– Он просто спит, – россиянка пожала плечами. – Скоро проснётся. Господа, я сочту за личную услугу, если вы проследите, чтобы до завтрашней тренировки ему не попало в руки ничего достаточно острого. Конечно, Тэруока-сан повёл себя как глупец, но он прекрасный воин, и я не хочу его гибели.

– А что изменится завтра? – спросил человек в спортивном костюме. И, вдруг смутившись, представился: – Я – Нисимура Норио.

– Завтра я решу эту проблему, Нисимура-сан. Или он начнёт думать, или возненавидит меня ещё больше, но в любом случае останется жить. А пока я намерена откланяться. Было большим счастьем познакомиться с вами вблизи. До встречи в додзё. – Ольга изящно поклонилась, повернулась ко всем спиной и безмятежно зашагала прочь.

Никто не попытался остановить её.

Тэруока Кэндзиро растерянно смотрел на свои пустые ладони.

– О, ты очнулся! Мы уже начали беспокоиться. – Сакадзаки вздохнул с облегчением.

– Где Серинова-сан?

– Ушла. Мы не стали её задерживать.

– Я… проиграл поединок. Она обезоружила меня. Меня… будто парализовало. Как ей удалось? И почему я до сих пор жив?

– Хорошо, что всё обошлось. Зря мы это затеяли. – Яманами задумчиво смотрел в темноту.

Гнев Тэруоки погас, оставив только опустошение. Вот истинные размеры его ничтожества. Сумасшедшая женщина-гайдзин растоптала его, даже не прикоснувшись. И в довершение унижения не стала убивать, не считая опасностью, стоящей внимания. «Я и впрямь опозорил Генкай-рю, – с усталой обречённостью подумал Тэруока. – Хаябуси-сэнсей совершенно прав, приняв её в школу. Так он проверил всех нас. И я не выдержал проверки».

– Серинова-сан подарила мне жизнь, – ровно проговорил он. – Но я не нуждаюсь в её подарке. Сакадзаки-сан, можно ненадолго попросить у вас вакидзаси?

Тот покачал головой.

– Пожалуйста, обдумайте своё решение позже. Сейчас вы утомлены и расстроены, и не в состоянии рассуждать здраво. Такие вещи следует делать в надлежащее время, на трезвую голову, завершив все дела.

– Я проиграл. Я вел себя недостойно. Я виноват перед вами и перед школой. К чему медлить? У меня нет дел, требующих завершения. Отправляясь сюда, я знал цену своих намерений.

– Но ведь ничего не случилось, – вступил в разговор Таками. – К тому же в сегодняшней разборке участвовали не только вы. Мы тоже делим с вами ответственность.

Тэруока хмуро покосился на него.

– В отличие от вас, я хотел не припугнуть, а убить Серинову. Только орешек оказался не по зубам. Дьявольщина, все, в чем она меня обвиняла – истинная правда! Я действительно едва не погубил Генкай-рю! Да и тут, если бы мне удалось её зарубить, история могла выплыть наружу, и тогда… – он запнулся. – Но я не ищу оправданий. Я заслужил смерть. Пожалуйста, дайте мне покончить с этим скорее.

– Вам не стоит так торопиться, – возразил Сакадзаки. – Успокойтесь, отдохните, взвешенно оцените ситуацию. Кроме того, ваш долг – поставить в известность господина. И если к завтрашней ночи ваше намерение не изменится, я лично почту за честь стать вашим кайсяку. Пока же предлагаю всем пойти ко мне и выпить. В моем шкафу простаивает отличное саке.

– Похоже, у меня нет иного выбора, – мрачно усмехнулся Тэруока. Окинул взглядом остальных: – Вы, конечно, согласны с ним.

Независимо от воли сердце сразу забилось веселее. Прямо сейчас умирать не придётся. Вопреки внешней решимости он боялся, боялся до дрожи в коленях. Может, всё-таки есть и другой выход? «Трус! – беззвучно закричал он на себя. – Тебе остались всего одни сутки. Завтра вечером ты взрежешь себе живот, и сделаешь это без соплей и воплей. Или ты не самурай вовсе, и вообще не человек, а просто тряпка для вытирания ног».

– Ну что ж, пойдём, – сказал Тэруока вслух. – Проверим качество твоей выпивки. В конце концов, не упускать же мне последнего случая напиться до чёртиков.

Пряча оружие под хаори, окольными тропами, дабы не бросаться в глаза, шестерка воинов двинулась к дому Сакадзаки.

– Кажется, я должен положиться на слово Сериновой, – тихо заметил тот, когда они с Яманами оказались в стороне от остальных. – Надеюсь, она сумеет отговорить его. Иначе я здорово влип.

В темноте едва слышно журчала вода. Небо затягивали тяжёлые чёрные тучи, и в ложбине у ручья трудно было различить собственные пальцы. Хорошо, что пока нет дождя. Но к утру он наверняка начнётся.

