– Ооо, только вот не надо про это, – он перебил её, скривившись. – Какая такая воля матери, что за бред?! В нашем роду женщины не могут свою волю направить никуда.

– Это очень печально, – в голосе Эстии звякнул металл, а налетевший весенний ветер переворошил её волосы. – Но всё же она смогла создать это заклятие. А ребёнок в утробе зависит от выбора матери. Может статься, ты в своей жизни ничего сам не сделал. Может быть, ты руководствовался в своих «вроде как сознательных» действиях, – она сказала это с сарказмом, – предпочтениями своей матери. Ты ведь пропитан ею. Может быть, ты и меня выбрал не просто так…

– А как? – он усмехался, глядя на неё сверху вниз.

– А так! Через призму её старой тяги к моему отцу! – она проговорила это с вызовом. – Её энергия, окружающая тебя, почувствовала нотки энергии моего отца в моей ДНК. И ты решил, что я тебе нужна. Может быть, я не твой выбор.

– Эстия, ты преувеличиваешь, – он скривился.

– Ты – всё ещё плод, Дрейк! Ты не хочешь родиться?! – её глаза были широко открыты.

– Твоя метафора ушла слишком далеко от реального положения дел, – смуглый маг устало посмотрел на неё. – Успокойся. Это всего лишь забота. Моя мать умеет любить. Учись – тебе это никто так хорошо не покажет, как она.

– Я никогда никого не буду «любить» как она, – Эстия презрительно выдохнула это слово.

– Оно и видно… Хорошо, что у нас не будет детей. Я не пожелал бы им такой матери. До встречи, – он взмахом создал мерцающее окно.

– Пока…

***

…Она смотрела на неё испепеляющим взглядом, ненавидя, презирая, как дикое животное, загнанное в угол. Вестник от Марко застал её на пороге дома Селены. Пришлось возвращаться за нужным эликсиром. А к тёте она зайдёт в другой раз.

Она всего лишь принесла нужный эликсир. Ей бы оставить его, и умыть руки. Но что-то держало. Именно поэтому она смотрела в эти красные от слёз глаза.

– Только не начинай, всё равно не поверю, – Дана зло скривилась. – Не надо мне твоего лживого сочувствия.

– Это было бы странно и нелепо с моей стороны.

– Тогда чего стоишь?

– Ощущение, что мне надо побыть с тобой. В одиночку встречать смерть – это больно. А я из рода валькирий. Мы провожаем души. Я только недавно поняла это. Не знаю, смогу ли сделать это, будучи в теле. Но попробую…

– Ты не захочешь провожать её.

– Перед смертью все равны.

– Ты ненавидела её.

– Скорее, опасалась.

– Ну и зря. Она была самым лучшим человеком в моей жизни. А теперь… Теперь…

Дана, закрыв лицо руками, мешком опустилась на диванчик. Её рыдания были горькими, настоящими. От таких душа корчится от боли.

Эстия подошла к ней, присела рядом.

– Ты её очень любила? – негромко спросила ведьма.

Дана молча закивала головой, а затем стала искать одной рукой носовой платок, не убирая вторую от лица.

– Это ужасно, терять любимых…

– Намекаешь, что тоже хоронила? – смешок был злым.

– Нет. Хоронить не приходилось, а вот лишаться кого-то – да, – голос Эстии был ровным. – Боюсь представить, что ты сейчас чувствуешь. В моё сострадание ты не поверишь, конечно, но я чувствую, как тебе плохо.

– Она была такая добрая. Она любила меня, понимаешь? – Дана вдруг с вызовом взглянула на Эстию.

– Она всегда мечтала о дочери.

– Хорошо, что ты связалась с Морелем, – взгляд Даны стал колючим. – Иначе бы так сильно любили бы тебя, а не меня.

– Вряд ли. Мы с Мариной вряд ли бы ладили. Я до сих пор не понимаю, зачем она хотела, чтобы я вышла за Марко. Я ей не была по нраву.

– А я тебе отвечу, – фыркнула ведьма, вытирая слёзы. – Она сказала мне, что ты из валькирий. А у них, вроде как, только девчонки рождаются. Она хотела гарантий, что у неё будет внучка.

– Ааа, вот оно что… – протянула Эстия. – Тогда понятно.

– Она обрадовалась, когда узнала, что нас в семье – две сестры. Её это успокоило. Что есть шанс родиться девочке, – Дана шмыгнула. – Но она не торопила. Она любила меня сильнее, чем моя собственная мать, понимаешь?! – в её глазах вновь полыхнуло яростью. – Хотя, куда тебе…

Эстия слегка улыбнулась.

– Она ведь ещё такая молодая была! – вдруг взвыла Дана. – Ну почему?! Почему я опять одна?!

