– Может быть, ей кто-то задурил голову… – начал Скрипач, но Ит его тут же перебил:

– Какую голову, и кто? Она узнала – нас!!!

– Не ори, разбудишь еще, – поморщился Скрипач.

– Ты ей снотворное скормил, до завтра не проснется, – отмахнулся Ит. – Причем узнала по запаху. Рыжий, я ничего не понимаю. Вообще.

– Ит, тут не могло быть Контроля, – Скрипач посерьезнел. – Вспомни: тут работала группа Маден. Если бы тут был хотя бы намек на контролирующих, мы бы про это узнали первыми.

– Ну вот теперь мы и узнали первыми… что-то, – Ит покачал головой. – Мы сидим с тобой на Соде, а в соседней комнате спит… вот это нечто, которое не имеет фиксированного возраста, чей организм умеет жрать биощупы, и которое общалось сорок лет назад с Контролем тут, на Соде. Причем с Контролем в нашем лице, заметь. И в своем убеждении она тверда настолько, что, не раздумывая, сунула голову в духовку из-за того, что мы ее не узнали.

– Вот на счет организма ты прав, – кивнул Скрипач, соглашаясь. – Про задуренную голову – это я погорячился, пожалуй. Голову-то можно любому задурить, но с телом у нее что, спрашивается? Ведь не сама же она с собой такое сделала?

– Я хочу посмотреть, как такое вообще можно сделать, – Ит зябко передернул плечами. – И, главное, что именно? Рыжий, ее от себя отпускать ни в коем случае нельзя, – твердо сказал он. – Надо разобраться, что к чему.

– Причем как-то так разобраться, чтобы ее официалы не умыкнули в процессе, – добавил Скрипач. – Для них такая волшебная тётенька была бы отличным подарком…

– Не напоминай, – попросил Ит. – Хорошо хоть снотворное на нее действует. Пойду-ка я поставлю систему обратно. А то уж очень она бледно до сих пор выглядит. И показатели ни к черту.

– Пошли, – согласился Скрипач, вставая. – И давай эту ночь тоже последим. Так, на всякий случай.

* * *

Ночь, против ожидания, прошла абсолютно спокойно – Скрипач, как выяснилось, угадал со схемой снотворного, поэтому под утро Ит, вызвавшийся сидеть, тоже пошел спать, поняв, что в сидении нет никакой необходимости. Состояние Эри система оценивала как высокую четверку. Это значит, что кровь очищена полностью, органы, пострадавшие от газа, восстанавливаются, а желудок, пожженный таблетками, уже вполне может работать без каких бы то ни было неприятных последствий для хозяйки. В общем, пусть досыпает, а дальше видно будет.

Скрипач встал первым, осуждающе покачал головой, глядя на образовавшееся в квартире сонное царство, и пошел варить на всех овсянку – утро, прожитое без тарелки овсянки, он считал несостоявшимся. Поставив на плиту воду, Скрипач отправился в квартиру Эри – он справедливо рассудил, что человек, проснувшись, захочет одеться, а одеться-то и не во что. Надо отдать Эри должное: к вопросу самоубийства она отнеслась серьезно. Из одежды на ней была только старая черная майка, да простецкие хлопчатобумажные трусики, тоже черные. Видимо, не хотела портить вещи… и, кстати, сильно облегчила им двоим задачу, из-за этой свободной и весьма ветхой майки систему они поставили за рекордно короткий срок – майка сдалась в секунду, и без боя.

Шкаф Скрипач нашел быстро, но с выбором одежды слегка подзавис – и вот почему. Одежда, сложенная в шкафу, была четко поделена на две категории. В одну входили бесформенные кофты, блузки, юбки, платки, причем не простые, а особым образом подшитые, в другой – старые, сто раз чиненные джинсы и множество черных и темно-серых маек.

– Вот оно как, – задумчиво произнес Скрипач. – Интересно…

Подумав минуту, он прихватил пару джинсов, три майки с длинными рукавами, и домашние тапочки, которые валялись рядом с узкой кроватью. К майкам, подумав, добавил одну из кофт – на улице, кажется, изрядно похолодало, так что кофта явно лишней не будет.

