– А ты чего пришёл? – проворчал он, снова вина отхлебнув.

– Мне б книженцию. Пустышку. Под основу заметок.

– За шкафом смотри. Если там ещё остались.

– Ага.

Я накопал там тетрадей три. Под кроватью – ещё девять. Трое были из партии одной. Забракованные видно.

– Хоть три, – он снова затянулся вином.

– Агась, – я подхватил три, к порогу прошёл. Не выдержав, остановился: – А помощь не нужна?

– Уже поздно, – проворчал он.

Я вышел почти. Нет, сердито вернулся.

– Что значит, что ты можешь стать Забытым?

– Ничего, – шумный вздох и, чуть помедлив: – Почти.

– Ну, ты обращайся, если чего, – подойдя, волосы ему растрепал ещё больше. – Даже, если станешь Забытым, – И вышел.

Как обычно меня не посвящали ни во что почти.

Вздохнул.

– Да что станет родственнику Старейшины? – тихо проворчал позади он, различив мой вздох.

И я уныло вышел.

Неделю корпел, заперевшись в чернореченском трактире, над своим трудом, вспоминая всё мне известное с уроков драконьей и эльфийской алхимии – насколько меня посвящали и насколько я сам подсмотрел. Человеческими учебниками по алхимии обложившись, с печатями школы близ Связьгорода и с печатями столицы Тайноземья. Не сразу на ум нашли подходящие цепи и их последствия… ага, и дней шесть, чтобы мой магический след с готовых трёх копий вытереть.

Пару деньков, дабы прикинуть, где бы копии забыть, на виду. Два городка в Тайноземье.

И… ничего не вышло. Опять никакой шумихи и возни! Книги в оплоте алхимии, с подписью имени алхимика неизвестного – сам его выдумал, да с видимыми нарушениями известных и признанных основ и веществ, фактов истории развития алхимии, каких не было среди человеческой, обыкновенной алхимии…

И ничего вообще людишки поганые не заметили! Никто ничего не повторил из придуманного мною! Тьфу!

Я сидел на берёзе, в стороне от небольшой реки. И рыбу ловил, самодельным удилом из искусственной нити. Она отталкивалась от ветвей деревьев, кустов и камышов, но веса рыбы небольшой хватало, чтобы порвалась и груз тонул. Я издалека пытался ловить рыбу. Ну, безумие. Ну, неудобно. Но скучно было. И другого я ничего не смог придумать.

По дороге, нет, чуть в стороне, шла бодрым шагом девушка в мужской одежде, с короткою стрижкою. Пониже лопаток немного волосы. Лет эдак семнадцати или восемнадцати на вид. Рыжая. Шла бесшумно и грациозно так, как будто просачиваясь сквозь магический слой.

Я подался слегка вперёд.

Как будто бы из людей, но края верхние ушей спрятаны под растрёпанной причёской. И грация, то, как принимал её Лес, хотя и для неё Лес чужой, но, судя по внимательной тишине, внимание на неё обративший. Эльфийка?.. Но что нужно сделать с девушкою из остроухих, чтобы шла в такой потрёпанной одежде, не мытой давно, потом пропахшей? Да ещё и прикидываясь простолюдинкой.

Я только раз подвинулся, а она чуть вздрогнула. Иначе посох свой перехватила, пошла прихрамывая вдруг. Но не слишком искусно. Поддельно. Да и посох… ствол дерева был слишком гладкий, сучки как-то слишком ровнёхонько обрезаны. Ага, внизу расщеплён и обмотан грязною ниткою, под цвет грязного подножия. А в щели слегка блеснул… хм, копьё.

Она уже прилично отошла, как затрещали кусты в стороне. Ага, там семеро простолюдинов, с дороги устав, дремали. Нет, похватав мечи и ножи, вывалились из-под кустов и ямы. Тьфу, намеренно вскопанной.

– Опять шляются нищие! – проворчал один.

– Да не, сегодня, гляди, красивая. Повеселимся.

Я выпустил удило и встал в полный рост на ветке, чуть захватывая магический слой, намечая складку между ног девушки и их. Но…

– А что, Мстислав не всех ещё мародёров перебил? – вопросила путница серьёзно.

