Глава 2. Предания старейшин

У избы старейшины Петрия собралось много встревоженных односельчан. Люди переминались с ноги на ногу, напряжённо переглядываясь и ожидая, когда он наконец начнёт рассказ. Внутри уже потрескивала лучина, тёплым светом заливая потемневшие стены из толстых брёвен и старинные резные балки. В углу топилась широкая печь, возле которой и расположился сам Петрий. Старейшина сидел, сгорбившись, на крепкой деревянной лавке, смотрел в огонь и глубоко вздыхал. Все окна в доме были плотно занавешены, а возле порога толпились те, кому не хватило места внутри.

Дарина и Орина осторожно пробрались к боковому окну и прильнули к стене, чувствуя шершавую древесину под ладонями. Встав на цыпочки, девушки нашли узкую щель в ставне и приготовились ловить каждое слово. Холодный ночной ветер сбегал с Велисгара, перебегал по пустым улицам, заставляя сестёр зябко ёжиться и прижиматься друг к другу.

– Садитесь, садитесь, не толпитесь на пороге, – послышался тихий, усталый голос старейшины. – Знаю, вы ждёте, когда я начну рассказывать. Хоть никто и не спросил меня прямо, но вижу – всем тяжко на душе от нынешних бед. Что ж, слушайте…

Женщина в углу тяжело всхлипнула, другая заплакала навзрыд. На них сердито зашикали, кто-то у порога возмутился, что плохо слышно. Петрий поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:

– Я сам не местный, – медленно продолжил Петрий. – Давно это было, лет двадцать с лишним назад, прибыл я в Ясницу ещё молодым человеком. Меня назначили тогда помогать прежнему старосте, светлая ему память, ушёл он давно уж… В то время Ясница другой была, совсем не похожей на нынешнюю, измученную страхом и недугами. Тогда Велисгар – наша гора – словно благоволил нам. Помню, как весновеем в ущельях звенели хрустальные ручьи, весело искрящиеся на солнце, с горных склонов сбегали талые воды, а леса Корневого Бора были полны дичи и птиц. Говорили, в больших дубравах водились добрые духи, а светочницы появлялись лишь на праздниках, когда в их честь зажигались костры, пелись песни, и весь люд радовался да благодарил духов за покровительство.

Петрий на мгновение замолчал, глубоко задумавшись. Сёстры замерли, ловя каждое слово. Дарина, затаив дыхание, прижалась к холодной ставне, а Орина, кутаясь в свою тонкую шаль, дрожала от ночной прохлады.

– В те давние времена, – продолжил старейшина, – мы не знали таких бед, какие сейчас на нас обрушились. Гора давала нам руду особенную: крепкую, чистую. К кузнецам приезжали купцы из дальних земель. Наши кузницы не умолкали, звучали звонко день и ночь, а торговцы с удовольствием меняли зерно, ткани и масло на наши металлы. В посёлке царили лад да достаток, и всё это было неспроста. – Он снова замолчал и внимательно обвёл взглядом присутствующих. – Старики наши сказывали, что сам Велисгар тогда оберегал нас и помогал нам. Гора будто хранила наши жизни. Не зря шла молва, будто глубоко под землёй, внутри горы, стоит особая статуя – Златомать. Многие из вас слышали это имя, верно?

По толпе прошёл тихий шепоток согласия, а Дарина, приложив ухо к щели, едва дышала от напряжения.

– Дальше вот что скажу вам, люди… – Голос Петрия стал глуше, почти перешёл в шёпот. – Когда только вступил я в должность, прежний старейшина открыл мне большую тайну. Оказывается, каждый год нужно было ходить к Златомати и приносить ей обрядовые дары: амулеты из самоцветов, лучшее зерно из посева… Благодарить её надо было за защиту и помощь. Он привёл меня к тайному входу, глубоко в горе, и повёл туда, где стояла та самая статуя. Ох и непростой это путь, скажу я вам… Но когда мы вошли в ту пещеру, то я едва не упал на колени – как же она была красива! Словами не описать, честное слово… А в её груди… – Петрий выдержал паузу, словно хотел оценить реакцию слушателей. – В сердце статуи сиял чудесный самоцвет, марандит, сверкавший ярче солнца. Самый большой и чистый камень, что только могли найти наши предки. Через него дух Златомати благословлял всех жителей Ясницы, давал силу земле, урожаю и людям. Но потом грянуло лихолетье… и марандит вырвали из груди статуи. С тех пор договор наш с горой оказался разорван, и Велисгар обозлился на людей…

Толпа встревоженно зашумела. Кто-то качал головой в сомнении, кто-то сердито шептался с соседями. Один мужчина вскинул руки и недоверчиво выкрикнул:

– И это всё, что ли? Всего один камень пропал, и вся магия тут же исчезла?