Эстия качнула головой, с горечью глядя на рыдающую Дану. А затем властно обняла её за плечи. Ведьма дёрнулась, но руки Эстии держали крепко. Она прижала к себе её, и стала слегка раскачиваться, как будто баюкая ребёнка.

Рыдания усилились. Эстия молчала и обнимала.

– Почему она меня бросила? – сквозь слёзы простонала та.

– Она устала. Она так долго ждала. Но она теперь всегда сможет быть рядом с тобой. Она – та душа, которая всегда придёт на помощь, которая всегда будет тебя слышать. Мне кажется, Марина обрела покой, когда ты стала женой Марко. Она теперь может не волноваться за него, за будущее, за дом. В её жизни была прекрасная дочь…

Дана жалобно всхлипнула.

– Она так и говорила, – вдруг совершенно спокойно сказала она, взглянув на Эстию. – Что теперь она спокойна… У неё была тяжёлая жизнь. Много боли, – она подозрительно покосилась на ведьму. – Хотя вы все считали её чудовищем. Вы просто не знали, что сделало её такой.

– Да, увы, я не думала об этом. Больше была погружена в свои дурацкие страдания, – согласилась Эстия. – Наверное, зря.

– А я тебе помогу об этом подумать, – в глазах Даны снова горел злой огонёк. – Чтобы ты не судила её и не думала, что ты лучше неё! Она ненавидела мужчин, ты ведь в курсе? Её изнасиловали, Эстия. Впятером. Когда ей было 16. И никто не помог. А родители потом это замалчивали, как постыдную тайну, как будто это она виновата. А это не она! – голос Даны сорвался на крик. – Это те извращенцы…

– Бедная… – тихо произнесла Эстия, с трудом сглотнув. – Боги мои… Как это ужасно…

– Вот! Вот она и ненавидела этих гадов. Она искала женщин, переживших такое, и искала насильников магией вуду. Она мстила им за себя и за других. Они умирали, – улыбка Даны стала безумной. – Вот только ей не становилось спокойнее… Эстия, если она успокоилась, когда появилась я в этом доме – это что, я виновата в её смерти?! Она могла ещё жить и жить?! – синие глаза Даны снова наполнялись слезами.

– Нет. Это не твоя вина, это выбор Души. Она могла уйти, просто ощутив, что устала. А так она ушла с облегчением – и счастливая.

– Она не дождалась внучку, – плечи девушки снова стали вздрагивать.

– Она подождёт её оттуда, – Эстия бросила взгляд на небо за окном. – Она будет оберегать и тебя, и вашего с Марко ребёнка – я уверена в этом.

Эстия снова крепко обняла Дану. Глаза щипало от слёз.

Уж лучше не знать любви, чтобы потом вот так не страдать. Глаза Эстии были закрыты, а сознание поднималось, бережно держа за бестелесную руку самого страшного человека в своей жизни – Марину Кадини. Вот только сейчас она не казалась страшной. Она улыбалась. А ещё виновато смотрела на всхлипывающую Дану и что-то неслышно шептала.

До тех самых пор, пока не исчезла в снежно-белом окне.

***

…Он отправился не в дом отца. Он прошёл сквозь портал, чей код доступа был в том самом письме. Зачем – он не мог сказать. Любопытство или безразличие – что-то одно из них заставило его прогуляться сквозь не-материю.

Прогуляться. Поговорить. Задуматься. И вернуться домой.

…Её не оказалось ни у Селены, ни дома. Дух-слуга направил его в дом Кадини. Дрейк со смутным раздражением открыл портал.

Он не любил, когда его планы нарушались.

– Привет, Морель, – тускло поприветствовал его Марко, вставая навстречу.

– Где Эстия?

– С Даной.

– Какого лешего?

– Она ей зелье принесла. Дане плохо, – Марко был бледен.

– Чего случилось-то? – Дрейк нахмурился и повернул голову в сторону шороха.

Из комнаты около лестницы вышла темноволосая девушка.

– Ой, Дрейк, – она взглянула на него и тут же опустила глаза.

– Здравствуй, Агния, – он чуть сжал губы.

И всё же взгляд как будто против воли скользнул по стройной девичьей фигурке, по гладким струящимся волосам.

«Есть же нормальные девушки с нормальной причёской. А не как моя, вся в кудрях…», – подумал он с непривычным раздражением.

– Ну так, чего стряслось? – он повернулся к Марко.

– Мать умерла.

– Чья?

– Моя.

– А Дане чего плохо?!

– У них отношения были хорошие, – Марко говорил тихо. – Дана в истерике второй день.

– И давно Эстия там? – он недовольно сжал губы.

