– Говорили. Вот поэтому я и устала это всем объяснять. Иногда мне кажется, что лучше бы я жила в Испании, чтобы никто не тыкал в меня пальцем и не гадал, какой я национальности. Хотя, для таких смешанных, как я, нужно создавать новую страну, чтобы мы смогли почувствовать себя дома.

Его глаза блестели, глядя на неё. Аэлита решила, что ей нужно притормозить. Что-то она слишком разболталась!

– Что ж… Тогда больше ни слова об Испании, – Павел потянулся. – Во всяком случае, сегодня. Слушай, я ещё хотел спросить… Если ты испанка наполовину, то значит твой отец русский?

– Так и есть.

– Но, где твой отец?

– Понятия не имею. Я его никогда не видела и почти ничего о нём не знаю. Моя мама хотела иметь только ребёнка. Муж ей был не нужен. Знаешь, давай закончим этот допрос.

Аэлита решила перейти к самой сути их встречи.

– Слушай, – начала она. – Я на самом деле не понимаю, зачем ты меня сюда позвал. И давай на чистоту: ты решил заварить эту кашу со свадьбой из-за наших вчерашних пререканий? Согласна! Я ляпнула лишнего и сожалею о своих словах. Я тогда была на взводе. На самом деле ты достоин очень хорошей девушки, только это точно не я. Скажи, ты ведь на самом деле пошутил, когда сказал вчера, что хочешь жениться на мне?

– Аэлита, я не совсем пошутил, – Павел сделал паузу и посмотрел ей в глаза, – потому что я понял, что кроме женитьбы у меня нет другой возможности не потерять тебя.

– Но это же глупо. Ты меня совсем не знаешь.

– А зачем, ты думаешь, я тебя сюда позвал? Сегодняшним вечером я хочу принять окончательное решение связывать мне свою жизнь с тобой или нет.

– За один вечер невозможно узнать человека настолько, чтобы принять такое серьёзное решение. Кроме того, тебя вообще хоть немного волнует моё мнение относительно нашего брака?

– Конечно. Я не хочу вести тебя в ЗАГС силой.

– Неужели ты думаешь, что я соглашусь стать твоей женой по собственной воле?

– Я уверен, что в моих силах изменить твоё мнение. Зачем тебе этот доктор, который вдвое старше тебя? Я подхожу тебе гораздо больше него. Кроме того, рядом со мной ты ни в чём не будешь нуждаться.

– Но я люблю Максима, а не тебя.

– Мне кажется, я могу сделать так, что ты разлюбишь его, а влюбишься в меня.

– Господи, да ты слышишь, что говоришь? – Аэлита округлила глаза. – Кем ты себя считаешь? И вообще… а вдруг я какая-нибудь больная? Неужели ты думаешь, что узнаешь об этом сегодня?

Павел расхохотался.

– Что тут смешного? Неужели тебя не волнуют такие вещи?

– Конечно волнуют. Ты чем-то больна?

– Нет.

– Ну вот! – Павел развёл руками. – Ответ я получил.

– А может быть я тебе соврала? Может я на самом деле больна и мама мечтает сбагрить меня кому-нибудь?

– Не знаю почему, Аэлита, но меня это почему-то не пугает. Мне хочется ответить тебе, что даже если это так, то я буду рад заботиться о тебе.

– Это просто красивые слова, – поморщилась она. – Ты так говоришь, потому что не веришь, что такое может быть.

– Может быть всё, что угодно… – медленно произнёс он, кинув взгляд куда-то вдаль. – Может быть я в конечном итоге пожалею, что женился на тебе. Но сейчас мне хочется рискнуть. Кроме того, если не я, что будет с твоей жизнью дальше? Ты ещё надеешься, что твой доктор вернётся к тебе?

Аэлита хотела ответить, что не сомневается в этом, но вовремя опомнилась. Она не должна делать ни малейшего намёка на то, что Максим рядом.

– Даже, если он не вернётся, неужели ты думаешь, что моя мама успокоится? Если ты от меня откажешься, то не переживай. Я не пропаду. Мама просто найдёт мне жениха поумнее, побогаче и покрасивее тебя.

– Уж не воспринимать ли мне твои слова как «не упусти свой шанс»? – улыбнулся он.

– Нет! – Аэлита цокнула. – Зачем ты выворачиваешь мои слова наизнанку? Я тебе о другом говорю. Оставь меня в покое!

