Концентрируясь на оставшемся невредимым оборудовании, Джеймс попытался просканировать корабль, но не успел. С шипением стравилось давление, пополз вверх аварийный люк, и наружу выбрался взъерошенный парень в белом лётном костюме, но без шлема.

Спрыгнув на землю, парень запрокинул голову к небу, показал два средних пальца и крикнул:

– Выкуси, сука! – потом круто обернулся, пригладил волосы, расплылся в белозубой улыбке: – Привет! Я Шеро. Тот самый.

Джеймс изучал Того самого Шеро в молчании целую минуту. Он спускался взглядом с каштановых кудрявых волос на фактурное смуглое лицо, рассматривал густые, почти сросшиеся посередине брови, горбатый нос и ослепительную улыбку. Сползал на белую облегающую водолазку и штаны, составляющие вместе лётный костюм, на тяжёлые магнитные ботинки. Потом проделывал путь в обратную сторону, снизу вверх. Опять вниз.

По правде сказать, Джеймс искал. И нихуя не находил.

– Вы совершили неавторизованную посадку на планету, находящуюся под охраной ЮНЕСКО, Шеро-сан, – сообщил Джеймс, завершив наблюдения и переведя глаза на корабль. – Кроме того, вы нанесли культурному наследию оригинальной Земли непоправимый ущерб.

– А, – Тот самый обернулся на груду пыли и камней, ещё недавно бывшую Лондонским Тауэром, – восстановим. Разберёмся мы с твоим ЮНЕСКО, не парься, приятель. Собственно, – он посмотрел на Джеймса и прищурился, – меня интересует не культурное наследие, а бригада механиков и немедленная прямая связь с КаБэ. О, – он провёл пальцами по волосам, зачёсывая их назад, – перекусить тоже было бы недурно.

Джеймс позволил ему договорить, ощущая удивительное, редкое, огромное наслаждение, затапливающее всё тело. Нет, Сеть совершенно не врала. Тот самый Шеро был именно таким самоуверенным и самодовольным мудаком, каким казался. И Джеймс получил кусочек мелочного кайфа.

– Я рад, мистер Шеро, что вы способны так чётко и полно формулировать свои запросы. Боюсь, однако, что удовлетворить их на Старой Доброй Англии не представляется возможным. Бригада механиков на планете отсутствует, систему связи вы только что уничтожили своим… весьма аккуратным приземлением, а что касается еды, – он улыбнулся самой британской из своего арсенала омерзительных улыбок, – то вам придётся оплатить путёвку, чтобы получить доступ к кухне.

Лицо Шеро скривилось, черты исказились. Джеймс даже вообразил, что тот не сдержится и что-нибудь ляпнет, но нет – выдержки ему хватило. Вытащив сложенный вчетверо планшет, он развернул его и уточнил елейно-вежливым тоном:

– Не соблаговолите ли вы подсказать, как именно я могу оплатить путёвку при отсутствии Сети?

– Кредитного чека, оставленного на ресепшне, будет достаточно. Также я должен настаивать на том, чтобы вы проследовали в дезинфекторную. Прямо мимо учинённого вами беспорядка и направо, пожалуйста.

– Шеро-о-о!

Вопль десятков голосов оглушил. Школьники и взрослые, устав ждать, высыпали из Букингемского дворца и мчались к Шеро, старушки и старички семенили следом. Лица пылали восторгом, руки повторяли приветственный жест Белых Кошек, сгибаясь и разгибаясь от локтя, рты кривились в криках экстаза.

– Ша! – Шеро вскинул обе руки и попятился. – Десять минут, мои дорогие. Мне необходимо пройти дезинфекцию, и потом я с радостью отвечу на все вопросы, – он подмигнул и лёгким пружинистым шагом зашагал в том направлении, которое указал Джеймс.

Возможно, стоило его послать прямиком в сернистые Девонские болота.

Или нахуй.

Толпа обтекла Джеймса и замерла недалеко от корабля. Все следили за тем, как Шеро проходит мимо посадочных площадок и заворачивает в домик.

– Мистер Оливер, – кто-то подёргал Джеймса за рукав, – это реально Тот самый Шеро?

Против воли Джеймс был вынужден ответить, опуская глаза на чернявого тощего мальчишку:

– Во всяком случае, он так сказал.

– Мелкий какой-то, я думал, Шеро выше… – протянул мальчишка. – А что там было? Под кораблём?

