1.2. Кассация в России

В российском гражданском процессе кассация, как идея, была окончательно сформулирована в 1862 г. в Основных положениях гражданского судопроизводства (ст. 74–80), а затем, в 1864 г., появилась в Уставе гражданского судопроизводства как стадия гражданского процесса, производство по отмене судебных решений (ст. 792, 793).

В период действия Судебников 1497, 1550 гг., Соборного уложения 1649 г. существовали порядки переноса дела к другому судье по докладу и переноса дела по инициативе одной из сторон процесса⁹¹.

Если кто-либо из тяжущихся находил решение, вынесенное судьей, несправедливым, то он мог обратиться с жалобой в высшую инстанцию. Согласно положениям Судебников и Уложения существовали три судебные инстанции: суд наместника или воеводы; суд боярский по приказам; суд царский в государевой палате.

Возможность обратиться с жалобой к государю могла быть осуществлена только после того, как заинтересованное лицо обращалось с челобитными в приказы к «боярам и окольничим и думным и всяким приказным людем, кто в котором приказе ведом». А если в приказе ему «суда не дадут, или против его челобитья указу ему не учинят, то ему о том бити челом и челобитныя подавати государю». При этом в челобитных надлежало указывать, что прежде лицо обращалось в приказы, но «указу ему в приказе не учинено». Без обращения в приказы «ни о каких делех государю никому челобитен не подавати» (ст. 20 гл. Х Соборного уложения 1649 г.)⁹². Приведенные нормы можно рассматривать как прообраз современного правила о подсудности кассационной жалобы.

На основании жалобы суд высшей инстанции истребовал от суда низшей инстанции дело, рассматривал его и выносил новое решение, причем пересматривалось только решение и не допускалось представление новых доказательств и доводов⁹³. Если судьи, рассматривая переданное из низшей инстанции дело, находили, что производство по делу было неполным и неясным, решение не соответствовало закону, то они выносили постановление «дать суд с головы» (М.М. Михайлов отличает процедуры «суд с головы» и «пересуд»⁹⁴), т.е. назначить новое рассмотрение дела. Данная процедура уже представляла собой способ обжалования судебных решений, но, как справедливо отмечал К.Н. Анненков, «никак не апелляционный, но непременно какой-либо чрезвычайный способ отмены решения»⁹⁵.

По мнению К.Д. Кавелина, судебная власть в древней России была сосредоточена в Большой Боярской Думе. «Здесь постановлялись окончательные судебные приговоры по делам, которые по каким-либо причинам не были окончательно решены в низших инстанциях, и решались общие юридические вопросы, возникающие из частных случаев, в руководство судьям на будущее время»⁹⁶. Последнее полномочие свидетельствует о том, что в тот исторический период уже существовала необходимость обеспечения высшей судебной инстанцией единства судебной практики.

В 1711 г. Петром I учреждается Правительствующий Сенат⁹⁷, сосредоточивший все отрасли управления, высшую распорядительная власть, инициативу законов. В лице Сената Петр Великий создавал себе помощника, но этот помощник получил известную степень самостоятельности, соединенной с ответственностью, о которой говорится в указе о власти Сената⁹⁸.

В указах от 17 марта и 8 декабря 1714 г. Сенат объявлялся высшим апелляционным (до 1864 г. в российском процессуальном законодательстве существовал только апелляционный способ обжалования) судилищем, на которое подаются жалобы его царскому величеству⁹⁹.

Как отмечает В.М. Грибовский, доверие, оказанное государем Сенату, требовало гарантий его беспристрастности и внимательного отношения к чужой судьбе. Эти гарантии были предоставлены указом 1718 г. посредством дозволения подать жалобу (под угрозой смертной казни) на Сенат сенатскому секретарю, который, в свою очередь, представлял челобитную государю. «Предполагалось, что личное знакомство монарха с делом обеспечивало беспристрастие в принятии или непринятии челобитной, а подпись его равнялась именному указу, который сенаторы обязаны были выполнить не в пример ими лично предпринимаемых или текущих дел»¹⁰⁰.

Указом от 12 мая 1720 г. учреждается особая должность для принятия жалоб на медленность и неправосудие коллегий и канцелярий. Для занятия этой должности ввиду ее важности, требовавшей самостоятельности, государь намерен был «определить особого человека, персону знатную». Из этой «знатной персоны», долженствующей в известной мере заменить прежнюю совместную деятельность царя и сенатского секретаря по принятию апелляций, впоследствии образовалась нормальная должность рекетмейстера¹⁰¹, оказывавшая значительное влияние на ход апелляции в Сенате¹⁰².

