Оперативники предъявили служебные удостоверения и оттеснили самоуверенного мужчину внутрь помещения. Осмотрелись. За ширмой на кушетке лежала девица, на которой «из одежды» было только полотенце, прикрывающее ягодицы. А всё тело было густо покрыто затейливыми узорами. Внимание Егора привлекла необычная деталь. На икроножной мышце девушки была видна рваная рана, с торчащими металлическими штырями. Протез? Только теперь до оперативника дошло, что это татуировка с 3D эффектом. Чёрт, выглядело всё очень убедительно, было ясно, что перед ними профессиональный татуировщик очень высокого уровня.
Девица капризно запричитала:
– Дэн, я надеюсь, ты мне тату не запорол? Какого чёрта надо было вот так вламываться?
Чижиков усмехнулся:
–А что, у господина татуировщика такая тонкая душевная организация, что дрогнула рука от резкого звука?
Девица скривилась, а Денис вдруг резко взмахнул жужжащей машинкой, предназначенной для нанесения тату, перед лицом мужчин. Отбросил инструмент, толкнул визитёров, и бросился бежать по подземному коридору заброшенной фабрики. Опера чертыхнулись и бросились в погоню. Их ждал неприятный сюрприз. Уходящие в разные стороны тоннели со сводчатыми потолками терялись вдали, об их протяжённости можно было только догадываться. А сквозь метровую кирпичную кладку не проходил сигнал мобильной связи. Егор разглядел на стенах граффити и мистические знаки, нанесённые фосфоресцирующей краской. Он высказал предположение:
– Похоже, подземелье облюбовали диггеры. Тут какая-то система указательных знаков «для своих».
Чижиков кивнул:
– Нет времени эти ребусы разгадывать… Думаешь, нет шансов его поймать? Упустили?
– Во всяком случае, он так резво от нас рванул… Сразу ясно – он здесь прекрасно ориентируется…
Чижиков с досадой осветил стены и пол, включив фонарик на смартфоне. Повсюду были видны торчащие ржавые прутья, обломки бетонных конструкций и груды битого кирпича. Пахло сыростью. Он поморщился:
– Здание в аварийном состоянии, ноги бы не переломать… Мда, приборы ночного видения сейчас бы нам не помешали…
И громко крикнул в пустоту:
– Господин Буров! Ведите себя солидно! Давайте обойдёмся без этих квестов в темноте… Выходите!
Татуировщик не отвечал. Где-то был слышен звук капающей воды, а на светящийся экран мобильного резко выпрыгнула из темноты чёрная тень. Оперативники от неожиданности ругнулись. Это была летучая мышь. Парни подсветили своды подземелья. Стали видны целые полчища этих животных с перепончатыми крылышками. Чижиков вздохнул, шепнул Егору:
– Давай наверх, наш беглец, похоже, здесь все ходы и выходы знает, постарается выбраться… А я пока шумну, чтоб действовал и не вздумал отсиживаться…
Егор, стараясь передвигаться осторожно, направился к выходу. Чижиков прижался к стене, выключил фонарь и стрельнул вверх. Вдалеке раздались звуки шагов. Татуировщик нёсся по подземным лабиринтам прочь.
Егор по прилегающей к заброшенной фабрике территории крадучись двигался вдоль здания. Бурый кирпич местами полностью выкрошился, был риск поймать на темечко увесистый кусок кладки. Прошло довольно много времени, Оперативник уловил шум. Направился, ориентируясь на звук. В нескольких метрах от его ног слегка дрогнула крышка канализационного люка, присыпанная глиной и битой кирпичной крошкой. Было очевидно, что её пытаются сдвинуть, прикладывая усилия снизу. Тяжёлый блин с рельефной надписью – аббревиатурой производителя чугунной конструкции, сдвинулся. Мокрый от пота, покрытый грязью и пятнами от ржавого металла, Денис, тяжело дыша, выбрался наверх. Егор дал ему возможность целиком оказаться на поверхности земли, чтобы он не нырнул обратно в канализационный колодец. Взял «на мушку» и негромко произнёс:
– Не советую и дальше играть в эти игры!
Денис сник, обречённо поднял руки. Егор ловко скрутил его, защёлкнув на запястьях наручники. После чего громко свистнул, из-за угла появился Чижиков. Он подошёл к задержанному и пристально на него посмотрел:
– Денис Карлович, вы тут уже на приличный срок заключения набегали… Неужели всё это только потому, что у вас нет лицензии на оказание услуг татуировщика? Или мы ещё чего-то о вас не знаем?
Денис с ненавистью смотрел на оперов, но выдавил из себя реакцию, типа он ни при чём:
– Господа… У меня просто нервишки сдали… Видите ли… Я подумал, что вы – переодетые полицейские… Липовые… Я задолжал большую сумму ребятам, которые не церемонятся…
Чижиков с ироничной ухмылкой кивнул, типа, охотно верим.
