Пара слов о качестве, «хорошести» и правильных решениях

При оценке материала люди часто мыслят категориями «хорошо» и «плохо», если не сказать грубее. Это вопрос субъективного восприятия, дело вкуса, хоть и не только его.

Если мы развиваем навыки работы над материалом, нам придëтся самостоятельно оценивать качество. И лучше для нас, если мы не будем оценивать его эмоционально, излишне субъективно, прибегая к самоедству и чрезмерной критике. Не стоит и ударяться в принцип «это прекрасно уже лишь потому, что это создал я». Стоит отделять контроль качества творения от самооценки творца.

Здесь мы будем рассматривать много разных методов, систем и правил. Некоторые из них захочется взять в свой арсенал, другие захочется нещадно игнорировать и нарушать. Некоторые мозг будет отвергать и оставлять в зоне слепых пятен. Это самый коварный вариант, когда мы отказываемся замечать недоработки, предпочитаем легализовать их, отмахиваясь и находя железные оправдания. Эти уловки мозга нормальны, они нас защищают, но в интересах развития эти защиты придется уметь частично отключать.

А ещë, когда ваша музыка начнет распространяться, вам неизбежно будут прилетать мнения. И большая часть их будет о том, что и как вам следует делать, от людей, которые сами никогда этого не делали.

Не давайте мнениям влиять на свою собственную самооценку – ни в минус, ни в плюс. Стабильная здоровая самооценка очень пригодится, чтобы выдерживать реальность и двигаться дальше, развивая свое мастерство. И состоит она не в том, чтобы воспринимать всë своë стабильно в плюсе или в минусе, а в том, чтобы спокойно относиться к временным трудностям и взлетам, не переопределяя через них отношение к себе. Хорошие авторы могут писать ерундовые черновики. Их отличие – в том, что они строги при отборе и редактировании материала. Важно не то, что на входе, а то, что на выходе!

Трезво оценивая свои песни как продукт или полуфабрикат (хоть и творческий, интеллектуальный, эмоциональный, но всë-таки), вы сможете и критику воспринимать спокойнее, и от ненужных эмоций отстраиваться, и продолжать развиваться как автор. И самовыражаться! Не дайте чужим мнениям, вкусам других людей, чужим представлениям о том, как должно быть, заставить вас лгать в своих песнях. Ведь в первую очередь это – именно ваш взгляд на мир, а потом уже – продукт, который оценивают и потребляют другие люди; продукт, который хорошо или плохо продаëтся, который несет в себе нечто ценное для многих или только для вас. Один человек – важен. Песня, важная для одного человека – важна.

Зная всë это, предлагаю соблюдать один принцип:

В творчестве нет плохих и хороших решений. Есть задача, которую мы перед собой ставим, и есть шаги, которые либо приближают нас к решению этой задачи, либо отдаляют от него.

Поэтому: принимать стандартные решения – ок. Ломать правила и делать наперекор им – ок. Знать, что ты делаешь – ок. Это искусство! В нем можно всë, другой вопрос – чего мы хотим этим добиться и каковы шансы, что наши действия нам в этом помогут.

Мысля в этих категориях, мы сможем глубже изучить структуру написания песен, не отвлекаясь на самокопание.

Глава 2. Работа над текстом

Читать, чтобы обогатить свой авторский инструментарий и открыть доступ к бездонному источнику идей

В прошлой главе мы уже попробовали написать топлайн, пройдясь по структурным особенностям песни. Такой методики может быть достаточно для того, чтобы запустить или расшевелить ваш творческий процесс, достроить песню до рабочей формы и считать топлайн написанным, а дальше – выступать с ним под гитару или передавать в аранжировку. Если вам на сто процентов нравится то, что получилось, если песня решает поставленные вами перед ней задачи, если вы чувствуете, что топлайн готов и его не надо больше трогать, значит – так и есть!