…Каша в этот раз была задумана сладкая, с изюмом, сливочным маслом, и сгущенкой. Кофе Скрипач заварил тоже щедро – крепкий, с корицей (сколько стоила эта корица, лучше было не вспоминать), и с изрядной порцией сахара. На запах кофе в кухню минут через десять приполз сонный Ит, зябко кутающийся в халат, с которого он забыл оторвать бирку. Халаты они тоже купили позавчера, но Скрипач про то, что купили, совершенно позабыл.

– Рыжий, слушай, что делать будем? – поинтересовался Ит, оставляя чашку. – Нам сегодня на точку надо бы выехать. Но как быть с Эри, не представляю.

– С собой возьмем, как, – пожал плечами Скрипач. – Пусть сидит в машине. Оставлять ее дома одну мне лично пока что страшно.

– Мне вот тоже, – признался Ит. – Но сидеть в машине… не слишком подходящий вариант. Ей вообще-то лежать надо.

– Значит, пусть лежит в машине, – предложил Скрипач. – Ит, нельзя не выехать. Ну надо, ну хоть ты тресни. Сам понимаешь.

– Да понимаю я.

Эри пришла на кухню минут через десять. С кофтой Скрипач угадал, кофта оказалась очень кстати – кажется, женщину познабливало. Выглядела она неважно. Бледная, под глазами синяки. Сейчас, в утреннем свете, она показалась им старше, чем ночью – что-то между сорока и пятьюдесятью, но всё равно – моложе, чем указано в документах. Ит приглашающее похлопал по свободной табуретке – садись, мол. Она покорно села, сложив руки на коленях. Стесняется? Очень на то похоже.

– Кашу хочешь? – как ни в чем ни бывало спросил Скрипач. – Ты вообще ешь сладкую кашу?

– Нет, я обычно на воде… прости, хочу, конечно.

– Кофе?

– Спасибо. Да не стоило, наверное.

– Не стоило газом травиться, – наставительно заметил Скрипач, ставя перед Эри чашку. – А остальное очень даже стоило. То есть стоит.

– Спасибо…

– Рыжий, как всегда, с сахаром перестарался, – подсказал Ит. – Молока долить? А то кофе слишком сладкий.

– Молока? Не надо, это дорого, – покачала она головой. – Лучше водой развести.

– Молоко – дорого? – нахмурился Ит.

– Ну да. Я сухое покупаю, ничуть не хуже, – Эри пожала плечами. – И хранится хорошо.

– Что хранится, согласен, – Ит кивнул. – Мы в свое время тоже покупали… ладно, неважно. Как самочувствие?

– Нормально, – она опустила голову. – Примерно как всегда.

– А как всегда – это как? – уточнил Ит.

– Ну… – она замялась. – Так… серединка на половинку. Я же старая уже.

– Пятьдесят восемь лет – это не старая, – покачал головой Скрипач, ставя перед Эри тарелку с кашей. – Хорошо, давай уж начистоту. Мы действительно не с этой планеты, мы действительно сюда приехали работать, мы действительно врачи…

– И мы действительно не Контроль, – закончил Ит. – Эри, это какое-то совпадение, правда. Мы не врем. И не меньше твоего теперь хотим разобраться, что тут произошло, и что с тобой случилось.

– Я вам верю, – едва слышно ответила она. – Я… попробую объяснить. Но не сейчас. Хорошо? У меня голова… как бы это так сказать… я же не нормальная. Ну, не псих, конечно, – она усмехнулась. – В общем, у меня с головой плохо.

– В смысле? – не понял Ит.

– У меня в год было воспаление легких, я чуть не умерла. Врачи сказали… ну, тогда тут еще были нормальные врачи… что у меня что-то с мозгом произошло. Кислорода долго не хватало. И я… ну, в общем, я действительно с головой не дружу. Учиться так и не сумела толком, школу с трудом кончила… я дура, – она вздохнула. – Не потому что не хотела быть умной, а потому что так получилось с головой. Но это мне лет в тридцать объяснили, а до этого я думала, что просто дура. Меня немножко оправдали.

Возможно, понял Ит. Да, это возможно – если была длительная гипоксия, и были повреждены структуры мозга. Теоретически, это можно компенсировать – барокамера, процедуры, реабилитация. Вот только, кажется, никто этой девочкой особо не занимался. На «Горизонте» есть хороший сканер шестого уровня – можно было бы разобраться, что и как. Вот только нужно ли?