– Боюсь, это был объект культурного и исторического наследия – Лондонский Тауэр, – рассеянно пояснил Джеймс, а сам снова попытался дотянуться до приборов.

Метеодатчики и кросскосмическая связь – вот и всё, что ему нужно. Вызвать ремонтников, космическую безопасность, менеджеров – и пусть разбираются с Шеро сами, без него.

Никакого отклика.

Шеро справился с дезинфекцией профессионально быстро, избавился от магнитных ботинок и вышел из домика уже в полуспортивных тапочках. Волосы он пригладил и зачесал назад, открывая высокий лоб, ворот водолазки расстегнул и мгновенно стал очень узнаваемым.

– Что ж, и вот теперь, – он развёл руки, будто собирался обнять толпу, – я ваш. Только, прошу, не помни̜́те, мне ещё нужно надрать парочку пиратских задниц.

Все знают момент, когда космогонщик сажает корабль, откидывает люк и выбирается к толпе фанатов. Вот это выглядело точно так же. Молодёжь и те, кто постарше, ломанулись с единственным желанием коснуться кумира хоть пальцем. В стороне осталась жалкая горстка. Отличное доказательство теории, что в любом коллективе процент умных людей и идиотов остаётся неизменным – вот они, все восемь процентов сомнительного здравого смысла. Было странно обнаружить среди них троих младших школьников и Ёжика Тики – её мрачная и высокая подруга-ворона примкнула к числу фанатов Шеро, хотя и не лезла в самую гущу. Джеймс предполагал, что будет наоборот. Зануда-учитель предсказуемо морщил нос. Двое молодожёнов топтались, взявшись за руки, и явно тупили. Три старушки откровенно веселились, глядя на весь этот бардак.

– Шеро тебе в постель, – сообщила одна из них громко и эмоционально.

Она выглядела их них самой благообразной и даже носила вместе с фиолетовым комбинезоном туристического вида небольшую розовую шляпку, из-под которой торчали белые пушистые волосы.

– Фу, – скривилась другая, с короткими волосами насыщенно морковного цвета, – отвратительно. Как по мне, принимается.

– Да ладно, ничего мальчик, – возразила третья, в бесконечных многослойных и очень, очень кислотных шалях, – не принимается.

– Шеро тебе в собеседники? – предположила Шляпка и тонко захихикала.

– Уже лучше, – кинули многочисленные Шали.

– Передвигаться по космосу на высокой скорости и безо всякого смысла – «шероёбиться», – с серьёзным видом произнесла Морковка, и все три покатились со смеху.

У Джеймса дрогнули уголки губ, на мгновение он посмотрел на старушек не краем глаза, а прямо, на чём тут же и был пойман. Отсмеявшись первой, Шляпка поправила лямку комбинезона и доброжелательно улыбнулась.

– Не удивляйтесь, мистер Оливер, мы не совсем выжившие из ума старухи.

– Смотря кто из нас, – подмигнула Морковка.

– Они обе – давно ку-ку, – захохотали Шали. – Но всё же не совсем. Это старая игра, придумать ругательство из любого слова, названия или предмета, попавшегося на глаза.

– Могу я, в таком случае, спросить, – совершенно бесстрастно проговорил Джеймс, – каким именно ругательством стало моё имя?

– А мальчик сечёт, – сообщили Шали. – Однажды, возможно, вы узнаете. А пока не считаете ли вы нужным спасать нашего Шеро-сан от толпы поклонников? Или… – она выразительно посмотрела на толпу, уже отошедшую от Шеро на некоторое расстояние и теперь внимавшую его трёпу, – толпу поклонников от Шеро-сан?

Джеймс уже собрался последовать этому совету, как один из школьников воскликнул:

– А где Чёрные, которые вас преследовали?

Шеро выразительно задрал голову к небу, а Джеймс сокрушённо подумал: «Блядский же хуй».

***

А теперь в нескольких словах о том, кто такой – этот мудила Шеро.

Было бы здорово сказать, что никакого Шеро Джеймс знать не знает. Но увы – чтобы ни разу не слышать о Шеро, надо было отрубить Сеть и забиться на дно океана. Потому что в последние пять лет капитан Шеро, он же Последняя Белая Кошка Шеро, он же Тот самый Шеро был затычкой в каждой бочке.

Самый известный космический путешественник, самый знаменитый искатель нечеловеческого разума и самая большая заноза в заднице. Шеро обладал самомнением вселенских масштабов, такого же размера амбициями и едва ли меньшим состоянием. При этом природа не одарила его ни тактом, ни здравым смыслом. Поэтому всё, чем он занимался, это привлекал к себе как можно больше внимания.