– А… ну так бы сразу и сказала. А то плохая кулинария, какая-то загадочная болезнь… и в заключении намёк, что в мире существуют мужчины умнее, богаче и красивее меня. Аэлита, со мной ты можешь говорить так прямо как только можешь. Не трать зря время. Я не дурак и не нуждаюсь в подобных подсказках.

Аэлита побеждёно опустила глаза вниз. Он заставил её почувствовать себя уличённой в собственной глупости. Надо было признать, что противник ей попался непростой. Но она найдёт способ с ним справиться.

Собравшись с мыслями, Аэлита подняла на него глаза:

– Тогда я повторяю. Оставь меня в покое!

Павел придвинулся к ней на такое максимальное расстояние, какое позволял размер столика.

– Я ещё точно не определился, жениться мне на тебе или нет. Если я всё-таки соглашусь, то сразу после свадьбы, мы с тобой уедем в Москву.

– В Москву? Я не хочу ехать ни в какую Москву!

– Но я там живу. В Москве у меня дом и работа. Я хоть и начинающий, но уже довольно успешный адвокат.

– Я никуда не поеду, понимаешь ты или нет, потому что я не выйду за тебя замуж, – Аэлита провела рукой по лбу. – Ну, как мне ещё тебе это объяснить…

– Не надо мне ничего объяснять, дорогая, – сказал Павел, откинувшись на спинку стула. – Пока можешь расслабиться. Я ещё не принял окончательного решения.

– Твоё решение всё равно ничего значить не будет. Тебе не удастся заставить меня в чём-то усомниться.

– Я уверен, что ты ошибаешься.

Аэлита не знала, что ему ещё сказать. Кажется, этого упрямого осла ей не переубедить. Что ж, значит придётся ей бежать из Североуральска со скандалом у ворот ЗАГСа и рвать все связи с этой жизнью. Другого выхода нет.

Когда принесли заказ, Аэлита совсем не почувствовала аппетита. Ей не понравилось, что куски продуктов в салате были порезаны слишком крупно. Ещё она не любила спагетти, а в блюде с приятным чесночным запахом макаронные изделия были через чур длинными. Ей по душе были ракушки или рожки. Да и не в еде было дело. Аэлита была сыта страстями, которые переживала сейчас. Но она отметила, что шампанское оказалось очень неплохим на вкус.

– Тебе нравится шампанское? – поинтересовался Павел.

– Очень! Я вообще любительница выпить.

– Правда?

– Да! И ещё какая!

У Аэлиты появилась замечательная идея. Нет, сдаваться рано! Настала пора действовать наверняка.

– Неужели? А какие ещё спиртные напитки тебе нравятся? – Павел посмотрел на неё, подложив руки под подбородок.

– Да я пью всё что ни попадя, – пробормотала Аэлита, сделав из бокала резкий глоток, который обычно делают те, кто пьёт водку из рюмки. В результате напиток попал Аэлите в нос, и она закашляла.

Павел посмотрел на неё, сморщив лоб, и хотел похлопать по спине, но Аэлита жестом попросила его этого не делать.

– Надо же… Так ты получается любишь потусоваться? Ты случайно не завсегдатая ночных клубов?

– Месяцами оттуда не вылезала, была бы такая возможность, – ответила Аэлита, вытирая лицо салфеткой.

Павел посмотрел на неё, склонив голову на бок. Наверняка в роли своей жены он не хотел видеть пустоголовую девицу, которая зависает в ночных клубах и не знает меры в алкоголе. Такие у него наверное водились десятками. Но ей надо было любым способом заставить его поверить ей. Ради этого она готова была сказать всё, что угодно. Но что было печально для Аэлиты так это то, что Павел и вправду не был дураком. Нужно было включить максимум природного актёрского мастерства.

– Да, что поделать… Я такая. Так что потом не удивляйся и не говори, что тебе не нравится, что я курю травку.

– Травку? – переспросил Павел, сморщив лоб.

– Да, а что? Ты же сказал, что сегодня мы должны поближе познакомиться. Вот я и рассказываю тебе всё.

– Ты же не куришь?

– Я не курю сигареты, но так… чтобы немного расслабиться… – Аэлита пожала плечами и сделала более мягкий глоток из бокала.

– Понятно. Раз уж ты перешла на такие откровенности, тогда расскажи, сколько у тебя было парней до этого твоего обожаемого доктора? – спросил Павел и прижал одну ладонь к щеке, а другой стал поддерживать локоть.

