Глава 13

Странно утром было проснуться, ощущая на своей талии чью-то руку. Обнаружить вдруг, что это мужская рука. На моей голой талии. Упс. Голом остальном. Хотя бёдра и ноги скрывало одеяло. И… и его тело.

Странно было увидеть, проснувшись, в своей постели незнакомого человека. Мало знакомого. Да ещё так странно улыбавшегося, смотря на меня. Улыбается… он улыбается! Издевается?!

Ки Ра потянулся ко мне, ласково целуя. Возмущение куда-то выветрилось. Целоваться было прекрасно. Как и ощущать руки, обнимающие меня. Только… ой! Мы же совсем голые!

Но он быстро отстранился, заметив моё смущение. При дневном свете моё лицо и мои эмоции было видно. И вообще… мы рядом… он в моей постели! Мы… ох, что-то у нас этой ночью было.

– Прости, – на этот раз парень меня понял, – я не удержаться.

И вынырнул из-под одеяла, поднимать с пола свою одежду. Ох, совсем голый!

– Прости, – повторил незваный гость, застегнув молнию на штанах. – Я… этооо…

– Забудь! – проворчала я.

– Хорошо, – сказал он после заминки.

Кровать обошёл, поднимая с тумбочки свои блокнот и карандаши. С ними потянулся за рюкзаком. Спокойно молнию застегнул. Хотя и вроде взгляд у него был мрачный. Но он избегал смотреть на меня. Одежда на нём была мокрая, его. Забыл постирать и повесить в ванной. Или шумом машинки стиральной никого будить не хотел. Всё-таки заботился обо мне и моей родне. И ещё вчера он меня защитил! И Леру. И… и так спокойно спиной ко мне повернулся и к двери пошёл. Будто уходил насовсем. Будто ему привычно было так сразу уходить. Или он уже научился уходить спокойно, когда его отталкивали.

– Ки Ра… – смущённо позвала я.

Он резко обернулся, внимательно смотря на меня.

– Ты это… – замялась.

Впервые в такой ситуации. Блин, и не знаю чего сказать. Что-то у нас было ночью. И… и он мой первый парень. Хотя и всё случилось внезапно. И… блин, что ему сказать?..

Он снова стоял на расстоянии от меня. Да, впрочем, парню и привычно было держаться в стороне, в одиночку. Только…

Смущённо лицо растёрла, на несколько секунд глаза и взгляд свой пряча. Но он с места не сдвинулся: ждал, что ещё скажу.

Потеребив край одеяла, тихо сказала:

– Ты это… ты – мой друг…

– Как хочешь, – серьёзно сказал Ки Ра.

Робко посмотрела на него. Спокойный. Согласный на этом всё закончить. Если я так хочу. Или… или я ему не понравилась совсем?.. Я же ничего не умею. Да и… он… он сказал, что хотел другую девушку.

Сердце мучительно сжалось. Он не меня хотел. Он хотел быть с другой. Наверное, она лучше, меня. Эх… а это был мой первый раз!

Невольно посмотрела на его руки, сжимавшие рюкзак. Сжимавшие так сильно, что костяшки побелели сквозь натянувшуюся кожу.

Невольно вспомнила его прикосновения. Нежные… сладкие… руки, которые гладили меня везде… и мне это почему-то нравилось…

Мой первый парень подошёл ко мне, рюкзак отшвырнув. Я застыла. Одеяло сползло мне на ноги. Я смущённо его подхватила и натянула до подбородка.

– Я всё видел, – тихо сказал Ки Ра, как-то странно усмехнувшись.

Пока застыла, сжимая и разжимая кулаки, он осторожно обнял моё лицо и в губы поцеловал. Нежно. Одеяло опять уползло, меня обнажая. Но от этого прикосновения губ я опять ушла в какое-то блаженное забытьё.

– Ты красивая женщина, – сказал мой первый мужчина и поцеловал меня уже в лоб. – Мне всё понравиться.

И пошёл за своим рюкзаком. Подхватил, накинул, спокойно пошёл к дверям. Я его обломала. Сразу. А он мне комплимент сказал. Беззлобно. Чтоб не считала себя плохой. Всё-таки, он добрый.

Он за ручку двери уже взялся.

И я всё же тихо сказала, боясь, что он уйдёт сейчас и уйдёт насовсем:

– Спасибо. Мне понравилось.

Ки Ра обернулся, улыбнувшись мне. Как-то иначе, чем обычно. Тепло. И махнул рукою, прощаясь. Верно, я же сама его прогнала. Но, впрочем, надо бы одеться.

Дверь медленно и тихо закрылась за ним, а я кинулась к моей одежде. Штаны домашние на подушке, футболка и вовсе оказалась под кроватью.

Когда я выскочила в прихожую, лохматая, смущённая и тяжело дышавшая, его уже в квартире не было.

Раннее утро. Ещё недавно начался рассвет. В форточки на кухне, забытые закрыть отцом, лез холодный-холодный воздух. Холод уже заполнил коридор. Но сердце билось так быстро-быстро. И щёки, кажется, горели. Ох, до чего же холодно! Надо закрыть форточки!

Кинулась на кухню. Но рука моя до форточки не дотянулась. Взгляд соскользнул вниз, на деревья. На дорогу, идущую сбоку от дома. Там, где среди ещё тускло горевших фонарей шёл… да, он шёл там. И… улыбаясь… вполне счастливо улыбаясь.