– Я те поговорю…

– Волк, это… …, Светлана же ж!

Светлана? Та девица, что бродит по Черноречью, никому ничего не говоря о родине и без родни? Которая, как любят трындеть местные мужики, баб предпочитающие семейственных да послушных, не щадит никого, если рвался кто обокрасть или ей нахамить?

– Кому зубы надоели первому? – осведомилась дева неспешно, продолжая держать копьё будто посох.

– Твои? – попытался пошутить кто-то.

– Твои, – очаровательная улыбочка.

Характер горячий и хамка. Смелая. Бродит в рванье, пытаясь мужиком подделаться. А слух как у эльфийки. Это… полукровка! У остроухих совсем другие характеры в почёте, да и что мужики, что женщины брезгливые.

И вроде бы надо вмешаться, но столько я иногда слыхал о ней, бывая в Черноречье…

– Моею будешь, люблю горячих таких, с длинным таким ласковым языком, – заметил неспешно один из мужиков, к ней вперёд подвинулся.

Она смотрела на него прохладно. Но с места не сдвинулась.

– Я, кстати, тот самый Волк, – заметил небрежно тот, впечатлённый её характером или красотой – личико и нос курносый были у полукровки миленькие – опираясь на рукоять меча.

– Седьмой уже, – ухмылка.

– Чаво?

– Пятерых я уже убила. Двое уж больно шустрые.

– А ты уж больно говорливая, – он её обошёл.

Она смотрела на него равнодушно, без напряжения. Но, стоило резко ему обернуться, ухватить её за край пояса, как наотмашь по лицу получил. Взвыл, отшатнулся, нос закрывая проломанный. Она… внезапно довольно так улыбнулась.

Не воин. Драться умела, но любимейшею забавою у девушки была не война и не игра: ей нравилось смотреть на чужую боль. Недаром и слава о ней ходила…

– Сука! – проорал мужик, мечом на неё замахиваясь.

Уклонилась. Удар. Меч он выронил, провыв.

Его напарники, взревев и матерясь, ломанулись из кустов к ней.

Гибкая!.. Быстрая… и… озверелая. Грубоватые движения, не эльфийский вообще стиль борьбы. И слишком часто она норовила их искалечить. Движения… не сказать, чтобы выверенные: подготовка была не долгою. И из какой страны был её учитель – я никак не мог определить. Удары, уклоны… смесь всего отовсюду. Но тело само по природе гибкое, эльфийское.

Я присел на ветку, согнув ногу, а другою болтая в воздухе. Не переставая, впрочем, держать складки край из магического слоя пространства.

Уклонилась. Удар. Взмах мечом противника.

Несколько мечей и деревянное копьё. Она орудует одним древком пока лишь, без ударов колющих и режущих. Нет, рана появилась на руке того, к ней приставшего первым.

Один сзади подобрался, её за волосы схватил. Замерла на миг, он рванул.

– Молчать и не рыпаться будешь!

Нет, рванулась, не жалея волосьев, боли от выдранных не слушая совсем. Удар мощный ему в грудь. Он устоял. Нет, перерубил копьё.

Изогнулась, рванулась вперёд, к нему. Проскочила, перекатилась под опустившимся лезвием. Обрезок с ножом перехватила с земли. Удар лезвием ему под колено. Взвыл, пошатнулся. Мышцу подрубила на ноге, чтоб упал.

Неприметно почти, за спиной её меч поднял и опустил следующий.

Едва не свалился с дерева, складку выпустив и рванув на себя другую, расплывая, растягивая облаком металлической пыли его испорченный меч. Он на мгновение застыл, охреневший выскользнувшим вникуда, в пыль вдруг растворившимся мечом. Нет, проорал:

– Колдовка! – и шарахнулся.

Двое отступили. Нет, потянулись за метательными ножами.

Я не успел. Я не разобрал этот скрип, который издал один, который им всем послужил сигналом. Она, натягивая ткань по грудям и бёдрам, уклоняясь, прошла, как будто танцуя, разметались рыжие волосы, будто прошёлся между мужчин и между блестящих клыков огонь, уши обнаружились… заострённые. Красавица!.. И… полукровка.

