ТРИДЦАТЬ ТРИ ПОКЛОНА

Жил на свете маленький худосочный мальчик по прозвищу «Тридцать три поклона», мечтавший стать великим человеком. Он ходил в школу, а в свободное время помогал маме по хозяйству: колол во дворе дрова, приносил воду из колодца, так как они жили в деревне, ухаживал за младшими сестрой и братом, ходил на базар, располагавшийся под навесом в открытом поле. Везде ему приходилось кланяться, поэтому он сам выбрал себе такое прозвище, а люди согласились называть его таким оригинальным именем. Всегда, когда он проходил по рынку мимо продавцов газет, молоком, рыбой, мясом, фруктами и овощами, они с радостью окликали его:

– Привет, тридцать три поклона.

– Здравствуйте, – с уважением отвечал он, снимая свою беретку.

Вот так он продолжал жить, помогая своей семье во всем. После школы, повзрослев, он пошел учиться дальше. Уехал в большой город, поступил в университет, стал посещать лекции, практические занятия и семинары. Ему приходилось много самостоятельно заниматься в библиотеке после спортивной секции, так как он еще ко всему был отличным боксером. Но так сложилось, что друзья тоже называли его этим же прозвищем, потому что он постоянно подходил к столу профессора, кланяясь, или задавал интересные вопросы в конце лекции со словами благодарности за услышанные, новые для него, научные данные, важную информацию, увлекательные сведения. Хотя, на самом деле, его звали простым именем Слава.

Окончив университет, Слава стал журналистом. Также ему приходилось ездить по городам и весям, писать репортажи для новостей, брать интервью у строителей, инженеров, врачей, артистов, режиссеров, моряков и всех, кто круглосуточно стоял на посту. Он скитался по дальним странам и заповедным уголкам, куда не ступала нога человека, отбивая тридцать три поклона в труднодоступных местах. С ним на телевидении работала диктором девушка Марианна.

Они подружились и стали настоящими ответственными помощниками всего коллектива журналистов новостного канала, корректоров, операторов, дикторов и главного редактора, который периодически говорил им, встречаясь утром на обсуждении вечерних выпусков:

– Надеюсь на все ваши тридцать три поклона. Пусть люди знают, сколько надо вложить труда в любое начатое дело.

– Мы не подведем, – отвечали они смеясь. – Расскажем обо всем, что знаем. Сумеем донести приветы от трудовых людей из разных стран до каждого читателя и зрителя, кто еще не успел побывать там.

– С вами у нас работа сладится, – серьезно подбадривал их руководитель крупной печатной и телевизионной корпорации по массовым коммуникациям, которая находилась в небоскребе из стекла и бетона. Наконец у Славы после тридцати трех командировок, где ему тоже приходилось неоднократно встречаться с директорами предприятий, сельхозпроизводителями, фермерами, появилась квартира для красивой невесты – Марианны. Это событие так его обрадовало, что они пригласили тридцать гостей на свадьбу, и троих музыкантов, чтобы веселили народ. Со всеми он здоровался за руку, кивал головой, а невеста в ответ шутила:

– Мы теперь с женихом будем танцевать, вместе кланяясь каждому гостю и музыкантам за преподнесенные подарки. Пусть посмотрят, как мы здорово умеем это делать.

– Все знают, что поклоны вы отбивать умеете, – восхищались гости новобрачными, даря тридцать три разных букета экзотических и скромных цветов – лаванды, розы, гладиолуса, иланг-иланг, орхидеи, магнолии, источавших благоухание, приводя в восторг Марианну.

– Расскажем в твиттере о нашем бракосочетании всем трудящимся людям, кто нас знает, у кого растут маленькие дети, – отвечал Слава, раскланиваясь, также как он делал это в далеком детстве.

