Кристанран застыл от ужаса. Он мог понять, что мальчик из школы смеётся над его близкой дружбой со сводным братом. Но не понимал, за что тот натравил своих кианинов бить его брата? Разве Кри Та Ран сделал Сандиасу что-то дурное?! Разве Кристанран чем-то задел когда-то Сандиаса?! Да они всего около недели знакомы! И ещё больше отравляло душу человека осознание, что он не успел вмешаться, что он не сумел своего брата защитить. Что Кристанран только стоял и смотрел, как его брата пытаются искалечить.

Но Кри Та Ран ловко оборонялся. Его ни один из противников даже не сумел коснуться. Разве что случайно задел ногой концы его волос, собранные на затылке. Как у названного брата.

А через несколько мгновений – несчастный Кристанран не успел вмешаться – один из хианриа Сандиаса поймал Кри Та Рана за прядь волос. Кианин дёрнулся. Натянулись волосы. Он поморщился, запоздало. Но он был пойман.

А подросток и его кианины застыли, с интересом наблюдая за своей жертвой. Как за каким-то существом в лаборатории. Сочувствия у Сандиаса заметно не было.

Кристанран смотрел на них в ужасе. И жалел, что драться не учился. Да и его тело… его слабое тело начинало задыхаться.

Сандиас кивнул третьему кианину. Тот рванулся к человеку и схватил его, сдавливая шею своим локтём, крепко прижимая к себе. Кристанран побледнел. Начал хватать ртом воздух. Нет, его не душили. Но для только начавшего оправляться тела, для недавно раненной души, и сильно, потрясений оказалось даже слишком. Ещё и после того, как он снова сел в железную птицу… после всего…

Кри Та Ран резко присел – и вынырнул из-под ног у соперников. Но, впрочем, хватка того кианина на его волосах была жёсткой.

– К-кри! – отчаянно выдохнул человек.

Кажется, его аини уже становилось дурно. Аини был в опасности. Ещё не успевший полностью прийти в себя после той страшной аварии.

Хианриа сжал правую руку в кулак, разжал. Ногти на его пальцах удлинились, заострились… и вдруг превратились в пять металлических лезвий! Он срубил часть своих волос, вырываясь.

А чужой кианин ещё крепче сжал шею его аини. Тот отчаянно дёрнулся. Бледнеющий, с круглыми от ужаса глазами.

– Дёрнешься – и он пострадать может, – усмехнулся Сандиас, смотря на Кри Та Рана.

Но тот…

Это было быстрое, неуловимое движение. Быстрые движения двух кианинов, рвущихся к подростку, и защищающего его. Блеск и едва уловимые росчерки металлических когтей-ножей.

Кристанран обвис в руках державшего его.

А те двое продолжали драться, молниеносно двигаясь друг перед другом, да замахиваясь друг на друга настоящими ножами.

А потом вдруг Кри Та Ран мощным пинком ноги отшвырнул нападавшего и ступил за спину к Сандиасу, обнимая его за плечи левой рукой и прижимая к его горлу когти-ножи с правой.

– Ты перешёл границы, Сандиас, – сердито сказал мальчик-кианин. – Мы с братом не давали тебе повода нападать на нас. Тем более, что твои действия можно назвать попыткой убить моего брата.

– Это ты перешёл границы, подойдя ко мне с оружием, – Сандиас усмехнулся. – Мой кианин твоему аини оружием не угрожал, – и прищёлкнул пальцами правой руки.

Яркий голубой луч вырвался из-за обломка скалы. Вскрикнул отчаянно Кристанран.

Кри Та Ран, получивший удар в спину, дёрнулся, выпуская человека. Того сразу же подхватили и оттащили в сторону два свободных кианина. А четвёртый, тот, непохожий на троих, выступил из-за скалы. В его руке лежал цилиндрический, матовый, голубой кристалл, внутри которого вились металлические узоры. Хартанир. Настоящий хартанир, который не доверили бы не достигшему совершеннолетия. И вообще бы мирному жителю не доверили.

Кри Та Ран согнулся от боли. Одежда у него на спине кровью не пропитывалась, так что кровавые струи стекали из ровной трещины на ней и из-под неё, не стянутой сегодня поясом.

Его названный брат застыл от ужаса.

