Цитаты из книги «Я (не) верю себе. Как перестать быть заложником прошлого и смело идти по жизни»

Я была в этой роли. И точно знаю, что это не роль «злодея» и «лентяя». Это внутренняя тюрьма, отчаянный тупик и искреннее непонимание: как и куда бежать, чтобы что-то было по-другому. Это такой клубок неверия в себя, ощущения своей ничтожности, страхов, отсутствия энергии, в котором, какую нить ни потянешь, чтобы выбраться, она обрывается, и ты снова в той же точке. Чужой успех, чужое счастье доставляют тебе почти осязаемую боль. Это самая печальная и незавидная роль на свете. Когда я пишу эти строки, мне очень хочется обнять всех тех, кто узнал себя в описании. Мне хочется обнять маленькую девочку или мальчика внутри вас, ту самую или того самого, в которых когда-то не верили важные люди. Мне хочется заглянуть вам в глаза и, если удастся, то даже глубже, куда-то, где прячется душа, и сказать: «Вам сейчас трудно, но вы на верном пути. Очень скоро в вашей жизни все изменится. Я буду рядом до тех пор, пока вы не почувствуете больше устойчивости и веры в себя. А пока я стану тем, кто будет в вас верить».

Тем более никто не отменял того, что альтруизм высвобождает в мозге больше эндорфинов, чем секс или сладости, что уже само по себе может быть чудесной наградой.

За «ложным героизмом» стоит поиск личной выгоды: повысить самооценку, получить признание, продемонстрировать власть, выложить подвиг в соцсети, потребовать долг после того, как помощь будет оказана. Получается, что спасать кого-то – хорошая инвестиция. Причем мотивы эти для человека зачастую остаются неосознанными, он сам думает, что он – настоящий Рыцарь. Более того, этот Рыцарь не всегда хочет, чтобы Жертва спаслась, ведь тогда где ему геройствовать.

В этом есть смысл. И это действие осознанное. А есть ли смысл в стратегии Жертвы? Я думаю, что она отличается от героизма тем, что мы ее не выбирали. Нас толкает на такое поведение комплексная детская травма, которая не проработана, не осознана и не исцелена. В глубине души мы ищем таким образом любви и принятия.

И тогда мы сами сможем дать себе это право: на «хочу», на «не хочу», на свой выбор, на свои чувства.

Чтобы утолить голод, важно для начала признать, что он есть. Можно жаловаться. Можно плакать. Можно хотеть или не хотеть. Это нормально. Признание дефицита освобождает и нас, и наших близких.

Чем сильнее нужда, тем больше ответственности Жертва возлагает на близких, требуя от них «заполнить эту дыру».

Люди не всегда говорят всю правду. Да, они врут, манипулируют, искажают факты, думают о своих интересах. Даже если кажутся очень милыми. И это наша задача – быть внимательными

Проблема Жертвы не в том, что окружающие люди ее используют, а в том, что она сама не обладает ощущением самоценности.

Людям, уже столкнувшимся с опытом насилия и жестокостью, свойственно искать негодяям оправдания и винить во всем себя. А для «злодеев» и предателей это становится еще одной возможностью ранить Жертву, сигналом, что перед ними человек, который не сможет за себя постоять. Давая абьюзеру второй шанс, вы как будто разрешаете ему(ей) не уважать вас и издеваться дальше.