Сердце у меня быстро-быстро забилось.

Ки Ра вдруг остановился. Поднял голову и посмотрел выше. Увидел моё лицо в окне. Наши взгляды встретились. Он улыбнулся мне. Я улыбнулась ему. Он ушёл. Так странно всё случилось. Так всё закончилось.

Хлопнула дверь комнаты родителей. Или бабушки с дедушкой.

Я торопливо метнулась в ванную, своё лицо от них прятать. Форточки так и остались не закрытыми.

Почему-то стеснялась им показаться. А вдруг они поймут?.. Да, нет, могли и заподозрить что-то.

Да и холодная вода бодрит мысли. Должна взбодрить мой мозг лучше морозного воздуха. Только почему-то холодная вода будила воспоминания. О первых поцелуях. О первых ласках… нежных и сладких… о руках нелюбимого, ласкающих моё тело… Но… ласки нелюбимого тоже могут быть сладкими?.. Или… всё же… Всё же?..

– Саша! – крикнула мама у двери вдруг, нарушив моё хрупкое уединение в объятиях воспоминаний.

– Ась? – робко отозвалась я, чуть погодя.

Она всё поняла?..

– У тебя мобильник звонит. Долго уже.

– При… – начала я, но вспомнила о смятом одеяле и почти сползшей на пол мятой простыне. И… там, наверное, и кровь моя. Первая. И торопливо сказала: – Приду сама! Счас, домоюсь!

– Как скажешь, – почему-то согласилась она.

И я постаралась поскорее ополоснуть голову. Голову, которая всё ещё плохо соображала. И быстро вытиралась, небрежно. И полумокрая убежала в комнату. Мама, к счастью, возилась на кухне.

– Он ушёл? – только спросила она.

– Да, – ответила я уже из коридора, радуясь, что надо бежать в другую сторону от неё. А потом я чего-то совру.

Даа, в комнате на диване был страшный бардак. И… и пятна крови на простыне и одеяле. И… и мобильник трещал с секретера. Блин, кто в такую рань?

На экране высветилось это имя, так внезапно вторгшееся в мою жизнь.

Дрожащими руками мобильник взяла, нажала приём.

– Выйди, – волнуясь, сказал парень. – Выйди сейчас. Поговорить надо.

И отключился сразу.

Дрожащими руками выхватила первую попавшуюся кофту, старые штаны. Брюки. А, плевать. Он просил скорее. Ох, лифчик забыла. И футболку. И, уже бросаясь к двери, уже схватившись за ручку, вспомнила, что забыла одеть носки. Высушить волосы. И постель. Ох, постель!

Дрожащими руками застелила всё. Одеяло сверху, всё заботливо пригладила, краснея от смущенья. Или мама додумается заглянуть под одеяло?.. Блин, я же уйду, но дверь снаружи запереть не могу. Эх… ну… ну, если она полезет проверять, то, надеюсь, ничего потом не скажет мне?.. Иначе я умру, поняв, что она всё поняла! Но, впрочем, он ждёт!

– Саша, куртку! – прокричала мама, когда я уже сбегала по лестнице. – Ты забыла куртку!

Но я не хотела возвращаться и видеть её лицо. Не сейчас. Вроде всё нормально. Всё как у всех. У всех рано или поздно это происходит, но… почему же я смущаюсь?..

Ки Ра поджидал меня за боком другого дома, так, что из парадной моего его было не заметить. И, увидев меня, повернулся и медленно пошёл дальше, за соседний дом заходя. И я робко пошла за ним. Зайдя за другой дом, кореец остановился. Обернулся. И я остановилась. Он вернулся ко мне и, осторожно за руку взяв, утащил за деревья. Это было странное ощущение, когда наши пальцы сплелись, и сердце напугано бьётся. Бьётся быстро-быстро. И дыхание перехватывает. Как и ночью, когда он ласкал меня.

Но он быстро остановился, руку мою отпустил. Повернулся ко мне.

– Голова мокрый, – укоризненно сказал мой парень, посмотрев на мои мокрые волосы. – Заболеешь.

– Ничего, – сказала я, смущённо теребя волосы. Хотя утро было морозное. Да ещё и с мокрой головой.

Ки Ра расстегнул рюкзак. Дал мне банку с минеральной, не открытую. Растерянно приняла. Он достал пачку таблеток. Достал одну, протянул мне.

– Это… это что?..

– Я не хочу, чтобы у меня был ребёнок, – сказал мой первый мужчина серьёзно.

И от этих слов мне почему-то стало страшно неприятно. Он же… он же сказал, что ему понравилось со мной! Он был такой нежный ночью! Такой… но… он не хочет, чтобы нас связывало что-то большее?

– Съешь, – требовательно сказал кореец, – я надеяться, что ещё не поздно. Хотя несколько час прошло.

И с запозданием поняла, что он мне даёт: противозачаточные таблетки.

– Съешь, – повторил парень, поднимая мою свободную руку и вкладывая в неё таблетку. Пачку всю запихнул в мой карман. – И ешь до. Там инструкция.

Шумно выдохнув, отвернулся. Сказал, зябко растирая плечи:

– Я больной. Я не хочу, чтобы мой ребёнок был больной.

– Но…

Ки Ра мрачно взглянул на меня: