Глава 8

Джелрой и Джейман деревянными щитами забивали и без того узкие окна, Таббар с Оукмаром баррикадировали, как могли, люк в прогнивших досках, Кассли, Ланджой и Кентар затачивали клинки и подсыпали порох в огнестрелы. Мы с Мэл, как и положено женщинам, занимались домашним хозяйством – мыли посуду после ужина и расстилали спальные мешки, готовясь к ночёвке.

За водой, хочешь-не хочешь, приходилось идти к колодцу. Не самое это приятное занятие: выходить за порог, когда небо уже утратило краски, и на нём, едва проглядывая через плотный полог туч, загорелась первая из трёх лун, выступая на три четверти.

Тишина продолжала осаждать дом, словно враг, по округе не раздавалось ни звука.

– Тебе не кажется, что охотники решили ловить демона на живца? – усмехнулась я.

Мэл флегматично пожала плечами, и сбросила вниз деревянную бадейку. Вода маслянисто блеснула, с мягким бульканьем проглотив ведро. Со скрипом провернулось колесо, и тонко зазвенела цепь.

С болота, словно гигантский осьминог, тянулся, подбираясь, туман.

– Бросайте ведра и бегите в дом! – встревожено крикнул Ланджой.

С грохотанием огромный металлический засов вошёл в пазы, запирая дверь за нашими спинами. Почему-то у всех был испуганный, настороженный вид, хотя ничего страшного не происходило.

Ребята заняли заранее распределённые места у окон и дверей, пристроив рядом с собой излюбленное оружие. Ланджой, поставив стул посреди комнаты, уселся на него верхом, и позволил себе впасть в состоянии дремоты. Мэл рядом что-то тихо бубнила, наверное, молилась.

– Как ты думаешь, на что это будет похоже? – шепотом спросил Джелрой у Оукмара.

– Не знаю, – отозвался собеседник.

– Ты когда-нибудь видел демонов? Отличаются они от нежити?

– Раньше не видел, но, думаю, скоро мы это узнаем.

– Тебе тоже страшно или я один такой жалкий трус?

– Да успокойся ты, парень. Всем страшно. Не боятся ведь только дураки.

– А я вот всё думаю: какие смельчаки эти, убогие на вид, колдуны? Они ж добровольно соглашаются иметь дело со всем этим кровавым дерьмом…

– Я тебе так скажу, парень, все эти упыри, на самом деле, не многим отличаются от обыкновенных хищников. Нет такой нежити, которая могла бы укусить без зубов или побежать без ног. Хороший меч против мёртвого так же верно служит, как и против живого.

Мужик ошибался. Я навскидку могла перечислить с десяток существ, способных бегать без ног и кусать без зубов. Но говорить вслух об этом – впустую тратить драгоценные минуты.

***

Проснулась я от ощущения, что сердце вот-вот выскочит из груди.

– Что происходит? – шепотом спросила Мэл.

Глаза у неё лихорадочно блестели.

Я не знала, что ответить, потому что ничего не понимала спросонок. Слышалось щелканье затворов, снаружи что-то стучало по стенам, будто старалось процарапать к нам дорогу. Доски-то успели сгнить ещё в предыдущее десятилетие, так что, если это, чем бы там оно не было, задалось целью нас достать – оно достанет.

Кровь в жилах по-настоящему заледенела, когда раздался вой. В следующую минуту нечто огромное ударилось в стену с такой силой, что временное пристанище содрогнулось от крыши до основания, угрожая рассыпаться в пыль. Охотники принялись беспорядочно палить в окна, кто куда, наугад. Потом входную дверь попросту сорвало с петель, окутав нас густым облаком из пыли, древесной трухи и штукатурки.

То, что возникло на пороге, к нормальной фауне принадлежать не могло. Огромное, футов в шесть, существо умудрялось одновременно походить и на ящера, и на льва. Оно было покрыто толстой, прочной, как кольчуга, чешуёй. Вывернутые, словно у паука, лапы украшали когти.

В четырёх стенах зверушке показалось тесновато, она обиженно затрясла головой и вновь яростно завопила. Град стрел, которым охотники обсыпали её, не причиняли твари ни малейшего вреда. Шкура агрессора была тверже черепахового панциря.

Не успев поразмыслить о целесообразности своих действий, я ударила стеной огня, но даже такая лавина не возымела действия. Тварь продолжала сокрушать всё на своём пути. То, что не поддалось её разрушительной силе, увы, оказалось повержено моим быстро распространяющимся пламенем. Мы едва успели выскочить вон, как хижина обратилась в один большой костёр.