– Да уже часа два. Только ты не ходи туда. Пусть сами выйдут.

– Ладно, подождём… – процедил Морель, садясь на диван. – Ну что, тебя можно поздравить с освобождением? – он взглянул на хозяина.

Тот передёрнул плечами.

– Может быть, чаю? – вдруг спросила Агния, сцепив пальцы рук перед грудью.

Дрейк взглянул на неё, приподняв бровь.

– Не откажусь. С бергамотом, если можно. Хоть что-то скрасит ожидание…

Девушка слегка улыбнулась и скрылась на кухне.

– Агния пришла поддержать Дану, но не получилось. Дана на всех бросается. А с Эстией затихла, – Марко говорил едва слышно, как будто самому себе.

– Да подожду я, подожду, – проворчал Морель. – День уже безнадёжно испорчен. Впрочем…

Агния уже стояла перед ним, протягивая чашку чая на фарфоровом блюдечке. Дрейк кинул взгляд на её руки. Помолвочного кольца не было.

«Хм, если досидится, можно будет её рассмотреть себе на будущее. Вроде, спокойная и адекватная. Из нашего круга. Место своё знать будет. В отличие от некоторых»

Злая досада заполняла душу. Мать была права – обаяние Арьени было великолепным, но рано или поздно туман рассеивался. Может, ему повезло, что это происходит уже сейчас.

Он глотнул чай.

– Хм, и правда, отец умеет какой-то особый бергамот находить. Этот слабоват.

Марко пожал плечами. Ему было всё равно. А Агния как будто расстроилась.

– Тебе не по вкусу? Может, другой заварить?..

– Не надо, – усмехнулся Дрейк. – В конце концов, я могу наслаждаться не только напитком, но и общением.

Девушка отвела глаза, её щёки слегка порозовели. Дрейк слегка прищурился. Настроение имело шанс на улучшение.

***

– Ого, как она… Лихо… – валькирия с удивлением и странным для себя уважением смотрела на дочь.

Та не видела её – Сиггрид умела не обнаруживать себя, когда хотела. Впрочем, Эстия, которую мать предпочитала называть вторым её именем – Хлои, была слишком погружена в своё дело.

Она провожала.

– Живая – а провожает. Странно. У Фрейи спрошу, как так…

Силуэт Хлои был иным, чем Сиггрид и любой другой валькирии Вальхаллы. Более плотный, более осязаемый.

– Ого, и такую Душу затащила? – Сиггрид удивлённо смотрела на дочь. – Сильна… Не ожидала. Вроде ж слабенькая была, плаксивая.

Эстия Хлои Арьени обернулась. Сиггрид слилась с облаками. И всё же взгляд серых глаз дочери скользнул по лицу матери.

– Мда, это уже не та Хлои. Как же тебя переломало-то…

Валькирия нахмурилась. Ей срочно нужно было бревно – такое же, как и она, нематериальное.

***

Звёзды равнодушно сверкали на бархате неба.

– Ты знаешь, а я душу проводила. Впервые, – Эстия уткнулась в его плечо.

– Да? И как?

– Щемяще.

– Понравилось?

– Не знаю. Но мне сейчас хорошо. Спокойно.

– Прекрасно.

– Обними меня?

– Эстия, я устал.

– Обнимать?

– Препираться с тобой! – вспылил он. – Мне надо выспаться, завтра сложный день, – он встал с кровати. – Лягу в гостиной.

– Незачем, – она не оборачивалась. – Я поняла, не пристаю. Спи спокойно.

– И на том спасибо, – проворчал маг, ложась на своё место. – Эстия, ты сменишь когда-нибудь эти духи? Меня от корицы уже тошнит.

– Хорошо, я не буду ею пользоваться.

– Замечательно. Спокойной ночи.

– Спокойной…

Её пальцы скользнули в холщовый мешочек.

«Что с ним происходит? Наутиз… Рамки, границы, ограничения. Не понимаю. Это руна принуждения… Что он делает вынужденно? Я не знаю…

Что нужно, чтобы наши отношения улучшились? Кано. Внести ясность, увидеть нечто.

А что мы должны увидеть? Дагаз. Трансформацию. Какую? Нас? Или наших отношений…

А, может, это конец? Отала прямая. Да. Отала, руна рода, руна семьи. Неужели Хелиус прав, и Дрейк, как истинный Морель, будет со мной таким – властным, тираничным?..

Боги мои, что мне делать?! Хагалаз?! Разрушить?!

Что разрушить? Наутиз. Разрушить оковы. Разрушить ограничения. Те самые, под которыми Дрейк?

Он под магией Хелиуса? Перевёрнутая Беркана. Нет.

Я ничего не понимаю…»