Вскоре у молодоженов тоже родились дети: сын и дочка. Они были похожи на своих родителей как две капли воды, а те постоянно следили за малышами, отбивая тридцать три поклона, помогая малюткам расти, крепнуть, стать такими же умными, внимательными, трудолюбивыми и заботливыми, как они сами.

ВЫБОР НЕВЕСТЫ
Фантастическая история

Морской моллюск плавал в воображении принцессы, когда она проснулась от внезапного грохота и шума от столкновения двух или трех средств передвижения, несущихся по гаревому полигону. Она нехотя открыла глаза, посмотрела на календарь и механический часовой механизм в виде избушки, действующий на батарейках. К своему ужасу тут же обнаружила, что надела спортивный костюм наизнанку, но не стала переодеваться и выглянула из окна, откуда неслись зловещие скрежет и удары, надеясь, что она плывет в невесомости. Но никакого моллюска, ни морских глубин рядом не оказалось, лишь гулкие звуки, доносящиеся с автострады. Там шла непрекращающаяся череда автомобилей, двигавшихся в одном направлении – в сторону аэродрома, где в ангарах стояли устарелые, военные, сверхзвуковые лайнеры с полудюжиной боеприпасов для стратегических целей.

– Неужели я проспала репетицию, – воскликнула она, быстро одеваясь, подбегая к двери. – Какая бездарность!

На столе у нее в комнате стоял букет искусственных цветов тоже на батарейках, где вокруг летали экзотические, электронные бабочки, образуя ауру, расширяя цветовое пространство до неузнаваемости.

«Сколько можно себе говорить, чтобы меньше смотрела ужастики, а то совсем выйду из строя и не смогу спеть ни одну партию в новом, оперном репертуаре, назначенным главным режиссером», – думала она за пять минут до начала прослушивания, направляясь к своему пресловутому электромобилю фирмы Судзуки, подаренного ей недавно отцом в честь двадцатилетия. С ним она виделась только на работе.

– Будь крайне осторожна. Не оставляй свой транспорт без присмотра, – в тот же день предупредил он жестко на репетиции.

– Неужели что-то может случиться? – удивилась она с наивностью годовалого младенца.

– Средство от угона уже зарекомендовало себя, но могут поднять в воздух вертолетом. Тогда ни за что не догонишь, – пошутил он.

– Постараюсь, – успокоила она щедрого «папашу».

Стоянка автомобилей находилась рядом с крупным супермаркетом. У принцессы никогда не было проблем с покупкой субпродуктов для студенческих вечеринок и поездок на шашлыки в лесной, близлежащий, пригородный массив, чтобы подышать чистым воздухом, без газовых испарений и полюбоваться остатками зеленых насаждений, выращенных с огромными затратами в закрытых помещениях, пересаживаемых садовниками обратно в кадки в зимний период. Въезд туда был платный.

Там в ажурной, металлической беседке можно было расположиться и полюбоваться красотами пейзажа, движением лодок по речной глади или заказать, напоминающее по вкусу карбонат натрия, «шампанское» в буфете наравне со всеми теми отдыхающими, кто заранее приехали туда, чтобы насладиться приятным, летним ветерком, ярко-зелеными, красочными видами окружающего, натурного пленера. Однако художников и фотографов ждать не нужно было. Они постоянно подходили, предлагая свои услуги за небольшие гонорары, чтобы портреты, выполненные маслом, и снимки девушек в купальниках на пляже фигурировали во всех популярных зарубежных журналах, включая Австралию и Океанию.

«Буду пробиваться через пробку. Как жаль, что крылья есть только у птиц, стрекоз и бабочек», – с нарастающей злостью, ударяя правой рукой по рулю, соображала она, сопровождая свои мысли веселым напевом из оперетты Кальмана «Принцесса цирка».