Ольга стояла, закрыв глаза, обессиленно прислонившись к стволу дерева. Её насквозь, как губку, пропитывала невероятная усталость. В измученном теле болела каждая жилочка. Надо лечь спать. Но тогда понадобится шевелиться. Она скривила губы в усмешке. Даже наедине с собой она не могла позволить себе стона.

«Вероятно, я счастлива, – поиронизировала россиянка. – Заговорила людям зубы, выиграла дурацкую схватку и завоевала почётное право предаваться мазохизму до конца своих недолгих дней. Зачем?! Видимо, потому, что иначе я не умею. Слишком привыкла к роли безумного камикадзе. А теперь и компанию нашла себе под стать».

Стряхнув оцепенение, девушка отклеилась от ствола и на ощупь вытащила из рюкзака полотнище теплоизолирующей плёнки. Расстелила на земле и улеглась, положив вдоль тела оружие Тэруоки. Вот у кого будет сегодня весёлая ночь. Впрочем, ему полезно. Укрывшись сверху той же плёнкой, она подтянула под голову рюкзак. И мгновенно провалилась в сон.

Открыв глаза, Ольга обнаружила себя стоящей в боевой стойке с обнажённой катаной в руках. Её разбудило ощущение смертельной опасности. Занимался серый, неуютный рассвет. В воздухе висела водяная пыль.

Ветви кустов раздвинулись, и на полянку вышел Хаябуси-сэнсей.

– Уберите меч, Серинова-сан, – сказал он спокойно. – Если, конечно, вы не хотите сразиться со мной.

Россиянка мгновенно опустила клинок, обернув его лезвием назад, и низко поклонилась. Возвратив поклон, учитель окинул взглядом место её ночлега.

– Признаться, я вас недооценил. Не ждал, что вы сумеете вывернуться.

– Вас это огорчает? – поинтересовалась Ольга. На всякий случай обтёрла сталь рукавом, подобрала ножны и спрятала в них катану.

– Нисколько. Я рад такому исходу. Но Генкай-рю значит для меня куда больше, чем вы. А вот ваша готовность умереть за право обучения удивляет. Вы же ничего не знаете ни о моей школе, ни обо мне.

– Я могла бы ответить вам цитатой из «Хагакурэ»: «В ситуации «или – или» без колебаний выбирай смерть». Но ведь вам её будет недостаточно?

– По правде говоря, да.

– Тогда скажу так: у истинного боевого искусства лишь одна цена. Когда понадобится, я её уплачу. Что до вашего предложения, тут я положилась на Путь. До сих пор он меня не подводил. Поэтому берите мою верность и мою жизнь, а в обмен научите меня своему стилю.

– Вам действительно не место среди тех, кто занимается айкидо по стандартной программе. – Хаябуси, скрестив ноги, уселся на плёнку. Ольга опустилась на колени напротив, прямо в мокрую траву. – Ваша догадка верна: я пригласил вас, чтобы оживить дух Генкай-рю, привнести в неё другой взгляд на вещи. Мы замкнулись на себе и на древних традициях. Правда, я не ожидал настолько агрессивной реакции на ваше появление.

– А я не ожидала, что бойцы такого уровня могут рассуждать, как самоутверждающиеся подростки. Смешно. Особенно позабавил Тэруока. Простите, сэнсей, но иным вашим ученикам определённо следует повзрослеть. Надеюсь, спектакль, который я им устроила, заставит их немного задуматься. Могу я задать вопрос? – Дождавшись кивка учителя, она продолжила: – Вы и двое ваших помощников следили за мной. Вы собирались вмешаться или просто наблюдали, чем всё кончится?

– Значит, вы нас заметили, – он помолчал. – Серинова-сан, вы так или иначе должны были доказать, что достойны Генкай-рю. Возможно, мы попытались бы предотвратить вашу гибель… Но вы не дали нам ни единого шанса на вмешательство. Полагаете, Тэруока и впрямь хотел обезглавить вас на церемонии?

– Несомненно. Однако из вполне понятных соображений отложил удовольствие. На самом деле я восхищаюсь его способностями. Настолько точно остановить удар с полного размаха сумеет не каждый.

– Мечом он владеет великолепно. Но несколько… импульсивен. Тэруока возненавидел вас сразу, и не пожалел даже собственной жизни, чтобы убить. Заруби он вас на поединке, мне не осталось бы ничего другого, кроме как приказать ему совершить сэппуку. И он это знал. До сих пор не понимаю, как вы его удержали.

– Обычный гипноз. Поехав в Японию, я бросила учёбу на психолога. Но кое-чему научиться успела.

– Я считал, что для гипноза нужна длительная подготовка… и согласие объекта. Если, конечно, он не совсем слабоволен.

– Иногда достаточно смутить его. Сила воли тут почти ни при чём. А когда у него такая каша в мозгах, вообще нет никаких сложностей.