– Я когда буду себя получше чувствовать, я расскажу, можно? – попросила Эри. – Не так, как сейчас. Ладно?

– Ладно, – согласился Ит. – Ешь кашу.

Эри зачерпнула ложкой каши, положила в рот – и замерла, во все глаза уставившись на Скрипача. Тот ответил недоуменным взглядом.

– Чего такое? – спросил он.

– Вкусно как… как крем для торта! Нет, такое каждый день есть нельзя, – она покачала головой.

– Почему? – Скрипач усмехнулся. Наложил каши себе, Иту, и тоже сел за стол. – Вполне можно. Каша как каша.

– Сгущенка, масло… нет, нельзя. Будешь такое каждый день есть, через месяц перестанешь проходить в дверь, – покачала головой Эри.

– Смотря какие нагрузки, – возразил Ит. – Если сидеть дома целый день, то да. Если впахивать на полевой работе, то можно. А вообще, рыжий просто готовит очень хорошо. У него всё и всегда получается вкусно. Вот если бы кашу готовил я, ты бы сейчас плевалась, поверь.

– Это всё потому, что ты рукожоп, – невозмутимо сообщил Скрипач. – Например, он бы сгущенку бухнул в кашу во время варки. И сначала каша бы у него подгорела, а потом бы сбежала.

– Это точно, – кивнул Ит.

– Я редко из дома выхожу, мне точно нельзя.

– Насколько редко? – уточнил Ит.

– Раз в несколько дней. Сигареты, сахарин, чай купить. За продуктами где-то раз в десять дней езжу, уже на машине. Или реже, если мороз сильный, – Эри зачерпнула еще каши. – Мне там особенно и делать нечего, на улице.

– А что из продуктов берешь? – с интересом спросил Скрипач.

– Ну… тоже кашу, только не такую. Макароны. Иногда масло растительное, – она задумалась. – Творог, если дешевый попадается. Молоко сухое. Кофе, чай. Яичный порошок. Морковку, капусту. Как получится.

– А посущественнее что-нибудь? – Скрипач нахмурился.

– Что? – не поняла она.

– Мясо, например. Рыбу. Что-то вкусное.

– У меня пенсия маленькая, и надо на лето еще откладывать, – пожала плечами Эри. – Нет, я покупаю конфеты иногда, просто не очень хочется, если честно. Да и растолстеть боюсь.

Равнодушие, вдруг понял Ит. Полнейшее равнодушие. Между прочим, не самый хороший признак – вот такое равнодушие к еде. Она не голодает, но удовольствия от еды не получает никакого, да и не стремится получать. Видимо, классическая каша от Скрипача (рецепт «слипнись, попа») поэтому её так и удивила – от ежедневной еды она никакого вкуса просто не ожидала. И растерялась.

– Есть надо то, что нравится, – наставительно сказал Скрипач. – Уж поверь, но в этом я кое-что понимаю. А духовка предназначена для того…

– Рыжий, прекрати, – попросил Ит. – Ну хватит уже.

– …предназначена для того, чтобы в ней запечь курочку, например. Или мясо. Или пирог. А не для сования в нее головы. Так, ладно. Проехали. Давайте доедайте, и надо собираться.

– Куда? – Эри недоуменно посмотрела на Скрипача.

– Работать, – сообщил тот.

– Мы вообще-то работать приехали, – пояснил Ит. – И сидеть тут каждый день безвылазно не имеем права. Эри, у тебя теплая одежда есть?

– А… а мне что, с вами?.. – она, кажется, растерялась еще больше.

– С нами, – кивнул Ит. – Одну мы тебя оставить не сможем. Прости. Придется тебе потерпеть.

– Я не могу, – кажется, она испугалась. – Я… мне нехорошо до сих пор. Я лучше дома.

– Понимаю, – вздохнул Ит. – Но у нас нет другого выхода. Оставить тебя одну мы не можем. Боимся. Остаться тут, с тобой – тоже не можем. Работа.