Денис начал горячо убеждать:
– По чесноку! Они используют такой трюк – подсылают переодетых громил в форме полицейских… Чтобы задолжавшие бабло не оказывали сопротивления… Ну, а потом… Выбивают зубы, чтобы выбить бабки…
Денис в сопровождении оперов отправился к их служебной машине. Дорогу им преградила девушка, которую ранее видели в его подпольном салоне тату. Она была одета весьма вызывающе, короткая юбка позволяла оценить её стройные длинные ноги. Модельная внешность. Девица капризно мотнула головой и рассекла воздух, взмахнув модной сумкой, как бы требуя остановиться. И выпалила:
– Дэн! Какого чёрта? За что тебя «замели»? Это надолго? Ты же работу не закончил! А у меня фотосессия через неделю, надо, чтобы всё было готово…
Чижиков вздохнул и с некоторым сочувствием произнёс:
– Барышня, советую вам поискать другого мастера, судя по тому, что татуировки на вашем теле практически шедевральны – это будет нелегко… Ну, или придётся ждать, и, возможно, ждать довольно долго…
Девица чертыхнулась и двинулась прочь, спотыкаясь на высоченных шпильках. Егор её окликнул:
– Не так быстро… Сначала свои паспортные данные сообщите…
Она скорчила гримасу, выражающую досаду и разочарование, и полезла в сумку за паспортом…
Василиса стремительно ворвалась в кабинет Зайцева. Тот посмотрел на неё поверх очков с удивлением и осуждением. Он знал девушку с пелёнок, служил долгие годы с её дедом – легендарным сыщиком старой закалки Дрёминым. Но это не давало ей право вот так вламываться. Он негромко, но строго произнёс:
– Василиса Геннадьевна, я, конечно, понимаю, что в вас много молодой кипучей энергии, но давайте вы не будете носиться вихрем по коридорам нашего солидного учреждения…
Василиса характерным движением поправила чужеродные очки в толстенной оправе на переносице, заправила прядь огненно-рыжих волос за ухо и выложила на стол листочки с распечатанными результатами экспертиз и планшет с изображениями химических формул на экране. Зайцев с интересом посмотрел:
– Что тут у нас? Что-то интересное?
Василиса утвердительно кивнула и затараторила:
– Вот, взгляните. Это новая информация в деле об убийстве Злобина. Как вы помните, одна из татуировок на его теле была с частицами праха… Мы провели углублённый анализ …
Зайцев вопросительно вскинул брови. Пока ничего нового он не услышал. Василиса ткнула пальцем в нужную строчку, Зайцев прочитал и нахмурился. Девушка продолжила:
– Прах, который был подмешан в чернила для татуировок, имеет весьма необычный вид… Слишком крупные фракции. И ещё кое-что… Обычно в крематориях очень тщательно сжигают останки, потом измельчают, и извлекают при помощи специального магнитного прибора все металлические примеси, которые остаются, если у погибшего были пломбы, коронки или искусственные металлические имплантаты…
Зайцев уловил мысль:
– А в данном случае они не извлечены… Это какой-то подпольный крематорий? Действуют непрофессионалы, используя подручные средства?
– Похоже на то… Тело кремировали кустарным способом. В печи с высокими температурами, но не предназначенной для подобных манипуляций и по упрощённой схеме…
– То, что подобный пепел оказался подмешанным в чернила, которыми были нанесены татуировки на теле Злобина, вызывает вопросы… Буров, который нанёс эти татуировки погибшему, должен знать ответ на них…
Василиса кивнула и добавила:
– И ещё… Вот запись с камер наблюдения… Мы не сразу смогли получить доступ к ним, так как они установлены на территории лесничества, прилегающего к садовому кооперативу, где был убит Злобин … Там нечего делать человеку, если только он не пытается остаться незамеченным, пытаясь проникнуть в садовый кооператив окольным путём через лесную чащу… Вот, взгляните… Буров держит путь к садоводству в день убийства Злобина… В заборе обнаружен лаз…
Зайцев отмахнулся от Василисы, и торопливо начал нажимать кнопки на своём мобильном:
– Бурова доставили? Нет ещё? Понимаю, что далеко и плотный поток на дорогах… Как только прибудут, в допросную его, немедленно!