– Разве у Тэруоки была каша в мозгах?

– Невероятная. Он бесился, стыдился, поражался моему поведению… и очень боялся последствий. Как для школы, так и для себя.

– Он же решился на смерть.

– Решился. Но реально готов к ней не был. Он страстно хочет жить.

Хаябуси усмехнулся.

– После вашего ухода Тэруока долго упрашивал Сакадзаки одолжить ему вакидзаси, собираясь умереть на месте. А вы говорите, хочет жить.

– Национальный японский выверт сознания. Главное – не потерять лицо, а всё остальное может гореть синим пламенем. Я перед всей школой обвинила Тэруоку в постыдном поведении, и окончательно унизила, не дав себя убить и отняв оружие. Поэтому, скуля от страха и проклиная весь свет, наш обесчещенный мальчик стиснет зубы и героически выпустит себе кишки, как истинный идиот… извините, самурай. Иначе он будет выглядеть слабаком, – Ольга хмыкнула. – Конечно, я заставлю его отказаться от этой идеи, но искренне надеюсь, что он хотя бы к сорока годам выберется из детства.

– Лихо, – сэнсей уже откровенно смеялся. – Жёстко, грубо и прямолинейно. Этак половина воинов прошлого погибла только затем, чтобы не выглядеть слабаками. Хотя по сути я с вами согласен. Буду очень признателен, если вы сохраните жизнь Тэруоке. Он не попытается убить вас снова?

– Вряд ли. По крайней мере, в ближайшее время. Устраивать второй поединок глупо даже по его меркам, а зарезать меня из-за угла не позволит честь… похоже, у него таковая всё-таки имеется. Кроме того, он достаточно напуган.

– А что вы намерены делать с его оружием?

– Верну владельцу. Когда он соображать начнёт.

– Очень благородно с вашей стороны. – Хаябуси посерьёзнел. – Однако вам следует обзавестись своим дайсё, и как можно скорее. И ещё. Способны ли вы физически выдерживать тренировки такой интенсивности? Те, на которых вы присутствовали – обычный стандарт. Бывают куда тяжелее, особенно вне зала.

– Сейчас мне очень трудно, не спорю. Но со временем я втянусь – или сломаю себе шею. Пожалуйста, не беспокойтесь из-за меня.

– И какова вероятность второго исхода?

– Небольшая, – улыбнулась Ольга. – Насколько я могу судить.

Учитель встал.

– Собирайте вещи. Нам обоим пора идти.

Ольга тоже поднялась, выдернула из рюкзака кусок зелёного шёлка, завернула в него мечи и нож Тэруоки. Стряхнула капли с плёнки и обернула ею получившийся свёрток. Закинула рюкзак за спину.

– Всё.

– Тогда пойдём. И с сегодняшнего дня вы будете ночевать у меня в доме. Иори покажет вашу комнату.

Ольга низко поклонилась.

– Благодарю вас. Вы позволите мне поговорить с Тэруокой после занятия?

– Разумеется.

На полпути к дому Хаябуси внезапно спросил:

– Серинова-сан, а доводилось ли вам когда-нибудь убивать?

– Да, – она пожала плечами. – Доводилось.

Сэнсей споткнулся, поражённый не столько самим признанием, сколько полной невозмутимостью россиянки.

– Возможно, мне и впрямь лучше приказать вам покончить с собой, – медленно проговорил он. – Кого я пригласил в Генкай-рю?

По лицу Ольги скользнуло странное выражение, больше всего напоминающее брезгливость.

– Приказывайте.

Хаябуси вздохнул.

– Скажите, Серинова-сан, вы – человек?

– Я – то, что вы называете «буси». Во всей своей красе.

Тэруока проснулся от чувствительного пинка под рёбра. Ещё ничего не понимая спросонья, откатился в сторону и взвился на ноги в боевую стойку. Напротив стоял Сакадзаки, бодрый до отвращения.

– Хватит дрыхнуть, Кэндзиро. Давай собирайся в додзё. Остальные уже ушли.

Тэруоку мучило дикое похмелье. В памяти медленно проступали события прошлой ночи. Охота на Серинову… брошенные ею обвинения… поединок и его исход… Остатки сна смыл накативший ужас. Сегодня вечером он должен умереть.

– Зачем мне в додзё? – сипло пробормотал он, пытаясь проглотить ком в пересохшем горле.

– На тренировку, – последовал ответ. – Или ты намерен торчать тут весь день? Кстати, ключи от твоей квартиры остались в кармане Исао. Не забудь их потом забрать.

Уныло кивнув, Тэруока побрёл в ванную. Пойти на занятие было проще, чем объясняться с Сакадзаки. К тому же оно позволит целых три часа не думать о предстоящем.

Ледяная вода прояснила разум. Осталась только сосущая пустота в желудке и неприятный привкус во рту.