Это нападение было лишь предтечей, оно представляло собой уловку тёмных сил. Любое человеческое строение, даже успевшее заразиться злом, обладает, помимо физических свойств, предохраняющих от дождя, ветра и холода, ещё и возможностью защищать от атаки темных. Нечистая сила не может переступить порог дома без приглашения хозяина. Но рукотворных стен больше не было, и перед демонами мы были так же беззащитны, как и перед ветром.

Зло сочилось из земли, опускалось с неба темным облаком, похожим на чернильный сгусток. Высохшие деревья, окружившие торфяной остров, походили на восставших мертвецов. Чувствовалось – оно близко и не желает больше прятаться.

Я крутанулась на месте, раскинув руки, и нас опоясало высокое кольцо огня. Огненные дорожки взметнули острые, разноцветные языки, устремляясь к небу.

Охотники, словно испуганные дети, жались к друг другу.

Я, словно огромный приёмник, принимала в себя что-то, что во много раз превышало мои собственные силы, возможности и разум. Сила стелилась сине-оранжево-желтым ковром к моим ногам.

Если вы когда-нибудь катались в море на доске, вам знакомо это ощущение, когда ты пытаешься поймать волну, оседлать её и заставить нести себя к берегу. Ни с чем несравнимое удовольствие – это скольжение, почти полёт. Вот нечто похожее и с магией, только ты никогда не имеешь полной уверенности в том, что вместо того, чтобы подчиниться и понести тебя в нужном направлении, волшба не захлестнёт, не разорвёт, не уничтожит тебя самого. Колдовство есть не что иное, как незримый поединок воли мага с сырой энергией неистовых стихий. Кажущаяся легкость магических побед иллюзорна.

Не знаю, сумели бы мы увидеть бесов в обычном свете? Даже не уверена, что то, что мы видели, это были бесы. Но чем бы оно там не было, а выглядело отвратительно.

На бесе, принявшем вид девушки, была только тонкая ночная сорочка, каким-то чудом удерживающаяся на бретельках. Мокрые волосы облепили череп. Глаза закатились, остались видимыми только белки. Лицо, шею, руки, часть груди покрывали жуткие ожоги. Голова дергалась в конвульсиях, изо рта вытекала неприятная жидкость.

Опустившись на четвереньках, вывернувшись под совершенно неестественным углом, так, что голова глядела между ног, существо подобралось вплотную к нам.

– Твою мать… – выдохнул кто-то. – Что за бред такой, вообще, на хрен?..

Неистовый, нечеловеческий визг ударил в барабанные перепонки, заставляя, забыв обо всем, в отчаянии зажимать уши.

Этого краткого мгновения оказалось достаточным, чтобы в огне образовалась проплешина. Бес незамедлительно этим воспользовался, прорвавшись в круг. То, что произошло за этим, я, наверное, никогда не смогу вспоминать без содрогания. Бес изрыгнул из своей глотки нескончаемые потоки крови на Джелроя. Пенящаяся, зловонная жидкость окрасила лицо парня.

Сильным ударом в живот Джелрою удалось отшвырнуть противника от себя. Я, не промедлив, запустила боевой пульсар, разнесший нечисть на клочки.

– Ткач! Ткач! Ткач! – орал Джелрой, стараясь оттереть с себя кровь демона. За яростью проглядывала истерика. – Что со мной теперь будет, мать твою?!

– Да не скули ты, словно баба! – рявкнул на друга Оукмар.

– Полегче-ка! – огрызнулась Мэл. – Здесь сейчас не баба скулит, да?

«Бабе просто повезло», – подумала я. – «Если бы эта дрянь облевала кровью меня, я бы, наверное, ещё не так голосила».

Тут мне сделалось совсем плохо, хотя хуже, кажется, было уже и некуда. Напротив меня стояла…я сама.

Миниатюрная фигурка в черных кожаных брюках, в запыленной просторной куртке, с волосами, собранными на затылке в низкий пучок. Выбившиеся из прически прядки завиваясь мелкими колечками вокруг кукольного личика с черными провалами вместо глаз.

Жуткий двойник протянул ко мне руки…

– Не смотри, Одиффэ, – посоветовал Ланджой. – Это вовсе не твоя темная половина, – уверенно сказал он, – не часть тебя. Это вообще не имеет к тебе никакого отношения. Просто демон прощупывает наши слабые места.

И со мной он не промахнулся, гад!

Поднимался ветер. Мой огонь начал метаться из стороны в сторону, угрожая погаснуть. Не удивительно, ведь страх убивает силу.

Двойник раскинул руки в стороны, совсем как я, и встряхнул головой, тоже очень похоже. Волосы огненным водопадом из мелких завитушек разметались в стороны, когда бес взмыл в воздух.