Руку ей зацепили. Скривилась.

Эти опять вытащили метательные ножи.

Нет, из-за дальнего дерева выскользнули двое, державшие арбалеты. Засада?.. Они ждали её?..

Пройти между слоёв, облик приняв другой. Будто тень огромной змеи проскользнула. Крылья до боли поджав, прижав к телу. Вихрем едва приметным пройти, успев в когти захватить болтов. Кровавою тропою прометнуться между деревьев, когти выпустив…

И раствориться, и затаиться между слоёв леса.

«Не выдавай меня, Лес!»

«Лес, защити меня и её!»

Я замер, нет, выпал из-за слоя невидимого на миг, привлечённый голосом, немного будто знакомым.

В стороне лежало семнадцать мужчин с глотками перерезанными, с неопрятною одеждою, с трубками, начинёнными искусственными камнями в виде порошков и болтов. С кинжалами, оставшимися в ножнах.

На меня чуть растерянно посмотрел молодой эльф, чистокровный. В одежде Белого края. Окровавленной и ободранной. Свежая ещё кровь. Человеческая и… его. Плечо порезанное, рана глубокая видна через прореху и с синевой. Слишком неопрятный для чистокровного остроухого.

Женский вскрик.

«Защити меня, Лес!»

Я успел загрести магический слой, не оглядываясь, интуитивно, там, где воняло потом ощутимо мужским. Там, где воняло мечом. И… другим.

Миг я видел, как перекосило лицо раненного эльфа. Не то её порезали, не то я слишком сильно изранил пространство Леса, тем более, у раненного и отравленного эльфа.

Её?..

Она не поняла, почему два последних противника вдруг споткнулись и рухнули. Она смотрела только на них. Додумалась наподдать ногою по головам, чтоб притихли. Вот дура! Надо же и по сторонам смотреть! Они, похоже, выслеживали её!

Она огляделась. Напряглась. Прислушалась.

Эльф, спасший её от лучников-алхимиков – видно сильно кому-то застряла костью в горле, раз наняли отряд такой дорогой, не ради войны с ненавидимыми ими светопольцами и новодальцами – за дерево отшатнулся, не прикасаясь к раненной сильно руке, будто забыв.

Нет, он…

«Кто-то ещё остался из её врагов, Лес?..»

Серым, прозрачным всё стало на миг. Полупрозрачные стали вдруг кусты, деревья, травинки. И ярким, кровавым, бордовым пятном высветились, вонью на нас дыхнули трое воинов, поодаль притихших. Нет, тринадцать ещё в стороне. Где-то шесть отрядов, окруживших эту местность. И кому надо было так нахамить?!

Эльф незнакомый, поморщившись, слой магический рванул… у своего горла.

«Прости меня, Лес. И помоги этим же их остановить!»

Несколько мгновений ничего не происходило. Всё такое же сероватое, полупрозрачное. Нет, он поморщился, полузадушенный… что это за магия, не пойму! Но как будто бы точно эльфийская?..

И упали, за шею некоторые ухватившись, или будто подкошенные ударом меча в спину и в грудь, имеющиеся все бордово-кровавые силуэты. Хрипло дыша, эльф, защищавший тайно её, руками взмахнул, будто теряя опору. Нет, сам слой свой второй выпивший почти дочиста. Или… испепеливший?..

Но он защищал её, давно, и как я не мог.

«Он ей друг или враг, Лес? Сам её хочет добить или просто… влюблён? Друг или он ей кто?..»

Он растерянно, подслушав вдруг, повернулся ко мне. Силуэт на миг стал зелёным и почти не просвечивающим. Приятно зелёным. Лес его обозначил как «свой». Нет, он, покачнувшись, на колени вдруг рухнул. Эдак подохнуть можно, слой собственный так подпалив, да ещё и магический! Тем более, заставив так вывернуться в непривычном порядке Лес! Лес же ж отомстит!

Я его за руку успел подхватить, поделившись отчасти своею силою. С эльфийского по крови слоя, третьего.

Девушка, вздрогнув, к нам на лёгкий шум развернулась.

Я успел нас переместить, немного в сторону.

Но он… меня оттолкнув, переместился к ней.

