– Заткнись! – ткнул гадине в спину рукояткой кинжала Таббар.

Чудовище продолжало гнусно хихикать.

– Сказал – заткнись!

– А ты попробуй, заставь меня замолчать, человечишка? Заставь! Заставь! Заставь замолчать! Заставь…

Я ударила тварь коленом куда-то под дых, в район солнечного сплетения:

– Может мне удастся тебя заткнуть, радость моя?

Сомкнув пальцы на трухлявой, точно пень, шее чудовища, я заглянула в полыхающие бездной глаза:

– Только ещё раз хихикни, прикончу, не моргнув глазом, поняла?

Тварь медленно кивнула, спрятав клыки.

– Джелрой? Аркан!

Обвив шею чудовища верёвкой, я бросила охотнику свободный конец.

– Будешь хорошей девочкой, и всё кончится хорошо, – предупредила я нашего монстра.

Впопыхах мы вернулись на временную стоянку, собрали раскиданные пожитки и сели в седло. Тварь бежала впереди нас, передвигаясь на четвереньках, словно дикий зверь.

– Не нравится мне всё это. Ой, не нравится, – тяжело вздыхал Таббар.

Туман будто вознамерился проглотить наш небольшой отряд, обступив со всех сторон, а вместе с наползшим туманом всех охватило чувство тревожности, граничившее со страхом. Не оставляло гнетущее ощущение, что невидимое, насмешливое, злобное око терпеливо наблюдает, выжидая момент для нападения. Зло разлилось повсюду. Дышалось с трудом, со всех сторон слышалось надрывные, сипящие, захлебывающиеся всхлипы. Волосы липли ко лбу. Беспрестанное хихиканье безумной проводницы выводило из себя, но все прекрасно понимали – стоит начать истерить одному, ничем хорошим для всех это не закончится. Поэтому держались.

Чувствовалось, что-то назревает.

Таббар и Кентар держались за рукояти боевых топоров, Джейманн, Джелрой и Кассли в любой момент готовы были выхватить арбалеты, Мэл и Ланджой взвели курки огнестрелов.

Ну а я? Я была настороже, сама по себе оружие.

– Если что-нибудь случится, – послышался гортанный голос Ланджоя, – всем оставаться на местах. Кто побежит, пристрелю.

– Не побежим! – заверил Оукмар, растягивая толстые губы в широкой улыбке. – Уж будьте спокойны, мастер. В нашем случае бежать страшнее, чем оставаться на месте.

Всё началось с дуновения, очень легкого. Потом почудилось, что насмешливый, едва различимый женский голос зовёт меня по имени:

– Одиффэ!..

Судя по тому, как напряглись охотники, им тоже что-то мерещилось в тумане. Каждому своё.

Послышалось клацанье взводимых затворов.

– Осторожнее! В панике не перестреляйте своих, – предупредила Мэл.

Среди деревьев угадывались очертания женской фигуры с распущенными волосами. В одно мгновение показалось, что это Гиэнсэтэ Пайро-Нэйро, с позеленевшим лицом. В следующую секунду я уже видела мать, вернее, то, что осталось от неё после большого кострища.

Липкий озноб охватил тело, руки сделались словно ватные.

Стрела, сорвавшаяся с арбалета Кассли, понеслась в сторону тени, заставив ту стремительно исчезнуть. Длинные, до этого спокойно свисающие гибкие ветви ивняка в секунду оплели руки и ноги охотника, обернулись вокруг его шеи, сбивая мужчину с ног, и поволокли его по земле.

Надрывно завопили все: неожиданно пленённый Кассли, машущие топорами Таббар с Кентаром, перерубающие ветвистые плети. Но на месте одной лозы появлялось сразу четыре. Со свистом всё новые и новые ветвистые монстры стремительно неслись к охотникам, похожие на огромных плотоядных червей.

В очередной раз приходилось на опыте убеждаться: физической силой магию не одолеть.

Повинуясь мановению моей руки, вокруг друзей образовалось невысокое синее пламя, мгновенно опалившее те из отростков, что успели сжаться роковым кольцом, оплетя жертву. Древесные черви убрались в мгновение ока со странным, похожим на злобное шипение, свистом.

Охотники, трясясь от пережитого потрясения, нервно сбрасывали с себя обуглившиеся остатки лозы.

– Что это было, мать твою?.. – рыкнул Оукмар.

Что-то бестелесное продолжало окружать нас со всех сторон, но вселяться в деревья больше не торопилось. Нарвавшись на отпор, оно вновь заняло выжидательную позицию.

Кассли обернулся ко мне, зубы его обнажились в не самом симпатичном оскале:

– Спасибо тебе, пигалица.

– На здоровье, – кивнула я.

– Нужно идти дальше, – прозвучал голос Ланджоя. – Скоро начнёт темнеть.

– Тварь! – позвала я.

Гадина подняла голову и с того места, где у людей находятся лица, на меня глянули пустые глаза с алыми зрачками.

– Куда ты нас ведёшь?