Уже через пятнадцать минут бледный, утративший вызывающе-наглый вид мастер тату сидел в допросной лицом к лицу с Зайцевым. Полковник буквально просверлил взглядом поникшего Бурова. Этот его фирменный приём заставлял давать признательные показания многих преступников не робкого десятка. Поговаривали, что опытный сыщик обладал даром сродни гипнотическим способностям. Все, кто оказывались с ним вот так один на один, словно теряли волю и у них «развязывались языки». Но с татуировщиком ничего подобного не произошло, он проявил инициативу, но явно не собирался выкладывать всё и сразу:
– Я не понимаю, каких откровений вы от меня ожидаете? Я ведь не наивный идиот, о презумпции невиновности знаю. Адвокат мой уже в курсе дела. А взваливать на себя убийство бывшего одноклассника я не собираюсь…
Зайцев вздохнул и посмотрел на Бурова с сожалением и сочувствием:
– Мне кажется, вы не представляете, в какое затруднительное положение попали. Вот распечатка звонков с вашего мобильного. Вы созванивались со Злобиным с завидной регулярностью…
Зайцев на экране ноутбука показал Бурову записи с камер наблюдения.
– Вас зафиксировали камеры наблюдения неподалёку от места убийства Злобина – рядом с забором садового кооператива. Вы не попались на глаза сторожу на КПП, так как пробрались на территорию через дырку в заборе со стороны леса. Но вам не повезло – на елях установлены скрытые камеры, так как в это территория лесничества, и таким образом отслеживают браконьеров и любителей незаконной вырубки деревьев…
– Чёрт, я действительно был у Злобина… Я отчаянно нуждался в деньгах… Обращался ко всем, к кому только мог. А у Костяна откуда-то резко появились «бабки», он позвонил, предложил подъехать и взять. И даже не торопил с отдачей…
– И?
Буров с непониманием глядел на Зайцева, пытаясь понять ход его мыслей. Полковник пояснил:
– И теперь Константин Злобин мёртв, крупную сумму возвращать некому… Если бы не злополучные камеры наблюдения, вы бы ушли от ответственности…
Буров с возмущением отверг обвинение.
– Ничего подобного! Я не имею никакого отношения к смерти Костяна…
Он оживлённо продолжил:
– Если там охрана на въезде и камеры вдоль территории, то должен был попасть в поле зрения ещё кто-то… Настоящий убийца! Я не убивал! Вы должны мне поверить!
Зайцев тяжело вздохнул, всем видом показывая, что рад бы поверить словам задержанного, но факты говорят об обратном:
– Вы были на участке погибшего с четырнадцати часов до семнадцати ноль – ноль. Патологоанатом в заключении указывает время смерти в этот промежуток времени… Тело обнаружила бывшая жена убитого на следующий день. И за это время там изрядно постарались собаки, уничтожая тело жертвы, следы и улики. Вы знали, что в садовом кооперативе прикормлена стая бездомных животных?
Буров утвердительно кивнул головой:
– Костян их тоже подкармливал, но из-за неприятностей с бывшей женой – они дико ссорились из-за опеки над сыном, ему было не до них. Неудивительно, если они были жутко голодные…
Мастер тату сообразил, что подобными размышлениями, высказанными вслух, только усугубляет своё положение:
–Да, я знал, что там обитают псы, но я не использовал их в качестве четвероногих сообщников для сокрытия убийства, как вы утверждаете…
Зайцев выложил перед Буровым фотографии изуродованного трупа жертвы. И требовательно произнёс:
– Мы выяснили, что у вас был мотив убить Злобина и попытаться скрыть улики и следы. Вам это не удалось. Есть ещё один вопрос. Наши эксперты установили, что с тела жертвы после смерти были срезаны татуировки. Сделанные ранее вами… Зачем вы это сделали?
Буров затравленным взглядом посмотрел на Зайцева и пожал плечами:
– Не знаю, что вы там нафантазировали, но я не имею никакого отношения к этой дикой истории… Зачем мне срезать татуировки? Какую ценность представляют лоскуты тела?
– Чернила, которыми были нанесены рисунки, содержат примесь в виде пепла и некоторых веществ. Экспертиза показала, что это прах кремированного человека. Кремация проведена кустарным способом, явно не в официальном учреждении. И, возможно, этот факт вы хотели скрыть…
Буров взвился, начал торопливо оправдываться:
– Я художник, а не мясник и не маньяк, каким вы хотите меня представить!
Зайцев невозмутимо продолжил:
– Без ведома мастера тату никто не будет подмешивать в чернила, которые он вводит под кожу, инородные примеси. Велик риск получить осложнения, вплоть до некроза мягких тканей.. Вам придётся объяснить происхождение этого праха… Мы же понимаем, что просто так тайно сжигать труп никто не будет… Там явно есть криминальный след… Если вы причастны к подпольной кремации, это только усугубит ваше положение…
Буров отрицательно мотнул головой. Зайцев громко обратился к стоящему за дверью конвоиру:
– Уведите подозреваемого!