Эта глава – для тех случаев, когда вы хотите углубиться в проработку текста и ищете способы это сделать. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы восприняли ее как обязательный этап, чтобы сделать, «как надо», и жестоко прожарить то важное и сокровенное, что шло от души.

Кто-то пишет всë с первого раза, кто-то тщательно работает над деталями, используя первую версию топлайна как черновик. Оба подхода вполне жизнеспособны: у меня нет цели научить «правильно» писать песни. Цель скорее в том, чтобы дать варианты развития в тех случаях, когда вам эти варианты хочется увидеть!

И прежде чем давать советы, как работать над песенным текстом, расскажу одну историю.

В девятом классе я начала писать песни под гитару и почти сразу стала выступать с ними в школе. Учителя рассказывали обо мне коллегам, какие-то люди из-за пределов школы начали приглашать меня участвовать в мероприятиях и петь там свои песни. Мероприятия в основном были связаны со сферой образования и работы с молодежью. Были среди них концерты, где я просто выступала и получала свою порцию признания. Были и конкурсы, в которых предстояло выполнять условия и стремиться к призовым местам.

И вот на таких конкурсах всегда были люди, сидящие в жюри. Обладали они талантом, опытом или умением работать с формирующейся психикой, неважно. Важно то, что они обладали властью. Властью оценивать, выдвигать условия, «жюрить» и давать советы.

Каждый, кто хоть раз писал стихи или песни, знает, насколько трепетным может быть отношение к родившимся внутри тебя строкам. То чувство, когда хочется выразить то свое, индивидуальное, возможно – то, что ты познал и испытал впервые, а затем описал на бумаге, решившись поделиться с другими…

И когда твои строки попадают в руки таких журистов, которые просто пришли судить, потому что их назначили чиновники от образования… подозреваете, что там происходило, да?

Худшее, что могут сделать судьи на творческом конкурсе, это начать вносить правки в детские стихи и выдвигать условие, что в следующий этап ты пройдешь, если перепишешь и споëшь вот так, а не эдак.

И дело даже не в цензуре. Дело в том, что люди, имея власть давать советы, распоряжались ею очень субъективно. Иронизировали, цеплялись к образам и к рассказам подростков о своем творческом видении… в общем, наверное, проявляли то, что у них там было вместо харизмы.

Само путешествие по одному из конкурсов было максимально странным. Разновозрастных детей гоняли по зданию какого-то учреждения. В разных комнатах сидели взрослые дядьки в свитерах – такие себе стереотипные барды с Грушинского фестиваля – и дети и подростки по очереди вываливали перед ними свое юное творчество, а взрослые барды ухмылялись в усы и давали Советы.

Какие советы они давали? Я запомнила один: заменить слова «мгновенья и сны» на «мгновенья весны». Не знаю, как вам, а мне взрослой, если бы рассказали такую историю, захотелось бы просто орать.

Какова цель таких правок? Автор вложил то, что считал нужным. Тот же размер, та же рифма – ошибок в тексте не было. Было несоответствие ожиданиям жюри. Несоответствие тем клише, что жили в их головах. Эта правка ничего не изменила бы в качестве текста – разве что сделала бы его более ожидаемым и шаблонным, отдалив материал от того, что имел в виду автор.

И чтобы пройти в финал, на следующем этапе надо было спеть песню не так, как я сочинила, не так, как чувствовала, а так, как захотелось дядьке в свитере.

Наступил день выступления, я сидела в зале и ждала своей очереди, и свое самочувствие в тот момент я помню до сих пор – возможно, потому, что боязнь сцены впервые проявилась физически. Оно стало эталонным в описании моего волнения. То чувство, когда ум не волнуется, а колени и руки трясутся, как сумасшедшие.

Я дождалась своей очереди. Вышла на сцену с трясущимися коленями. И спела эту песню, чëрт возьми, так, как я ее написала. Без единой правки. С важными для меня моментами реальности и снов, а не моментами весны по чьей-то глупой версии.