– Девятнадцать, – ответила Аэлита и, поморщившись, проглотила напиток. Шампанское ей уже разонравилось, но сегодняшнюю роль ей нужно было сыграть до конца.

– Аэлита, я тебя не о твоём возрасте спросил, а о другом…

– Перестань всё переводить на свой лад! – одёрнула его она. – Ты задал мне конкретный вопрос – я на него ответила. Если тебе не нравится ответ, то это уже твои проблемы.

– Аэлита, ты думаешь, я поверю в эту чушь? Ты уже выпила достаточно для того, чтобы твоя и без того богатая фантазия ещё больше разгулялась.

Действительно! Аэлита не заметила, как выпила три бокала шампанского. Притом, что съела она от силы три крошки.

– Тебе же будет хуже, если ты мне не поверишь. Я-то думала, будет лучше, если ты об этом узнаешь от меня. Ну, как хочешь…

Павел задержал на ней свой взгляд, как будто что-то заметил на её лице. Наверное это была крошка от еды. Он взял салфетку и аккуратно провёл по её щеке. От этого Аэлита сначала застыла на месте, а потом стала покашливать.

– Да… – протянул он, опять усаживаясь на стул после того как привёл её лицо в нормальный вид. – Чую, что сегодня твоя правда закончилась на рассказе об имени и испанских корнях. Откуда же я знал, что шампанское так быстро на тебя подействует…

Аэлита чувствовала лёгкое головокружение. А когда закрывала глаза, у неё было ощущение похожее на неоднозначную поездку в лифте: то ли вверх, то ли вниз. Шампанское действительно ударило ей в голову. А вслух она сказала:

– А это шампанское… – прищурившись, посмотрела Аэлита на бутылку. – Какое к чёрту это шампанское! Принесли какое-то Буратино, а ты им веришь. Мне не веришь, а им веришь. Знаешь, если бы это было шампанское, я бы тогда была хоть чуточку пьяная, а я всё такая же.

Павел разразился смехом.

– Что смешного? А… ты, наверное, смеёшься, потому что я сказала Буратино. Понимаешь… я имела в виду лимонад… лимонад «Буратино», понимаешь? Не деревянного мальчика.

Павел продолжал смеяться. Подошёл официант, и Аэлита громко сказала:

– Официант, заберите это Буратино! От него я не пьянею! Деревянную куклу вы нам не приносили, поэтому вы сразу поймёте, что я говорю об этой бутылке, на которой написано «Шампанское». Хотя… я не читала. Принесите-ка нам лучше портвейна или… глинтвейна какого-нибудь! Видишь, – обратилась она к Павлу, – я разбираюсь в выпивке. О, лучше бутылочку бренди! Всегда хотела узнать, что это такое.

– Нет-нет, ничего не нужно, – запротестовал Павел, взглянув на официанта.

– Как это не нужно? Я сказала нужно!

Павел вышел из-за стола и подошёл к Аэлите:

– Давай лучше мы с тобой потанцуем.

– Не хочу я с тобой танцевать! – возразила Аэлита.

Но Павел, схватив её за руку, заставил встать из-за стола и повёл за собой. Из-за его резких движений у неё сильно закружилась голова. Она зажмурила глаза, и ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть.

– Голова кружится? – шёпотом спросил он её.

– Да. Сильно…

– Не бойся. Я держу тебя. Сейчас всё пройдёт.

Когда головокружение стало проходить, Аэлита попыталась полностью открыть глаза. Увидев Павла так близко от себя, ей захотелось оттолкнуть его. Но боязнь ещё одного головокружения вынудила её держаться за него.

То, что сейчас происходило, ей было трудно назвать танцем. У неё было ощущение, что их обоих заперли в тесном шкафу и закрыли дверь. Аэлите было трудно даже пошевелиться и не потому, что у неё кружилась голова, а из-за того, что он перекрыл ей все пути к «высвобождению».

Павел почти не кружил её, а только немного вёл вслед за собой в такт медленной музыки. Играла мелодичная инструментальная композиция.

Аэлита почувствовала, что ей стало жарко. Сейчас, находясь под воздействием шампанского, она даже могла сказать, что он «очень даже ничего». Он был чуть выше неё и отличался стройным подтянутым телом. Его каштановые волнистые волосы были коротко острижены. А ещё взгляд – его глаза просто вынуждали заглянуть в них, чтобы разгадать тайну непонятного магнетизма. Сейчас они приобрели тёмно-зелёный оттенок из-за тусклого вечернего света.