Она в ответ снова захихикала. Тогда я снова ударила её. Хлестко, с размаху, со смачным шлепком отвешивая полновесную оплеуху. Голова страшилища замоталась, как у набитой тряпьём куклы. Схватив за вонючие, похожие на паклю волосы, я заставила гнусь запрокинуть голову:

– Или ты отведёшь нас в безопасное место, где мы сможет спокойно переночевать, или я убью тебя. Не так, как могут убить эти охотники. Убью по-настоящему.

Не желая быть голословной, я пропустила в ладонь частичку моей Силы, так, самую малость. От волос пленницы, зажатых в моей руке, повалил пар – набравшаяся в них влага мгновенно испарялась.

Глаза твари стали почти по-человечески осмысленными:

– Хозяйка Межи!.. – выдохнула она.

– Не поможет тебе ваша дьяволица! – дернул за верёвку Оукмар.

По счастью, он не понял истинной подоплеки происходящего.

Тварь зашлась в новом приступе безумного хохота.

– Тихо! – прикрикнула я. – Давай, поднимайся, шевелись. Время пошло.

Мы снова потопали вперёд, пугаясь, озираясь и напрягаясь.

Спустя час мы вышли к маленькому срубу с треугольной крышей. Покосившаяся веранда походила на раскрытый рот. Засохшие плети виноградника выглядели скрюченными пальцами, протянутыми к нам в голодном отчаянье. Окна в домике были такие маленькие и подслеповатые, что в них могла пролезть не всякая кошка. Высохшие вокруг сруба деревья, видимо, в бытность свою, принадлежали к хвойным – вся площадка вокруг дома была устлана мягкими желтыми иглами.

– Надеюсь, дверь не сломана? – Таббар повертел в висячем замке тонким острием своего остро заточенного ножа.

С неприятным скрипом дверь подалась под его рукой.

– Будь осторожен, – взволнованно попросила Мэл.

Внутри оказалось ожидаемо темно, пыльно, влажно и неуютно – отличное жилище для плесени и мокриц. Очертания предметов в сумраке прорисовывались нечётко, скупыми контурами. Вон деревянный стол. По центру стены – шкаф. Колченогие стулья, очаг в углу.

– Что за запах? – сморщил свой чувствительный длинный аристократический нос Кассли.

– А ты ожидал встретить тут благоухания роз? – с медвежьим дружелюбием хлопнул товарища по плечу Кентар.

– Давайте приведёт тут всё в божеский вид, – начал бурную деятельность Джейсман. – Раз нам тут ночь коротать, нужно подготовиться.

– Похоже на логово колдуна, – покачал головой Ланджой.

– Чихать! – легкомысленно взъерошил волосы Джейсман. – Зла не убавится, если ночевать под открытым небом. А тут пусть хоть и иллюзия безопасности – а всё равно греет.

– И если дождь пойдёт, то с крышей завсегда лучше, чем без неё, – поддержал товарища Оукмар.

Мы приступили к уборке. Вычистить все до глянца никто не надеялся, но мы рассчитывали сделать так, чтобы можно было не вздрагивать каждый раз от отвращения, ненароком чего-нибудь коснувшись.

Запашок действительно держался тот ещё, тошнотворный настолько, насколько возможно.

Запах разложения…

Удивительно, но даже если ты никогда прежде не встречался с этим непередаваемым ароматом, при встрече распознаёшь его безошибочно. Ни с чем не спутать это липкое сладкое сногсшибательное дерьмо. Если в закрытом помещении разложился труп то, сколько не проветривай, не выбрасывай вещи, не протирай поверхности благовониями, он всё равно держится, будто незаметно встраивается в стены.

Оукмар и Джелрой таскали воду, мы с Мел отдраивали всё, что можно, Таббар приковывал нашего монстрика в деревянной балке металлической цепью. Хихикать гадина не уставала, но всё уже как-то обвыкнув, смирились, и перестали обращать на неприятный звук внимание.

Кентар занялся приготовлением стряпни.

– Я бы уж лучше костёр развела, – искоса глянув в его сторону, шепотом поделилась со мною Мэл. – Неизвестно, каким целям служил этот очаг. Может, на нём человечину готовили?

– Не будь суеверной, – порекомендовала я. – Очаг есть очаг, готовить на нём по любому удобнее, чем на костре.

– А если оттуда черти лазили?

– То на этот раз их ждёт крутой облом, – усмехнулась я. – Сегодня вечером ничего, кроме похлёбки, оттуда не вылезет, это уж точно.

– Эй, ребята! Смотри, что это?

Поспешив на зов Оукмара, все увидели небольшой четырёхугольник на полу с колечком посредине.

Ланджой, обменявшись в Таббаром быстрым взглядом, коротко кивнул, давая великану знак открыть люк.

Джейсман и Кассли взвели курки огнестрелов.

Тварь разразилась очередным приступом безумного хохота.

Со скрипом петли люка поддались, открывая темный провал под нашими ногами. Вверх поднялось густое облако пыли. Послышалось жужжание мух, навязчивое и зловещее. Запах падали усилился.

– Твою мать! – выругался кто-то.

Я зажала нос руками, стараясь дышать ртом.