Конкурс проходил в несколько этапов, шëл несколько дней, и позже мне позвонили, чтобы я явилась на награждение – то ли за грамотой об участии, то ли за каким-то из призовых мест. Я не явилась: даже не стала вникать, какое там место мне нарисовали. Исполнение своей песни так, как она мне дорога, была для меня точкой в этом конкурсе.

К чему я рассказала эту историю? Когда вы начнëте публиковать свое творчество или исполнять его публично, если еще не начали, вокруг вас найдется множество желающих давать вам советы.

Ваш выбор, принимать во внимание чужое видение или нет. Ваш выбор, отвечать им дипломатично, грубо или игнорировать. Это ваше творчество.

Я ненавижу непрошенные советы. Но так как здесь будут рекомендации… давайте договоримся – читайте их тогда, когда чувствуете, что совет вам действительно нужен. Когда захочется поговорить с кем-то, кто может поделиться своим видением, показать структуру явления и дать наводку на раскрытие того, что в вас и так уже есть. Не используйте эту главу как свод правил, который если вы не выполните – то все, голову с плеч. А оценивать свой материал и решать, применять ли приемы из этой главы, вы будете сами.

И не давайте самодовольным идиотам, поставленным в позицию оценщика, внушать вам комплекс неполноценности. Договорились?

Как сделать текст, написанный от души, еще более крутым?

Когда в нас зреет песня, впереди идут эмоции и смыслы. И когда мы ее выпускаем на бумагу или в диктофон, этот смысловой потенциал обретает форму топлайна.

То, что важно для вас, может быть важно и для других людей. Они могут чувствовать то же самое. Они могут хотеть сказать кому-то то же самое – или услышать.

Поэтому то, что в творчестве называют душой, невероятно важно. И хорошая новость в том, что этот базовый ингредиент не нужно вырабатывать и нарабатывать искусственно. Это то, что в вас уже есть. А вот над остальным, возможно, вы захотите еще поработать. Хорошая новость в том, что растущее мастерство тоже становится частью вашей души!

Каждая песня – это творческий эксперимент, у которого есть шанс стать новаторским и легендарным. Культовые песни становятся такими не только потому что они чертовски хороши, но и потому, что в них есть что-то кроме конвенционального качества.

Как мы помним, Леонард Коэн написал для своего шедевра Hallelujah невероятное количество куплетов – и нам повезло, что он выбрал из них финальные и обнародовал. Склонные к непрерывному улучшайзингу авторы могут писать всë в стол и годами не решаются показывать людям то, что сотворили. Это ловушка.

Лидер культовой группы Morphine приносил на репетицию пачки текстов и напевал их под импровизацию группы. Если текст не подходил, он выкидывал его и пробовал следующий. Это похоже на причуду, элемент шоу, но это была часть творческого вайба группы. Надо сказать, их фишка была в первую очередь в инструментале – у группы не было гитариста, зато был саксофонист, игравший сразу на двух саксофонах, и лидер-басист, тоже нашедший своему инструменту нестандартный путь применения. Но если послушать песню You Speak My Language, становится понятно: несмотря на самобытность саунда во главе угла и бесцеремонное обращение с заготовленной лирикой, слабыми их тексты не были.

Творческий процесс, как минимум по принципам этой книги, нельзя регламентировать менторски. Технически возможно, но не стоит. Можно лишь предложить методы по работе с материалом и его восприятием, если нам важно, как песню воспримут те, для кого мы ее пишем. Если говорить о вкусе и чувстве меры, это задача автора – установить для себя границы и определить принципы, по которым он будет отбирать, оценивать, редактировать и отдавать слушателям свой материал.

Так как сделать песню, написанную от души, еще круче? Осознанно и целенаправленно поработать над формой. Чуть дольше покорпеть над способом выражения мыслей и чувств – не над самими мыслями и чувствами. Подбирать слова, пробовать варианты рифм, искать художественное выражение того, что для вас ценно. Проверять, насколько внимательно вы отнеслись к словам, грамматическим конструкциям, ударениям и насколько лично для вас важна точность в этих вопросах. Выбирать сосуд, в котором вы преподнесете свое творческое вино слушателю!

