдаем.

И с чувством законной ненависти к завоевателям я принялась осматривать помещение. Здесь оказалось миленько – присутствовала ванная, туалетная комнатка и даже душевая. Да что говорить – и окно имелось, к слову тоже зарешеченное. Единственное, что мне не понравилось – царапины по стенам, свидетельствующие, что здесь держали кого-то с когтями и неконтролируемой агрессией. Подняв простыни и матрас, убедилась, что кровать сделана из толстой спаянной стали, то есть удароустойчивая. Пол под толстым ковром оказался каменным, тоже сильно исцарапанным… Не хотелось бы встретиться с тем, кто тут до меня обретался. Просто у меня-то таких коготков нет, а жить, даже несмотря на случившееся, хочется.

И тут наверху раздался рев!

Затем по ступеням прогрохотали шаги и в решетку вцепился побагровевший от ярости снежный лорд. Выглядел он презанятно – глаза огромные, щека дергается, волосы встрепаны.

– Г-г-галерея предков! – проорал он, заикаясь. – Стар-р-ринные изваяния!

Пожав плечами, лениво ответила, пародируя сугробчика:

– М-м-моя ж-ж-жизнь и р-р-репутация.

Развернулся, ушел.

Но я и тогда знала, что вернется.

Именно поэтому села подальше от решетки. А то мало ли, вдруг у этих типов руки длинные.

Сижу, жду. Жду… жду…

– Ты-ы-ы-ы!!! – рев слетающего по ступеням снежного лорда.

А все-таки хорошо, что он меня запер.

И просто замечательно, что ключ у меня.

Мило улыбнулась вцепившемуся уже по традиции в решетку лорду Эйну.

– Ты! – У нас определенно дергался красный глазик.

Смотрелось приятненько… заодно решила в жизни отсюда не выходить во имя сохранения этой самой жизни.

– Виэль, золотко, дай ключ, – прошипел, с трудом каждое слово выговаривая, лорд Эйн.

– А я предупреждала ваших слуг, что меня кормить надо.

Выругавшись, лорд отцепился от решетки и ушагал. Я же, не удержавшись, к решетке подбежала и спросила осторожненько:

– Это вы уже в гардеробную заглянули?

Эйн застыл. Затем медленно повернулся и, бледнея, спросил:

– Ты и там побывала?

Широко улыбаясь, посоветовала:

– Охрану ставить надо было.

– В собственном доме?! – севшим голосом уточнил снежный.

– Или запираться на худой конец, – продолжала я раздавать советы.

И тут этот размылся в воздухе, снежным бураном метнулся к решетке (я едва отпрянуть успела) и заорал:

– Ты!!!

После чего развернулся и ушел. А я вот точно знала, что вернется.

Вернулся минут через пять. Молча вернулся, без ругани, но с десятком метательных ножей на поясе. Быстренько спряталась в туалете. Хорошее место выбрала – он мне очень понадобился, когда в толстую деревянную дверь начали втыкаться клинки. Качественно так втыкаться, основательно, пробивая доски насквозь. Так что я решила посидеть здесь… от греха подальше.

Потом пару часиков было тихо, но все еще страшно.

Еще часа через три, понимая, что глубокая ночь на дворе, я решилась покинуть свое убежище. Осторожненько приоткрыла дверь, выглянула из-за нее и увидела снежного лорда, сидящего прямо на полу, упираясь локтями в полусогнутые колени, и находящегося в обществе здоровенной, литра на два, бутыли вина. Бутыль приближалась к пустому состоянию, лорд – к невменяемому.

– За что?! – сипло вопросил он, узрев мое появление.

– Мм-м… – Пригляделась повнимательнее – ножей у него вроде больше не было. Вышла из-за двери, дошла до кровати, присела на мягкое (а то на некоторых для этого не предназначенных сидениях пять часов кряду провести не слишком удобно было) и устало ответила: – Уже говорила.

У него кулаки сжались, затем разжались, лорд еще раз отхлебнул из бутылки и убитым голосом сообщил:

– Свадьбы у меня не будет, завтра во дворец на коронацию сэльда явиться не в чем – мой парадный костюм ты уничтожила, от галереи предков осталось одно название… Видимо, я чем-то сильно прогневил богов.

– Нет, не богов – меня, – вставила я.

– Заткнись, – мрачно скомандовал лорд.

И снова принялся пить.

И я могла бы позлорадствовать, но как-то неожиданно прониклась его страданиями.

– И что, – спросила, устраиваясь на постели с ногами, – очень важная коронация завтра?

Лорд Эйн молча кивнул.

– Очень важно быть там?

– Не просто быть, – он усмехнулся, – быть в костюме цветов дома сэльда.

– Что за цвет? – тут же поинтересовалась я.

Снежный поднял голову и посмотрел на меня как на душевнобольную.

– А, белый! – догадалась тут же.