И буркнул уходящему татуировщику вслед:
– Советую начать активно сотрудничать со следствием, и написать заявление о добровольном признании вины…
Дверь допросной захлопнулась, полковник тяжело вздохнул, его отвлёк звонок на мобильный. Он нажал на значок на смартфоне «принять вызов» и через секунду торопливо шагал на выход, на ходу громогласно ведя диалог:
– Да, Василиса, сейчас буду у вас…
Вера Ивановна после похорон Эдика старалась не появляться на траурных мероприятиях, хотя поводов, к сожалению, было предостаточно. Она уже достигла того возраста, когда уходили ровесники: друзья и коллеги. Но пропустить прощание с учеником – весельчаком Константином – Костиком – она не могла. На неё навалилось камнем горе от потери ещё одного родного человека. Она помнила его вихрастым смышлёным пятиклассником той поры, когда она стала классным руководителем «Ашек». Пожилая женщина утирала слёзы платком, пропахшим сердечными каплями.
Вновь её поддерживали под локоть бывшие ученики и одноклассники Эдика: Антон, Илья, Яна. И ещё пятнадцать человек «Ашек» толпились рядом у гроба Злобина. Труп был настолько обезображен, что пришлось для прощания выставить закрытый саркофаг с телом. Слышны были всхлипывания, приглушённые реплики:
– Такой молодой…
– В голове не укладывается, кому он «перешёл дорогу»?
В интересах следствия старались не допустить утечки информации о том, при каких обстоятельствах погиб покойный. Но слух о том, что это убийство, а не несчастный случай, мгновенно разнёсся по городу. И некоторые подробности стали достоянием общественности. Раздался шепоток:
– То, что его убийство кто-то замаскировал под нападение собак – секрет Полишинеля… Но кто желал ему смерти?
– Поговаривают, у него был конфликт с тестем. Тот угрожал, когда Костя изменил жене… Там был сложный развод, много грязи друг на друга вылили обе стороны…
– Ерунда, они конфликтовали, но на такое зверское убийство тесть не решился бы… Он нормальный мужик, поорали, кулаками помахали, но к убийству это не имеет отношения… Он же не идиот, чтобы единственного внука лишить родного отца…
– Так вроде убийца уже даёт признательные показания?
– Серьёзно? И кто же? Поди, пустые россказни «сарафанного радио»?
Не было только Дениса. Вере Ивановне уже по секрету сообщили, что его задержали в качестве подозреваемого в убийстве Константина, но она ни секунды не сомневалась в том, что это ошибка и бред. Дэн и Костик дружили со школьной скамьи, их даже не смогла рассорить история, когда они были влюблены в одну девушку, и она предпочла Костика. И тут Веру Ивановну словно током пробило. Она ведь знала, что Злобин недавно развёлся с женой, у них есть общий сын, но это была не та девушка, в которую он был страстно влюблён. И Вера Ивановна не могла припомнить, рассказывали ли ей что-то о судьбе возлюбленной ныне покойного Константина. От мыслей её отвлёк резкий звук. Сколько раз уже она наблюдала, как комья земли гулко стучат по крышке гроба, после которого начинается отсчёт нового этапа – привыкания к мысли, что дорогого человека больше нет.
На поминках, которые стихийно случились в квартире Веры Ивановны после похорон Костика, «Ашки» быстро накрыли стол: водку, закуску из ближайшего супермаркета, достали из резного буфета дешёвые «стопки», закупленные ещё в тот момент, когда организовывали прощание с Эдиком. Тост поднял Антон. Пожилая учительница невольно отметила, что её бывший ученик, а ныне – успешный галерист – и на похоронах был одет как франт. Да, в тёмном костюме и рубашке, как положено на траурных мероприятиях. Но костюм дорогой, явно ручной работы, ботинки тонкой кожи тоже пошиты где-то в мастерской, скорее всего итальянскими мастерами, так как этот парень любит роскошь. А в Италии бывает регулярно на отдыхе и по делам. Сама Вера Ивановна, ещё несколько лет назад, не умела детально разбираться в тонкостях создания гардероба людей из высшего общества. Но с тех пор, как Эдик стал подопечным Антона, она частенько бывала в его галерее на открытии вернисажей, и научилась отличать брендовые вещи, пристрастие к которым питал Антон и тусовка, в которой он крутился.
Антон поправил очки в дорогой оправе, пригладил волосы – вот уж кто точно посетил барбершоп перед похоронами. Приподнял «стопку», удерживая её холёными пальцами, на одном из которых красовался перстень от известного ювелирного дома. И произнёс пронзительную речь:
– Друзья, меня не покидает ощущение, что над нашим классом, над всеми нами, нависло проклятие. Иначе чем объяснить тот факт, что мы хороним второго нашего товарища?! А ведь прошло ещё совсем немного с тех пор, как не стало Эдика… И вновь смерть забирает лучших, ведь Константин был очень одарённым творческим человеком…
В тот момент, когда поминки завершились, и «девочки» – теперь уже почти тридцатилетние дамы помогали убирать со стола и мыть посуду, Вера Ивановна обратилась к Зое и Яне:
О проекте
О подписке