«Наконец-то нашли подходящую кандидатуру для любителей музыкальных шедевров. Возможно мои способности докажут всем о непреклонном стремлении девушки к своей мечте – найти достойного жениха. Сколько у нас в труппе есть приличных людей, но все они заняты своими проблемами», – Регина отчетливо представляла своих талантливых сотрудников. «Надо плюнуть на обстоятельства», – внезапно решила она. «На несколько часов окунуться на космическом корабле в просторы вселенной, заняться фантасмагорией, мирозданием или просто задраить люки и отплыть далеко на восток, в Тихий океан». Пробка на дороге, которая вела на аэродром, где проходили учения астронавтов на летательных, многоярусных тренажерах в форме перевернутых, пластиковых, столовых тарелок, постепенно рассосалась.

У Регины был знакомый парень – Габриель – из команды военных десантников: высокий брюнет в обтягивающих, спортивных, фирменных брюках. Он дожидался ее всегда рядом со световой рамкой с детектором в руках, проверяя наличии оружия в багажнике. Он напоминал ей что-то среднее между бывшим морским пехотинцем и Аватаром из старинной, одноименной версии фильма режиссера Кэмерона, затратившего на съемки фильма десятки лет и миллионы долларов, но не оправдавшего ожидания зрителей.

Они случайно познакомились зимой, когда она поздно возвращалась с репетиции. Габриель помог ей перезарядить аккумулятор, так как рядом с аэродромом машина у нее всегда разряжалась из-за сильного мороза и альфа излучений от нескольких радаров, которые следили за взлетом и посадкой летающих тренажеров. Ее компактный электромобиль работал исключительно на электрической батарее, поэтому Габриелю не представляло большого труда разобраться в строении двигателя и довезти Регину до дома, по дороге рассказывая о своих космических буднях, постоянных взлетах, риске столкнуться со своим коллегой по работе в открытом пространстве и взорваться.

Вокруг нее никакого транспорта не было, кроме старинных «телег» – так она называла автомобили, работающие на бензине, давно списанные в утиль, но бывшие в употреблении у очень богатых бизнесменов, которые не экономили на энергоресурсах, а покупали топливо где-то у дельцов из вновь разработанных скважин заграницей. Осматривая в обзорное зеркало заднего вида, кто следовал за ней, она с радостью обнаружила, что бояться нечего, никто не пытался перегнать. Чтобы попасть в место нахождения первого и последнего в городе театра, она стремительно долетела на максимальной скорости до поста, где стоял дежурный.

– Нужно срочно проверить твой электромобиль, – заявил Габриель лаконично, строго хмурясь при мысли, что придется покинуть пост.

– Боишься, я погибну? – спросила Регина на этот раз.

Она тайно заискивала перед ответственным сотрудником, кто находился в непосредственной близости от нее.

– Такие случаи периодически происходили у нас на аэродроме, – соблюдая дистанцию, сказал небрежно Габриель, дежуривший в тот день.

– Надеюсь, что ты спасешь человечество и меня от надвигающейся опасности или всемирной катастрофы, – сказала она, находясь под впечатлением от увиденной утром аварии, когда на асфальт выкладывали тела, погибших по неосторожности, трех пассажиров из обновленной модели малолитражного седана.

«Наверно мне все это приснилось», – отбрасывая тягостные мысли, подумала она, глядя куда-то вдаль.

– Несомненно.

– Тогда моя машина в твоем распоряжении, – Регина предложила проводить ее до места, где располагался театральный район города.

– Сейчас позвоню своему коллеге – дежурному проверяющему. Пусть пришлет робота для фиксации радиоизлучений радара. Тогда мы сможем пересечь световую рамку, а я довезу тебя туда, куда ты скажешь.

Он нажал на кнопку стоящего рядом робота-дублера, чтобы клоны привезли новую, радиационную установку для перезарядки. Так он поступал каждый раз при экстренных случаях.

– Неужели мы можем ехать? – спросила Регина, сама не осознавая, что уже окутала Габриеля атмосферой, легким дуновением, тончайшим ароматом, как аурой, своей загадочностью.