Это, скажу вам, достаточно сложная задача, поддерживать огонь, не теряя концентрации внимания, и одновременно с этим готовиться к контратаке с дьволицей. Магическое упражнение на координацию, по сложности сравнимое с жонглированием.

Я быстренько сплела защитный щит из заклинаний. Даже теоретически невозможно было предположить, как будут развиваться события дальше – на магических занятиях ничего подобного нам не преподавали, мне предстояла полная импровизация.

Демоница не то, чтобы парила, скорее, плыла над нашими головами. Будто кто-то растянул тугую пружину, а потом отпустил. Жуткий двойник стремительно начал падать сверху вниз.

Я представляла, как не пропускаю врага, выставляя перед собой заслон. Демон с разгона ударился о невидимую стену. Моё лицо, которое он носил, пошло трещинами. Злобно шипя, он повторил попытку, опять и опять, раз за разом. Я ощущала эти удары так, словно кто-то с размаху бил меня кулаком в живот, аж дыхание заходилось. Внутренности завязывались в узел, во рту появился металлический привкус крови. Но я понимала, стоит упасть и всё пропало – гадина из Бездны прорвётся в круг. Для нас это будет означать одно: неминуемую гибель. Поэтому и держалась.

Демоница не думала отступать. Она стояла по ту сторону огненного круга, совсем рядом. Нас с ней разделяло только пламя. В глазах существа плескалась смерть, пока она ощупывала перед собой невидимую преграду, стараясь на ощупь определить слабое место или брешь.

Я чувствовала всепроникающий холод в каждой клеточке моего тела.

Дьволица остановилась, отступив на шаг, замерла. Медленно подняв руки над головой, снова оторвалась от земли и плавно заскользила по воздуху.

Она парила в нескольких футах от меня, снова притягивая к себе всю мглу в округе. Это не было ощущение – глаз воочию видел, как уплотняется вокруг беса мрак, стекаясь, как вода, со всех сторон. Выглядело это словно надвигающаяся гроза. И чувствовалось совершенно так же.

Блеснула молния. Оглушительно громыхнуло.

Туман походил теперь на тени, обладающие сознанием. Он поднимался вверх, карабкаясь, взбираясь, падал на огонь, стремясь его загасить.

Что ж? Если огонь угаснет – пусть! Я пришла сюда охотиться, а не прятаться! Я уже умирала однажды. Не могу сказать, что это было не страшно, но раз пройдя через что-то, ты уже не так сильно этого боишься. Иди сюда, черноглазая пакость, осмелившаяся принять мою личину! Если мне не суждено выжить, клянусь Бездной, мы спустимся в неё вместе.

Ветер крепчал. Молнии, одна за другой, иссекали небо, полосовали пространство, как кинжалами. Полился дождь.

Моё пламя опустилось, но по-прежнему горело, продолжая оберегать тех, кто стоял за моей спиной. Мой огонь – он такой же упрямый, как я сама. Так просто не сдаётся.

Невидящие глаза нечисти смотрели прямо на меня, но словно не видели, были устремлены в пустоту.

Что ж, гадина, я упрощу тебе задачу. Прятаться и бежать бессмысленно. Либо эта тварь сгинет в Бездне, либо сдохну я. Да будет так, как решат Боги.

Разомкнув полог пламени, словно занавес, я шагнула навстречу бесу.

Моя противница встретила меня торжествующей улыбкой, и мы медленно пошли навстречу друг другу.

Я старалась не думать ни о чем, просто слушать гул огня, который, точно кровь, пульсировал в моём сердце, тёк по моим жилам. Я ощущала жар пламени за спиной, он жёг всё сильнее, и у меня не было уверенности, что в итоге мы не сгорим в нем вместе – я и она.

Мир сузился до одного лица, окруженного кроваво-огненными, буйными, непокорными волосами.

Моё лицо, мои волосы – но не моя суть.

Длинный юркий черный язык рванулся навстречу мне из разверзшейся пасти. Я перехватила его, обмотав вокруг ладони. Он был отвратительно мокрым, как слизень, и жёг кожу, точно кипятком. Черные глаза нечисти перестали быть равнодушно-невидящими. В них горел голод. Голод и неукротимая, ненасытная, сатанинская иррациональная злоба.

Изо всех сил я тянула мерзкий язык, посылая по этой тонкой ниточке, соединившей меня и противницу, всю огненную мощь, на которую была способна. Кровавая тьма накрывала меня, старалась вырвать из мира осязания, забросить в тьму. Но мой огонь разгорался сильнее, тьма отступала. Я будто тонула, но, даже утопая, обвивала огненными языками врага, и он своей агонией удерживал меня на краю бытия.