Ещё недавно о таком вот Шеро, который, по меткому выражению старушки-Морковки, шероёбился бы по Вселенной, и речи не могло быть. Исследованиями глубокого неколонизированного космоса занимались Белые Кошки – выпускники Академии, обученные работать в команде, справляться с любыми нештатными ситуациями и, главное, действительно готовые к встрече с нечеловеческим разумом. Кошек тренировали с детства, лепили из них не лучших, но образцовых представителей человечества.

Однако, когда правительство прикрыло лавочку, изучение космоса перешло в руки авантюристов и выскочек. Таких, как Шеро, который обозвал себя Последней Белой Кошкой, купил на семейные деньги корабль и принялся скакать по галактикам. Он ввязывался в бои с пиратами, ворами и наёмниками, сдавал управлению Космической безопасности контрабандистов, проверял спонтанно возникшие опасные кротовины и… записывал обо всём этом эфиры, которые транслировал в Сети. То, что для Белых Кошек было смыслом жизни, Шеро превратил в развлекательное шоу.

Джеймсу, очевидно, было похуй. Всё, чего он хотел – это чтобы Шеро вместе со своим непомерным эго, дорогущим кораблём и видеоэфирами держался, блядь, подальше от его тихой планеты.

И что он теперь имеет? Поломанные системы связи, Чёрных пиратов где-то на орбите и, мать его, Шеро собственной великолепной персоной.

***

Конечно, Шеро оставил гарантию оплаты и формально присоединился к экскурсионной группе – во всяком случае, уселся за один из столиков в Зелёной гостиной, налил себе и соседям чаю, закинул ногу на ногу и сообщил в пространство:

– Итак, друзья мои, мы угодили в переплёт.

Джеймс сформулировал бы это иначе, но Шеро заполнял всё свободное пространство. Он словно растекался в воздухе, связывался с каждой молекулой, и дышать получившимся ядом было невозможно. Говорить в нём – тоже.

– Возможно, – продолжил Шеро, разваливаясь в старинном кресле, – среди вас есть те, кто болеет за пиратов. О, не смотрите так, они везде есть. Но видите ли в чём дело, друзья, Чёрный кобель и Чёрная сука как раз сбывали огромную партию наркотиков, когда мы с ними столкнулись. Если бы я не вмешался, куча дряни распространилась бы по заселённым планетам. Мы с Чёрными давно знакомы, так что, когда я появился, они решили, что партия наркотиков стоит, конечно, очень дорого, но моя голова – дороже раз в десять. И, так сказать, сменили приоритеты.

Никогда в жизни Джеймс не сочувствовал Чёрным – пиратам, бандитам и прочему отребью, из-за которого колонизированный человечеством космос превращался в помойку. Но прямо в этот момент он пожалел, что известные авантюристы, Чёрный Кобель и Чёрная Сука, не преуспели в поимке Шеро. Как бы всем проще жилось-то!

– Я на время вывел из строя корабль Кобеля, но Сука оказалась хитрой и проворной.

– Она вас достала! – выкрикнул один из младших школьников и тут же прикусил язык под строгими взглядами.

Шеро невозмутимо улыбнулся.

– О, ты видел! Скажи, было зрелищно? Да, она меня достала, но я врубил аварийные стабилизаторы и нырнул в первую попавшуюся кротовину. Сука – за мной. Я подбил ей визоры, а она мне – модуль управления. После чего я не слишком-то грациозно приземлился на эту… – он сделал долгую паузу, разглядывая гостиную, – гостеприимную планетку.

Его могло поджарить в грозовых облаках. Как нефиг делать, восемьдесят шесть с четвертью процентов вероятности подобного исхода. Статистика, блядь! Но нет – он приземлился без проблем, усевшись на самые важные планетарные системы, а сам отделался попорченной причёской.

Джеймс вдохнул полную грудь яда, выдохнул, встал и сказал достаточно громко, чтобы перекрыть и шушуканье толпы, и болтовню Шеро:

– Леди и джентльмены! Вам не стоит паниковать. На данный момент мы отрезаны от Сети и систем связи с космосом, но сразу после того, как чаепитие завершится, вы отправитесь в свои комнаты, а я займусь ремонтом. Вам также не стоит опасаться пиратов – как я говорил в начале экскурсии, посадка на планету без метеорадаров невозможна, поэтому, вероятно, пираты уже покинули орбиту. Завтра утром мы вернёмся к программе экскурсии, а через девять местных суток, по расписанию, вы покинете планету.