Она старалась не заострять внимание на его, что тут скрывать, привлекательной внешности. Она любит Максима и для неё не существовало мужчины лучше него. Но Павел смотрел на неё такими глазами и держал в своих руках так, как будто предъявлял права на неё.

Ей захотелось «прощупать» его чувства и узнать насколько далеко он готов зайти. Самый верный способ – это спросить его напрямую. Может быть он просто строит из себя крутого. Если это не так, она быстро сбросит с него маску.

– Скажи честно, что тебе от меня нужно? – спросила она, и тон её голоса приобрёл необычную мягкость.

– Я хочу видеть тебя завтра, – с этими словами Павел пропустил сквозь неё облако тёплого воздуха, которую она ощутила из его рта. Даже её волосы немного шевельнулись от этого. – И так каждый день.

– Зачем? – спросила Аэлита, сохраняя самообладание.

– Мне нравится смотреть на тебя. Ты очень красивая.

В его голосе чувствовались обольстительные нотки. Но Аэлита никогда не относилась к тем, которые таяли от одних красивых слов.

– Исходя из того, что ты сказал, я могу просто подарить тебе свою фотографию, и ты от меня отстанешь, так?

– Нет. Фотографии мне мало, – сказал Павел, растягивая слова. – На ней ты всегда будешь одинаковой.

– Ты понимаешь, что у меня уже есть жених?

– Понимаю. Но что же делать мне? Я тоже хочу быть твоим женихом.

– Нет, это просто ни на что не похоже… – терпение у Аэлиты лопнуло. Её голос начал резать острее отточенного ножа. – Раз уж ты считаешь себя таким прямолинейным, тогда и скажи мне прямо. Что мне сделать, чтобы ты от меня отстал? Что я должна сделать? Переспать с тобой?

– Ого! Какое неожиданное предложение… – сказал Павел, приподняв брови.

– Предложение?.. Какое ещё к чёрту предложение?

– Знаешь, я бы хотел избавить тебя от страданий, поэтому я готов попробовать.

– Что? Хватит фантазировать! Я не настолько пьяна, чтобы без зазрений совести лечь с тобой в постель. Заруби себе это на носу.

– Но мне понравилось твоё предложение…

– Это было не предложение. Я просто хотела догадаться, что тебе нужно.

– И ты догадалась…

Павел резко отпустил её. Аэлита, испугавшись возможного головокружения, вцепилась ногтями в его рубашку. Мимолетная боязнь потерять опору прошла бы у неё мгновенно, если бы не то, что произошло потом.

Он воспользовался этими мгновениями её уязвимости, накрыв её приоткрытый от страха ротик своими губами. Желание Аэлиты оттолкнуть его проиграло в споре со страхом упасть от головокружения. Чувствуя кончики его пальцев на спине, она поняла, что только их поцелуй позволял ей сейчас держаться на ногах. В результате её руки как будто сами по себе оказались на его плечах. После этого она ощутила на спине его раскрытые ладони.

Прикосновение его губ было похоже на лов бабочки в сачок. Всего на пару секунд Аэлита позволила поймать себя в эту ловушку, полностью ощутив себя пленницей, которая продолжала махать крылышками, а шелковистая материя капкана мягко накрывала её.

Но потом Аэлита стала вырываться и ей это удалось. Она залепила ему пощёчину и выбежала из ресторана с такой скоростью, что чуть не сбила с ног проходящего мимо неё официанта.

***

Аэлите хотелось, как можно скорее унести ноги из этого места. Но Павел догнал её, когда она шла по аллее, и схватил за руку.

– Не трогай меня! – закричала Аэлита. – И никогда! Никогда, слышишь? Не смей больше так делать, тебе ясно?

– Я не смог удержаться…

Павел смотрел на неё такими глазами, как будто был готов поцеловать ещё раз. Аэлита сделала от него шаг назад.

Да как она только позволила ему это сделать… А вдруг теперь он будет думать, что может целовать её когда ему вздумается?

– Я не хочу тебя больше видеть! – громко произнесла она и зашагала от него.

– Постой.

Павел опять схватил Аэлиту за руку.

– Я сказала, не трогай меня!