Человек не выдержит этой раны. Луч хартанира рассёк его плоть, пробил лопатку или даже перебил позвоночник.

Кри Та ран упал на колени, упираясь дрожащими руками в горный склон, поросший мхом, хватая ртом воздух.

Для человека эта рана могла стать смертельной. Если сразу не спасти.

«Он сейчас упадёт! А меня не отпускают! Я не смогу к нему подойти! – отчаянно подумал Кристанран. – Почему же я такой слабый?! Такой беспомощный?!»

Брат дёрнулся. Пошатнулся. Каменная поверхность вокруг него уже залита была кровью. Он с трудом удерживался, сидя на коленях, в луже собственной крови. Которая всё разрасталась, разрасталась…

Кристанран отчаянно заорал. Громко. Долго.

Мир перед его хианриа смазался. Но этот испуганный, полный боли вопль он ещё различал. И решил, что его названного брата сейчас бьют.

Человек бы уже лежал в луже собственной крови.

Но Кри Та Ран поднялся. Ноги его несколько мгновений дрожали, но потом прекратили. Он выпрямился, не обращая внимания ни на кровь, почти покинувшую его тело, ни на резанную рану. Прищурился. И, издав пугающий вопль – его аини от неожиданности замолчал, а хианриа решил, что он уже без сознания – и рванулся вперёд.

Двое чужих кианина бросились вперёд, заслоняя Сандиаса.

И их быстрые движения уже сложно было различить обычному человеческому взгляду. Разве что тот, четвёртый кианин, в засаде, прищурился, прицеливаясь…

Сердце у Кристанрана остановилось. Забилось не сразу.

Долгий, жуткий миг тишины.

Подпрыгнул, выгибаясь, делая кувырок назад, Кри Та Ран. Кровавый веер прошёл за ним по воздуху. Росчерки тонких лезвий, сорвавшиеся с его ногтей. Голова чужого кианина падает в сторону, забрызгивая скалу кровью, искусственной, но так похожей на настоящую, человеческую… тело его дёргается… падает… и обезглавленное тело вдруг ползёт… туда, куда примерно по звуку укатилась срезанная голова.

Кри Та Ран спокойно приземляется, меняет позу, чуть задерживается, сидя на четвереньках, вдруг яростно бросается вперёд. Блеск лезвий, в которые превратились ногти на обоих его руках. Росчерки когтей-лезвий его противника. И несколько кровавых вееров. Два кианина Сандиаса падают, разрезанные на части. Кровь… несколько огромных луж крови… и вид внутренних органов, местами отрезанных вместе с остальным телом… жуткий вид человеческих внутренностей… человеческих…

Разве что кое-где в крови и на ранах едва заметно блестят металлические капли обнаженных имплантатов. И обрезки человеческих тел явно не будут ползать, подтягиваясь друг к другу! Не будут мёртвые шарить вокруг, в поисках отрубленных конечностей и выпавших органов!

Гадкое, отвратительное, жуткое зрелище! Военные бы может ещё вынесли, но Кристанран на войне никогда не был. Глаза мальчишки закатились. Он повис.

– Ты! – Сандиас яростно взмахнул кулаком, смотря на чужого кианина. – Ты… моих кианинов…

– Он мёртв! – переорал его последний уцелевший кианин.

Кри Та Ран и Сандиас невольно повернулись на громкий звук.

– У него остановилось сердце, – спокойно объяснил чужой кианин, выпуская неподвижное тело Кристанрана. То упало к его ногам.

Кри Та Ран зарычал.

В следующий миг последнего из чужих кианинов отшвырнуло назад, порезанного на куски. А хианриа опустился рядом с неподвижным аини, руку ему на грудь положил. Сердце человеческого мальчишки не билось. Виновник этой стычки дёрнулся было в сторону. И перед носом у него промелькнуло пущенное тонкое лезвие.

– Мой отец – глава совета! – завопил Сандиас, разворачиваясь. – Он уничтожит всю вашу семью!

– Я не тронул тебя, – холодно ответил чужой кианин. – На твоём теле нет ни одного повреждения. А у Кристанрана остановилось сердце. Я уже отпечатал голограмму его тела и данные о его состоянии – и послал его родственникам.

– Мой отец… – начал было упрямый подросток.