– Но я не буду ничего делать! Я не полезу в духовку, правда!.. И таблетки …

– Нет, Эри, извини, но тебе придется поехать с нами, – твердо сказал Ит. – Да, мы боимся. И повторной попытки суицида, и ухудшения состояния. Тебе ничего не нужно делать. Ты просто посидишь в машине, подремлешь, кино посмотришь с планшета. Заодно и воздухом подышишь, точка в лесу в этот раз. В шесть, ну в семь вечера мы уже вернемся. Так что доедай, иди к себе, переодевайся, и выезжаем. Нам по этой точке сегодня отчитываться.

* * *

Одежда у Эри действительно была, но от того, как она выглядела, Ита передернуло. Если хочешь сделать из женщины старую бабку, то такая одежда просто идеально для этого подходит. Длинная юбка (тут сейчас женщины старше тридцати почти все в таких, кстати), платок, причем, кажется, не один, а целых два, первый поверх второго; пальто, мешковатое, темно-серое, на крупных пуговицах, и сапоги типа «дутики», из прорезиненной ткани. Тихий ужас. Даже на Арпее, и то так женщины не ходили. Потом что даже Морок, и тот, кажется, соображал, что всему есть пределы.

– Мы тебе одеяло взяли и подушку, – Скрипач первым справился с эмоциями, и даже сумел воздержаться от комментариев на счет того, как выглядит Эри. – Забирайся на заднее сиденье, устраивайся. Сейчас машину прогреем и поедем.

– Ух ты, да это же «Аляска»! – восхищенно сказала Эри, подходя к машине. – «Форд Аляска тревл»!.. С ума сойти. Никогда не думала, что внутрь попаду.

– Почему? – не понял Ит.

– Потому что он стоит, как моя пенсия за двадцать лет, – Эри засмеялась. – Если не за тридцать. Коробка автомат?

– Ручка, – ухмыльнулся Скрипач. – Автомат… скажешь тоже. Обижаешь, сударыня.

– Еще лучше, – кивнула Эри. В платках она выглядела нелепо, и еще нелепее выглядел, пожалуй, сейчас весь этот разговор.

Бабкам не положено разбираться в дорогих машинах. И вообще в машинах. Им положено нечто совсем другое…

– Любишь машины? – спросил Ит.

– Очень, – ей пришлось развернуться, чтобы видеть собеседника. – Ну, не такие, конечно. Но мой «Кедр» тоже неплохой, не подумайте. Старый, правда.

– А сколько ему лет? – поинтересовался Ит, открывая Эри дверь.

– Двадцать один. Они и по тридцать ходят, крепкие. Ломается, конечно, но не сильно. Главное, что движки у них долго ходят. По полмиллиона без переборки. А мой пока что еще трехсот тысяч не прошел.

– Понятно, – кивнул Ит. – Садись. Рыжий, кто катается?

– Давай я, – ответил тот, забираясь в кабину. – Опробуем Люсю в деле.

– Кого? – удивилась Эри.

– Рыжий у нас все машины называет Люсями, – пояснил Ит, открывая заднюю дверь. – Эри, ты сядешь или нет?

Она замялась.

– В чем дело? – спросил Ит.

– Ну… а можно я сначала одеяло подстелю? – попросила она.

– Зачем? – не понял Ит.

– Салон совсем новый, вдруг испачкаю случайно.

– Госссссподи, – Ит закатил глаза. – Да плевать три раза на этот салон. Садись уже!

– Чего вы там возитесь? – стекло пассажирской передней двери поехало вниз. – Застряли, что ли?

– Типа того, – Ит рассердился. – Так, быстро внутрь. Рыжий, где щетка? Снег почистить надо.

– Да ну его, так сдует, – отмахнулся Скрипач, включая дворники. – Сейчас, стекло прогрею… Эри, как там? Удобно?

– Ага, – ответила та. – Только…

– Только она боится испохабить салон, – объяснил Ит. – Нашла, чего бояться.

– Но машина совсем новая, и очень дорогая, – возразила Эри. – Жалко.

– Не жалко, – отмахнулся Скрипач. – Ты же не собираешься драть кожу на сиденьях, разрисовывать потолок ногами, и бить стекла? Вот видишь, нет. А все остальное – это про разумное использование. Так что давай без крайностей.

Машина с легкостью перевалила через низкий снежный нанос, Скрипач крутанул рулем – и вскоре черная Люся, выбравшись из заснеженного двора, слилась с утренним потоком других машин.