«Лес, я потом за всё отплачу, за всю твою боль и, если захочешь – за их!»

Удар тонких пальцев, в крови. Не калечить. Кажется, как-то так ударяли в Жёлтом краю, чтобы потерял сознание противник. Чтобы его ненадолго из боя вывести. И, шатаясь, на руки девицу он подхватил.

– Думаешь, память плохая? И не заметит, где очнулась? – возникаю возле.

– Заткнись, – произнёс остроухий едва слышно.

«Лес, где тут есть, в стороне от всех её врагов, место похожее по растительности?..»

И между слоёв пространства скользнул, растаял будто.

Столько попортить вокруг в пространстве, столько здесь перебить и покалечить людей и столько… помощи дружелюбной от местного Леса?..

Я прихватил обломок с её любимым копьём, обломок, где был ей привычный нож, и попросил Лес меня вывести за ним. Мы столько магии использовали эльфийской, что лучше уж притворяться мне полукровкой с их стороны. Тем более… а что за отношения у них? Мог бы и о засаде предупредить, чтобы не сувалась, куда не следует! Хотя… голова у неё бедовая. И характер дурной. Эдак легко нажить толпу врагов.

Опаньки, а место второе и вправду на то похожее!

«Ну, ты и удружил, Лес!»

Эльф молодой, девушку уже уложивший бережно, у ручья и на мягкую поросль травы, обернулся на мой внутренний голос и разговор с Лесом.

– Я, кстати, Нэл, – вдруг протянул он мне руку. – Она пока немножко поспит.

– Не совсем, – осклабился. – Точки, что знают только в Жёлтом краю да там только их нажимать учат. Это не сон.

Он посмотрел на обломок копья её, что я принёс. Я осторожно положил её любимое оружие чуть в стороне.

– Ты тоже восхищён смелостью Светланы?

– Скорее, степенью её дури. Столько метателей из алхимиков, арбалетчики, несколько обученных воинов, притворившихся обычными мародёрами… это ж как постараться-то надо было?

– Она не щадит ни себя, ни их.

– А ты-то кстати причём?

– Жизнь спасла, – он широко улыбнулся, нет, смутился, – и врезала по башке. И ушла.

– Не любит, когда к ней пристают, – ухмыльнулся.

– Я просто… – щёки покраснели и остроухие уши. – Я просто хотел предложить ей стать моею невестою.

– Ну, ты и втрескался! – панибратски похлопал его по плечу. – Я не знаю, мне поздравлять тебя али тебе сочувствовать?

– Сам-то!.. – усмешка.

– Да я её первый день увидел!

– Но, всё-таки, спасибо тебе, Акар, – он сжал вдруг моё плечо.

Это… не полукровка. Он меня где-то видел в Эльфийском лесу. Но не язвил. А вот я его… почему-то не видел.

– Я – Нэл из семьи Танцующего снега, – немного смущённо представился он.

Имени рода не назвал. Странно, остроухие любят красивости о роду своём перечислять.

– Э-э-э…

– Из семьи названных мятежниками, но не выпивших из Чёрной чаши и не ставших Забытыми, – вконец смутился он, видя мою растерянность.

– Я… это… я не очень люблю сплетни все запоминать, извини. Не помню я таких.

– И не нужно, – внезапная улыбка.

Он, тяжело вздохнув, присел чуть в стороне от неё. Так, чтобы не видела, очнувшись. Я присел возле. Сидели мы с час или поболее. Я, не выдержав, кувшин вина из тайника переместил, отпил и предложил ему. Как-то… не по-обычному было. Впервые вот так, спокойно и долго возле кого-то из чистокровных остроухих сидел, так кичившихся обычно своею чистотой крови и изящными умениями. И мне не трепали нервы, не смотрели сверху вниз. Хотя… с жившими в приграничье и у Снежных гор эльфами я тоже как-то не общался. Они жили совсем в стороне, на расстоянии заметном друг от друга ютились выжившими семьями. Они не ходили в напыщенный центр леса, не виднелись на праздниках и не спешили блистать или поразить других какими-либо умениями. Их… как будто бы не было. Как и некоторых, допущенных в Эльфийский лес, но с гордостью и душою отбитых полукровок.