– Несомненно. Но нужно дождаться ответного сигнала, что мои действия правомерны. Нельзя подвергать риску служащих.

– Хорошо будем ждать, сколько скажешь.

Габриель всю жизнь провел в пределах аэродрома, где служил его отец заместителем Главнокомандующего, а мать была причислена к обслуживающему персоналу гостиничного комплекса в качестве управляющей рестораном и кафе. Их аэродром считался закрытым, так как там работали заключенные с кодовыми браслетами на ногах. После трех лет пребывания списывали, отправляя в зону отчуждения, досиживать свой срок или, по личному желанию, они могли разорвать контракт, заняться частным бизнесом по снабжению аэродрома горюче-смазочными, эмитентными материалами, так как натуральная нефть и минеральные источники давно пропали из недр земли из-за энергетического кризиса. На это прискорбное событие ушло у человечества пятьдесят лет после военной катастрофы в Чернобыле. Тогда никто не хотел верить, что для свадеб и пиров нет ни денег, ни территории: все было утыкано военными полигонами и разорванными линиями электропередач.

Брюссельская капуста, огурцы, томаты, черри, яблоки, сливы и груши росли исключительно под стеклянными колпаками в специально построенных парниках. Другие названия фруктов и овощей выветрились из словарей, обиходной речи, больше не всплывая ни у кого в памяти, ни на поверхности стеллажей, чем они все пользовались в качестве мебели.

Вычурные изделия XXII века гордой цифровой цивилизации ушли в далекое прошлое, оставив после себя груды пластиковой посуды, ветхие бетонные каркасы небоскребов, смартфоны, законсервированные, недостроенные теплицы с отсутствием обогрева и полива, заброшенные после нескольких взрывов фабрики, заводы; заваленные отходами туристов перенаселенные приморские пляжи и большое количество устало слоняющихся, безработных клонов, чьим местом жительства были те самые кладбища отходов, заржавленные, подводные лодки, в бесчисленном количестве брошенные в любом доступном месте.

Металл считался самым низкопробным, строительным материалом, пригодным только для реализации в пригородных районах для обмена на графит и целлюлозу, чтобы приспособить выращенные в верхнем грунте ростки для пересадки в труднодоступную для клонов область. Конфуцианство взяло, наконец, верх над зримыми другими религиями. Процветая, уничтожая всех иноверцев, мир превратился в отхожую яму для кощунственных свидетельств прежних, цифровых цивилизаций, так долго шедших к своему самоуничтожению благодаря усилиям террористов и уголовников, сумевших за сравнительно короткий срок – порядка двух столетий, что для всего развития планеты было сущей мелочью, – навлечь на себя проклятие потомков.

– Портится проводная система, – сказал Габриель, когда осмотрел весь электромобиль, пришел сигнал о возможности покинуть пост дежурного, чтобы пропустить машину в зону доступа.

– Это опасно?

– Нужно еще раз встретиться после общего тестирования, – он тут же назначил ей деловое свидание, доверяя роликовому роботу, как самому себе.

– Да, ты уже говорил мне об этом, – ответила она резко, внезапно теряя терпение, не надеясь попасть в труппу театра в ближайшие полчаса. – Сколько можно напоминать об одном и том же, – мелодичным голосом заявила она, как каждая оперная дива, считавшая своим личным долгом руководить процессом в любой ситуации.

– Разве? Что-то я не заметил, – парировал он смущенно, витая в облаках.

– Лучше надо работать, а не за девушками бегать по ночам, – бесцеремонно произнесла принцесса, подозревая его во всех смертных грехах.

– Шутить мы не будем, – предупредил дежурный, приближаясь настолько близко, что у Регины возникло ощущение, что он о чем-то недоговаривает.

– Встретимся на орбите обязательно, если за тобой не числится ничего предосудительного, например, военного участия в криминальных разборках на Евроазиатском континенте или в Латинской Америке. Мы можем общаться телепатическим образом.

– Прекрасная идея!