Кивнул.

– Чисто белый? – уточнила, потому как с белым у них тут цветовое помешательство.

– Белый с золотым отливом, – подтвердил мое предположение по поводу помешательства снежный лорд.

Попыталась вспомнить, а использовала ли я свое «размахнись рука, разомнись плечо» на белом с золотым отливом?.. Вспомнила, что одна из заныканных рубашек была как раз белая, но вроде с золотым блеском. Оно? Ну если оно, то жить можно… наверное.

Приняв позу понаглее, начала проникновенным тоном:

– Допустим, рубашку я вам верну…

Эйн поднял голову снова, вопросительно на меня уставился.

– А костюм, я так думаю, до утра и зашить можно… – Это я намекнула на его прислугу.

– Некому, – с ходу обломал все мои идеи по перекидыванию трудов на чужие плечи лорд.

– Почему это некому? – удивилась я. – А слуги?!

– Заперлись, – последовал ответ, от которого я едва не упала. Ну точно бы упала, не сиди на постели.

– Где заперлись? – севшим голосом вопросила у этого… на всю голову странного.

– В подвале, – прорычал снежный.

Это они меня так испугались?!

– Зачем?! – воскликнула, подскочив. – Я же уже сытая, то есть мирная.

И вот тут эта помесь сугроба с бураном как рявкнет:

– Зато я голоден!

И мне как-то сразу стало радостно, что нас решетка разделяет. И радостно, и спокойно, и выходить передумалось. До утра, как минимум. Интересно, остальным так же?..

– Лорд Эйн, – с содроганием глядя на него, – ну так, может, мне их позвать?

Мужик скорбно и отрицательно покачал головой и мрачно произнес:

– До утра не выйдут. Опытные уже.

И тут я сообразила – утром Эйна может не быть! Он свалит на коронацию, если я очень постараюсь. Точнее, если я договорюсь, а потом очень постараюсь. Но учитывая, что есть шанс договориться…

– В общем, так, – поднялась с кровати, – я шить умею.

Выражение на лице снежного лорда стало примечательное. Но меня такие мелочи, как чужие физиономии и их выражения, никогда не останавливали, а потому я решительно продолжила:

– Давайте так – я зашиваю ваш костюм и возвращаю рубашку, а вы меня за это не будете делать любовницей!

Последняя часть фразы получилась несколько патетичной, но интерес лорда определенно вызвала. В смысле на меня очень заинтересованный взгляд бросили. Но при этом спрашивать ни о чем не стали.

– И? – Я лично желала ответа на вынесенное предложение.

– Нет, – ответил сугроб.

У-у, упрямый.

– Да бросьте, – возмутилась я, – зачем вам очередная любовница, сами подумайте. А на коронации быть вам требуется.

И взгляд на него направила, почему-то жалостливый.

– Нет, – последовал непримиримый ответ, – я не так часто беру себе новые игрушки, чтобы ими столь неосмотрительно разбрасываться. Ко всему прочему, ты мне обошлась неимоверно дорого.

Я тебе обошлась дорого?! Игрушка?! Да ты попал, мужик.

– Ладно, тащите ваш камзол, я вам его так зашью, – сдалась жертва чужой повышенной темпераментности (сорок любовниц это точно повышенный темперамент).

Эйн не поверил. Нахмурился, покрутил бутыль в руке и задумчиво произнес:

– А что я теряю…

– Вот именно, – вставила предприимчивая я.

Я тебе так костюм зашью, что он лопнет в самый неподходящим момент, сволочь.

И улыбнулась. Мило так, до оскала.

Но сработало – лорд встал и вышел. Вернулся вскоре, неся последствия моей махательной деятельности, и вот едва он мне это через решетку просунул, я поняла, что все не так уж и плохо – оказывается, прорезана была одна штанина на брюках, но косо, и на груди тоже порез, тоже косой. Разложив все на полу, обнаружила даже некоторую симметрию.

– Мне нужны нитки, лучше серебряные или…

– Золотые, – отозвался сугроб, – нужны только бело-золотые.

– Без проблем, – кивнула я, – несите.

Никто никуда не дернулся. Более того, кое-кто стоял и смотрел на меня внимательно.

– Что? – опять пришлось мне проявлять инициативу.

– Где я их возьму? – враждебно поинтересовался лорд Эйн.

– Швея, портниха, или там швей и портних у вас есть?

– «Швей и портних»?! – переспросил этот несообразительный.

– Это то же самое, что швея и портниха, только мужского рода, – терпеливо пояснила я. Вздохнула: – Ну, портной…

Снежный продолжал смотреть на меня, только теперь несколько округлившимися глазами.

– Ох, да что непонятного-то?

Скривился, пояснил:

– Они заперлись.

И добавил:

– В подвале.

Да это-то я уже поняла, не понятно другое:

– С нитками и иголками?