Так в пустоте мы и летели вместе, Тьма и Огонь, пока огромная скорость магического потока не сорвала иллюзии, точно шелуху.

Не знаю, как видят бесы и что там видела во мне моя противница. Для меня она утратила антропоморфную форму и выглядела теперь как огромный белёсый червь, с присосками в том месте, где у змей бывает рот.

Мерзкие присоски тянулись ко мне, вынуждая схватиться обеими руками за гибкое, верткое тело, и изо всех сил удерживая эту гадость на расстоянии. Холодное, словно мокрый труп, сильное тело стремилась вырваться из горячего кольца моих рук, влезть в рот, впиться в глаза, заполнить смрадом легкие, напоить тьмой тело, разорвать мозг и затопить чернотой глаза.

Тело червя, как таран, скользило в руках. Ужасное зловоние оскорбило обоняние… ещё мгновение, и…

Да чёрта с два! Отвали, гадина!

Со всей яростью я ударила, сжимая пальцы на плоти белого червя, выжигая его из реальности.

Сдохни-сдохни-сдохни!!!

Сдохни ты уже, наконец!

Понимая, что гибнет, червь замолотил хвостом перед тем, как яркий столб белого пламени разорвал демона на части.

***

Я осознала, что стою на коленях, опираясь на кулаки и с хрипом, надрывно дышу. Меня трясло, как в ознобе. Было холодно, так холодно… очень холодно. Как всегда, когда я слишком много расходовала магической энергии.

Стоял острый, въедливый запах гари. Вокруг пепелище, как после большого пожара. Трава ещё дымилась.

Надо мной склонился Ланджой, он что-то говорил. Звук его голоса успокаивал, хотя смысл произносимых им слов до меня не доходил.

Я видела, как люди бродили по выжженной земле. Видела скрученного, словно колбаса, Джелроя, хотя теперь, когда демон уничтожен, зараза сгинула вместе с источником. Это место было очищено.

Опасность миновала, но порадоваться данному обстоятельству у меня не хватило времени. Между деревьями воссиял перламутрово-платиновым светом портал, выпуская всадника, похожего на сказочное видение. Чудесный, белый, с золотом, плащ, наверняка зачарованный, водопадом стекал с плеч высокой стройной фигуры.

Мужчина повернул ко мне лицо с очень характерными, легко узнаваемыми, яркими зелеными глазами под копной коротко остриженных, золотистых волос.

– Вот Ткач! – выдохнул Джейман, широко открывая в глаза – Стальная крыса!

Теи натянул удила, заставив заплясавшую, заартачившуюся было, лошадь стоять смирно. Его узкие, резко очерченные губы были непривычно плотно сжаты.

– Прогулка закончена, Одиффэ, – обратился он ко мне сухим, насмешливым тоном.

– Что вам нужно от девочки? – Ланджой закрыл меня собой.

Его рука непроизвольно сжала оружие.

Теи смерил его ледяным взглядом:

– Похвальная верность, – снисходительно кивнул он. – Но для вашего же блага, сударь, рекомендую убрать руки от огнестрела.

– При всём уважении, маэстро, всё не так просто, – покачал головой Ланджой.

– Вот и не стоит всё ещё сильнее усложнять, – парировал Теи.

– Ты, высокомерная тварь! – сплюнул Таббар, перехватывая боевой топор и поигрывая мышцами, – мы, конечно, мусор у тебя под ногами…

– Но, смею заметить, – растянул в улыбке большой рот Джейман, обводя рукой членов нашего отряда, – здесь много мусора. Ваше Всесильное Светлейшество рискует утонуть в дерьме.

– Я не боюсь рисковать, юноша, – ухмыльнулся Теи. – Я, неплохо плаваю, кстати. Одиффэ, если не желаешь урезонить новоявленных друзей, советую отойди в сторону. И даже не думай сбежать снова.

Я поняла, охотники готовы драться за меня, как за одну из своих. Ясно было и то, что, дойди дело до схватки, Теи никого не пощадит.

– Хватит, – устало покачала я головой. – Никто не будет ни с кем драться. Ребята, – повернулась я к товарищам, – всё хорошо, и этот человек не причинит мне вреда. Он… он мой родственник. Всё в порядке, Ланджой, – положила я ладонь на руку нашего капитана. – Так и должно быть. Спасибо вам, ребята, за всё. Я горжусь тем, что прошла этот путь с вами, горжусь знакомством с каждым из вас. Вы – честные люди. Да хранят вас Благие Боги.

Теи смотрел на нас сверху вниз, как на расшалившихся детей, скептически приподняв бровь.

Я повернулась к нему, давая понять, что готова следовать за ним.

Чеаррэ протянул мне руку, помогая подняться в седло.

Каникулы закончились.