– Судя по вони, там внизу целый склеп, – деловито констатировал Кентар, первым ступая на лестницу. – Посветите-ка мне.

Я протянула ладонь, выпуская на волю синеватый светящийся шар. Мягко оторвавшись от руки, он, словно шаровая молния, плавно поплыл вперёд, зависая за плечом Кентара так, чтобы освещать дорогу, но не слепить глаза.

– Оукмар и Джелрой, – раздался приказ Ланджоя, – останетесь сторожить наверху у люка. Следите, чтобы нас не поймали тут, как в мышеловке.

– Да, капитан.

Световой шар пульсировал, освещая узкий каменный проход, по сторонам которого нависли деревянные полки с инструментами. Самыми обыкновенными, слесарскими, только насквозь проржавевшими. В конце импровизированного подземного коридора поджидала просевшая дверь. Ко всеобщему удивлению, открылась она легко, от первого толчка, порадовав зубовным скрежетом насквозь проржавевших дверных петель.

– Будь проклят Ткач с его тухлой паутиной! – взревел Таббар, отворачиваясь.

Все рефлекторно зажали носы и отвернулись прежде, чем могли подробно рассмотреть кучу обнаженных человеческих тел, сваленных так, словно какой-то детёныш-великан, наигравшись, формально подошёл к уборке и побросал свои игрушку в одну неаккуратную кучу вместо того, чтобы разложить всё по коробочкам.

Детально разглядывать этот ужас никому не хотелось.

Не хотелось, но пришлось.

Ланджой подошёл к этой осклизлой органической кучи первым:

– Одиффэ, ты маг. Посмотри… всё ли с ними в порядке?

«Не хочу я на это смотреть!», – заскулила внутри меня маленькая девочка.

Но я давно уже не маленькая девочка, я боевой маг. И осмотреть трупы необходимо хотя бы затем, чтобы увериться – с последним солнечным лучом всё это гнильё не поднимется по нашу душу.

Прижимая носовой платок к лицу, я подошла к Ланджой, стараясь смириться с тем, что меня сейчас, скорее всего, вырвет.

Не вырвало.

Всё оказалось немного лучше, чем я ожидала. Следы тления на трупах имелись, но они мумифицировались, вместо того, чтобы разложиться, что само по себе весьма странно, учитывая повышенную влажность. Никакой расчлененки не наблюдалось, трупы были целые и чистые, лишь под сердцем у всех у них имелось маленькое входное треугольное отверстие, как от удара стилетом.

– Жертвоприношение? – уточнил Ланджой.

– Скорее всего, – согласилась я. – Почти уверена, что оно. Колдун либо вызвал демоническую сущность, либо открывал грань между мирами. Полагаю, второе имеет большую вероятность. Для вызова демона обычно используется долгое, жестокое убийство – демоны питаются болью жертвы. Для открытия портала в Нижний мир достаточно обычной жизненной энергии. Судя по состоянию трупов, смерть была быстрой, почти безболезненной…

– Уверена, что это не зомби? – напряженно спросил Кассли.

– Ничего утверждать нельзя, но на зомби это не похоже, – ответила я.

– Лучше все-таки сжечь это дерьмо болотное, – закряхтел Таббар.

– Тогда сгорит и хибара наверху. Лучше выставим на ночь дозорного.

– Люк можно дополнительно забаррикадировать, – подкинул идейку Джейсман.

– А двери заколотить, – согласился Кассли.

– Займитесь этим, – подвёл итог Ланджой.

Охотников вдохновляла мысль о том, что трупы – это просто трупы. Обычные жертвы, от которых не стоит ждать заподлянки.

Эх! Недаром умные люди говорят, что счастье в неведении. Одно только плохо: счастливые таким образом долго не живут.

Я бы предпочла зомби. Предсказуемых в своём классическом поведении. Они, конечно, могут больно укусить, но зато видно, от кого обороняться.

С демонами всё не так. С ними никогда не знаешь, к чему готовиться.

– Ланджой? – подошла я к капитану, улучив минутку.

– Что?

– Не хочу наводить панику, но открытие Нижних Миров дело настолько хреновое, что за него не берутся квалифицированные тёмные маги. Мы имеем дело с последствиями волшбы дилетанта-самоучки. От таких самые большие беды. Хорошо, если этому безызвестному горе-колдуну удалось проделать малюсенькую дырочку, потому что, если ему удалось достичь желаемого, ничего хорошего нам ждать не приходится.

– Говори короче. К чему ты клонишь?

– К тому, что многие из нас могут не пережить грядущей ночи. Демоны не волкодлаки. Без специальной подготовки с ними не сладить.

Капитан охотников сложил руки на груди, смерив меня задумчивым взглядом:

– Это уверенность или опасения?

– Увы, уверенность, капитан. Полная.

Я не сомневалась в том, что хижина представляет собой средоточие зла. Двух часов, проведённых в ней, хватило, чтобы полностью утолить голод, терзающий меня последнее время.

И это было плохо. Очень плохо…

Солнце опустилось низко. Вот-вот оно скроется. Впереди долгая ночь.

Помогите нам, Благие Боги!