Как сделать это, если жаль менять высказанные слова? Всегда есть вариант не менять. Изложенное в этой главе можно принять к сведению, попробовать применить в виде этюдов и забрать в свой инструментарий, чтобы в нужный момент использовать эти навыки в своих новых песнях. Но если вы почувствуете, что можете сделать свои былые наброски еще точнее и красивее – стоит попробовать! И далее мы рассмотрим несколько способов, которые могут вам пригодиться.

Функции и роли песенного текста

Кажется, все просто: песня – это текст, пропетый под музыку. Так, да не совсем так. Ранее мы уже разобрались, чем песенный текст может отличаться от стихов, но это скорее вопрос формы – и на этом тема роли текста в песне не заканчивается.

Все песни можно условно разделить на три категории по тому компоненту, который воспринимается как преобладающий. Так же можно разделить и артистов, если у них есть ярко выраженный подход к песням, но про артистов мы поговорим позже. Сфокусируемся на контенте.

Есть песни текстоцентричные. Есть песни, в которых музыка преобладает над текстом, отводя ему роль наполнения вокальной партии – одной из множества партий в аранжировке. И есть песни, в которых главенствует атмосфера.

Как понять, к какой категории относится песня или стиль проекта в целом? Важно то, что вспоминается в первую очередь:

– Слова из песен, цитаты и смыслы

– Запоминающиеся мелодии или изысканные музыкальные решения

– Чувства и настроения, которые слушатель испытывает под эту музыку.

Часто текстоцентричные песни называют музыкой со смыслом. Но далеко не всегда осмысленность проявляется именно в серьëзных философских текстах, в сосредоточенности на словах. Это лишь один слой восприятия – логический. И чтобы работать с эмоциями: пробудить их, задеть, вызвать или утешить – нужно зайти на другой уровень…

Иногда текст – это инструмент, говорящий «в лоб», иногда – краска в общей палитре, иногда это фонетическая конструкция, призванная выгодно подчеркнуть вокальные данные артиста или придать песне определенный характер звучания. Иногда песни рассказывают истории. А иногда – вызывают эмоции, которые непонятно откуда взялись.

И если кажется, что текстоцентричность песни зависит только от качества текста… предлагаю небольшой эксперимент.

1. Посмотрите фильм «Сталкер». Прекрасно, если вы посмотрите его полностью и проникнетесь его вайбом – это настоящее произведение искусства. Но если идти по короткому пути – найдите отрывок, где герой Кайдановского читает стихи «Вот и лето прошло». Их написал отец режиссера поэт Арсений Тарковский. Ничего не напоминает?

2. Послушайте песню… скорее всего, вы знаете, какую. Но для тех, кто будет читать эту книгу через 300 лет и уже не будет в курсе контекста – это песня «Только этого мало» в исполнении Софии Ротару.

Как ощущения?

Как же я возмущалась, когда соотнесла эти две версии и осознала, что это один и тот же текст! Моей первой реакцией было неприятие того, как сильно «испортили» серьезные стихи, превратив их попсу с улыбками и танцами. А сейчас я понимаю, насколько сильно может изменить восприятие слов контекст. Музыка, исполнение, акценты и общий настрой. И уметь этим управлять – мастерство! Более того, отчасти благодаря этому советскому поп-шлягеру кто-нибудь посмотрит фильм «Сталкер». И это будет уже совсем другая история…

Уже не кажется, что песня – это просто озвученные под музыку стихи, верно? Даже если в основе – действительно текст, изначально написанный поэтом как стихотворение.

Музыка может создать или перевернуть контекст. Слова, в свою очередь, тоже могут проявляться по-разному и заполнять фактуру песни не всегда ожидаемыми способами.