– Никто и не говорил, что это просто кусок камня! – с горечью ответил Петрий, тяжело вздохнув. – В нём была особая сила, та, что связывала гору с нами. Связь эту нарушили. Хотите верьте, хотите нет, но с тех пор всё и началось. Рудокопы год от года жалуются, что руда стала пустой да ломкой, земля слабая, и посевы гибнут на корню. Может, потому и болота разрослись вокруг… А может, и по другим причинам, но людям от этого не легче…

Женщина со вздутыми венами на руках недовольно проворчала:

– Духи природы озлобились совсем. Пока Златомать стояла с сердцем, она сдерживала их, управу держала. А теперь кто их остановит? Что дальше-то будет…

– Пока они детей наших в болота по ночам утягивают, – всхлипнула одна из матерей, недавно потерявших ребёнка. – А потом начнут и среди бела дня людей хватать.

– Всякое может статься, – мрачно согласился Петрий. – Одно я знаю точно: с тех пор, как сердце Златомати украли, зло поселилось в Яснице.

– А когда это случилось-то?

– Шестнадцать лет назад.

Дарина и Орина, съёжившиеся от холода под окном, вздрогнули и переглянулись. Им ведь было ровно по шестнадцать. Неужели это простое совпадение? Или… или есть связь?

– А кто украл-то его? Известно хоть? – не выдержал кто-то из мужчин в толпе.

Петрий замолчал, явно колеблясь, но потом нехотя ответил:

– Говорят, были замешаны двое братьев. Искали, будто бы, под горой древние сокровища… Пошли в пещеры и оба пропали без вести. Никто больше их не видел, а самоцвет вместе с ними исчез… С тех пор и началось в посёлке медленное увядание.

В голосе старейшины слышалась глубокая усталость и горечь. Дарина напряглась и прислушалась ещё внимательней. Почему-то ей показалось, что Петрий не договаривает или даже вовсе лжёт. Почему – она не могла объяснить себе, просто чутьё подсказывало: есть ещё что-то, о чём он предпочитает молчать.

Дарина с Ориной отлично знали от матери, что их отец, Северан, давно пропал в горах. Велирима всегда избегала подробностей, говоря лишь коротко и нехотя. После того случая жители Ясницы стали опасаться ходить далеко к Велисгару. Старейшина ещё тогда издал указ, запрещающий людям гулять дальше северного края Корневого Бора. Иногда только отчаянные охотники осмеливались зайти чуть глубже, но и те возвращались потрясённые, с безумными глазами, и потом долго рассказывали жуткие истории. Правда, рудокопы всё же ходили к горе постоянно: суровые, немногословные мужики, из которых не то что соседи, даже родные жёны слова вытянуть не могли. Те только молча приходили домой, пили крепкую настойку и пытались забыть увиденное.

Сердце Дарины сжалось от тревожной догадки: возможно, исчезновение их отца каким-то образом связано с похищением сердца Златомати? Ведь не зря же Велирима каждый раз нервничала и отводила взгляд, едва речь заходила о пропавшем муже.

– А Велирима, мать этих двойников… – начал было кто-то в толпе, но Петрий властно поднял руку, перебивая говорившего.

– Велириму не трогайте без причины. Она много лет помогает людям, лечит, вытягивает вас с того света, спасает от лихорадки и болезней. Не верю я, что она могла быть виновной в том, что тогда случилось. А вот сердце Златомати… – Он помедлил. – Никто из старожилов, да и я сам, уже не верим, что его можно вернуть. Разве что чудом. Но если это вдруг произойдёт, возможно, к нам вернутся покой и удача.

В избе снова стало тихо. Слышалось лишь потрескивание поленьев в печи, да ветер шуршал за окнами, раскачивая голые ветви деревьев. Дарина вжалась в стену так, что почувствовала на щеке боль от грубых щепок. Сердце колотилось так сильно, что она боялась, как бы не услышали внутри.

– А куда делись те братья? – хрипло спросил мужчина у двери. – Так и пропали в пещерах? Совсем без следа?

– По преданиям, именно так, – ответил Петрий. – Ни тел, ни оружия – ничего не нашли. Некоторые считали, будто они прошли насквозь гору и основали поселение на другой её стороне. Только никто их не видел с тех пор. Да и не искал никто в те годы: дел в посёлке и без того было много, и не до пропавших стало людям.

У очага кто-то из стариков вспомнил, что отец Дарины и Орины тоже когда-то пропал в горах. Может ли это как-то быть связано и исчезновением марандита? Старейшина пожал плечами и печально вымолвил:

– Не могу утверждать, но одно знаю точно: правда давно затерялась. Теперь же, сами видите, что творится. Духи озлобились, земля почти не даёт плодов, а чудовище уже рыщет совсем рядом. Дальше станет только хуже, если мы не восстановим договор с горой.

– А долг никто так и не оплатил перед Златоматью? – спросил кто-то из толпы.

Петрий медленно покачал головой.

– И ты, Петрий, тоже не ходил к ней? Это ведь твой долг, как старейшины!