– И в Совет я копию послал, – ухмылка появилась на губах Кри Та Рана, хотя вроде в этой ситуации, где его раскрыли, а свидетелей больше не было, можно бы и обойтись.

– Ты! Ты! – Сандиаса трясло, то ли от злости, то ли от ужаса.

Но слишком медленно собирали свои разрезанные тела его кианины. А этот, чужой, был ещё цел. Он мог бы напасть.

Кри Та Ран осторожным движением надрезал шею своего аини, над большой артерией, потом укусил до крови свою нижнюю губу. Прикоснулся окровавленной губой к порезанной шее. Скорее, чтобы меньше крови у человека успело вытечь. Крови в теле кианина почти не осталось, а имплантаты новую ещё не создали. Впрочем, часть его имплантатов уже перешла в кровь аини, сканируя его состояние и устремляясь к сердцу, чтобы запустить его вперёд, чтобы заставить биться.

«Так, запустить ещё одного, чтобы сразу зарастил кожу и восстановил повреждённый сосуд…»

Кри Та Ран встал, спокойно, как будто бы всё ещё был цел. Быстро огляделся, повернувшись кругом.

– Голограмму окружающей обстановки я тоже отправил. Всем.

Сандиас задрожал. Он не понимал, кто эти «всем», но понимал, что чем больше людей узнают, тем больше вероятность возникновения неприятностей у его отца. А нрав у отца был суровый и, случалось пару раз, что он уже руку на сына поднимал. Раз потому, что тот не вовремя подошёл поговорить. Раз за дело. Но бил отец беспощадно и больно. И страшно обидно внутри было после его наказания. Тело-то домашние и рабочие роботы быстро подлатали, но боль в душе они стереть не смогли, боль у мальчишки осталась.

Дёрнулся Кристанран. Кианин присел рядом, снова ладонью коснулся худой груди. Отметил, улыбнувшись:

– Сердце снова бьётся.

И зачинщик кровавой бойни облегченно выдохнул. Одно дело попортить чужих кианинов – если совсем в хлам, то можно ж и новых подарить. Но убить настоящего человека, ещё и ребёнка – это преступление. А преступления карались. Впрочем, если эта малявка выживет, то папа может скандал замять. Эдак легче замять, когда этот трус живой. Даже если он и провалялся несколько минут мёртвый, с остановившимся сердцем. Его душа не успела покинуть тело, не успела оторваться от него – и ладно. Пока душа и тело вместе – всё ещё как-то восстановимо.

Хотя почему душа иногда ещё держится изувеченного тела, а иногда уходит от целого или сносно сохранившегося – тайна. Нет, просто оплошность учёных. Ведь глупо же допускать, что Дикая Природа сильнее ума людей и достижений их науки? Глупо считать, как создания некоторых глупых иных цивилизаций, что природа – это не сложное творение долгой эволюции, а разумное существо, которое ещё и осознанно что-то от людей прячет!

Сообщить о нападении и угрозе жизни человеческого мальчика – действие логичное. Шантажировать зачинщика драки, едва не стоившей его аини жизни – тоже логично. Вроде бы всё. Пока всё.

Но Кри Та Ран мрачно двинулся к Сандиасу.

Тот напрягся, но не сбежал. Ведь отцу уже донесли. Отец наверняка уже в дороге. А этот кианин… ха, вывел же обманщика на чистую воду! Этот кианин не посмеет его самого убить, потому что он – человек, ребёнок, да ещё и сын главы Совета их планеты.

«Поугрожает, поугрожает – и отстанет. Иначе родственничкам Кристанрана будет гадко жить в дальнейшем, – подросток ухмыльнулся. – Да и у папы должны быть связи везде. Папа у меня практичный»

Но кианин вдруг размахнулся. От мощной затрещины Сандиаса отбросило и ощутимо приложило об землю.

– Ты… – проорал он, подскакивая.

И застыл, увидев безумный, полный ненависти взгляд чужого хианриа.

«Разве… кианины умеют играть настолько убедительно?..» – потрясённо подумал избалованный отпрыск человеческой семьи.

– Если он умрёт насовсем – я тебя убью! – пообещал Кри Та Ран, прежде чем бросился обратно к своему аини.

И это тоже… было как-то слишком по-человечески.

«Разве что… – глаза у сына учёного потрясённо расширились от внезапной догадки. – Китрит 66-1?!»