Он поздравил себя с тем, что сердце уже не билось где-то в горле, а злость схлынула. Туристы зашептались, до чуткого слуха Джеймса доносилось разное. Всякое «я тебя предупреждала!», и «вот бы на Чёрных глянуть!», и «какой красавчик». Последнее, очевидно, относилось к Шеро.

– Простите, Оливер-сан, – вдруг поднялся Зануда-учитель, – мой класс должен был получить полноценную экскурсию, включающую посещение Лондонского Тауэра и начинающуюся сегодня. Как именно вы компенсируете сокращение программы?

Повисла тишина. Потом громко и нагло расхохотался Шеро, его смех подхватила маленькая Шутница, а потом и остальные. Джеймс дождался, когда все успокоятся, а цвет лица Зануды приблизится к оттенку штор в Тронном зале.

– Не переживайте, уверен, Шеро-сан компенсирует из собственного кармана все доставленные неудобства. А теперь могу я попросить вас, леди и джентльмены, отправиться в свои комнаты? Нахождение за их пределами во время проведения ремонтно-восстановительных работ может быть опасным.

***

Интересно, кто-нибудь вообще пробовал подручными средствами восстанавливать высокоточные сложные приборы после того, как их распидорасило космическим кораблём?

***

Активировав нейро, Джеймс отправился к себе в модуль управления Старой Доброй Англией. Комната размером по два метра в трёх измерениях была увешана экранами и голопроекциями всех систем. Устроившись в кресле и положив руки на тактильные подлокотники, Джеймс активировал манипулятор-помощник и послал его к Тауэру. Ощущая каждый комочек грязи под его колёсами, чувствуя температуру и влажность воздуха будто бы своей кожей, Джеймс водил языком по зубам.

Старая и довольно простая практика, которая помогала не терять ощущение собственного тела. Кто-то кусал щёки, кто-то царапал кожу, но Джеймс предпочитал не наносить себе лишних, да ещё и регулярных повреждений. Так что – языком по внешней стороне зубов, круговым движением. Пять раз в одну сторону – пять в другую. Повторить, чтобы в затылке начало тянуть. И нет, он сидит в кресле, а не катится по искусственным газонам. Он катиться вообще не умеет, ему нечем – колёса отсутствуют. И чувствовать, как бьются в корпус комья земли, не может тоже. Нет там в корпусе нервных окончаний.

Помощник остановился возле корабля Шеро, присосался к нему щупами, и Джеймс оценил повреждения. Пострадало днище и небольшой сектор сзади. Погорела, наверняка из-за гроз, часть электроники. Подогнав дополнительные магнитные манипуляторы, Джеймс поднял корабль и оттащил его на посадочную площадку. Тяжёлый, зараза.

Без корабля зрелище оказалось ещё более плачевным. На месте Тауэра осталась неглубокая, но всё же заметная воронка. Мост, под который маскировалась большая часть метеооборудования, сложился, словно бумажный. Декоративные голубые башенки лежали поверх кирпичей и металлических обломков, щедро присыпанных пылью, и напоминали нелепые шапочки. Или бумажные кораблики.

Джеймс ещё несколько раз провел языком по зубам, чтобы не отвлекаться на образы. Робот имел угол зрения шире, нежели человеческий, и зависнуть, рассматривая мир его глазами, было очень легко. В свободное время Джеймс гонял его по полям с большим удовольствием, но сейчас надо было заниматься делом.

Для начала он задал манипуляторам простую алгоритмическую задачу: не повреждая целостность конструкций, разделить камень и металл. Камень формировать в единый блок, металл раскладывать на траве с осторожностью. Если металл встроен в камень – определять к камням.

Работы предстояло на добрых полтора-два часа, и Джеймс почти полностью отключился от помощника – чтобы увидеть прямо перед собой физиономию Шеро.

Только очень большим усилием Джеймс удержал на языке: «Ты что тут нахуй делаешь?», – и спокойно спросил:

– Как вы вошли, Шеро-сан?

– Стандартный код доступа, – пожал плечами Шеро, выпрямился и прислонился к стойке с бесполезными сейчас шкалами метеоприборов. – Не ожидал в такой дыре найти Кошку, – он склонил голову к одному плечу и уставился на Джеймса очень пристально.

Оказалось, что глаза у него – тёмно-серые и крайне цепкие. Слишком умные для шута и фата.