– Хорошо, – Павел убрал руку. – Я хотел сделать тебе одно предложение…

– Выйти за тебя замуж? Ни за что!

Аэлита снова развернулась, чтобы уйти, но Павел опять остановил её.

– Послушай меня. Мы с тобой заключим так называемый фиктивный брак. Твоя мама хочет выдать тебя замуж, моя – женить меня. Так пусть их желания исполнятся. Мы с тобой поженимся, а потом подадим на развод. Сошлёмся на то, что наш с тобой выбор относительно друг друга был неудачным и всё. Мы снова свободны!

Она поморщилась:

– И давно эта мысль пришла тебе в голову?

– Вчера.

– Ты не мог предложить мне это сразу? Чёрт тебя возьми!

Аэлита испытала сейчас то чувство, когда стараешься ради чего-то очень сильно, а потом выясняется, что растрата сил была бессмысленной. Она готова была убить Павла за такую проделку!

– Не смотри на меня таким гневным взглядом, – заговорил он. – Мне просто было интересно, как ты будешь вести себя со мной. Надо сказать, что ты такая же изобретательная как и твоя мама. У тебя богатая фантазия. Но тебе не хватает хладнокровия. К тому же, ты слишком серьёзно всё воспринимаешь. Устраиваешь истерики, чтобы не выходить замуж… Сказала бы нет и всё! Ты не мусульманка с восточных стран и далеко не единственная женщина на планете.

Павел смотрел на неё, ехидно посмеиваясь. Аэлита готова была лопнуть от злости, но сдерживала себя. Собрав всю волю в кулак, она постаралась произнести следующие слова как можно выдержаннее:

– Да… я и вправду не единственная женщина на планете, – она сделала паузу. – Но и не одна из тех с кем ты привык развлекаться!

Павел опустил голову вниз и посмотрел на неё исподлобья.

– Ты злишься на меня из-за поцелуя?

– Да, я злюсь! – выкрикнула она. – И мне ужасно хочется залепить тебе ещё одну пощёчину за то, что ты на протяжении всего вечера издевался надо мной.

– Я не издевался над тобой, а просто проверял. Мне было интересно, как ты будешь выкручиваться.

Аэлите снова пришлось сделать над собой усилие, чтобы придать спокойствия своему голосу.

– Ну так что, проверил? Понравилось, как я выкручиваюсь? А теперь посмотри мне в глаза и увидишь, до чего ты довёл меня своими проверками.

Голос Аэлиты чуть было не дрогнул. Она готова была расплакаться, но изо всех сил не давала затаившимся внутри неё слезам вырваться наружу. Она не хотела, чтобы Павел видел её уязвимой. Поэтому она сглатывала, прикусывала губы и не сводила с него глаз.

– Аэлита, извини меня, – произнёс он. – Я не думал, что ты так серьёзно к этому отнесёшься. Я ещё так мало знаю тебя, а ты не такая как большинство женщин. Если хочешь, ударь меня ещё раз. Правда! Я это заслужил.

– Перестань… – она развела руками.

– Я серьёзно, Аэлита. Ударь меня.

– Хватит сходить с ума… Ещё одна пощёчина не вправит тебе мозги и мои нервы не успокоит. Я просто хочу домой…

– Но ответь мне. Ты согласна заключить со мной фиктивный брак?

– Зачем мне усложнять себе жизнь этим фиктивным браком? – спросила Аэлита, потерев глаза.

– Чтобы твоя мама перестала мучить тебя замужеством.

– Неужели ты думаешь, что рядом с тобой мне будет спокойнее, чем с родной матерью? Мама конечно не самый простой человек на свете, но я хотя бы знаю, на что она способна.

– Аэлита, со мной ты будешь в полной безопасности. Поверь мне.

– Да не могу я тебе верить. Я тебя знаю второй день. Давай так, – она подняла руку вверх, – если я не соглашусь на этот фиктивный брак, ты от меня отстанешь?

Он долго всматривался в её глаза, а потом сказал:

– Я не хочу уезжать из этого города без тебя.

Эти слова заставили её сердце забиться чаще. Аэлите казалось, что на самом деле он хотел сказать: «Я не уеду из этого города без тебя».

– Скажи, для тебя мнение другого человека вообще имеет значение? – спросила она.

– А для тебя? Как ещё мне тебе сказать, что ты мне очень нравишься?

– Но это твои трудности.

– Ты права. И я пытаюсь с ними справиться.