Таким образом, государь решительно отстранил себя от участия в просмотре челобитных, так как учреждение рекетмейстера сохраняло гарантии непременного и беспристрастного решения дела в Сенате. «Знатная персона», находившаяся с царем в близком общении и независимая от Сената, всегда могла довести до сведения монарха упущения высшего судилища. Вместе с тем сам Сенат поступил под надзор «ока государева» – генерал-прокурора. Эти две должности составили полный комплект прежнего контроля. Установление должности рекетмейстера закрепило значение Сената в качестве высшего апелляционного суда¹⁰³.

После смерти Петра I положение Сената, его роль и функции в системе государственного управления постепенно изменялись.

Сенат вместо Правительствующего стал именоваться Высоким.

В 1741 г. императрица Елизавета Петровна издала Указ «О восстановлении власти Сената в правлении внутренних государственных дел», но реальное значение Сената в делах внутреннего управления было невелико¹⁰⁴.

«В Сенате развились чисто судебные операции по апелляционному пересмотру и ревизии решений подчиненных ему судов, и вследствие смешения судебной власти с законодательной сами решения Сената стали подлежать дальнейшему обжалованию, он постепенно утратил свое прежнее значение средоточия верховного надзора за судебными установлениями и обратился в обыкновенную апелляционную и ревизионную инстанцию»¹⁰⁵.

Вопрос о возможности и порядке обжалования решений Сената в истории российского законодательства решался по-разному.

Императрица Анна Иоанновна в 1730 г. допустила обжалование решений Сената, но при этом за неосновательную апелляцию просители могли быть подвергнуты жестокому наказанию.

Екатерина II разрешила жалобы на Сенат в виде исключения, однако с тем непременным условием, чтобы в них не было никаких непристойных слов, оскорбляющих честь судейскую, и вообще ничего, кроме одного дела. Как свидетельствуют указы по частным делам, несправедливые податели апелляций выдавались головой Сенату¹⁰⁶, и от воли его зависело, наказать или простить их.

Так, в 1766 г. проситель Березин за несправедливую апелляцию был «отдан Сенату с такою полнотою власти, что Сенат может с ним поступить за то, как заблагорассудит». В сенатском указе было сказано, что по законам Березин за неправое челобитье подлежал бы смертной казни, но, подражая человеколюбию императрицы, Сенат его милует. По решению Сената Березин был посажен на неделю в крепость, в тюрьму, на хлеб и на воду¹⁰⁷.

В 1810 г. учреждается Государственный Совет – верховное совещательное место в империи по всем отраслям властей законодательной, исполнительной и судебной. В связи с этим значение Правительствующего Сената ослабло, и Сенат стал считаться средней судебной инстанцией¹⁰⁸, чьи постановления подлежали обжалованию, пересмотру и изменению или отмене «не иначе как по утверждении заключений о том комиссии прошений и Государственного совета Высшей властью»¹⁰⁹.

В Своде законов (т. 10, ч.  II: Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских)¹¹⁰ указано: «…но как могут быть крайности, в коих возбранить всякое также прибежище к Императорскому Величеству было бы отнять избавление у страждущего» (ст. 602), то дозволялось жаловаться его императорскому величеству на департаменты Правительствующего Сената (ст. 602) ¹¹¹.

В соответствии с правилами Свода законов от подателя жалобы требовалось давать подписку о том, что он «ведает законы, строго запрещающие подавать несправедливые жалобы на Сенат» (ст. 602), а также не помещать в апелляциях, приносимых в Сенат, а также и на решения Сената, «поносительные и укорительные слова» (ст. 563), «неприличные выражения» (ст. 612). Наказание за несоблюдение этих требований было не менее суровым, чем в ХVIII в.

Например, некоего коллежского секретаря Крылова за то, что написал инвалиду Зимину прошение с дерзкими выражениями, Сенат присудил выдержать под арестом при полиции шесть месяцев и, опубликовав решение повсеместно, запретить Крылову заниматься сочинением просьб по чужим делам. Комитет, сверх этого, положил: отправить Крылова как вредного в обществе человека на житье в Сибирь. Государь не согласился: «Я считаю, что в Сибири он столько же вреден на свободе будет; оставить его на месте с объявлением, что при первом же случае будет сужден по всей строгости»¹¹².

Жалобы на решения Сената надлежало подавать в Комиссию прошений, учрежденную специально для этих целей. Когда по заключению Комиссии, удостоенному высочайшего утверждения, решенное в департаменте Сената дело поступало для пересмотра в Общее собрание Сената, там оно докладывалось и решалось тем же порядком, как и по делам, вносимым в то же собрание по разногласию сенаторов департамента Сената. Из Сената дело по протестам обер-прокурора, министра юстиции могло поступить в Государственный совет. В связи c этим отмечалось, что как будто учреждены четыре новые судебные инстанции, что существенным образом влияло на скорость рассмотрения дела и принятие окончательного решения¹¹³.