Тот замялся, опустил взгляд и ответил не сразу:

– К Златомати больше нет прохода. Там завалило пещеру, рудокопы пытались разобрать его, но всё без толку.

– Ты уверен? – усомнился другой крестьянин. – Помните, пару лет назад приходили в деревню какие-то парни и рассказывали, будто статуя стоит посреди озера, и никак не добраться до неё, потому что в воде завелись чудища?

– Сказки всё это! Зачем верите неблагонадёжным ребятам, тем более что сами они давно пропали, – резко оборвал старейшина. – Когда я в последний раз ходил к Златомати, там завал произошёл, когда мы… – Он осёкся и замолчал, затем быстро добавил: – Ну, я уже говорил вам об этом.

– Значит, гора прокляла нас? – раздался глухой голос из глубины комнаты. – И не будет нам жизни, пока Златомать не откопаем и марандит не вернём?

Петрий только вздохнул и тихо произнёс:

– Выходит, что так…

Собравшиеся тяжело зашумели. Одни возмущённо переговаривались, другие задумчиво качали головами, не зная, что предпринять. В былые времена, повторял всё громче старейшина, люди ходили с дарами к Златомати. Но кто теперь рискнёт проникнуть в глубины Велисгара, где бродят злые духи, а по ночам раздаётся вой чудовища?

Дарина прикусила губу, а Орина, побледнев, шумно сглотнула. Они стояли, прижавшись к холодной стене избы, боясь пошевелиться и выдать своё присутствие. Изнутри донёсся шум: люди начали вставать, стулья загрохотали по деревянному полу. Разговор подходил к концу, все спешили разойтись по домам.

– Слышал я, – донёсся чей-то приглушённый голос, – будто мать девочек что-то скрывает. Моя покойная матушка говорила, что это из-за Велиримы тогда всё и началось, да ещё из-за её хахаля. Жаль, теперь уж и спросить некого, в живых матери давно нет… Но дело там нечистое, ох, нечистое… – Говоривший понизил голос до шёпота, и Дарина смогла уловить лишь последние слова: – …и брат его тоже был замешан…

Дарина почувствовала, как у неё заныло сердце. Она едва не выдала себя, когда схватила Орину за плечо, пытаясь намекнуть ей, чтобы не дышала так громко. Им нужно было уходить отсюда поскорее, пока кто-нибудь их не заметил. Девушки медленно отступили в темноту и чуть не упали, наткнувшись на старое бревно. Они, пошатываясь, свернули за угол избы, и Орина едва подавила всхлип: колючая ветка больно оцарапала ей ногу.

– Тише! – зашептала Дарина. – Давай быстрей!

Они помчались прочь, перебегая от тени к тени, стараясь не попасться на глаза редким прохожим. Казалось, им удалось ускользнуть незамеченными, но на душе у Дарины было неспокойно. Разговор, который они подслушали, вызвал сотни новых вопросов. Выходит, что кража сердца Златомати каким-то образом связана с их отцом. Значит, существовала тайна, которую мать почему-то боялась им раскрыть.

Сёстры вернулись домой в гнетущем молчании. Велирима стояла у входа и ожидала их с мрачным выражением лица.

– Где вы были? – спросила она, но по тону было ясно, что она уже обо всём догадалась. – Подслушивали у старосты?

Девушки переглянулись, виновато опустив глаза. Велирима поставила руки на бёдра и внимательно оглядела дочерей.

– Значит, узнали, что хотели? – тихо вздохнула она. – Теперь-то вы понимаете, в какой опасности мы находимся? Люди отчаянно ищут виноватых, и рано или поздно их взгляды обратятся на нас.

– Почему же ты не хочешь рассказать нам всю правду? – с горечью выпалила Дарина. – Это ведь как-то связано с отцом?

Велирима резко оборвала её:

– Довольно! Идите спать. Я расскажу всё, когда придёт время.

Дарина сжала кулаки, глухо зарычав от бессилия. Орина молчала, только пробормотала еле слышно:

– Это ужасно… Нам так страшно, а ты продолжаешь молчать.

Велирима ничего не ответила, лишь отвернулась и занялась травами, погружённая в свои мысли. Позднее вечером, когда в доме стало совсем тихо, она негромко проговорила, глядя в огонь очага:

– Велисгар больше не защищает нас, как прежде…

Она замолчала, не сказав больше ни слова. Девушки, уже знавшие о пропавшем самоцвете из рассказа старейшины, поняли, о чём шла речь. Дарина задумалась: а что, если найти этот камень и вернуть его на место? Спасёт ли это деревню от беды? Она мысленно представила, как сможет поговорить с духами горы и понять, чего именно они хотят. Дарина повернулась к Орине. Сестра сидела на кровати возле окна и с тревогой смотрела в густую темноту, явно вспоминая свои странные сны о пещерах и таинственном женском голосе, который звал её шёпотом. Что, если это были не сны, а голос самой Златомати?