Ускорить рассмотрение и разрешение дела в то время не представлялось возможным, в том числе потому, что с 1722 г. согласно Указу Петра I за нарушение порядка инстанций просителя могли подвергнуть суровому наказанию, например, «публичному жестокому наказанию со ссылкой на каторжные работы»¹¹⁴.

Определенного порядка проверки и пересмотра окончательных решений судебных мест в Своде законов не было¹¹⁵.

Всякая отмена окончательных решений допускалась «не иначе как по испрошении на сие особого Высочайшего соизволения»¹¹⁶.

Судебная реформа 1864 г., признавая, что «все почти европейские законодательства вполне сознают необходимость такого верховного судилища, которое, не составляя само судебной инстанции и не рассматривая само судебных дел по существу, сосредоточивало бы в себе надзор за порядком судопроизводства и правильным толкованием законов»¹¹⁷ закрепила за Правительствующим Сенатом полномочия высшего судебного надзора, осуществляемые в особом порядке кассации.

В соответствии со ст. 114 Устава судебных установлений 1864 г. в составе Правительствующего сената образовывались, для заведования судебной частью в качестве верховного кассационного суда, два кассационных департамента, один для уголовных, другой для гражданских дел. Постановления кассационных департаментов обжалованию не подлежали.

Установление общего правила о производстве дел в двух судебных инстанциях (ст. 11 Устава гражданского судопроизводства – УГС) превратило Правительствующий Сенат из ревизионного суда, составлявшего судебную инстанцию, решавшую дела по существу, в суд кассационный, не решающий дел по существу, а ограничивающийся отменой судебного решения по основаниям, предусмотренным законом¹¹⁸. В связи с этим Сенат не мог быть назван судебной инстанцией для разрешения гражданских дел. Его задачей стало обеспечение единообразного применения законов всеми судами империи¹¹⁹.

Отмена решения допускалась в случаях¹²⁰:

1) явного нарушения прямого смысла закона или неправильного его толкования (т.е. нарушения или неправильного применения норм материального права);

2) нарушения обрядов и форм судопроизводства столь существенных, что вследствие этого судебное решение нельзя признать законным. «Существенными формами и обрядами, нарушение которых может служить поводом к кассации окончательного решения, надлежит признать те, которые имеют существенное влияние на обнаружение истины и на ограждение преподанного порядка для достижения правосудия в решениях»¹²¹. В данном случае речь идет о существенных нарушениях норм процессуального права;

3) нарушения пределов ведомства или власти, предоставленных законом (т. е. нарушения правил о подведомственности и подсудности) (ст. 793 УГС)¹²².

Гражданский кассационный департамент Сената в своих решениях указывал, что он «судит не сор между тяжущимися о каком-либо праве гражданском, а вопрос об истинном смысле закона и правильном применении его к фактам, установленным судебной инстанцией, и лишь настолько входит в рассмотрение существа кассации» (решение Гражд. Касс. Департамента Сената. 1873. № 719)¹²³.

Кассационные жалобы подавались в том же порядке, что и апелляционные, с той лишь разницей, что вносились не судебные пошлины, а введенный с 1 июля 1868 г. залог правой кассации по жалобам на решения судебных палат в размере 100 руб., по жалобам на решения мировых судей – 10 руб.¹²⁴

Кассационная жалоба подавалась в Гражданский Кассационный департамент Правительствующего Сената.

В назначенный день в публичном заседании одним из сенаторов производился доклад дела. Формально заседания кассационного суда должны были проходить публично, но стороны и публика являлись довольно редко.

Как правило, стороны не допускались к состязанию в форме дачи объяснений по делу¹²⁵.

При решении дела суд, в который оно было возвращено для нового рассмотрения, должен был подчиняться толкованию закона Сенатом и кассационные жалобы на второе решение ни в коем случае не принимались.

Сенат высказывал мнение о том, что его кассационные определения обязательны не только для того суда, которому дело передано на новое рассмотрение, но и впредь для всех иных судов. В юридической литературе это мнение было воспринято критически¹²⁶.

В ходе работ по пересмотру законоположений по судебной части (1894–1899) комиссией по подготовке новой редакции УГС было обращено внимание на руководящее значение определений для дальнейшей судебной практики.

Указывалось, что «высказанные в определениях Сената разъяснения смысла закона имеют обязательную силу только для того судебного места, в который передано дело для вторичного рассмотрения; для всех прочих судебных установлений решения эти могут иметь значение лишь руководства, основанного на высоком авторитете верховного кассационного судилища»¹²⁷.